У огней небесных стран.

Темные, замшелые стены из речного камня, от которых так веет влагой и мокрым, чуть ли не покрывающимся плесенью мхом, полусвет, который еле тянется из маленького, огороженного твердыми прутьями окошка и тяжелый звон чугунных, так ужасно больно натирающих руки, цепей. Это всё окружало бывшего повелителя ветров, подавая то ли еще большую пищу для грусти, то ли просто спасая от одиночества во владениях князя демонов Хэ Сюаня, который так редко приходил его «проведать». Хотя, после случившихся событий, даже одно лишь упоминание того самого князя заставляло его превосходительство содрогаться от ужаса, как листок на ветру. От таких сравнений у Циньсюаня на губах проскакивал легкий, но полный едкой горечи смешок. Вот только недавно он мог радостно звать того «Мин-сюн» и ради потехи заставлять своего душевного друга перевоплощаться в девушку и даже лежать у той на коленях, рассуждая о том, какое бы вино лучше выпить сегодня. А сейчас, заслышав шаги возле дверей темницы, он только и мог думать, что же с ним сделает князь. Но вот что странно: каждый раз, когда Хэ Сюань приходил поглядеть на своего пленника, он не срывал головы с его плеч, не пронзал грудь мечом, не давал даже хлёстких пощечин, чтоб выместить злость на брата Ши. Лишь смотрел на него пронзительным и таким до дрожи холодным взглядом. В глазах Черновода нельзя было разглядеть никаких эмоций, в них отражалась темная бездна, бушевала пустота. На самом деле в такие моменты Циньсюань был рад увидеть в этих глазах, что угодно: будь то гнев на его персону, желание ему смерти или простое, но такое больное разочарование. *** Каждый раз, когда Хэ Сюань проходил мимо железных дверей темницы, за которыми томился бывший повелитель ветров, он старательно убеждал себя в том, что совершенно случайно тут оказался и придумывал самые нелепые причины в своё оправдание. То на камни посмотреть пришел, потому что здесь они более живописные (и впрямь, камни, запятнанные каплями засохшей, чуть ли не бордовой крови были намного пестрее), то проверить хорошо ли заперта дверь в ту самую темницу, хотя он прекрасно понимал, что даже если оставить её нараспашку открытой, пленник все равно не сбежит. Ходить подле той двери он мог очень долго, тем самым неосознанно навевая страх на того, кто находился за ней. Обычно после таких прогулок виски князя сжимала мигрень, от мыслей страшных, совершенно не вызывающих каких-либо приятных чувств. Понимая, что он не сможет в этот день поговорить с его превосходительством, Хэ Сюань поднимался обратно в покои и очень старательно пытался заесть пустоту в душе. Раньше это могло хоть как-то успокоить его, но после всего произошедшего, еда больше не помогала. Однако иногда, случались дни, когда Черновод мог побороть страх быть жестко отвергнутым, и, набравшись решительности, проходил в тёмное подземелье. Дверь отворялась с жутким скрипом, который отражался громким эхом от стен комнаты. Пред взором повелителя чёрных вод представал Циньсюань, висящий в чугунных кандалах. От дрожи бывшего повелителя ветров цепи тихо звенели и ещё издалека Хэ Сюань мог увидеть страх в глазах пленного. Как только князь замечал испуг, внутри всё переворачивалось, а сердце охватывало чувство словно его сжимают в тиски. В такие моменты ему очень хотелось развернуться и снова подняться наверх , чтоб больше не видеть этого взгляда. Но всё же, собрав свою прежнюю решительность, с которой он входил в подземелье, князь проходил вперед к его превосходительству. Заточив все свои чувства внутри, он смотрел на бывшего повелителя ветров не в силах ничего ему сказать. Каждый раз, когда Хэ Сюань видел бледную кожу, иссохшие потрескавшиеся губы и растрепанные в ужасном беспорядке волосы на голове того, кто раньше без какого-либо сомнения назвал его другом, на душе становилось скверно и ком, который очень некстати подбирался к горлу, перекрывал путь словам, которые Черновод так хотел сказать Циньсюаню. Но Хэ Сюань знал, что однажды, открыв эту дверь, он сможет преодолеть всё то, что останавливало его раньше. Он сможет сказать Циньсюаню… А впрочем, что он может ему сказать? Мне жаль? Нет, демону точно не было жаль. Что он виноват? А в чём собственно он виноват? Это не он менял судьбы, не он пустил всё под откос, не он… *** Скрип. Медленные, но уверенные шаги. Лёгкий шорох одежд. Князь демонов вновь посетил его превосходительство. Он вновь стоял перед ним, такой вдумчивый и холодный. Но почему? Почему он ничего не делает?! Лишь смотрит своим пустым взглядом, будто выжидает чего-то. Что ему ещё нужно?! Но ответа не последует, лишь томящая тишина… -П-почему?- раздался хриплый голос Циньсюаня.- Почему я ещё жив? Он смотрел на демона и из последних сил держался, чтоб не плюнуть в него засевшей во рту кровью. -Тебе просто нравится смотреть как я умираю, да?- Хоть хрип никуда не ушёл, но в голосе теперь начали проскакивать истеричные нотки.- Это твой хитроумный план, Мин-сюн, так? Демон совершенно не ожидал такого и едва смог сдержать удивление. Это обращение к нему причиняло боль и одновременно странное тепло. Хэ Сюань поднял руку и аккуратно, чуть касаясь израненной бледной кожи, погладил щёку его превосходительства. Холодная. Будто гладишь труп. Хотя, тот человек который сейчас висел на цепях в тюрьме Черновода и впрямь мертвец. Лишь бледный кусок плоти. Остатки того прежнего Циньсюаня, которого раньше любил демон. А значит и заботиться о нём особо не надо. Демон непроизвольно отдёрнул руку, а на лице отобразилось отвращение. Стоило пленнику увидеть это, как грудь пронзила игла. Не этого он ожидал. Злости, желания поквитаться, но не отвращения. Не успел бывший небожитель подумать об этом, как последние остатки его, уже изрядно пропитанных влагой одежд полетели вниз, оставляя его бледную, чуть ли не прозрачную кожу полностью оголённой. Подняв глаза, Циньсюань заметил, как смотрит на него князь. От этого взгляда холодело внутри и хотелось убежать. Окажись его превосходительство раньше в подобной ситуации, он бы точно залился краской с головы до пят, но его организм был настолько истощён, что у него уже не оставалось никаких сил, чтоб выразить смущение. И даже не смотря на нрав бывшего повелителя ветров, он никогда не представал перед взором Мин И в оголённом виде. Чего же хочет князь? Видеть все следы, которые он оставляет на этом грязном теле, или просто снять последний его покров? Ответа долго ждать не пришлось. Насмотревшись на своего пленника, демон подошел ближе и взял его под ягодицы, закидывая ноги его превосходительства к себе на талию. Запястья отдали резкой болью, от того что нежную кожу на них вновь потревожили. Циньсюань заныл от яркой вспышки колких ощущений и снова испуганно посмотрел в решительные и тёмные глаза Хэ Сюаня. Вот значит как. Он выбрал пытку от которой человек не умрёт. Не умрёт, но испытает в разы больше страданий. -Мин-сюн, не надо!