Защитники без страха

И начинается тьма. В этой главе была изрядная доля насилия, крови и смерти, так что, если кто-то не хочет это читать, смело пропускайте, и я смогу подвести итог.

***

Прошла почти неделя с момента прибытия на новую базу. Очень-очень долгая неделя. Луффи был болен все это время. С тех пор, как очнулся от своего наркотического ступора. Но в основном он вернулся к нормальной жизни. Татч и сам чувствовал себя не очень хорошо. В основном из-за того, что получил чертову пулю в ногу. Которая была довольно грубо подлатана, прежде чем он был предоставлен самому себе. Экипаж оставил свою лодку на якоре в океане и вместо этого вошел в аванпост через ряд туннелей, которые были доступны только во время отлива. Морские туннели вели к сети бутлегерских туннелей, которые соединялись с базой аванпоста и тянулись по всему несчастному острову. Поистине неприступная крепость. Взобраться на сами скалы было почти невозможно без выхода к морю, и любые близлежащие корабли были бы немедленно замечены, прежде чем они смогли бы даже попытаться. Это означало, что на данный момент эти двое оказались здесь в ловушке на ближайшее обозримое будущее. У Татча разболелась голова, когда он думал об этом, и вместо этого он попытался выкинуть эти мысли из головы. Не стоит терять надежду прямо сейчас. Он должен был верить, что все еще будет хорошо, если не ради него, то ради Луффи. Парень слишком сильно пострадал от того, что оказался втянутым в драку, которая была не его. Со стоном и огромным усилием Татч сел на кровати и опустился на пол, стараясь быть осторожным с поврежденной ногой. Их новая камера была такой же маленькой, темной и холодной, как и все предыдущие. Окруженный с трех сторон тем же темным камнем, из которого был построен аванпост, с железной кованой решеткой, образующей последнюю сторону. Даже крысы, казалось, избегали этого, полагая, что им будет лучше в другом месте. — Луффи, — сказал Татч, пытаясь привлечь его внимание. Он пополз вперед на четвереньках, чтобы остановиться рядом с ребенком. Луффи лежал на полу, прижавшись раскрасневшейся щекой к камню. Казалось, он был единственным человеком, который оценил холодную сырость их нового дома. Каждый раз, когда Татчу удавалось уложить его на кровать, он в конце концов возвращался на пол, перегреваясь в одну секунду и замерзая в следующую. Он прерывисто застонал, когда Татч провел рукой по его щеке, пытаясь оторвать его от пола. Когда он проснулся, более или менее вернувшись к своему обычному состоянию, если не сказать немного ошеломленный, он понятия не имел, как они сюда попали. Казалось, что Луффи ничего не помнил из последних нескольких дней. Он не помнил, как они сбежали, к счастью, не помнил, как Тэтч убил того парня, как Тэтча застрелили, а он сам стал попугаем Тича. Никто не был так разочарован тем, что Луффи вернулся к нормальной жизни, как толстяк. Которому, казалось, наконец-то начал нравиться ребенок во время его послушного из-за наркотиков состояния. — Да, давай, приятель, — подбодрил он, помогая Луффи сесть. Его кожа горела от жара под пальцами Татча. — С тобой все в порядке. — Он просунул руки под ноги Луффи, поднимая его, едва способный поддерживать кого-либо из них своей поврежденной ноги. — Отпусти, Татч, — сказал ему Луффи, как он всегда делал каждый раз, когда мужчина пытался позаботиться о нем. Что касается Луффи, то единственное, чего он хотел в этом мире, это оставаться на месте. — И оставить тебя на этом этаже? Я думаю, что нижняя сторона обуви чище, чем это. — Он снова посадил Луффи на кровать, прежде чем тяжело сесть рядом с ним, его колено дрожало от усилий. — Просто останься здесь на этот раз. Я знаю, что