Случай в крематории

      Драко на ходу доедал кусок булки, ключи, звякнув, полетели на тумбочку у двери, а плащ, стянутый с плеч одной свободной рукой, несуразно повис на крючке. Он потом обязательно перевесит аккуратно.       Драко снова забыл поесть на работе, несчастная сухая булка вязла на зубах, но немного спасала от неистового голода и болезненных спазмов желудка.       Голая спина Поттера была первой, на что натолкнулся взглядом Драко, когда перешагнул порог гостиной. Голая, загорелая, неприлично мускулистая, вызывающая желание провести языком по линии позвоночника.       Поттер сидел на пуфе перед телевизором (Драко обожал эту маггловскую штуковину) обнажённым по пояс, наглым образом обернув бёдра полотенцем Драко. Обычно лохматые волосы сейчас были влажными, Поттер так пялился в экран, что совершенно про них забыл, и те грозили высохнуть и остаться в виде гнезда вплоть до следующего мытья.       — Поттер! — рявкнул Драко, и тот подскочил на месте, роняя полотенце. — Ты охренел?! Я этим полотенцем лицо вытираю! А ты им обмотал задницу!       Поттер уже принял невозмутимый вид, вновь завязывая полотенце, повернувшись.       — Моя задница чистая, — доложил он. — Такая же, как и твоё хорёчье лицо.       Драко задохнулся: то ли от наглости сравнения жопы с лицом, то ли от вида члена Поттера.       Глаза быстро скользнули выше по подтянутому телу и остановились на груди.       Поттер был волосат. Не сильно, но всё же. Часть волос красовалась на груди и часть — на животе в виде дорожки, уходящей в бесконечность полотенце.       Для Драко волосы всегда были знаком, что мужчина ему не подходит, но сейчас, глядя на загорелую грудь, он подумал, что волосы не так уж и плохо выглядят. Дорожка на животе и вовсе будоражила воображение, вызывая свербящее чувство в районе паха.       — Больше не бери чужие полотенца, — смог сказать Драко. — Это даже негигиенично. У тебя в шкафу целая стопка.       — Я их забыл, — простодушно признался Поттер. — А портить твои белые ковры капающей с меня водой я не решился.       Драко решился подойти ближе. Втянул носом воздух. Мерзкий одеколон Поттера заиграл ещё ярче.       — Кто подарил тебе эту мерзость, которую используешь вместо парфюма? Уизлетта?       — Причём тут Джинни, — наморщил лоб Поттер. — Вообще-то это должен быть дорогой одеколон. Я нашёл его на Гриммо, он, видимо, принадлежал Сириусу. Тот не мог же пользоваться дешёвкой.       — Ты хочешь сказать, что пользуешься дрянью, пролежавшей десяток лет?! — поражённо уставился Драко. — Да мы же можем банально отравиться!       — Ты такой драматичный, — хмыкнул Поттер. — Вроде пока все живы.       — Но воняет жутко, — не согласился Драко.       — Тогда в следующий раз я попользуюсь твоим, — растянул губы в усмешке Поттер.       — Только попробуй, — прошипел Драко. — Сразу с вещами пинком под зад полетишь из моего дома.       — Я ужин приготовил, — сказал Поттер, проигнорировав заявление.       — Эм, спасибо, — утих Драко.       — Кстати, у тебя какие-то сухари на губах.       Драко порывисто дотронулся рукой до губ — в уголках оказались хлебные крошки от той булки, что ел впопыхах. Щёки запылали.

***

      — Вы с Забини идёте на мои похороны?       Драко поперхнулся жареной курицей.       — Да, — откашлялся он. — Прозвучало странно.       — Я тоже иду, — заявил Поттер. — Под мантией-невидимкой.       — У тебя такая есть?       — Не спрашивай. Может, потом расскажу.       — Слушай, — Драко отложил вилку. — Если у тебя есть даже такая супер-мантия, почему ты всё-таки решил, что мой дом — самое безопасное место? Неужели не нашлось убежища для тебя?       — Малфой, — строго произнёс Поттер. — Я не могу посвятить тебя во все детали. Это тайна следствия. Мне нужна была лишь твоя помощь. И я у тебя о ней попросил. Ты согласился.       — Да, но…       — Или ты передумал?       — Поттер, скажу честно, — вздохнул Драко. — Ты не самый приятный человек для совместного проживания. Да и вообще я слишком привык жить один, привык к комфорту… А ты в первый же день использовал моё полотенце для лица на свою задницу.       — Малфой, вот чего ты такой нудный? У тебя что, это единственное полотенце?       — Нет, но оно моё.       — Последую твоему совету и не буду огрызаться, — сообщил Поттер, кладя обглоданную куриную кость прямо на стол.       Драко передёрнуло, но он тоже смолчал.       — Спасибо за ужин, Поттер.       — Видишь, от меня не только неприятности, — сказал Поттер. — Ты слишком худой, Малфой. Всё такой же, каким был в школе. Ничуть не изменился.       — А я изменился, Поттер, — почему-то Драко неприятно было слышать, что он всё такой же. Нет, он совсем не тот, что был в школе. Он стал лучше. Он многое пережил. Он изменился. — Я устал и иду к себе.       В эту ночь Драко снова долго не мог заснуть. А завтра предстоял странный день.