- От прошлой решительности и злости не осталось и следа. Глаза начало щипать от горьких слёз. Что же это такое?! Ещё расплакаться перед этим демоном не хватало! Но ему не ответили, даже не обратили внимания на его мольбы, а в ягодицу начала упираться возбуждённая плоть. Кадык бывшего небожителя непроизвольно дёрнулся. А голову снова заполнили мысли которые в последнюю очередь должны были волновать его в данный момент: «Значит ли, что мои страдания возбуждают Мин-сюна? Давно ли он хотел сделать это со мной? Почему так долго не мог решиться на это? Хочет ли он на самом деле меня пытать?». От стольких вопросов голова начинала трещать. Но эту проблему довольно быстро решила ощущения того, как что-то влажное прикасается к его узкому проходу. Ноги бывшего повелителя ветров напряглись и отозвались глухой болью от усталости. Пальцы князя гладили его, а потом один вторгся внутрь. Всё тело свело, а на душе стало скверно, будто внутрь влили ковш липкой, холодной грязи. И без того узкая дырочка сжалась, выдавливая тем самым недовольный рык из горла демона. -Если ты не расслабишься, церемониться не буду. Но он не мог. Не мог заставить себя расслабиться. Долго ждать исполнения слов Хэ Сюаня не пришлось. Палец покинул нутро пленника и теперь к влажному проходу приникла головка. -Мин-сюн… Я не смогу так держаться… С-сними пожалуйста кандалы.- Голос предательский дрожал и хрипел. -Терпи. В ответ послышался всхлип и неровное сбитое дыхание. Как же надоели бедствию эти слёзы. Пальцы демона сжались на бёдрах бывшего небожителя, царапая израненную кожу и выдавливая из него новую порцию неразборчивого болезненного мычания. Решив больше не реагировать на муки его превосходительства, он сделал резкий толчок. Не прошло и секунды, как тело узника пронзила острая невыносимая боль, а от стен подземелья отразился вскрик. Хэ Сюань не знал, почему он это делает. Хотел ли он так заставить младшего брата Ши отдуваться за почившего повелителя вод? Он так мстит? Отводит душу? Сколько вопросов не задавай, но в данный момент Повелитель чёрных вод не мог на них ответить. Кем бы сейчас не был Циньсюань: врагом, другом, богом или демоном- внутри него было так…так на удивление хорошо. Чувства, которые бушевали внутри демона, были ужасно сложными. Он понимал, что то, что сейчас происходит само по себе неприемлемо, но в то же время он не мог остановиться. Жёсткие мерные толчки всё никак не прекращались и не становились хоть на капельку нежнее или медленнее. Князь терзал бедное тело. Он не слышал криков, запаха крови, который уже наверное разнёсся по всему подземелью. Ничего. Отдавшись потребности собственного удовлетворения он и помыслить не мог, как сейчас больно его пленнику. *** Яркая вспышка боли, стекающая по бёдрам липкая кровь, от запаха которой так тошнило, и головокружительная смесь ужасных, раздирающих изнутри чувств. «За что? Почему именно так? Лучше бы он убил меня…» Сначала бывший Повелитель ветров мог хоть как-то переваривать все те вопросы, которые всплывали в мыслях, но чем дольше продолжалась пытка, тем сильнее затуманивался его разум. Звуки шлепков двух обнаженных тел въедались в голову, заставляя лишь сильнее сжиматься всё тело. Слушать это было совершенно невыносимо. Отвратительно и грязно. Грязнее чем само тело Циньсюаня. Грязнее всего, что он подбирал с земли, когда лишился благословения небес. Сквозь холодную кожу не смели пробиться даже капельки пота. Израненное криками и сухостью горло полностью осипло. Казалось, если это продолжится, то скоро даже звуки сбитого дыхания перестанут слышаться и в подземелье станут царить лишь хлопающий монотонный, словно тиканье часов, шум. *** Демон опомнился лишь после того, как всё это перестало приносить ему удовольствие. Когда взгляд прояснился, он увидел перед собой обмякшего Циньсюаня, и его сковал приступ тревоги и страха. Хотелось убежать подальше от него и этого подземелья. Раствориться в воздухе, провалиться ещё глубже в недра, лишь бы не видеть перед собой то, что сам он и сделал с тем… Кого раньше любил. Быстро отстранившись, Хэ Сюань выпустил его превосходительство из рук и тот тихо прохрипел что-то от резкого падения. Демон не мог вынести этого вида и, сжалившись, открыл кандалы. Пленник упал на землю и совсем потерял сознание. Только князь собирался развернуться и покинуть ненавистную камеру, как тут же ему стало отвратительно от собственных действий. Мог бы он дышать, то точно бы сейчас задохнулся. Мог бы плакать- захлебнулся в своих же слезах. Ему нужно было сейчас хоть как-то вытравить вину из своей груди. Лёгким движением, сняв с себя верхнюю накидку, демон накрыл изувеченного узника и стремительно удалился, громко захлопнув дверь темницы. *** Очнулся бывший повелитель ветров от того что полностью продрог, лёжа на сыром холодном полу. Одежды, которые так любезно даровал ему демон, промокли от влажности и пота самого Циньсюаня, которого всё время бил озноб. Всё тело жутко болело и ломило, хоть к нему демон почти не прикасался. А то, что его превосходительство чувствовал ниже было сложно описать. Только он хотел встать с земли, как тут же снова упал, лишний раз вспоминая не только прошлый визит князя, но и сломанную ногу. Живот уже прилипал к позвоночнику и даже не урчал, будто говоря о том, что он сам уже умер. Чувство голода хоть и было притуплено общим его состоянием, но он бы сейчас точно не отказался от повалявшейся на полу маньтоу или даже жуткой готовки его высочества Сяньлэ. Циньсюань слабо улыбнулся. От мыслей о старом друге и о том, как у него всё было хорошо, на душе становилось легче. Это было единственное доступное бывшему небожителю тепло, которое он очень старательно