ты несчастен. На самом деле, я думаю, в этом весь смысл, но подыграй мне, хорошо? Прошло долгое мгновение, прежде чем Луффи немного откинулся назад. — Хорошо, — согласился он, и Татч улыбнулся. Если бы вы спросили Тича или кого-нибудь из его команды, они, вероятно, сказали бы, что Луффи был невероятно упрямым и вспыльчивым. Но на самом деле он был очень милым человеком. По крайней мере, он был таким для любого, кто не похищал и не пытал его. С Татчем он был на удивление спокоен. По крайней мере, большую часть времени. Похоже, когда он нацелился на что-то, он никогда бы не уступил, что бы это ни было. Но, к счастью, это был не один из тех случаев, и Луффи, казалось, понял, что Татч всего лишь пытается присмотреть за ним. Удивив их обоих, Луффи немного приподнялся, чтобы прислониться к боку Татча, впитывая тепло другого мужчины. — Ты в порядке? — Спросил Татч, и Луффи кивнул, закрыв глаза. — Я в порядке, — пообещал он. — Просто очень- очень устал. Через несколько мгновений он уснул, оставив Татча присматривать за их затемненной камерой. Их надолго не оставляли одних, их никогда не оставляли. Поздно ночью или, возможно, ранним утром Татча разбудил звук топающих шагов, приближающихся к их камере. Похоже, их было очень много. Он повернулся, чтобы посмотреть на Луффи, все еще спящего рядом с ним. Хорошо, он не хотел, чтобы он был вовлечен в то, что это было. И если он что-то и узнал об этом парне, так это то, что он без колебаний вмешается. Как бы сильно он ни восхищался его храбростью, Татч не знал, сможет ли он справиться с этим, если что-то случится с Луффи. При том, как шли дела, это выглядело поразительно — ну, прямо сейчас у него все было не так уж хорошо. — Продолжай спать, — мягко сказал ему Татч, снимая ребенка со своего плеча и укладывая на кровать. Если повезет, они оставят его в покое. Он взъерошил черные волосы, прежде чем отойти от кровати и выйти в центр комнаты, ожидая шагов. Ему не пришлось долго ждать.

***

Когда Луффи снова проснулся, мир, казалось, немного прояснился. Как это было каждый раз после передозировки. На секунду ему показалось, что Тэтч разбудил его своим шумом. Но это было не совсем правильно. Он все еще лежал на кровати, где заснул, и кто-то сидел рядом с ним, но все вокруг них было таким громким. Может быть, это была его голова? — Бей, бей, бей! Нет, головная боль звучала совсем не так. Сбитый с толку Луффи выпрямился, оглядывая их крошечную камеру. То, что было пустым пару часов назад, теперь было заполнено людьми, все они кричали и глумились. Все еще сбитый с толку, он попытался встать, но кто-то толкнул его обратно. — Ты захочешь держаться подальше от этого, поверь мне. Он удивленно повернулся к мужчине, сидевшему рядом с ним на кровати. Это была не Татч? Где Татч? Кто были эти люди? Ничего страшного, что он узнал большинство из них как лакеев Тича. Значит, очень плохие люди. Мужчина указал на круг мужчин, все кричали и приветствовали их. — У нас появилось несколько новых рекрутов, — объяснил Он. — они хотят поиграть с Белобородым пиратом… э-э… как там его зовут. Взгляд Луффи немедленно вернулся к кругу, беспокойство скрутило его живот. Тела полностью закрывали ему обзор происходящего боя. — Татч! — Крикнул Луффи, поднимаясь на ноги. Но не успел он сделать и шага, как мужчина последовал за ним и крепкие руки обхватили его за талию. Один над его грудью, удерживая его руки на месте, а другой обвился вокруг его шеи. — Черт возьми, малыш, я же говорил тебе держаться подальше от этого. Не ввязывайся в это, или вместо этого мы будем использовать твою кровь. Но Луффи не слушал, дико дрыгая ногами, пытаясь вырваться. Мужчина был вынужден оторвать его от