Зависимость

      После того, как Томо похоронили, Казуху не видели трезвым больше никогда. Его безуспешные попытки сделать вид, что всё нормально, превратились в истеричные срывы и несколько попыток суицида. На вопросы он не отвечал, скривляясь, будто съел что-то плохое. Предлагать помощь не переставали даже когда увидели его в компании Томы, который был известен как проверенный диллер Тейвата. Сначала Казуха отговаривал себя, думал, что сможет вылезти, но после каждой ночи с кошмарами он боялся лечь в кровать. Лишь бы вновь не увидеть висящее тело Томо в ванной.       Первое время обходился алкоголем. Разным, но почти всегда все бутылки смешивались, чтобы лучше подействовало. "Забыть, забыть, забыть..." — повторял Казуха, залпом выпивая всё, что было на столе.       Алкоголь перестал помогать, когда от трех бутылок не было эффекта. Какая у него степень алкоголизма? Тяжёлая, он уверен. Ему, если честно, плевать на диагнозы. Депрессия, алкоголизм, развивающееся биполярное расстройство. Что есть эти болезни? Если и принимать таблетки, то только те, которые он купил у Томы. Те, на которые теперь он смотрит в своей захламленной комнате и мечтает о том, чтобы они помогли лучше, чем самый крепкий алкоголь. Тома предупреждал, что в первый раз эффект может быть не таким, какой хотелось бы почувствовать, но Казухе всё равно. Голоса в голове умоляют перерезать своё горло ножом, на что парень дёргается, ударяя себя кулаком в щёку. Его руки трясутся, бешенно трясутся, когда перед глазами появляется висящий труп, который уж стал гноиться. Тогда Казуху вырвало, но сейчас он сдержался и проглотил пару таблеток, умоляя всему прекратиться.       Тело стало расслабляться, почувствовалось слабое тепло в груди, от которого было приятно. Казуха встал, шатаясь подошёл к зеркалу. Его вид оставлял желать лучшего. Бледный, почти как мёртвый. Худой – легко пересчитать все кости в теле. Лицо вспотело, на щеке было красное пятно от удара. Зрачки сузились – парень бы и не увидел их, если бы не слабый свет от лампы. Ему было так хорошо... Впервые за год он чувствовал себя прекрасно. «Я жив?» — спросил он у себя. На лице появилась слабая улыбка, глаза закрылись и он обессиленно упал на пол. Потолок кружился в красивых узорах, и Казухе так хотелось наступить на эту спираль, что он встал и прыгнул прямо в неё.       Вокруг красивое поле, слабый ветерок и мягкий аромат травы; вечернее солнце грело его холодное тело. Парень осмотрелся: бескрайние поля с прекрасными цветами отражали пожелтевшее небо, словно море... Казухе стало так жарко, что он решил искупаться и упал в тёплую, прозрачную воду. И он плыл. Долго плыл, совсем не чувствуя усталости. Виднелся берег. Там стояла маленькая избушка, а на веранде сидел паренёк в широких штанах, махая Казухе. Вдруг грести стало сложнее, руки уставали, хотя до берега оставалось совсем чуть-чуть. — Томо, Томо! — из последних сил закричал Казуха.       В глотку стала проникать кислая вода. Она заливалась в уши, нос, рот. Казуха чувствовал, как лёгкие наполняются водой, но ничего не мог сделать. Он лишь закрыл глаза и сделал судорожный вздох, понимая, что это конец.       Проснулся в холодном поту у себя в тёмной, мрачной комнате. Сразу вырвало. Казуха думал, что умрёт. Впервые поднял глаза на часы. Весь этот год время убивало его. В одном из порывов он разбил кулак о настенные часы, проклиная их. Но сейчас он это сделал. Посмотрел на разбитый циферблат. Стрелки снова тикали.       