берёг. Набравшись сил, он, наконец, снова постарался встать, перед этим ползком добравшись до ближайшей опоры. Опорой этой оказалась холодная железная дверь. Стоило его превосходительству прислониться, как та с очень знакомым скрипом отворилась. Циньсюань чуть не упал от неожиданности, но успел крепко за неё ухватиться. Осознав то, что сейчас произошло, младший Ши пришёл в восторг. Сейчас единственное о чём он мог думать – это еда. Охваченный мыслями о том, что Мин-сюн большой любитель перекусить, он с огромной надеждой поплёлся блуждать по башне в поисках хоть чего-то съестного. Искать пришлось долго, не только из-за запутанного строения, но и жуткой боли и сломанной ноги, на которую наступать он не мог. Через некоторое время Циньсюаню всё же удалось найти кое-что. Бывший небожитель наткнулся на довольно просторный и пустой зал. Всё в нем было таким же холодным, влажным и тёмным, как и в коридорах башни. Лишь один низкий столик из черного дерева разбавлял пустоту комнаты. Около него лежала такая же одинокая, как и этот стол подушка. Окон же не было вовсе. Единственное от чего исходил свет– это свечи, которые просто стояли на полу, истекая воском. От подобной картины в груди зажало. Хотелось поскорее сбежать и снова жить, хоть и без дома, хоть и без постоянного доступа к еде или купальням, но хотя бы на воле. Его превосходительство допускал то, что он и здесь и на свободе мог бы умереть от истощения или болезни. Но кому бы хотелось умирать, будучи насильно пленённым там, где вас изнасиловал тот, кого вы любили, там где ваш бывший друг смотрит на вас с отвращением, там где обезглавили вашего брата? Размышляя об этом всём, Циньсюань не терял времени и пытался найти глазами хоть крошку на этом черном столе. Он уже завалился на колени от усталости и тихо всхлипнул от не самых приятных ощущений. Младший Ши уже потерял надежду, как вдруг заметил под столом что-то круглое и серое. Пошарив рукой, он достал из-под стола засохшую булочку, когда-то белого хлеба. В глазах впервые за долгое время проскочила искра, а желудок заурчал будто от удивления. Бывший повелитель ветров впился в засохшее тесто зубами и пытался отгрызть хоть кусочек, но булочка не дала ему этого сделать. Казалось, что легче будет сломать челюсть, чем оторвать от этого камня хоть крошку. Но есть хотелось жутко. Единственное, что оставалось, это сидеть и стараться размягчить хлеб слюной. Из-за того, что он долго лежал на влажном полу, корочка его уже изрядно заплесневела, а сама булка была ещё в песке и пыли. Держать это во рту было невыносимо до слёз. Но это была еда и она была необходима. Раньше Циньсюань и представить не мог, что будет готов есть с пола, да ещё и что-то настолько мерзкое! Когда-то думал «да лучше я умру с голода» и позиция его была тверда. Тогда он был всегда сыт, одет и согрет и ничего не мешало ему так рассуждать .А сейчас … Сейчас бывший небожитель сломлен. В попытках разгрызть этот чёртов кусок хлеба, в голове снова всё рухнуло, а по щекам побежали слёзы. Как же низко он пал. *** Повелитель черных вод стоял на берегу своих земель и смотрел вдаль на грозные серые облака, которые точно предвещали бурю. На самом деле над владениями князя всегда было одинаково хмурое небо и сколько грозу не жди, она все никак не приходила. На душе у Хэ Сюаня, после его становления демоном, было точно так же. В груди бушевала пустота и одиночество. Как небесный свод ждал дождя, чтоб хоть как-то разбавить всю эту непроглядное уныние, так и нутро великого бедствия ждало новых чувств. Но к большому удивлению, вместо того самого дождя, из-за туч выглянуло солнце . В такой отвратительной, словно осенняя слякоть, жизни князя, появился повелитель ветров. И сколько бы демон не брюзжал и не ворчал на Циньсюаня, внутри всё цвело, при виде его яркой улыбки и искрящихся глаз. И как сжималось и кололо все внутри, когда он вспоминал, что именно из-за этого человека и его брата он пережил столько страданий. Это снова опустошало демона. Чувство злости к братьям Ши выедало изнутри, как концентрированная кислота, пущенная по венам. Но сейчас, когда Хэ Сюань снова стоял и смотрел на это небо, он больше не хотел дождя, он так хотел чтоб солнце снова выглянуло. Вот только проблема. Того, кто дарил ему свет он сам и потушил. Сам истязал, сам убил одного из самых дорогих ему людей. Смотрел на то, как в таких чистых и по-детски невинных глазах исчезает жизнь. Видел, как губы, на которых расцветала самая прекрасная в мире улыбка, молили о смерти. Изнутри его начало есть чувство вины. Как он мог так поступить? Как он мог так думать о Циньсюане? Да, бывший повелитель ветров уже не тот, но в этом виноват только сам Князь. В тот день, когда демон снова заточил его превосходительство в темнице, он приходил в поселение, где «жил» младший брат Ши. Хэ Сюань ведь просто тогда хотел поговорить. Увидеть его ещё раз. Показаться в своём истинном обличье. Теперь без лжи и притворства. Но стоило князю увидеть ужас и страх в любимых глазах, стоило только услышать испуганное «не подходи», как внутри всё сжималось. Боль вырвалась наружу в виде ненависти и злости, и вот к чему это привело. Князь снова сломал его. Снова сделал больно. Стоять дальше на берегу с каждой секундой становилось все невыносимее, поэтому Повелитель Черных вод решил вернуться в башню… Демон принял решение отпустить пленника и больше никогда не появляться в его жизни. Это будет правильно. Хэ Сюань вернёт ему веер, займет денег у Собирателя цветов под кровавым дождём, чтоб помочь бывшему небожителю восстановить хотя бы здоровье. Он должен это сделать. Чтоб очистить свою душу. Может для его превосходительства он всё ещё будет самым жутким кошмаром, но самому князю будет хоть немного легче, от осознания того, что он пытался исправиться. Оставив позади вход в башню, демон уже хотел отправиться вниз по лестнице, к темнице, но вдруг услышал шуршание одежд из комнаты, которую, конечно, было сложно назвать столовой, но Хэ Сюань именно в ней предпочитал утолять свой голод. Кто бы это мог быть? Может крыса? Но это невозможно. Обычно князь и крошки не оставлял за собой, да и ел он в последний раз очень давно. Всё что могло остаться, даже на обед крысе не сгодиться. Он быстро добрался до арки, которая венчала вход в комнату, и