пола. — Оставьте его в покое! — Луффи снова закричал, его голос затерялся в радостных криках маленькой толпы. — Успокойся, — раздраженно сказал ему мужчина. — Отпусти МЕНЯ! — Луффи яростно сопротивлялся. Он ненавидел это — это чувство бесполезности, которое всегда висело над ним. Он ненавидел, когда его использовали и торговали им, как инструментом. О том, что с тобой обращаются как с непослушным ребенком. Но больше всего на свете он ненавидел неспособность помочь людям, о которых заботился. — Я сказал, успокойся! Луффи почувствовал, как толстая рука мужчины обвилась вокруг его шеи, угрожая перекрыть доступ воздуха. Он мог попробовать, морской камень был удален незадолго до того, как проснулся в этой тюремной камере, и такие захваты на него больше не действовали. Но это не помешало мужчине сжать его руку, пытаясь заставить его подчиниться. Луффи только сильнее сопротивляется. «Татч попал в беду, Татч пострадал!» Почему он, казалось, никому не мог помочь! Он закричал от гнева, пиная ногами пустой воздух. И в глубине души Луффи знал, что это была его вина. Если бы он был хоть немного сильнее… тогда он мог бы защитить людей, которых хотел, и, возможно, этого никогда бы не случилось. Что, черт возьми, с ним не так? Когда он успел стать таким слабым? Достаточно слаб, чтобы этот человек, бесхребетный лакей, лишенный чувства преданности, мог остановить его даже в самый решительный момент. Несколько месяцев назад Луффи втоптал бы его в землю, не задумываясь, месяц назад он мог бы сразиться с ним, а две недели назад он мог бы, по крайней мере, вырваться из его хватки. Но теперь… что ж, теперь он был бесполезен. Тот же кричащий ребенок, которым он был большую часть своей жизни, тот, кто полагался на других людей, чтобы защитить его. Тот самый, который прятался за спинами своих старших братьев. Но этот мальчик ничего не сделал, пока его брата забирали. Этот мальчик был слаб, и он больше не хотел быть им. — Вот именно, успокойся. — Сказал ему здоровяк, когда его борьба ослабла. Рука по-прежнему не отрывалась от его горла, готовая выдавить из него жизнь, как одна из змей джунглей. И хотя Луффи на самом деле не волновало, что мужчина пытался перекрыть ему доступ воздуха, его другая рука довольно глубоко врезалась в его сломанные ребра. Резина или нет, давление на его легкие было слишком сильным, и в уголках его зрения заплясали темные пятна. Не обращая внимания на сокрушающие руки, он задыхался. «Это… это был не он». Он не был тем, кого можно было остановить, не тогда, когда его воля намного перевешивала волю этого человека. Луффи чувствовал это, чувствовал, как его собственная решимость струится по его крови, по каждой его частичке. Он мог чувствовать это так же, как мог чувствовать собственные желания этого человека. Он был никем, он ничего не значил. Его сила, его воля, все его поступки, весь его характер — и они были жалкими. На полпути к своей бесхребетной жизни он все еще был так слаб. Такой слабый и хрупкий. Ничего похожего на Луффи. Он крепко зажмурился, пытаясь взять свое дыхание под контроль. — Вот хороший мальчик. — Грубый голос сказал ему в ухо, — Наконец-то, теперь ты нас слушаешься. — Никогда! — Выдавил он сквозь стиснутые зубы. Луффи скорее склонился бы перед грязью, чем перед этими людьми. Рука сжалась вокруг его шеи, и зловонное дыхание вернулось. — Скажи это еще раз! Луффи ненавидел этого человека, он ненавидел их всех. Они думали, что они сильные. Следование извращенным приказам, избиение полумертвых заключенных, подчинение других своим приказам с помощью шантажа. Это было не то, для чего используется сила. Луффи видел истинную силу. Его дед, каким бы сумасшедшим он ни был, был