В том месте, где он находился, всё было так спокойно. Время будто остановилось, и боль Казухи вместе с ним. Там он чувствовал себя счастливым. Он увидел живого Томо, совсем не мёртвого, который являлся ему в кошмарах... Нужно попасть туда снова. Прямо сейчас. Нельзя дать времени снова захватить его разум, нельзя дать реальности ударить по голове со всей силы. Реальность противна. Она всегда бьёт в самое больное.       Оглянулся – таблеток было немного, но ему точно хватит, чтобы снова оказаться там хотя бы на несколько минут. Казуха резкими движениями стал открывать пачку, но разорвал её. Таблетки покатились по полу, и парень судорожно стал их ловить. Одну за одной он бешенно собирал их, рыча от раздражения. Все препараты собраны в ладони, и Казуха облегченно вздохнул, закатывая глаза от удовольствия, когда вновь их принял.       И снова потолок, и снова он впрыгивает в этот идеальный мир, где не идёт время, где есть лучезарная погода, цветущее поле и спокойное море. Такое красивое море, которое доставит парня прямо к Томо. Тот его ждёт. Казуха уверен в том, что друг ждёт его. И сейчас он точно доплывёт до него, ведь... ведь ему так нужно сказать что-то, что он не успел при жизни.       Казуха бежал по полю, совсем не чувствуя себя разбитым. Вокруг летали бабочки, веселились жуки. Все танцевали, плясали, радовали душу. И Казуха тоже танцевал. Вместе со всеми он танцевал и радовался, что есть такой рай и он находится в нём. Показалась бескрайняя водная гладь, но Казуха знал: край есть. И тот берег ещё лучше, ведь там сидит парень на веранде в том доме, в котором они всегда хотели жить. Казуха мечтал оказаться там, но его так манило поле... И он хотел остаться в нём чуть дольше, но вдруг всё стало мрачнеть, гаснуть и мертветь.       Мерзкая реальность встретила холодом и болью в костях. Это не дело. Он так мало пробыл там! Ужасная реальность. Снова она всё портит. Таблеток больше нет, но Казуха находит в себе силы встать и выйти из дома. Мрачная улица встречает сыростью от ливня, но Казуха всё равно идёт. Грязный, хромающий, почти падающий в обморок, но идёт. Ему нужна эта эйфория. Он чувствует себя живым с ней.       Тома встречает его оценивающим взглядом. Такой взгляд Казуха видел не впервые, поэтому ему всё равно. Тома говорит, что его не было уже неделю и спрашивает, как ему хватило тех наркотиков на такой срок. Казуха удивлён, что больше семи дней лежал дома. Это время пролетело так незаметно с таблетками. Ему это понравилось. Захотелось больше эффекта. Он попросил наркотики сильнее предыдущих. Настолько, чтобы отключаться совсем. Его организм уже ослаблен алкоголем, саморазрушением и месяцами бессоницы, так что отключиться будет не сложно. Казуха мечтает об этом. Теперь голоса говорят не истязать себя, а дать им больше вещества, больше наслаждения. Парень соглашается с ними и берёт всё, на что хватило денег.       Не успел он выйти, как тут же внюхнул порошок. В глазах полетели искры, голова пошла кругом. Жар разливался по лицу, рукам, ногам, уходил в самое сердце и прогревал «мёртвую» мышцу, заставляя Казуху радостно бежать по улице, не замечая никого. Он стал махать руками, чтобы взлететь. Небо вдруг стало ясным, а солнце радостно подмигнуло парню, впуская в свои объятия. Казуха летел, наблюдая за городом сверху, из облаков. Внизу блуждали маленькие человечки, пока все дома ходили ходуном под весёлую песню. — Эй! — эхом раздалось от парня. — Я здесь! Смотрите, я жив!       