заглянул в неё. В горле застрял ком. От увиденного, уже давно мёртвое сердце великого бедствия , обливалось кровью. Что он натворил? Как он мог довести того, кого любил до такого состояния? Наблюдая за тем, как Циньсюань, давясь слезами, пытался откусить хоть что-то от этого куска засохшей булки, демон не мог вымолвить ни слова. *** Бывший повелитель ветров даже не заметил того, что за ним следят. Решив проверить не вернулся ли Хэ Сюань, он перевёл взгляд на арку и, наконец, заметил князя. Тот стоял со странным выражением лица и наблюдал за тем, как он поедает старый кусок теста. Грудь пронзил страх и Циньсюань быстро выпустил из рук своё яство, опустил голову и зажался. -П-прости меня, я не хотел брать твою еду . Он ждал от демона чего угодно, но ничего не происходило. Молчание наполнило комнату. Ждать становилось просто невыносимо, и его превосходительство осмелился поднять взгляд на Хэ Сюаня. На этот раз, на его лице было привычное холодное спокойствие. И вот демон разорвал гнетущую тишину. -Сядь на подушку и не двигайся.- После этих слов он ушел, под сопровождением недоумевающего взгляда пленника. Когда силуэт князя скрылся из виду, Циньсюань исполнил приказ и забрался на подушку. Он ждал, сам не знал чего. В голове лишь витали мысли о том, что же такое мог придумать Мин-сюн? Если бы он хотел наказать, то сделал бы это сразу и точно не просил бы пересесть с холодного пола на единственное мягкое убранство комнаты. Бывшему повелителю ветров было о чём подумать, но и ждать пришлось уж слишком долго. Одна из свечей уже успела догореть до конца и фитиль полностью утонул в воске. Его превосходительство не двигался и лишь молча наблюдал за её гибелью. И вот в коридоре послышались шаги. Демон вернулся, а в руках у него был поднос, на котором ещё испускал лёгкий дымок ароматный рис с мясной подливой. Живот сразу свело неприятным спазмом. Циньсюань не посмел смотреть на еду. В голове даже не промелькнуло мысли о том, что это может быть для него. Это новая пытка, которую придумал демон, чтоб ещё больше сломить его волю. Сейчас Черновод сядет перед ним и начнёт есть, то что принёс, заставляя пленника давиться слюной и кровью. Поднос был опущен на стол, и не смотреть на него было просто невозможно. Всё тело его превосходительства пробила дрожь, а лицо демона снова слегка исказилось. -Чего ты ждёшь? Предлагаешь мне тебя кормить?- после минутного молчания произнёс князь. Младший Ши поднял на него полный удивления взгляд. В уголках глаз снова заблестели слёзы. -Это для меня? В происходящее было ужасно сложно поверить. Это невозможно. Почему Мин-сюн делает это? Демон ничего не ответил, лишь сел напротив, взял в свои бледные руки палочки, зацепил кусочек белого мяса и поднёс его ко рту бывшего небожителя. От тканей одежд Хэ Сюаня пахло до боли знакомо. Так, что сердце начинало нещадно болеть от воспоминаний. Такие действия сильно насторожили пленника .Как такое может быть? Почему отношение Мин-сюна к нему так резко изменилось? -Оно отравлено? -Ты только что пытался съесть испорченный кусок хлеба с пола, какая разница отравлено ли это мясо, если оно в любом случае вкуснее? Циньсюаню ничего не оставалось, лишь смиренно принять еду, которую князь принёс для него. И он был прав. Мясо и впрямь было очень вкусным и просто таяло во рту. Уж точно приятнее той чёртовой корки. -Дальше сам.- Хэ Сюань отдал палочки, но Циньсюаню они были не особо нужны. Бывший небожитель, да и демон тоже понимали, что он слишком слаб, чтоб держать что-то мелкое. Но как только князь увидел, что младший Ши полез в тарелку руками, лицо его искривилось.- Что ты делаешь? -Я не смогу ими есть. Демон тихо рыкнул и забрал столовые приборы обратно, снова удобно укладывая их в своей руке. … Они вдвоём сидели посреди пустой и холодной комнаты. Хэ Сюань кормил своего пленника, а тот наконец впервые за такое долгое время смог хорошо поесть. Они выглядели так, будто забыли всё, что произошло до этого. Но князю приходилось прикладывать все возможные усилия, чтоб не сорваться. Чтоб не начать злиться на себя, за то, что сделал. Он отводил взгляд, чтоб младший Ши не увидел ни капли сожаления в его глазах. Чтоб не понял, как Хэ Сюань дорожит им. Пусть лучше бывший небожитель боится его, пусть ненавидит. Так будет легче отпустить. Легче подавить в себе все тёплые порывы и чувства связанные с ним. Так оно и закончится. Демон и человек не будут вместе. Никогда. *** Когда последнее зёрнышко риса исчезло из чашки, демон отставил её на стол и сложил палочки. Те с лёгким стуком ударились о битые края фарфора. После в комнате вновь воцарилась гнетущая и неловкая тишина. В ней витало много вопросов, но конечно никто из присутствующих не осмелился их задавать. Как на встрече дальних родственников, которых ты видел лишь раз в жизни. Но всё же Черновод решился начать с чего-то более отдалённого от того, о чём на самом деле стоило бы поговорить. -Ты сможешь встать? От резкого вопроса Циньсюань чуть вздрогнул, отходя от своих мыслей. Он решил сразу проверить «а может ли он?», чтоб убедиться в ответе. Но как только бывший небожитель начал вставать, нога его подкосилась и медленное восхождение вверх в итоге сменилось стремительным падением. Он был уже готов встретиться головой с полом, но вдруг почувствовал, как его подхватили сильные руки князя. -Я вроде просто задал вопрос. Младший Ши уже было хотел отпрянуть и снова упасть на подушку. Сердце в груди начало бешено колотиться, а тело вспоминать те мучения, что доставили ему эти руки. Но вырваться он не смог. Лишь почувствовал, как его полностью отрывают от земли и чуть прижимают к холодному телу. В одно мгновение он оказался на руках у Хэ Сюаня. -Хватит жмуриться, я не собираюсь тебя убивать. Глаза пришлось открыть. Тогда он увидел строгие очертания лица демона: тонкую полоску губ, которые снова были сложены в безразличном выражении, бездонные глаза, в которых было невозможно хоть что-то разглядеть и лёгкую морщинку около брови, которая явно появилась у князя от большой любви хмуриться. -Я не боюсь смерти. Черновод тихо рыкнул. -Я не собираюсь делать тебе больно. -Почему? – Голос бывшего небожителя был пронизан недоумением, и это начинало раздражать. -«Глупое создание…» Ответа не послышалось и тогда Циньсюань, наконец, отвёл взгляд