Грязь.

— Свяжи меня. Кисаме шептал это у самого уха Итачи, перебирая черные пряди его волос. День выдался медленным и тяжёлым. Они оба были на взводе и нужно было как-то успокоиться. Почувствовать пальцы на своей шее, чувствовать синяки на теле, новые царапины, капли чужой крови. Чувствовать себя живым. Итачи любил Кисаме, но никогда не позволял любить себя в ответ, он никогда не давал ему ответа и делал так, как считает нужным. Ему не хотелось давать ложных надежд. Но в этот раз было желание пойти на встречу. Сегодня он сделает всё, о чем Кисаме попросит. Сделать минет, использовать кляп, какие-нибудь игрушки. Возможно он бы даже позволил трахнуть его нежно расцеловывая губы, не задевая зубами. — Свяжи и будем ебаться, так хоть успокоюсь, - прошептал Кисаме вновь положив подбородок на плечо Учихи. Итачи молча перехватил из его рук верёвку, которую обычно используют для усмирения врагов или ещё какой либо рутины шиноби. Итачи пихнул Кисаме рукой в грудь чтобы тот упал на спину и схватив его запястья перевязал их. — Честно, я не знаю чего конкретно ты от меня хочешь, - проговорил он, перевязывая руки под локтями и переходя ниже к коленям. Он плотно перевязал Хошигаки и разведя ноги сел на того сверху. Наклоняясь поближе он лизнул ему грудь задевая соски. Поцеловал и укусил плечо возле шеи. Итачи завёл руку за спину обхватывая пальцами уже напряженный член Кисаме. Проведя рукой несколько раз Учиха привстал и без какой-либо подготовки насадился на член полностью. Итачи закашлял и уперся руками в грудь Кисаме. — Осторожнее, - сказал Хошигаки. Итачи смог лишь слабо кивнуть и начинать двигать бёдрами. Кисаме заворожённо смотрел на Учиху, что сам скакал на нём как какая-то шлюха. Да, именно этого он и хотел. Посмотреть, как он будет делать всё сам, понять может ли он делать это сам, не противно ли ему трахаться с кем-то вроде Хошигаки. Поэтому он и попросил связать его. Чтобы он не смог заключить Итачи в свои объятия, чтобы он не смог прервать его грубый темп, делая толчки всё более нежнее и целуя кожу более мягче. Итачи должен сам, должен показать, что для него всё это значит. Они лежали на грязных мятых простынях заляпанных спермой, кровью и еще чем-то, о чем вспомнить было невозможно да и не было смысла. Итачи впился ногтями своих холодных тонких пальцев в спину Кисаме, расцарапывая до алых капель. Кисаме сжал свою руку на горле Итачи так, что оно посинело. Учиха хрипло стонал. Да что стонал, разве можно назвать это стонами? Из его горла вырывались хриплые звуки в моментах срывающиеся на крики. Его глаза были закрыты, чёрные волосы спутаны, а рядом с его головой валялся скомканный, вырванный клок смоляных волос. Кисаме накрыл второй рукой талию Учихи и вновь грубо вошёл. Итачи закашлял и застонал. Хошигаки быстро вдалбливал Учиху в кровать, пока руки последнего перебрались с измученной спины на шею и стали сжимать, щипать и царапать кожу на ней. Лицо Итачи было бледным и уставшим. По подбородку и губам была размазана кровь. Кисаме наклонился ближе и слизнул уже запёкшиеся разводы. Учиха сдавлено зашипел и запустил руку в короткие жёсткие волосы Кисаме, пытаясь отстранить его от своего лица. Хошигаки всегда трахал Учиху быстро и без нежностей, но не потому что сам того хотел. Итачи больше всего боялся что кто-то поцелует его в губы, что кто-то обнимет его и будет шептать комплименты на ухо. Итачи просто панически опасался, что хоть кто-то станет любить его и привяжется. Может, его страх сбылся. Кто знает, кто знает. Сделав два грубых и быстрых толчка Кисаме кончил внутрь простонав грубым голосом. Учиха вскрикнул, тоже кончив. Ногу Итачи схватила судорога и он повернулся на бок, пытаясь размять руками онемевшее бедро. Кисаме отстранился от худого и с виду маленького тела Итачи и присев на край кровати попытался найти пачку сигарет, которая успешно потерялась в одеялах и простыне. Дрожащими руками нащупав сигареты Кисаме закурил. — Ты опять куришь в комнате, - сиплым голосом отметил Итачи. У Хошигаки была вредная привычка курить после секса. Обычно он выходил на балкон и стоял там подолгу выкуривая всю пачку и размышляя о всяком. Но в этот раз уходить не хотелось, он был словно прибит к кровати. Итачи тяжело дыша открыл глаза. Белок глаза был красным из-за лопнувших от напряжения капилляров. Проморгавшись Итачи тяжело повернулся в сторону Кисаме рассматривая его спину. Она и правда выглядела ужасно. Несмотря на то, что у Хошигаки была ну очень крепкая спина, которая была закалена постоянным ношением тяжелой самехады Учихе всё равно получилось оставить на ней многочисленные шрамы. Кровь из царапин капала на простынь и смешивалась с белыми каплями спермы в порыве страсти. Пододвинувшись ближе, Итачи легонько коснулся спины Кисаме кончиками пальцев. Кисаме вздрогнул. Хошигаки крупно дрожал всем телом и это можно было увидеть даже нечётким взглядом. — Ты весь трясёшься, - констатировал факт Учиха. — А? Да, извини, я сейчас пойду докурю на балкон. — Всё нормально. Итачи смял во второй руке одеяло и провёл пальцами вверх по спине. — Сильно болит? — Нет. — Прости, я не специально, - тихо выдохнул Учиха. Ему хотелось поговорить. Как-то успокоить Кисаме, сказать что-то ободряющее, но он не мог. Ну, просто не умел. Они оба чувствовали себя ужасно и оба понимали, что им будет лучше забыть о всех этих ночах как о кошмарном сне, стать вновь обычными напарниками. Они называли это "заняться любовью", но это никогда не была любовь. Им хотелось чтобы это было какое-то возвышенное чувство, желание защитить и ощущение нежности, но пока было только животное желание, был только грязный, грубый секс. — Прости меня. За всё прости. Я плохой человек. Каждый раз приношу тебе боль, - Итачи привстал и прошептал эти слова возле шеи Кисаме. — Пожалуйста, не люби меня. Не привязывайся ко мне. Я не хочу делать тебе больно своей смертью. — Я боюсь, вы опоздали. Могли бы сказать раньше, - грустно усмехнулся Кисаме. Итачи сомкнул руки кольцом на талии Кисаме и прижался щекой к спине. — Мне так жаль, - только и смог прохрипеть Итачи. Кисаме глубоко вздохнул и потушил сигарету об прикроватную тумбу в номере. Он убрал со своей талии руки Учихи и закрыв глаза лёг на кровать. — Итачи-сан, вам стоит принять душ. Вы весь в крови. Итачи взглянул на свои руки, а потом перевёл взгляд на Кисаме. — Ну, ты тоже. — Это ничего, идите первым. Посидев на кровати какое-то время Итачи осторожно прикоснулся губами к виску Кисаме. — Я бы так хотел любить тебя, - прошептал он, уходя в ванную.