Вся планета вращалась вокруг него, и он радостно улыбался, летая и наблюдая за ней со стороны. Его звали за собой кометы, показывая бездонные красоты вселенной. Красочные планеты, млечный путь, чёрные дыры. Казуха завороженно смотрел на всё это, мечтая никогда отсюда не улетать. Одна из чёрных дыр стала засасывать всё вокруг: планеты, кометы, метеориты. Казуха с ужасом видел, как летит куда-то в тьму, и зажмурился от страха.       Резко открыл глаза и очутился у себя в комнате, весь мокрый от пота. Его сердце бешенно стучало, и он ударил себя по груди, лишь бы унять любые чувства. Пакет с порошком лежал рядом. Казуха дико на него посмотрел, падая с кровати и подползая к нему. Открыть не получалось – его тело не слушалось. Казуха разорвал зубами плёнку, высыпая всё содержимое на пол. Ему нужно больше. Сильнее. Ярче. Откинувшись на спину, парень в наслаждении закрыл глаза, уже думая, как вновь будет летать и смотреть на мир, но во всё тело стало сводить судорогой. Что происходит? Тот мир отвергает его? Но он не может так поступить с Казухой, ведь ему нужна свобода, радость, веселье!       Погружение в яркий мир было ужасным, но Казуха, очутившись на берегу того самого моря, возле избушки, забыл о всей боли. На него смотрел Томо. В его взгляде было тепло и умиротворение. Он позвал Казуху в дом. Всё происходило как в замедленной съёмке. Движения были вязкими, долгими. Казуха будто утопал в болоте, пока шёл за Томо. Чем дальше парень вёл его, тем хуже становилось Казухе. Он хотел позвать друга, но слова только беззвучно вылетали из рта. Томо привёл его в ванную.       Он висел там. Весь в червях, личинках, с ужасным запахом гнили. Казуха дергался, не понимая, почему всё так. Зажмурился, будто пытаясь проснуться, и выпал в реальность.       Сердце колотилось, громким звоном отдавая в уши. Казуха закричал что есть сил, рассыпая весь порошок по полу и откидывая его руками. Зачем Томо это делает?! Почему вновь заставляет его страдать?! Он бросил его один раз, убив себя, а теперь вновь делает Казухе больно!       Всю ночь парень пролежал, скрючившись в углу. Его тело ломило, все кости болели, как и сердце. От чего всё так болит? Что Казуха делает не так? Он лишь хотел сказать, что любит его, но Томо всё равно предал Казуху! Казуха бил стену кулаком, потом себя. Снова стену, и вновь себя. Боль не утихала. Ему стало невыносимо сидеть. Он встал и закричал, начиная ломать всё, что было под рукой. Разбивая кружки об стену, ломая стулья ногами, разрывая вещи Казуха вымещал всю свою обиду на Томо. Он ненавидит его. Томо делает только хуже.       Свалившись на колени, Казуха сжал своё горло руками. Он не смог себя задушить и упал на пол. Спереди белой горстью был рассыпан наркотик, и Казуха подполз к нему, жадно хватая и вдыхая в лёгкие. «Я ненавижу тебя!» — последняя фраза, о которой подумал парень, закрывая глаза.       Тут же остановился. Ненависть? Но почему он испытывает её к Томо?.. Не Томо опустил его до такого уровня. Не Томо сказал употреблять. Томо был слаб, и Казуха ничем от него не отличается. Никчёмный, жалкий, безмозглый Каэдэхара сам выбрал этот путь – одиночества и наркотиков. На губах почувствовался соленый привкус слез, смачивающий пересохшие губы. «Я... ненавижу себя»       Только через две недели его мёртвое тело нашли в квартире. Бледный Казуха лежал в рвоте и порошке, но с улыбкой на лице. Бессилие перед неизбежным заставило парня улыбаться. Он так хотел ввысь, но нашёл не те крылья и разбился о землю, так и не научившись летать. И похоронен он был рядом с Томо, но на его похоронах никого не было. Лишь дождь слабо лил, придавливая грязь ближе к крышке гроба.