от его лица. -Хоть скажи, куда ты меня несёшь? -В купальню. -Почему ты это делаешь? Ты ведь буквально вчера чуть не убил меня. Если бы демон мог дышать, то точно испустил бы очень тяжелый выдох. -Хватит задавать мне вопросы. Сиди молча. Шли они не долго, и по дороге пленник мог наблюдать разрушенные в щепки владения Хэ Сюаня и старый, обветшалый домишко, который содрогался от каждого, даже самого лёгкого дуновения ветерка. Они направлялись именно в него. Обстановка внутри была ничуть не лучше чем снаружи. Доски под ногами жутко скрипели, а в лучах света, что проходили через дыры в бумажной отделке окон, можно было заметить каждую пылинку, в углах у потолка поселилась семья пауков. Циньсюань решил не задавать лишних вопросов, чтоб не злить демона. И пока бывший повелитель ветров пытался у себя в голове разгадать причины такого поведения, Хэ Сюань пронёс его в маленькую комнату, которая, по всей видимости, служила купальней. В ней было лишь немного чище, чем во всём остальном доме. Посреди комнаты стояла старая купель. Она была наполнена тёплой водой, от которой лишь слегка исходил пар. Демон аккуратно усадил своего заключённого на табурет и начал помогать ему раздеваться, хотя снимать было особо и нечего. Тот отошёл от своих мыслей и заметил, как длинные бледные пальцы стягивают с него накидку. Циньсюань слегка испугался и, что есть силы, ухватился за исчезающую ткань. -Отпусти.- Голос князя был достаточно строгим и это только сильнее угнетало.- Я же сказал, что не причиню тебе вреда. -Я и сам могу раздеться… Твоё присутствие необязательно. -Снять с себя тряпку ты и впрямь сможешь, а вот искупаться - нет. После этих слов, единственное, что скрывало тело бывшего небожителя от взгляда демона исчезло, и он снова оказался полностью нагим. Ощущение хоть какой-то безопасности снова испарилось, а глаза начали поблёскивать от скопившихся слёз. Хэ Сюань заметил это очень быстро и еле сдержал порыв обнять пленника и успокоить. -А теперь из-за чего ты решил разреветься? Лучше бы он этот вопрос не задавал. Теперь голова младшего Ши совсем опустилась, а тело начало подрагивать. Князь не знал, что ему делать и поэтому снова взял его на руки и опустил в купель. Он начал смывать с тела Циньсюаня грязь и кровь. Через некоторое время наконец вся грязь ушла с волос бывшего повелителя ветров и мокрые пряди легко скользили меж тонких пальцев демона. Он снова почувствовал до боли и дрожи в ногах знакомый запах чистого тела и был готов упасть на колени перед Циньсюанем и молить его о прощении. В голове пронеслась череда тревожных мыслей. Не примет. Он точно не примет его извинения. Какое ему может быть дело до страданий демона. Какое дело до его чувств, после всего, что он натворил. После каждого острого взгляда. После каждого удара в беззащитную грудь его превосходительства. Хэ Сюань сломал его доверие. Сломал веер. Сломал и самого Циньсюаня. Как он может надеется на его снисходительность. Погруженный в свои мысли Черновод и не заметил, как слишком сильно натянул одну из прядей, из-за чего бывший небожитель чуть вздрогнул, возвращая того обратно в реальный мир. -Прости меня. - Быстро и максимально отстраненно пробормотал князь. Знал бы тот, кто сидит в купальне, как сложно давались бедствию эти слова. Какой именно смысл он в них вкладывал. Знал бы... -Н-ничего.- Послышалось снизу. В этот момент демон заметил настолько сильно выпирают позвонки на шее исхудавшего пленного. Насколько сильно истончала его кожа. Хэ Сюань аккуратно, еле касаясь, провел пальцами по мокрому телу, заставляя парня сжаться. Он чувствовал, как пульсировали вены. Как билось ослабевшее сердце. Острый слух пронзил монотонный стук. Ничего... Понял ли он, на что именно так ответил. Понял ли за что извинялось бедствие. Нет. Точно нет. Ловкие руки демона вновь подхватили гребень с полки и начали вычесывать локоны. Князю нужно было отвлечься. Найти ниточку, за которую он мог ухватиться и, наконец, выбраться из пучины своего разума. Выбраться и перестать думать о нем. Невозможно. Всё это недостижимые мечты. -Ты можешь сам вылезти? -Я... - Голос вновь начал дрожать. Хватит. Хватит. Хватит. Перестань бояться. Прекрати это. Я не сделаю больно. Поверь мне. Доверься мне. Что я могу? Как я мог? Как я мог посметь сделать тебе больно? Как... В голове демона вновь воцарился хаос. Мысли накрыли его, не давая и шанса на спасение. В комнате вновь повисла пожирающая тишина. Вязкой массой, она окутывала каждую щель, каждый уголочек души. -Я смогу. Нить резко оборвалась. Струна порвалась, издавая отвратительный, звонкий крик. В ушах повис звон, а сердце... Разорвалось на волокна, будто под потоком сильного ветра. Он боится? Отвергает помощь, потому что боится? Ведь так? Точно так. По-другому и быть не может. Замолчи. Замолчи. Замолчи. Пожалуйста, дай мне шанс. Дай мне надежду. -Тогда вставай.- В голосе Хэ Сюаня, как змеи, проскользнули нотки отчаяния. Это больше не может так продолжаться. Это не выносимо. Он хотел бы исчезнуть. Сейчас. Пленник схватился за бортики большой кадки и предпринял попытку встать. Бедствие снова терялось в мучительных вопросах. Он должен. Нет, обязан помочь. Всё, что сейчас переживает Циньсюань… Все из-за него. Он не имел права спрашивать, нужна ли тому помощь. Князь обошёл купальню и наклонился к парню. Демон подхватил бывшего повелителя ветров и прижали к холодной груди. *** Циньсюань тихо всхлипнул от боли в теле и слабо ухватился за грудки чёрных одежд, чтоб хоть как-то удержаться. Этот демон. Сейчас он был единственной опорой для его превосходительства. Он единственный, кто остался от его близких. -Потерпи. Скоро станет легче. - Каждое слово, которое исходило из уст бывшего друга, пронзало иглами истерзанную душу. Станет легче. Да. Может когда-нибудь он забудет все, что случилось. Может, когда-нибудь боль исчезнет. Смог растворится. Разум вновь станет чистым. Страх... Страх уйдёт. Бывшего небожителя бережно одели в чистые, светлые одежды. Они сильно бросались в глаза и выделялись из общей обстановки. Дорогое... Очень дорогое ханьфу. Откуда же оно взялось в таком месте, как полуразрушенная, бедная лачуга повелителя Чёрных вод? И минуты не прошло, как Циньсюань узнал их. Это ведь… Это ведь он сам давал их Хэ Сюаню на один из праздников. Ему так сильно