сильным. Его братья даже в десятилетнем возрасте были храбрее и выносливее, чем любой из этих мужчин мог когда-либо надеяться стать. — Скажи это еще раз, сопляк! — Мужчина зарычал, его руки снова напряглись. — …и я разорву тебе горло, а потом мы посмотрим, будешь ли ты все еще так уверен в себе, умирая у моих ног. Борясь с почти непреодолимым давлением на легкие, Луффи открыл глаза. Небольшая толпа перед ним, загораживая ему вид на Татча. Он мог слышать звуки боя, боя с большим численным превосходством. Они кричали, издевались, так громко. Никто даже не помнил, что Луффи был здесь, никто, кроме зверя, держащего его. — Где сейчас твой капитан Белоус? — Не такой уж ты и сильный, верно? Их насмешки почти заглушали тяжелое дыхание Луффи. И по мере того, как он пытался дышать, его гнев рос. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был так зол. Зол на людей, на весь мир. Ему не нравилось так думать, эти мысли обычно были нежелательными. Но прямо сейчас он держался за них так крепко, как только мог, позволяя ярости захлестнуть его. Разжигая пылающий огонь в его груди. «Они были ничем и всегда будут ничем. Как они посмели так поступить с ним! Как они смеют так поступать с Татчем? Он им не принадлежал, ни один человек никогда не мог владеть ничем живым.» Он смутно почувствовал, что его трясет. — Ну что, малыш? — грязные ногти впились в его горло. — Что ты на это скажешь? — Вы все такие слабые! — Он сплюнул, и ему показалось, что его барабанные перепонки вот-вот разорвутся от силы его собственного сердцебиения. " Я не хочу этого… Я не хочу этого… Я не хочу ничего из этого… Они остановятся!» Он остановит их. Один за другим, если ему нужно, потому что… ну, потому что… «… Я намного больше, чем все ВЫ!» И на долю секунды мир замер. По крайней мере, для него все, казалось, перестало двигаться, его сердце перестало биться. И на эту секунду ему показалось, что его сердце разорвалось. Но потом момент был упущен, и он понял, что вообще ничего не остановилось. Даже его сердце, которое, как он надеялся, все еще билось, просто не так громко, как раньше. Бой перед ним все еще продолжался, как будто никто этого не заметил. Никто, кроме человека, держащего его. В течение секунды его руки перестали прижимать его к груди, чтобы свободно удерживать, а затем опустились все вместе, когда он откинулся назад с испуганным криком. Луффи не обратил на него никакого внимания, движимый теперь одним, когда он нырнул вперед. Он схватил ближайшего к нему мужчину за одежду и изо всех сил дернул ее назад, и, к их обоюдному удивлению, мужчина упал на пол, пораженный нападением и — по какой-то причине он казался странно запыхавшимся. Как будто он только что пробежал долгий путь. — Что… ты… — начал Он говорить, но Луффи не слушал. Он протолкался глубже в толпу, пробираясь мимо оставшихся членов экипажа, которые все еще громко приветствовали его. Он почувствовал, как чья-то рука попыталась оттащить его назад, когда кто-то заметил его вторжение. Он оттолкнул их, продолжая проталкиваться сквозь группу. Мимо лакеев в центр камеры, где стояла горстка незнакомых ему людей. Очень странная группа мужчин и одна женщина, у всех на одежде были пятна крови, и, казалось, они ухмылялись. Новобранцы. — Татч! Его друг лежал на земле в центре толпы. Глупый толстяк с носом, похожим на кирпич, казалось, прижал его к земле, в то время как Татч яростно отбивался, умудряясь держаться даже сейчас. Все это время толпа подбадривала их, как будто это было шоу для зрителей. Пол, на котором дрались двое, был усеян битым стеклом, кто-то бросил в них полупустую бутылку, которая теперь разбилась вдребезги. Хотя ни один из бойцов этого не