Победителей не судят

      Винсенту Уильяму Афтону было двадцать шесть лет. Он был выпускником Массачусетского технологического института, зарабатывал пять тысяч триста долларов в месяц, был не женат, имел свою двухкомнатную квартиру в Бостоне и ел стейки прожарки медиум-рейр. Теперь Винсент лежал на верхней койке тюремной камеры и слепо глядел в потолок. Теперь он понимал, насколько он ошибался все это время. Насколько глупым и самонадеянным он был, веря в то, что мир лежал у его ног. И ему хотелось смеяться, очень громко смеяться. Потому что он понял одну простую вещь: Победителей не судят — их осуждают на пожизненное. Винсент Уильям Афтон мог ошибаться во многих вещах. Но он был прав в одном: в день, когда судья огласил ему приговор, все вздохнули с облегчением. Некоторые, как его родители, не признаются себе в этом до конца жизни, но меньшей правдой это не становилось. То судебное заседание завершило очень долгое и очень сложное время. Ужасающий, изматывающий лесной пожар, что длился целых шесть лет, наконец потух, и вскоре на пепелище вырастут новые деревья. Ведь так происходило всегда и произойдёт теперь. Ведь истина была очень проста: с заключением Винсента Уильяма Афтона ничья жизнь, даже его собственная, не обрывалась. Просто теперь его жизнь не мешала чужим. И первые ярко-зеленые ростки показались над чёрным пепелищем очень скоро. Джереми Фитцджеральд не уволился из ресторана даже сейчас — он всегда был очень упертым. После суда, вечером, он позвонил Ирме Бланш и все-таки пригласил её на свидание. Вскоре они начали встречаться, и никогда ранее друзья Джереми не видели его таким счастливым, каким он был теперь. А еще мужчина решил восстановиться в университете. Этой весной он вернётся на учёбу и все-таки получит свой диплом историка. Джереми пока не знал, правда, зачем, но это ведь никому не повредит. Майк Шмидт все так же снимал со своим другом квартиру. Они просто не нашли сил и не захотели разъехаться. После того, как дело Фиолетового Человека было закрыто, Майк попытался устроиться в полицию, основываясь на своих заслугах в деле серийного убийцы. К несчастью, ему отказали, ведь у него все ещё была плохая характеристика из школы, однако он не отчаялся и теперь думал над тем, чтобы открыть свое детективное агентство. Или какой-нибудь магазинчик — амбиций у Майка Шмидта было много. Джона и Маргарет Бишоп не уволили. У них были хорошие отношения с управлением полиции, да и дело так и не стало резонансным, так что супругов просто перевели в разные отделы. Джон так и остался в убойном отделе, с Маргарет теперь работала в отделе по делам несовершеннолетних, но они с мужем все ещё приезжали на работу и обедали вместе. После того, что случилось с их младшим сыном, их старший ребёнок, Ричард, взял отпуск и, приехав из Вашингтона, находился рядом с родителями целых три месяца, чтобы они смогли пережить то, что случилось. А что до Джошуа Фазбера? Джошуа Блэр Фазбер никогда не любил пить в одиночестве. В «Пиццерии Фредди Фазбера» было темно, и эта темнота отдавала сочным фиолетовым с вкраплениями синего — был вечер. Пахло пылью и сыростью. Где-то за окном розовел закат, но мужчина зашторил его, потому что сейчас любой свет давил на глаза. От любого, даже самого тихого, звука ныла голова, почти тошнило. В последнее время Джошуа вообще было очень плохо, на него словно напала жуткая простуда. А может, это была осенняя хандра… Но нет, точно нет, это были не муки совести. Джошуа Фазбер никогда ни о чем не сожалел. Да и у него не было, о чем жалеть, сейчас. Он сделал все, что мог. Он не был виновен в чужой глупости. И все же это была совсем не осенняя хандра и совсем не простуда. Это называлось человечностью — жалеть того, кто проработал с тобой рядом столько лет. Джошуа в самом деле не знал, как относился к Винсенту Уильяму Афтону. Может, уважал, а может, считал ребёнком. Может быть, Джошуа даже скучал по нему. Не всегда — именно в такие вечера, в какие они обычно работали вместе. Они тогда пропускали по стакану и заполняли бумаги. Винсент постоянно отвлекался и болтал, а Джошуа жаловался на то, что из-за его шума не слышал собственных мыслей и не мог считать налоги. Теперь же безвинсентовая тишина давила на психику. И все же Джошуа не называл Винсента своим другом даже сейчас — отчего-то признать его другом казалось очень неправильным, словно это что-то ломало. Для мужчины тот был скорее хорошо знакомым партнёром по бизнесу, таким же, каким был Генри для его отца. За друзей было принято мстить, но за бизнес-партнерами