хотелось внести разнообразия в гардероб Мин-сюна, что он просто подарил тому одежду в честь праздника фонарей. Она была все такой же. Она пахла так же. Пахла его превосходительством... Но это было так давно. Лет сто, может даже сто пятьдесят лет назад, а ткань все ещё держала свой цвет. Свой запах. Неужели за этими одеждами бережно следили? Нет, нет, нет. Этого не может быть. Хэ Сюань ненавидит младшего брата Ши. Ненавидит. Он просто решил отдать его подарок. Отрекался от него. Сейчас он просто выкинет его на улицу. Унизит. Покажет его место. Место, где должен быть этот ничтожный Ши. Но, не смотря на все, повелитель Чёрных вод все ещё аккуратно прижимал к себе Циньсюаня. Почему он это делает? Хочет причинить ещё большую боль? Хочет, чтоб у бывшего небожителя в его руках вновь появилась надежда на что-то? Что значили его слова о том, что скоро станет легче? *** Демон со всей аккуратностью, которую только мог выдавить из себя, подхватил бывшего небожителя на руки и понёс в единственную комнату в этой старой лачуге. От скопившейся пыли хотелось чихать, а глаза слезились. Да, это место совершенно не подходило к светлым, дорогим одеждам. Но у повелителя Чёрных вод больше ничего не было. За спиной у него лишь ужасное прошлое и куча долгов Хуа Чену. Его жизнь череда горя и тьмы. В ней не должно было быть солнца. Он рос так и только в кромешном мраке мог выжить. Солнце сжигало кожу и разум. Слепило глаза. Заставляло давно застывшую кровь двигаться по сухим артериям и венам. Всё это приносит лишь страдания. Князь уложил пленника на то, что когда-то могло быть кроватью. Непонятный предмет интерьера жалобно скрипнул и деревянные, прогнившие балки слегка прогнулись, даже от такого небольшого веса. Единственной преградой между светлой тканью ханьфу и этим старым каркасом был плетённый жесткий плед, но это не спасло подол от грязи. Когда Хэ Сюань заметил это, то слегка скривился. Он так бережно хранил его и теперь дорогая для него одежда была испорчена. Своим выражением лица, демон вновь успел напугать бывшего повелителя ветров. На невидящей долгое время солнца коже проступила мелкая рябь мурашек. -Ты замёрз? -Н-нет.- Голос пленника предательский дрогнул. -Хм…Я сделаю чай.- Повелитель чёрных вод развернулся и прошёл к маленькому очагу, над которым висел медный чайник. Он разжёг огонь одним только строгим взглядом. Складывалось ощущение, что даже этот дом боялся гнева хозяина. Пока вода грелась, демон достал с полки чабань на котором стояла чайница, чахай, пиалы и глиняный чайничек для заваривания. Конечно, до набора для чайной церемонии далеко, но это всё, что мог позволить себе Хэ Сюань. Поставив все это на низкий столик из неизвестного светлого дерева, он присел на колени и расставил всё на места. По пиалам было видно, что хозяин сильно ими дорожит. Они единственные отличались от остальной посуды хорошим видом. На них не было ни единой трещины, ни одного скола. Рукавом Князь смахнул пыль с сервиза и та в мгновение покинула столик перемещаясь на стены и пол в замысловатом вихре, который было прекрасно видно благодаря свету, что падал из одинокого окошка. Бледные пальцы обхватили крышечку чайницы и та, покинув своё место, выпустила в комнату цветочный запах свежей сирени. Взяв маленькую горсть ароматных зёрен, Хэ Сюань отправил их в глиняную ёмкость. Как только в воде позади начали появляться пузырьки, демон снял чайник с огня и аккуратно влил чуть закипевшую жидкость в чаху. После того, как малая доля пара вышла, крышечка с чайницы накрыла посуду, в которой должен был настаиваться напиток. Все движения Черновода были точны. Никогда раньше бывший небожитель не видел его за подобным занятием. Несмотря на окружающую обстановку, казалось, будто он находится на каком-то безумно важном мероприятии, а перед ним сидит вовсе не убийца его брата, не его бывший друг, а самый настоящий чайный мастер. Вскоре, готовый напиток стал омывать чашу справедливости, а вся опьяняющая жидкость стекла на специальный поднос. Следом за чашей были омыты пиалы. Первая порция ушла. Следом в раскрывшийся листы влилась вторая половина воды, а чайничек вновь был закрыт. Весь процесс не был сильно долгим, но пленнику, казалось, будто перед его глазами развернулась вечность. В душе воцарился покой и приятная пустота. Все мысли были заняты лишь сидящим напротив Повелителем чёрных вод. Вскоре, чай был направлен в чахай и только оттуда в пиалы. Глаза бывшего небожителя непрерывно скользили от силуэта Князя до низкого столика. Лишь хрипловатое покашливание демона вырвали его из странного мира грёз. Вернувшись обратно в реальный мир парень чуть вздрогнул и стыдливо отвёл взгляд от тёмной фигуры. Хэ Сюань встал и обошел столик. Одним движением руки он избавился от верхней накидки и постелил её на место, где должен был сесть пленник. Заметив этот жест Циньсюань онемел. Что же происходит в голове у этого демона?! Почему он так добр? Почему так терпелив? -Сможешь сесть сам? -А?- Весь растерянный бывший небожитель осторожно переместился с твердой кровати на пол, так, чтоб не испачкать ханьфу ещё больше. За это время Князь успел вернуться на своё место и взять одну из пиал. Тонкая струйка пара всё еще тянулась вверх и растворялась в темном потолке комнаты. Циньсюань осмотрел столик и сам принялся за напиток. Он старался касаться сервиза аккуратно, но руки предательский дрожали, а гладкая поверхность чашки создавала огромную вероятность того, что вскоре та упадёт на пол. Пришлось нарушать некоторые правила чаепития и взять пиалу обеими руками. -Я… Отпущу тебя, как только твоё здоровье восстановиться.- Не очень уверенно проговорил Хэ Сюань. Он не смог сдержать своих эмоций сейчас, когда смотрел на то, до чего сам довёл бывшего небожителя. -Отпустишь?