заметил. — Слезь с него! — Крикнул Луффи, оттолкнув женщину в сторону. — Черт возьми, кто отпустил ребенка? — Кто-нибудь, схватите его, пока он не вмешался! Луффи бросился на пол, когда дюжина рук потянулась к нему. Он начал ползти к ним двоим, когда почувствовал, как чья-то рука обхватила его лодыжку и потащила назад. — Нет! — Он яростно отбросил назад пальцы, пытаясь ухватиться. — Кто, черт возьми, этот парень? Шум сумел достичь ушей Татча, когда он отвернулся от своей борьбы с огромным человеком, чтобы встретиться взглядом с Луффи. Над его глазом была глубокая рана, и кровь свободно стекала по одной стороне его лица. Он выглядел испуганным, но не за себя. — Луффи, — произнес Он одними губами, или, возможно, он произнес это, и звук просто потерялся в шуме комнаты. Луффи рванулся вперед, даже когда его оттащили назад, подальше от боя и от его друга. Его единственный друг за тысячи миль… один из его единственных друзей. Его пальцы сомкнулись вокруг чего-то острого, когда рука сомкнулась вокруг его груди. — Боже, малыш, что ты сделал с Кридом? — Отпусти Татча! — Луффи закричал, когда его оттащил назад какой-то безликий человек. Татч был отвлечен, все еще глядя на Луффи, не обращая внимания на кулак толстяка, который летел к нему. Он врезался ему в челюсть, разбрызгивая кровь и слюну по грязному полу. Луффи широко раскрытыми глазами наблюдал, как мужчина продолжал избивать Татча под насмешки толпы. Насилие, боль, кровь, Луффи хотел, чтобы это прекратилось. Он был сыт этим по горло. Он был так сыт по горло всем этим. — Так держать, — сказал тот, кто держал его, опускаясь на колени рядом с ним на землю. — Ты отвлек его. Дал старому Васко одержать верх. Думаю, ты не такой уж и бесполезный, да? — Он рассмеялся. — Но я скажу тебе одну вещь: ему лучше поскорее остановиться, иначе он действительно убьет его. — Ты хочешь быть тем, кто заставит его остановиться? — Один из новоприбывших громко рассмеялся. — Попробуй это сделать, и он побьет тебя в месте с пиратом Белоуса. — Босс снесет нам головы, если мы его убьем. — Босс оторвет вам головы, вы имеете в виду, — жестоко рассмеялась женщина. — Значит, следующим мы побьем парня? — Ребенка нельзя трогать. — А? — Сын кого-то важного или что-то в этом роде. — И что? — Так убей его, и Тич спустит с тебя шкуру. Он нужен ему. Луффи не обращал на них внимания, его взгляд был прикован к односторонней драке в нескольких футах от него. Широко раскрыв глаза, он наблюдал, как кровь начала стекать в пазы кирпича. — ТАТЧ! — Он закричал, пытаясь еще раз освободиться, его кулак крепко сжал осколок стекла, а рука быстро стала скользкой от его собственной крови. — Тааааааатч.- толпа насмехались над ним. — Мы делаем больно твоему парню, малыш? — Ты собираешься еще немного поплакать? — Не волнуйся, ты можешь повеселиться с нами вместо этого. — Мы обязательно оставим тебе руку или что-нибудь в этом роде на память о нем. И когда они издевательски закричали, что-то оборвалось внутри него- Быстрее, чем кто-либо ожидал, Луффи обернулся, оказавшись за пределами досягаемости обычных людей. Крепко зажав осколок стекла в окровавленной руке, он развернулся к державшему его мужчине и вонзил предмет прямо ему в шею. Со всей силой, которая у него была, он рванул его по коже, отчего из раны брызнула кровь. И на секунду мир, казалось, замер, все были слишком удивлены, чтобы реагировать. Мужчина, державший его, казалось, был шокирован больше, чем кто-либо другой. Он смотрел на Луффи еще мгновение, прежде чем его хватка ослабла. Его рука потянулась к его собственной шее, но прошла только половину пути, прежде чем снова замер. Он издал странный звук, нечто среднее между вздохом и