***

      Блейз на похоронах чувствовал себя довольно комфортно. Уж сколько он перехоронил отчимов — не счесть. Постные рожи присутствующих, фальшивые слёзы матери, обилие закусок и элитного алкоголя — всё это сформировало стойкую толерантность к подобным мероприятиям.       Похороны Поттера отличались от тех, что привык. Слёзы были настоящими, никакого спиртного и куча прессы. Грейнджер (он не мог привыкнуть к её новой фамилии) и Уизли выглядели подавленно, если не сказать разбито. Вообще-то проводы Золотого мальчика больше напоминали вечер встречи выпускников, куда не позвали слизеринцев. Он сам и Драко — не в счёт.       Проныра Рита Скитер уже попыталась взять у них интервью.       — Что вы почувствовали, увидев, что Спаситель Британии мёртв? — спросила она, глядя выпуклыми глазами через стёкла модных очков. Блейз только открыл рот, а её Прытко Пишущее Перо уже что-то застрочило.       — Я плакал, — сказал он, наблюдая, как перо выводит «Мистер Забини рыдал».       — Побойтесь Мерлина, Рита, — возникла из ниоткуда Грейнджер, угрожающе нависая над журналисткой и почему-то держа в руке банку с цветочными лепестками. Видимо, на могилку сыпать.       — Простите-простите, — Скитер ретировалась.       — Я думал, вы не придёте, — Уизли тенью нарисовался рядом с подружкой. — Решили собрать лавры?       Драко выглядел так, будто его кто-то невидимый дёргал за рукав, вынуждая заткнуться.       Блейза никто не дёргал, поэтому он церемонно поправил пиджак и воззрился на Уизли, как ему самому показалось, ласково.       — Уизли, солнце, отвали.       Выражение лица Уизли доставило искреннее наслаждение. Очевидно, тот ожидал оправданий или чёрт знает чего он там ожидал, но явно не того, что кто-то назовёт солнцем.       — Забини… — зашипел было Уизли, но его перебил Драко.       — Мы на похоронах вашего друга вообще-то.       Грейнджер всхлипнула.       — Ладно, нам пора, — сказал Уизли.       Далее началась церемония прощания с урной и само погребение.       Блейзу было жаль, конечно, Поттера. Умирать молодым никому не к лицу, но всё это навевало тоску, его выработанный иммунитет не давал проникнуться горем утраты Национального героя. Украдкой взглянув на Драко, Блейз положил руку на плечо, отчего тот дёрнулся.       — Держись, друг.       Драко как-то испуганно посмотрел на него, а затем заозирался по сторонам.       — А что я? Мне-то что, — хорохорился он. — Мне вообще плевать на Поттера.       Блейз покачал головой. Совсем, видимо, свихнулся малый от горя. Пытается уйти в отрицание. Ну ничего, закрома алкоголя у Блейза громадные, найдётся, чем утешить несчастного влюблённого.       Друзья Поттера по очереди толкали прощальные речи, и Блейз еле сдерживал зевоту, рассматривая от скуки присутствующих. Младшая Уизли с красными глазами и потёками туши на щеках заламывала руки, долговязый Лонгботтом некрасиво ссутулился, Лавгуд с отсутствующим взглядом и совершенно не опечаленным лицом держала его под локоть, семья Уизли горевали в полном составе; от обилия рыжего цвета пестрело в глазах, поэтому Блейз остановил взгляд только на младшем из уизлевских мужчин.       Сегодня Рональд не был таким помятым, как в день сожжения друга, его глаза навыкате голубели небом, раскинувшимся над их головами, а волосы рыжели солнцем, нещадно палящим по присутствующим. Ну, а Блейз внезапно поголубел своей любвеобильной натурой и, видимо, порыжел заржавел сердцем, если воспылал интересом прямо на похоронах. Но разве могло столь обыкновенное событие сбить с толку порывы его романтичной натуры?       Признание Уизли в своей ориентации сработало как спусковой крючок, и теперь Блейз хотел попасть в цель — сердечко милого лупоглаза. А что? Ему всегда нравились рыженькие. Джиневра тоже ничего, но, глянув на её размазанные по щекам чёрные слезы, Блейз подумал, что в данный момент ему не хочется вот этих вот всех женских истерик, мокрой рубашки на груди, подставления своего сильного плеча, — он и сам был бы не прочь прилечь на крепкое круглое плечо.       