- В голове ничего не укладывалось. Зачем тогда были все эти пытки? Неужто смог простить? Или просто больше не может видеть его? -Когда допьёшь чай, я залечу твои раны. *** Хэ Сюань должен был оказать помощь. Должен был отпустить свою любовь и отпустить с чистой душой. Так чтоб его собственная совесть не сожрала изнутри. Так, чтоб больше не вспоминать. Так, чтоб по ночам глаза не слезились от сожалений. Может всё это и не возможно, но его старания точно будут не напрасны. Чай грел руки. Это помогало хоть немного отстраниться от переживаний и насладиться моментом. Он вновь сидел за одним столом с Циньсюанем. Да, сейчас он больше не говорил так быстро и весело, как раньше, и смотреть на него было больно, но само только его присутствие нагоняло приятную сонливость и то самое желанное спокойствие. Плечи и челюсть, которые всегда были непроизвольно напряжены, расслабились, распространяя приятную боль по всему телу. Он рядом. Он согреет. Если бы только бывший повелитель ветров осмелился дотронуться до князя... Смог бы пересилить себя и пройтись по щеке нежными подушечками пальцев. Смог бы прильнуть ближе и обнять. Смог бы прошептать, что прощает и что никогда не уйдёт. Демон точно бы растворился в этих тёплых объятиях и больше никогда не мучился. Мечты… Приносят одну боль. Хэ Сюань хорошо помнил, что как только он начинал мечтать, как только впадал в страну грёз, мир вокруг него рушился. Повелитель чёрных вод когда-то хотел учиться, он шёл к этому, был одним из лучших, но всё разрушил Шиуду. После, он грезил о мести, но в итоге разрушил жизнь самого дорого ему человека. Сейчас он вновь таил новые надежды и не знал, к чему приведёт это попущение. Чай закончился. Нить мыслей оборвалась. Демон снова увидел перед собой тонкую фигуру бывшего небожителя. -Ты согрелся? В ответ Князь получил лишь кивок. Глаза его превосходительства от чего-то больше не были наполнены страхом. Лишь печаль отражалась в блеклом хрусталике, а на сердце Чёрновода упало ещё несколько тяжёлых камней. Казалась, что скоро оно больше не сможет выдержать этого веса и просто скатается в лист пергамента. -Чай очень вкусный…- И так искусанная губа вновь подверглась истязаниям со стороны своего хозяина. *** Циньсюань наблюдал за тем, как демон покидает своё место и направляется к нему. Хэ Сюань помог ему лечь на кровать и поднял подол одежд, чтоб осмотреть сломанную ногу. Та уже давно отливала синим цветом в месте перелома и всегда ужасно болела. Но младший Ши уже настолько привык этому, что не обращал на неё никакого внимания. Да и действия самого Князя больше не казались ему удивительными. Он обещал залечить его раны, он делает это. Но почему от каждого прикосновения со стороны бывшего друга, его тело непроизвольно вздрагивало? Его превосходительство пытался скинуть всё на то, что руки у Повелителя чёрных вод были очень холодными. Точно, холодные. Раньше он никогда не чувствовал этого. Почему же сейчас начал замечать? Ледяные пальцы аккуратно обхватывали ногу, а боль постепенно утихала. Циньсюань будто чувствовал, как злосчастная трещина исчезает, и это чувство приносило желанное облегчение. -Покажи руки. Голос демона который раз заставил бывшего небожителя опомниться. Приняв удобное положение, парень смог сесть и закатить длинные рукава ханьфу. Кожа на кистях была почти полностью счёсана, а в некоторых местах чуть ли не проступали кости. Смотреть на это было невыносимо и его превосходительство сам того не ожидая опустил голову и уставился на свои колени. -Прости меня, Циньсюань …Я чудовище. В груди резко защемило… Он извиняется? Извиняется перед ним? Нет, Хэ Сюань не должен. Не должен этого делать. Он сам виноват. Его брат виноват. -Я не… -Глаза начало щипать от предательский проступающих слёз. – Ты не должен извиняться. –голос начал дрожать. Почему же он плачет? Почему именно сейчас? – Я не имею права держать обиду на тебя. Тихий всхлип отразился от пустых стен комнаты, а щёки начало жечь от скатывающихся по ним горьких капель. -Я думал, ты ненавидишь меня… Почему ты извиняешься? Демон аккуратно поднял лицо бывшего небожителя и вытер слёзы. В тёмных глазах отражалось искреннее сожаление. -Ты не виноват в том, что сделал Шиуду. Я вымещал на тебе свою злость, но не имел никакого права на это. Прости меня. Скажи, что прощаешь. Казалось, будто Черновод и сам сейчас не выдержит и даст волю чувствам, которые, как волна накрывали его изнутри. -Я никогда не винил тебя. Никогда не злился…-Не успел Циньсюань договорить, как угодил в объятия князя. Всё тело как будто парализовало. Он не мог даже руки поднять. Не мог опустить тяжёлую голову на плечо сидящего перед ним.- Я прощаю… Прощаю тебя Мин-сюн…А ты? Ты простишь меня? Рука демона легла на затылок бывшего небожителя прижимая его лоб к своему плечу. -Я прощаю тебя. Князь, наконец, почувствовал, как тепло разливается по телу. Циньсюань по-настоящему рядом. Он простил. Он не боится. Он не уйдет… А не уйдёт ли он? Да, конечно, он не злится, он принял все, но с чего бы ему оставаться? Взгляд Хэ Сюаня упал на младшего Ши. Он впервые почувствовал, как тревога проявляется на его лице, и изменить этого он не мог. -Циньсюань… Бывший небожитель поднял взгляд на Хэ Сюаня. Да, слова сейчас им были не нужны. Его превосходительство всё понимал. Он будто читал мысли, проникал в самую суть. -Я не уйду, больше никогда. Демон склонился перед бывшим повелителем ветров. Его губы были сейчас настолько близки, что улавливали на себе каждый кроткий вздох человека. Волнение переполняло тело, но сейчас он мог позволить себе это. Мог позволить себе прикоснуться к истерзанной тонкой коже, почувствовать ее вкус. Мгновение перед поцелуем будто длилось вечность. Начинало даже казаться, что этого не произойдет. Только если не… Если только сам Циньсюань не поддастся вперед и не возьмёт всё в свои руки. Но мог ли Черновод надеется на это? Его превосходительство позволил себе маленькую вольность. Он смог перебороть все свои мысли о неправильности этого поступка. Собрав последние силы, он потянулся к губам Хэ Сюаня, и лишь легкого прикосновения хватило для того, чтобы показать демону, что сейчас он может не беспокоиться и делать то, что давно велит его сердце, а не разум. Холодные пальцы скользнули в волосы бывшего небожителя и остановились в районе затылка, слегка подтолкнули его ближе. Князь чувствовал каждую частичку отошедшей кожи, рельеф укусов и отпечатка зуб ,всё в чём он виноват сам. Повелитель чёрных вод был готов зализать каждую царапину на теле Циньсюаня и за каждый синяк просить прощения. Но не сейчас. Только не в это мгновение. *** Кто бы мог подумать, что лишь одно лёгкое, нежное прикосновение губ могло настолько сильно всё поменять. Сам демон давно уже забыл, какого это чувствовать тепло чужого тела, чувствовать, как им кто-то по-настоящему