хрипом. Глаза еще раз уставились на Луффи, прежде чем он упал на землю, остекленевшим взглядом уставившись в потолок. И по-прежнему ни одно тело не двигалось, внимание толпы теперь было приковано к упавшему человеку. Наконец освободившись от цепких рук, Луффи снова рванулся вперед, и на этот раз его никто не остановил. Он снова бросился туда, где находились двое мужчин, более крупный из них прижал его друга к полу и несколько раз ударил Татча о пол — Отойди от него! — Луффи закричал, врезавшись в здоровяка, пытаясь оторвать его от Татча. Но так как, его размер и сила были ничем по сравнению с более крупным человеком, и единственное, что ему удалось сделать, это привлечь его внимание. Глазки-бусинки глупо моргнули, глядя на него сверху вниз, и большая рука потянулась, чтобы схватить его. Но когда похожие на сосиски пальцы сомкнулись вокруг его предплечья, Луффи вонзил осколок прямо в середину ладони мужчины. На этот раз реакция была немедленной. Боль заставила мужчину вскочить на ноги, и он закричал, обращаясь к группе. — ЭТО больно! Ах, вытащите это! Он продолжал размахивать рукой, как будто она была в огне, в то время как другая его рука пыталась схватить окровавленный осколок. Луффи проигнорировал его, рухнув на колени. — Татч! — Он плакал, отчаянно путаясь пальцами в испачканной рубашке, когда он поднимал его с его места на окровавленном полу. — Пожалуйста… Не… Пожалуйста, не умирай! На него смотрело бледное белое лицо, испачканное кровью и синяками. Один его глаз был черным, но другой смотрел на Луффи, широко раскрывшись от шока. Он видел все, что произошло. — Луф… — выдохнул Татч другому. Луффи было все равно, что он пытался сказать или насколько избитым выглядело его лицо. Его не волновало ничего, кроме того, что с этим человеком все в порядке. Огромный вес, который угрожал утянуть его вниз, внезапно уменьшился. — Ты… Ты в порядке. — Его голос немного дрогнул, когда он оглядел своего друга. — Ты все еще. — живой. — все ещё… Хорошо. — Луффи, ты-ты-у-… — Пристальный взгляд Татча переместился на поверженного человека, лежащего в нескольких футах от них, прежде чем сфокусироваться на крови на лице Луффи. — О, малыш, мне так жаль. — Наконец он произнес с раскаянием в голосе: Луффи понятия не имел, почему он извинялся. Он не сделал ничего плохого. Но Татч больше ничего не говорил, вместо этого перенеся свой вес на одну руку, чтобы он мог вытереть кровь со щеки Луффи своим разорванным рукавом. Он делал это очень осторожно, как будто боялся, что тот вот-вот развалится на части, если он прикоснется к нему слишком сильно. Луффи действительно не понимал, почему или из-за чего он был так расстроен, но прямо сейчас ему было все равно. Может быть, это просто Татч был Татчем. Время от времени он делал вещи, которые не имели для него никакого смысла. И, несмотря ни на что, Луффи улыбнулся ему. Потому что Татч не был мертв. Он был в порядке. Избитый до полусмерти и выглядевший немного больным, но он был жив… В следующую секунду большая окровавленная рука протянулась и толкнула его на пол, и все потемнело.

***

Прежде, прежде чем вы, ребята, скажете: «ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ!», Я хочу защитить себя, сказав, что Луффи очень крутой. Вааай жестче, чем обычный пятнадцатилетний подросток. До сих пор все, что произошло, расстраивало его, но не настолько сильно. Поэтому, когда я сказал, что следующие несколько глав будут мрачными, это было в основном потому, что я собирался быть очень жестоким с Луффи, и все это начнет оказывать на него немного большее влияние. Но я обещаю, что начиная с главы 30 или 31 все, о чем вы, ребята, просили, начнет происходить! Удачи нам всем!