Дом

Антони Бергман жил за океаном и Брента все же решила навестить его. Он, со своими многочисленными братьями и сестрами, их детьми и внуками, переехал туда почти десять лет назад. Брента, несмотря на уговоры, отказалась ехать с ними. Отношения и тогда складывались не очень, но не это побудило ее остаться. Самолет и пилотирование им — вот единственная ее страсть. Она мечтала об авиации еще со школьной скамьи, и когда стала пилотом собственного аэроплана, поняла, что это — смысл ее жизни. Нужно было собираться в дальнюю дорогу: проверить исправность двигателя и общее состояние самолета, пополнить запас топлива и собрать личные вещи. Сначала она попросила знакомого механика Монти заняться самолетом, потом приготовила дорожную сумку и сложила туда необходимые в длительном путешествии вещи. - Завтра, - с наслаждением думала она, - Я наконец-то снова сяду в своего железного пегаса, снова взлечу в небо и меня не достанет ни одно земное существо, пока винт моего самолета будет вращаться на полной мощности… Антони и другие родственники более не занимали ее внимания, остался лишь аэроплан, управление им и то чувство восторга, которое она вновь скоро испытает, когда самолет взмоет в небо. Утром Брента последний раз посмотрела в зеркало над раковиной в ванной и помедлила. Она рассматривала свои шрамы на щеках. Бугристая из-за шрамов кожа, кое-где белесая, с красными пятнами покрывала лицо от ушей до подбородка с двух сторон. Брента осторожно прикоснулась тыльной стороной ладоней к щекам и замерла. Иногда ей хотелось содрать с себя кожу, лишь бы не видеть этого, или стереть их тряпкой, чтобы скрыть от окружающих рубцы. Спрятать, замазать, замаскировать — только бы убрать со своего лица следы того, что пришлось пережить. На теле были ожоги и в других местах, но их легко было прикрыть одеждой и только Брента знала, где они. Но щеки… Лицо было у всех на виду и поворачивая голову по сторонам, она всегда прикрывала их рукой. - Возьми топливо в углу, рыжик, - голос Монти эхом разнесся по полупустом ангару, где в центре стоял ее железный самолет с торчащими трубками, отсеками и решетками для выпуска пара. Механик добавил их недавно, поэтому они отливали металлическим блеском и на их корпусах еще не виднелось ни единой царапинки. В хвостовой части находился паровой двигатель, а под ним резервуары с водой, поэтому самолет был длиннее других аэропланов, работающих на топливе. - Воду я залил, так что можешь не беспокоиться. Она кивнула. Крылья и винт ее самолета были начищены до блеска и ее брала гордость, что все это принадлежит ей. Монти постарался на славу, и в благодарность она пожала ему руку на прощание. - Спасибо тебе, самолет в идеальном состоянии! - Пожалуйста, рыжик. Я проверил шасси, двигатель и панель управления. Все исправно и готово к полету. Удачи! Он помахал ей и окинул взглядом ангар, проверяя, ничего ли она не забыла. - Твои очки! - спохватился он и достал с полки гоглы и кожаный шлем. Брента надела шлем и затянула ремень. В своих очках и летном комбинезоне из темной кожи она была готова лететь хоть куда, хоть ей для этого и потребовалось бы пересечь весь земной шар. Лампа, излучающая теплый желтоватый свет была зажжена, двигатель заведен. Когда Брента нагнулась вперед, чтобы сдвинуть рычаг и привести самолет в движение, ее тело отбросило тень на панель управления, усыпанную кнопками и рычажками. Самолет загудел и свистнул, выпуская пар. Сначала он медленно выехал из ангара, потом вырулил на взлетную полосу, набрал скорость и плавно оторвался от земли. Мир всегда ощущается иначе, когда летишь на высоте нескольких тысяч метров, а под тобой проплывают облака. Кажется, что за их плотным непроницаемым слоем нет ничего, лишь пустота, и стоит тебе только ступить на них, как можно будет смело пройтись, перепрыгнуть с одного на другое, не рискуя упасть. Брента хотела бы, чтобы самолеты могли летать ниже — там, где воздух пригоден для дыхания — тогда она бы откинула крышу и дала встречному ветру развевать ее рыжие кудри, совсем как в фильмах. Самолет летел бесшумно. Лишь изредка сзади слышалось бульканье кипящей воды и свист выходящего пара. Старенький навигатор, обрамленный золотой рамочкой — подарок Монти — показывал половину пройденного пути. Брента летела уже несколько часов и как раз должна была пересекать океан. Эта мысль придавала ей смелости и наполняла гордостью все ее существо. Совсем скоро бульканье воды затихло. Брента все чаще прислушивалась, но не улавливала знакомого звука, а свист пара раздавался все реже. Она ослабила скорость винта для экономии топлива, но, кажется, оно было уже почти на исходе. «Монти не мог так меня подставить. Либо что-то с двигателем, либо и правда кончилось топливо» - подумала она. Индикатор начал мигать красным и у Бренты затряслись руки, а из груди вырвался стон. Она в растерянности нажимала кнопки, которые могли бы исправить положение, стараясь унять тремор и дышать глубже. Освещение панели управления замигало, пока не погасло совсем и самолет рывками начал терять высоту, спускаясь все ниже и ниже. Двигатель затих и наступила полная тишина, изредка прерываемая жужжанием электрической лампы над головой. Брента постаралась сгруппироваться, согнулась и обхватила голову руками. Она судорожно искала глазами под сиденьем что-то, что могло бы смягчить падение. Ремень безопасности больно врезался в живот своей железной пряжкой. Под креслом было темно — ее тень закрывала весь свет, но она нащупала плед под сиденьем и положила себе на колени, чтобы защитить голову. Брента не смотрела в иллюминатор, но ощущала, как все ее внутренние органы словно переворачиваются, и тем сильнее было это чувство, чем быстрее падал самолет. Кажется, он уже должен был коснуться воды, но продолжал стремительно снижаться, пока Брента сжималась все сильнее, изнемогая от тошноты. Сначала он с грохотом врезался во что-то — похоже, это была земля - а потом со скрежетом проехал несколько десятков метро своими мятыми боками из-за силы инерции.