дорожит. Каждая улыбка на лице любимого человека, легкая искорка в глазах, которые, казалось, уже не могут светиться, заставляли его самого радоваться. Но любое чувство присущее живому человеку, которое возникало в его груди, резко привлекало за собой ужасную слабость и головную боль. Хэ Сюань никак не мог понять, чем бы это могло быть вызвано. Наконец он был счастлив. Наконец вся тьма, что его окружала начала рассеиваться под легкой рукой бывшего небожителя. Почему же небеса так к нему неблагосклонны? Почему заставляют вновь испытывать ужасную тревогу. Князю всё больше начинало казаться, что он исчезает. Растворяется в своём упадке сил. Своё состояние он старательно скрывал от Циньсюаня. Он боялся рассказывать возлюбленному о том, что может с ним случится, если он и дальше будет принимать его заботу. Если и дальше продолжит радоваться жизни. Но долго это продолжаться не могло. Его век скоро закончится. Он исчезнет, как и положено демону, который обрёл то, к чему стремился. Как и положено любому, оставшемуся в этом мире не смотря на смерть. Черновод до этого никогда не задумывался о том, что же его держит. Оказалось всё просто. Он всего лишь хотел вернуть своё счастье, вернуть свою семью. То, что у него отнял Шиуду. Как иронично, то что помог ему в этом его младший брат. От подобных мыслей хотелось смеяться и захлёбываться горькими слезами. За его плечами было столько пройденного пути. Столько стараний. Он ведь так и хотел… Исполнить своё главное желание. Отомстить. Князь был полностью уверен, что именно после этого он и сможет уйти. Он был убеждён, что после его страдания просто оборвутся. Но сейчас… Сейчас Хэ Сюань больше не хотел окунаться в успокаивающий омут тьмы. Он хотел жить дальше. Хотел беречь каждый драгоценный момент, проведённый рядом с бывшим повелителем ветров. *** Однажды, проснувшись поздней ночью, Циньсюань не обнаружил подле себя Хэ Сюаня. Он знал, что демону сон был не нужен, но раньше тот никогда не уходил от его превосходительства, тем более по ночам. В душе закралась слабая тревога и поэтому усидеть на месте бывший небожитель не смог. Встав с кровати, он аккуратно ступил на пол, стараясь не издавать лишних звуков. Похрамывая, младший Ши добрался до выхода, нога его уже была здорова, но он до сих пор побаивался опираться на нее. Стоило ему слегка приоткрыть дверь, как в комнату ворвался ветер занося с собой несколько снежинок. Следя за тем, как они, танцуя в лунном свете, опускаются на пол, Циньсюань чуть улыбнулся. Прошлую зиму он был без крова и молился, чтоб снег не пошел или хотя бы был не очень сильным. А сейчас Хэ Сюань сможет согреть его, если будет очень холодно. Да даже если и не будет, бывший небожитель мог в любой момент заползти в объятия демона и согреть руки меж складок его одежд. Отыскав на полу свою обувь, он натянул ее и все же вышел на улицу. Сквозь легкие одежды прорывался мороз, а из-за снега было очень сложно найти в ночной мгле тёмную фигуру князя. Пройдя несколько шагов по берегу, парень пересчитал все камни, что валялись там. Тонкие подошвы пропускали чрез себя не только острую гальку, но и влагу от выпавших осадков. Пальцы на руках начинали синеть и разжать ладонь стало совсем сложно. Циньсюань уже отчаялся и собирался идти обратно домой, как, наконец, заметил бледное лицо Хэ Сюаня. Он сидел на деревянном помосте и смотрел на бушующую воду, пустыми глазами. Сердце замерло от нарастающего волнения и страха. Как же давно он не видел этот взгляд. От одного только вида этих глаз, его превосходительство будто вернулся в прошлое. Нога заныла от боли, а руки начало покалывать от раздирающего холода. Что же могло случиться? Если князь ушёл, значит, он как-то виноват? Собрав последние силы, Циньсюань двинулся к своему бедствию и присел у него за спиной. Тот не обернулся, и бывшему небожителю пришлось разжать окоченевшие пальцы и легко дотронуться до его плеча. Князь чуть вздрогнул и обернулся. Пустота пропала из его взгляда, теперь в зрачках демона отражался целый мир... Его мир… Его небожитель. Развернувшись полностью, Хэ Сюань обнял своего возлюбленного. Положив руку на его макушку, он прижал холодную голову к своей груди. Сделал все, лишь бы младший Ши не увидел, как в уголках глаз собираются жгучие слёзы. Циньсюань боялся двинуться лишний раз и поэтому не отнимал лицо от груди Черновода, а руки спрятал у него за пазухой. Тело наконец начало согреваться, но дрожь всё никак не сходила, как и тревожные мысли не покидали воспалённый разум и ни шум прибоя, ни лёгкое завывание ветра не могли отогнать их. -Я должен уйти. Слова раздались прямо над ухом, обрывая все остальные звуки. Всё затихло, оставляя за собой лишь эхо бешеного биения собственного сердца. В груди всё сжалось в тугой узел и никак не отпускало. Циньсюань поднял лицо, чтоб увидеть, своего демона и на его щёку упала холодная капля. Она покатилась к уголку его рта и нагло проникла внутрь. Повелитель чёрных вод не решился смотреть на него. Он лишь сжимал волосы на макушке его превосходительства. -Что это значит?- Голос предательский дрожал, а ком, подкативший к горлу, не давал больше вымолвить ни слова. -Я люблю тебя, Ши Циньсюань. Пожалуйста, запомни это и не следуй за мной. Ты должен жить.- Хэ Сюань пытался говорить ровно, чтоб точно достучаться до своего солнца, но всё было бесполезно. В глубине души, на самых её затворках, он и сам знал это. -Если правда любишь, то не уходи от меня .Что это вообще значит? -Демон и человек не будут вместе. Никогда. После этих слов Циньсюань почувствовал, как хватка на его волосах полностью исчезла, а в грудь ударил мороз, заставляя сердце биться ещё быстрее. Демон растворился в его руках и пылью рассеялся над водой. Ничего не осталось, ни одной крупицы, даже в опавших одеждах. Ветер подул с новой силой, унося за собой чёрные ткани. -Нет!- Бывший небожитель вскрикнул из последних сил и резко встал, пытаясь ухватиться за край улетающего ханьфу. Он забыл про холод, забыл про боль. Но тело помнило. Кость его с хрустом надломилось, заставляя потерять последнюю опору, и, не в силах сдержать крик, младший Ши упал в бушующие волны. Его лёгкие быстро наполнились ледяной водой и тело опало на каменистое дно. Омут поглотил его, оставив все воспоминания чёрной воде. Однажды ночью…