Birth of death

Две тысячи лет долгого ожидания, мучительной жажды крови и свободы. На одиноком острове, где глубоко под землёй спрятана пещера, заточен самый опасный бессмертный в истории человечества, так гласят легенды. Вот только в них никогда не упоминалась девушка, которая разделила участь этого бессмертного, девушка, разделявшая его величие. Две тысячи лет назад их уважали и боялись, считали полубогами, а теперь они были превращены в камень, но могли слышать капающую воду в сырых стенах, голоса животных, которые случайно забрели сюда. Две тысячи лет слишком долгий срок для наказания. Когда спустя две тысячи лет, на берег острова ступила человеческая нога, они ощутили это. Свежая, желанная кровь так близко над ними ходила. Магия, которая не могла использоваться, нашла свой выход. Заточенные помогали путникам найти проход в их тюрьму. Они собирались наконец-то освободиться, снова стать полубогами, величием, о котором забыл этот мир. Они знали, что среди путников есть один охотник. Орден Пяти, мужчины призванные найти гробницу и уничтожить бессмертного с помощью лекарства, которое тот сжимал в своих каменных руках. Они не боялись этого Ордена, они были сильнее. Пусть даже сотня охотников будет против них. — Σώσε με, — нежный женский шепот опалил ухо Бонни Беннет, ведьмы. Девушка резко остановилась, начала осматриваться. Её путники, вампиры и охотник из братства Пяти, окинули её хмурыми взглядами. — Бонни? — Джереми, юный охотник, по совместительству парень Бонни, подошел к ведьме. — Вы слышали? — её взгляд был сосредоточен на вампирах. — Голос. Женский. — Поздравляю наша ведьма уже начала сходить с ума, — язвительно усмехнулась Ребекка. — Может, это Сайлас дает о себе знать? — предположила Елена, нервными движениями поправив рюкзак на своих плечах. Группа продолжила поиски, Бонни на каждый шелест или звук дёргала головой. Она не могла понять при чем здесь Сайлас к голосу какой-то незнакомки, которая говорила с ней на незнакомом языке. Джереми окинул Бонни взволнованным взглядом, девушка поспешила к нему, совсем не ощущая себя в безопасности. Глубоко под землей, в сырой пещере из каменных уст сорвался вздох, больше похожий на скрежет метала. Свобода была так близка, им уже не терпелось ощутить дуновение ветра на коже, вдохнуть полной грудью, насладиться теплом солнца. Как же сильно Танатос желала снова очутиться в крепких, родных объятиях отца. Ту, которую она считала себе за мать, жестоко предала её. А незнание того, жива ли ведьма только сильнее помогало нарастить злобу в сердце. Ведьма просто не смогла принять того, что Сайлас полюбил другую, отомстила за своё разбитое сердце ему. И Танатос прокляла также, как и отца. И теперь они две тысячи лет покоились в своих каменных тюрьмах, с железными масками на лицах и каждый со своей порцией лекарства, которое охотники из Ордена Пяти должны были влить им в глотки, а затем пронзить их сердца мечами. У самой ведьмы духу не хватило убить возлюбленного и его ребенка, которого принимала за родную дочь. С каждым днем ожидание становилось невыносимей. Сайлас и Танатос чувствовали путников. Они смиренно ждали, уже прошло два тысячелетия и осталось совсем немного. Нужно просто потерпеть. Спустя дни они услышали, как группа спустилась под землю, как они приближались всё ближе и ближе. Сайлас от нетерпения уже насылал галлюцинации на ведьму, лишь бы побыстрее освободить себя и дочь от каменных пут. И вот. Чьи-то голоса, неизвестный им язык и шаги, которые с каждым разом были ближе и ближе. Между девушкой и юным охотником завязалась короткая драка, которую юноша с позором проиграл. — Какого черта? — прошептала