Еле дождавшись окончания погребения, Блейз ещё раз удостоверился, что с Драко всё в порядке, правда, тот все похороны что-то бормотал себе под нос, но у каждого свои способы бороться с горем. Блейз шепнул ему, что отойдёт ненадолго, и, резво пробираясь через толпу людей, двинулся к Уизли и Грейнджер.       — Ещё раз глубоко соболезную, — сказал он. — Мне правда жаль.       — Спасибо, Блейз, — Грейнджер держалась стойко. — Мы рады, что вы пришли. Не хотите с нами почтить память Гарри?       — Э, нет, увольте, — раскланялся Блейз. — Это будет неуместно, мы с ним почти и не общались.       — Да-да, понимаю, — Грейнджер окликнул Лонгботтом. — Мальчики, я сейчас.       Когда она скрылась в толпе, Уизли, скрестив руки на груди, смотрел на него исподлобья. Разве что не пыхтел.       — Теперь клиентов крематория будет ещё больше. Ведь самого Гарри Поттера сожгли у вас.       — Да, ты прав, — Блейзу было немного забавно. — Но ведь вы сами выбрали нас. В чём наша вина?       — Зачем вы приперлись? Неужели непонятно было, что вас позвали из вежливости? — Уизли почти брызгал слюной. — Скользкие гады. Как были, так и остались.       — А вы по-прежнему рубите сплеча, хотя уже давно все повзрослели. Давай мир, Уизли? — Блейз протянул руку, на которую Уизли уставился с таким удивлением, что заткнулся. — Я не вступаю в бесполезные споры.       Уизли гипнотизировал руку, но недолго. Вероятно, он тоже всё-таки повзрослел. Его пожатие было неуверенным, оттого слишком крепким. Назло.       — Слушай, я понимаю, у вас сегодня поминальные обеды или что там, но вот моя визитка с домашним адресом, — Блейз достал из кармана глянцевую карточку с вязью золотых букв. — У меня есть отличный алкоголь, от которого голова не болит. Приходи, сегодня или завтра после семи.       Уизли подозрительно уставился на карточку, но от изумления проглотил язык.       — Я просто хочу забыть какие-то там школьные недомолвки и вот эту вражду между факультетами. Война давно позади. Поттер разве за это умирал? Почтим его память и прекратим конфликтовать.       — Малфой тоже придёт? — спросил Уизли.       — А ты хочешь? — вкрадчиво уточнил Блейз.       Тот замахал руками.       — Нет, я пока не готов к его обществу. А Гермиону мне брать с собой?       — Как хочешь, — уклончиво ответил Блейз.       — Слушай, Забини, — осенило вдруг Уизли. — А это случайно не свидание?       — Ладно, — признался Блейз. — Это не свидание, но я хотел бы с тобой пообщаться, узнать поближе.       — Трахаться не буду, — отрезал, перебивая, Уизли.       — Я не зову тебя трахаться, — улыбнулся Блейз. — Просто выпить хорошего вина.       — И кислятину я не пью.       — Понял, — улыбнулся Блейз. — Поверь, у меня найдётся алкоголь на самый притязательный вкус.       — Завтра приду. Не сегодня. Сегодня не могу.       Уизли ушёл, а рядом с Блейзом появился Драко.       — О чём беседовали?       — Уизли завтра в гости придёт.       — А чего ты так сияешь? — хмыкнул Драко. — Он что, согласился на свидание в день похорон своего друга?       — Прикинь, — пожал плечами Блейз. — Может, он алкоголик? — уже озабоченно спросил он.       — Тогда вы просто созданы друг для друга, — мерзко хихикнул его так называемый друг.       — Да иди ты, — отмахнулся Блейз. — А ты тоже всё? Отгоревал, что ли?       — Я вообще не горевал, с чего ты взял?       Блейз только покачал головой.       — Странные вы. Наверное, это состояние шока. Ладно, пора сваливать отсюда. Мне уже тошно от заплаканных лиц.       Блейз обнял Драко по своей глупой привычке обниматься и быстренько свалил.       Вечером, зажав губами сигару, приготовив бокал брюта, расслабленно развалившись в кресле, Блейз развернул срочный вечерний выпуск Пророка, где уже на первой странице красовалась статья о похоронах Гарри Поттера. Пропустив некролог, он углубился в чтение.       Скитер бесстыже написала, что школьный друг Блейз Забини горько рыдал на похоронах, оказавшись тайным любовником безвременно скончавшегося Гарри Поттера, но вскоре нашёл утешение в объятиях Драко Малфоя.       Блейз сердито сплюнул в пепельницу и запил негодование брютом.