Небо.

Он попадает под дождь. Снова. Не брать с собой ни зонта, ни куртки — стало уже привычкой. Путь от арены до дома и без того очень долгий, так он еще и пропустил все возможные маршрутки и автобусы. От такого ужасного дня хотелось заплакать, разрыдаться, как маленький ребенок из-за потерянной любимой игрушки. Казалось, эта жизнь совершенно ничего не стоит, не стоит таких страданий и слез, не стоит ни любви и грез. Может, у кого-то другого и стоит, но только не у него. Не у того маленького робота, что стоит под дождем, совершенно позабыв о всех указаниях его отца, что искренне беспокоился за своего непутевого сынишку, чего сам он не понимал никогда. Он старается не заплакать прямо здесь, на улице. Он старается дотерпеть до дома, ускоряясь и зажимаясь в вагонетку все больше. Он устал, действительно устал. От чего? Да он даже сам не знает. Карл останавливает вагонетку прямо посреди пустой улицы, на которой нет ни души. Первые слезинки выходят из окуляров, неся за собой и еще и еще. Он поднимает голову, что все слезы не вышли наружу. Он жмурит глаза, а после того, как открывает, его осенило.

Я посмотрел вверх и вдруг подумал, что последний раз видел небо черт знает когда, хотя все время оно было над головой — достаточно было просто поднять ее.

Слезы сразу же остановились, но не от проделанных манипуляций, а от такого простого осознания, что полностью перевернуло жизнь робота. В один миг он понял все, лишь взглянув вверх, на по-особенному красивое небо, что было озарено темными тучами. Он пытался вспомнить, когда он смотрел на небо. Он не мог вспомнить ничего. Он просто не смотрел на небо никогда. Абсолютно никогда. Сейчас оно, такое хмурое и злое, было особым, но не из-за погоды, а из-за того, что небо само по себе особенное. Он просто не замечал. Вся красота небесного полотна никак не скрывалась, это Карл скрывал ее от себя, не желая не секунду остановиться и полюбоваться его необычной, но такой характерной красотой. Все эти облака, что сейчас беспощадно омывают бренную землю холодным дождем, солнце, что незаметно уходило, прячась от этой грозы, месяц, с приходом которого и тучи начали успокаиваться, выливая из себя последние капли, становясь все светлей и светлей. И Карл совершенно не понимает, сколько он стоит здесь, посреди безлюдной улицы, принимая на себя удары капель, что разбивались о корпус, создавая бессмысленную симфонию, что собой принесла в голову робота смысл. Он живет, правда живет. Он может смотреть на небо, он может слышать мелодию дождя, он может жить. И у него есть смысл это делать. Он пока не осознает его, но просто чувствует его. Он чувствует, что хочет заново увидеть эту же картину, а может в следующий раз он увидит спокойное малиновое небо, что постепенно сменилось бы на темно-синий. А через несколько месяцев небо будет совсем холодным и серым, но это ведь и не плохо. Это ведь именно то, что и нужно и Карлу и всем нам. Нужно понимать, что ничто не будет стоять на месте. Ни мы, ни небо, ни время, ни люди вокруг. Небо меняется, и Карл тоже измениться, но это ведь тоже не плохо. И тонкие, холодные, металлические руки касаются плеч. Дождь закончился, а Карл здесь, он стоит, он все также не может оторвать взгляда от небесного полотна. Плохо ли это? Решать только маленькому роботу. Он, наконец, опускает голову. Все вокруг такое красивое. Он оглядывается. Уличные лампы, здания, деревья — все стало выглядеть немного по-другому. Уличные лампы загорелись, в зданиях погасли окна, деревья больше не колышутся от ветра. Все уже поменялось. И настроение Карла тоже поменялось. А все благодаря слезам, что он хотел сдержать до дома. Именно слезы заставили его обратить внимание на все это. Ему правда стало легче. Стандартный звонок наконец доходит до слухового аппарата робота. Поднимая старый телефон из небольшого «бардачка» в вагонетке, Карл видит 19 пропущенных от Динамайка…