Кэтрин, смотря на два идентичных каменных изваяния. Никто даже не догадывался, что в сырой пещере будет покоиться не только Сайлас. Кэтрин бегло осмотрела тела и лекарство в руках бессмертного было куда лучше видно, пока ладони Танатос скрывались за увядшими цветами, которые Кетсия возложила к приемной дочери. Кэтрин прокусила запястье Джереми и прижала его к железной маске Сайласа. Кровь стекала к губам, горлу бессмертного, освобождая его от каменных пут. Он схватил юношу за руку, сильнее прижимая к губам. Кэтрин выхватила лекарство и на вампирской скорости исчезла, оставляя бессмертных с их перекусом. Сайлас отпустил Джереми, который упал на каменный пол с ужасом смотря на разворачивающуюся сцену. Бессмертный спешно снял с себя маску, освободился от пут, желая как можно быстрее помочь дочери. Его тело пыталось вернуться в прежнюю форму, но крови не хватало. Ничего, они найдут ещё людей в этих тоннелях. Сайлас схватил за шиворот Джереми и потащил к дочери. Парень изо всех сил старался бороться за свою жизнь, но даже сейчас бессмертный во много раз сильнее его. — Η κόρη μου, — Сайлас сорвал с лица дочери маску, его лицо скривилось, смотря на каменный черты. Он укусил парня за горло и прижал раной к губам девушки. Танатос вырвала руку из оков и схватила Джереми за голову, иссушая тело до последней капли крови. Воспоминания и знания Джереми быстрыми мгновениями проносились в сознании девушки. Щелчок. Тело парня мертвым грузом повалилось на сырую землю каменной тюрьмы. Танатос схватилась за бортики саркофага, освобождаясь от тяжести заточения. Сайлас крепко прижал к себе дочь. Две тысячи лет так близко, но так далеко. Они наконец-то свободны. Их тела и лица всё ещё были неузнаваемые, голод на протяжении веков давал о себе знать. — Πατέρας, — Танатос обхватила лицо Сайласа. Бессмертный широко улыбнулся, пусть её голос был хриплым, но был самым родным, словно звонкая песня. В пещеру забежал мужчина, он застыл, поражённо смотря на пару. В следующее мгновение Аттикус Шейн, мужчина, который сильнее всех желал освободить Сайласа, упал перед ними на колени, низко склонив голову. — Я много лет искал способ освободить тебя, — единственное, что не мог понять Аттикус, что за девушка стояла рядом с бессмертным. — Единственное, что я прошу, воссоедини меня с моей покойной женой, — Танатос посмотрела на Сайласа, тот слабо кивнул, позволяя дочери сделать всё самой. Она обошла мужчину, кончиками пальцев прикасаясь к его спине. — Ты так верен моему отцу, — прохрипела Танатос на сильном акценте. Аттикус собирался посмотреть на девушку, не веря её словам. Неужели у великого Сайласа есть дочь?! — Ты получить то, что так желает твоя душа, смертный, — Танатос схватила Аттикуса за горло, поднимая над землей, и впилась в его пульсирующую артерию. Она собиралась отстраниться, дать отцу утолить голод, но тот прикоснулся к её плечу, желая, чтобы дочь насытилась сполна. В глазах Аттикуса застыл ужас. Как ни крути, но бессмертные выполнили то, что он так хотел. Кожа приняла прежний оливковый оттенок, черты лица стали прежние. В сырой пещере стояла прекрасная, воинственная девушка, только испорченная греческая одежда портила весь вид. Из тоннеля выбежал молодой парень, на его руке виднелась татуировка-карта. Сайлас и Танатос сразу поняли, что это ещё один из Ордена Пяти, необычайные фиалковые глаза хищно блеснули. Теперь пришло время отцу прийти в форму. На сверхскорости бессмертная оказалась позади охотника и толкнула его к рукам отца. Душераздирающий крик эхом отбивался от каменных стен. Сайлас и Танатос, отец и дочь, наконец-то получили желанную свободу. И они собирались получить своё.