просто завершали дела — подчищали документы, избавлялись от доказательств, убирали из окружения крыс. И Джошуа, как добросовестный партнёр, завершал дела Винсента. Два увольнительных — на имя Майка Шмидта и на имя Джереми Фитцджеральда — уже лежали на столе и ждали… чего-то. Не стоит думать, что Джошуа мялся, всерьёз раздумывал, стоило ли увольнять охранников. Он никогда не колебался, даже когда дело зашло о том, чтобы сместить своего отца, так почему он должен был колебаться сейчас, вычищая крыс из своего ресторана? Это было правильно и с точки зрения морали, и с точки зрения ведения дел. И все же Джошуа колебался. Сам не зная, из-за чего. Джошуа Фазбер так и не уволил Шмидта и Фитцджеральда. Раздался стук. Джошуа не был пьян, — бутылка коньяка, стоящая на столе, даже не была открыта, — поэтому он просто пригласил посетителя войти. Скотт Коутон проскользнул в кабинет молча, как высокая и тонкая тень мертвеца. Такой же мертвенно бледный. На самом деле Скотт был смышленым парнем. Джошуа даже толком не понимал, почему Коутон на него кидался, да и сам мужчина кидался на него в ответ, сам не зная, чего. Не будь Винса, Джошуа бы еще давно присмотрел его на роль директора… О Боже, это звучало так, словно Джошуа жалел о рождении своего собственного ребёнка. Как глупо, растить себе партнёра по бизнесу и ближайшего помощника шесть лет, а потом думать о том, что бы ты сделал, если бы его не было. Глупо и подло. Винс, услышав такие предположения, всерьёз бы обиделся и был бы прав. А, услышав следующий разговор, он бы уволился из ресторана и никогда больше не выходил бы на связь. Однако теперь его ведь не было рядом, да? — Вы хотели меня видеть? — вкрадчиво спросил и смерил мужчину взглядом Коутон. — Садись и наливай, — ответил Джошуа. — Я не настроен пить. — Плевать. Я друга предаю. — Простите? — Ты знаешь, Афтон у нас больше не работает. Так что я не думаю, что у нас все еще есть причины ссориться… И мне нужна помощь с рестораном. Я знаю, мы уволили тебя ещё полтора года назад, но что ты думаешь насчет того, чтобы вернуться? Не охранником, а директором, разумеется. Джошуа Фазбер никогда не узнает этого, но Скотт Коутон чувствовал себя так же пусто и странно, как и он. Конечно, сначала он был рад тому, что все закончилось, но после этого Скотту стало почти одиноко. Как странно это было, но, наверное, это нормально, чувствовать себя одиноким, когда ты лишаешься того, что было большой частью твоей жизни последних шесть лет? Тем более, Скотт ведь в самом деле не хотел, чтобы Винсента посадили, — он хотел, чтобы бывший друг вылечился. Чтобы все снова было хорошо, как было раньше, в двадцать лет. Скотт ведь никого не ненавидел — он просто хотел, чтобы никто не страдал. И почему они говорили о Винсенте так, словно он умер? Глупо это. Он просто переехал на окраину города, ему можно было даже написать письмо. Никто и никогда не писал писем Фиолетовому Человеку. Скотт даже не понимал, почему и когда именно невзлюбил бывшего начальника. Кажется, тогда, когда Винс стал ладить с ним. Тогда Скотт почти ревновал, а теперь неприязнь была просто по инерции, просто потому, что у них с Джошуа Фазбером были разные взгляды на сложившуюся ситуацию. От неприязни по инерции нужно избавляться. — Я согласен. И они пожали руки. Скотт Коутон хотел, чтобы Винсент вылечился, и все снова было хорошо, спокойно и без крови. Что же, Винсент был уже в тюрьме на пожизненном, и ничего изменить было нельзя. Именно этого заслуживал любой серийный убийца, будь он хоть сотню раз твоим другом. Будь он хоть сотню раз нездоров. Скотт Коутон хотел, чтобы Винсент вылечился, и все снова было хорошо, спокойно и без крови. И Скотт выполнил свою цель. Пусть Винсент Афтон не лечился, но самое главное то, что убийств больше не будет. Так почему он не должен был получить остаток цели — «хорошо и спокойно»? Он заслужил. Почему он должен был чувствовать себя одиноко. Он заслужил хорошую работу, жениться и больше никогда не оглядываться на то, что называлось Фиолетовым Человеком. Пусть это было подло по отношению к Винсенту, но он ведь заслужил то, что получил. А Скотт заслужил счастье. Скотт не любил одиночества, пустоты в груди и странного ощущения на плечах. Поэтому вскоре Скотт Эверетт Коутон сделал Аманде Браун предложение и получил согласие. Поэтому Скотт Эверетт Коутон вновь пришел к Джошуа Фазберу, и на следующий день сеть ресторанов «Фазберс» получила нового директора. Все вновь стало хорошо. Больше никогда имя Винсент Уильям Афтон не звучало в стенах пиццерии.