Мы одинаковые

      День был мучительно долгим. Боль в теле всё не унималась, а нос так и продолжал ныть после удара Годжо. Около семи часов гляделок с потолком, и дверь распахивается, заставляя девушку, так и не сдвинувшуюся с операционного стола, немножко улыбнуться.         — Скучала? — Гето подходит к ней с полным пакетом. — Как чувствуешь себя?           — Херово, — дуется та, томно оглядывая парня.          — Хочешь, обезболивающее вколю? — с подобием жалости проговаривал он.           — Хочу, — решительно выговаривает Наоми и с заинтересованностью смотрит на непрозрачный белый пакет, который он поставил на стол рядом с ней.         Тот молча отошел в сторону, вымыл руки в железной раковине, взял один из шприцов и порыскал по шкафам Чосо в поисках ампулы с нужным лекарством. Пара минут, и он вводит иглу в её руку.           — Не больно? — интересуется Сугуру.           — По сравнению с этим, — указывает сначала на нос, а после и на живот, — реально комарик укусил.         — Через пару минут легче станет, — брюнет улыбнулся и сел у изголовья операционного стола, — боль полностью не снимет, но, по крайней мере, сможешь двигаться нормально.           — Хорошо… — вздыхала та, ожидая этого момента.           — Я вернусь завтра, хорошо? — Гето оглядел её.         — Хорошо, — повторяется девушка и снова смотрит на лампочки, мерцающие сверху.           Прошло ровно столько, сколько он и сказал. Сугуру вернулся в операционную с подносом, на котором стояла тарелка с куриным бульоном, еще одна, но поменьше, с сухариками, чай и клубника на десерт.       — Это что? — она недовольно фыркнула, но, закутавшись в покрывало, смогла спокойно сесть, хоть боль еще и разносилась по телу.           — Ужин. — Он поставил все это дело на один из столов на колесиках и пододвинул к ней, а после, заметив, что ответ её не устроил, пояснил: — Диета после операции у тебя.             — Она строгая? — Наоми с печалью посмотрела на пакет, где должна была лежать вкусная колбаса.           — Не сильно, думаю, недельки через две начнем твой старый рацион возвращать, — почти полностью игнорируя рекомендации Чосо о минимум четырех месяцах строгого режима питания, говорил парень.         — Ладно, — брюнетка вздохнула, взяла в руки ложку и зачерпнула немного бульона, от которого еще шел пар. Она немного думает и затем задает интересующий её вопрос: — А почему ты так добр ко мне? В чем подвох?          — Нууу, — Сугуру опешил от неожиданности, и на мгновение вся его мозговая активность полностью прекратилась. — Во-первых, мне не нравится, как Сукуна обращается с людьми. Во-вторых… не хочу говорить…           — Ты обещал, — чуть недовольно перебирает правду девушка.          — Мне неловко... — отводит взгляд и немного дуется.            — Ну пожалуйста, если хочешь, я тебя за это в щечку поцелую, — заведомо врала она.            Тот с интересом зыркнул на нее, чуть подумал, выдохнул и заговорил:          — Хочу для кого-то быть значимым и любимым. — Смотрит в пол, теребит кольца на пальцах.           Та нежно улыбнулась, а в голове подумала, как бы сейчас не переврать:         — Ну, не знаю, смогу ли я тебя полюбить, но среди всех ты пока что самый хорошенький, — Наоми собирается с духом, старается казаться заботливой. Ее ладони обхватывают его лицо и приближают к себе, до того момента, пока кончики их носов не соприкоснутся. — Спасибо.         Пару секунд они смотрели друг другу в глаза, пока не начали постепенно закрывать веки. Губы с трепетом соприкоснулись. Аккуратный, чувственный поцелуй накрыл парня с головой. Брюнетка же высчитывала секунды, когда можно будет остановить это. Да, он хороший, но она все еще птица в клетке под замком, и у него есть ключ, которым он не пользуется.         Его руки почти невесомо поглаживают её талию, поднимаются выше и касаются лопаток. Он уже хочет отстраниться и начать покрывать её шею и плечи пуховыми поцелуями, но девушка делает это быстрее, к его сожалению, без продолжения.           — Прости, наверное, я слишком неожиданно. — отстраняется и смотрит вниз, делая вид, что смущена. — Порыв какой-то странный был.         — Да я не против был… — Сугуру с довольной мордашкой смотрел на нее, складывалось ощущение, что он светится от счастья.          — Слушай, а я могу тебя еще кое о чем попросить? — тот по-прежнему радостный смотрел и кивал, а она продолжала свои попытки сблизиться с ним. — Не хочешь фильм посмотреть какой-нибудь? Просто тут скучно очень, телефон мне никто не доверит, а если с тобой, то ведь все хорошо будет?         — Давай ты сначала покушаешь, а я посмотрю, что можно сделать, — Гето потеребил ее макушку и убежал.         «Что же мне с него вытрясти?» — начала раздумывать Наоми, похлёбывая суп.   ***       — Почему ты просто не заберешь её к себе? — не слишком довольно произносил Чосо, заканчивая высчитывать зарплату за месяц своих подчиненных.           — Я тебе уже говорил, почему, — тот вскинул брови, якобы говоря: «Или ты не помнишь?».         — Она уже работает у Сукуны, рано или поздно заберет её обратно, — завершив работу, он потянулся. — К тому же Хина в последнее время часто приезжает, особенно без предупреждения. О подвале она, конечно, не знает, но ты просишь выпустить её погулять по дому. Если они пересекутся, то каков шанс, что Наоми не расскажет ей, чем занимается её старший брат? Это первое. Второе: если у Сукуны дом огражден электрическим забором, системой сигнализации и сбежать оттуда нереально, то у меня можно спокойно открыть окошко и уйти.         — Это очень легко исправить. Только давай ты скажешь, я же вроде добрый, — Сугуру улыбнулся, смотря на то, как обреченно вздыхает шатен.   ***         Двери в операционную снова открылись, но парни внутрь даже не заходили, просто смотрели на девушку, которая сидела в новеньком топе и шортах, сделанных из синего шелка.           — Выходи, — промурлыкал Гето.           — Зачем? — недоверчиво бормотала та.         — Хочешь тут до конца жизни сидеть? —брюнет подошел к ней. — Поспишь в удобстве, в ванную сходишь, телевизор посмотришь или книжки почитаешь.          — Ну ладно… — в прошлый раз её выпустили лишь для того, чтобы она полы драила, так что без подозрений не обошлось. Наоми встала на ноги, чуть согнувшись от резких покалываний, и направилась к выходу, пока Гето нес пакет за ней.          — Только учти, — Чосо довольно спокойно, но с упреком вцепился в нее взглядом. — Попытаешь сбежать или рассказать кому-то о том, что тебя похитили, и перед тобой посадят твоих родителей, их будут пытать, а ты будешь смотреть.         У нее ком в горле встал. Слезы были готовы начать литься лишь от мысли об этих зверствах. Ее лицо мгновенно переменилось, стало, словно тучка в темном небе, мрачным. Душу будто крысы грызли и выворачивали наизнанку.         — Ну будешь себя хорошо вести, тогда им твою зарплату якобы модели отправим, — Сугуру положил руку на её плечо и улыбнулся. — Да и ты, может быть, какие-нибудь плюшки получишь.         — Я поняла, — дрожащим голосом пробормотала девушка.           Они не слишком дружно поднялись, теперь у нее появилась возможность изучить и этот дом, который по стилю в корни отличался от дома Сукуны, здесь все выглядело современным. В и так темных стенах встречался почти черный мрамор с белыми прожилками, что не сильно контрастировало с серым полом. Больше всего выделялись растения, порой казалось, что находишься на природе, а не в помещении, настолько все приятно и гармонично выглядело.         — Можешь у меня в комнате расположиться, — сказал Гето, стоило дойти до одной из дверей, на что Чосо немного закатил глаза.           — Вы вместе живете? — с небольшим удивлением спрашивала брюнетка, заглядывая в спальню.         — Нет. Просто он тут так часто бывает, что умудрился приватизировать одну из комнат. — По всей видимости, шатену это не сильно нравилось, но выгонять его он не стал.         — Зато время на дорогу тратить не надо, — проговаривал парень. — Всё равно почти каждый день видимся и дела обсуждаем.         — Понятно, — вымолвила девушка.          — Ладно, нам нужно кое-куда съездить, а ты веди себя хорошо, — Сугуру погладил её, словно песика.           И вот Наоми глядит в окно, смотрит, как они садятся в машину, оставляя её дома одну. В то же время она думала:           «Если они все-таки найдут мое послание… родителей убьют…».         Она тяжко вздыхала, переживая, и продолжала, но уже с надеждой, пытаясь убедить себя, что спасение от кого-то ей не нужно:         «Мама навряд ли обратила внимание на такую мелочь. А значит, пока я сижу здесь, они в безопасности. Следовательно, выбраться мне нужно самой, точнее, заставить их отпустить меня».         В голове тысяча мыслей, предположений, и они сбивают друг друга.           «Сука, что мне делать, если Гето не сможет? Попытаться сблизиться с кем-то, кто выше? Каким хером я это сделаю? Меня и близко не подпустят… А если получится… То кто? Тоджи? Нет. Он не отпустит, ведь я угроза для его сына. Сукуна? Ему в принципе похуй, но он жестокий и псих. Влюбить в себя всех остальных? Годжо ебаннутый, Чосо интересуют мои органы и глаза…» — по телу проходит ток и страх.          «Свобода в обмен на глаза?» — пальцы потянулись к тому, что она собралась продать.           «Нет. Такая жизнь мне не нужна, да и маме я потом это не объясню...» — вздыхает и снова смотрит в окно, на то, как закрываются ворота. Ее пугает мысль, что она и в правду задумалась об этом, грусть переполняет все ее нутро.         — Как дела, моя маленькая леди? — разносится измененный голос из-за спины.           Та же фраза, та же дрожь и тот же страх окутывает её. Тело словно не слушается, не хочет поворачиваться. Наоми хочет отрицать, хочет думать, что ей лишь послышалось и это всё не взаправду. Все те же эмоции, все тот же ком в горле. Что сейчас будет? Он её изнасилует? Изобьет? Все вместе?         «Нет. Нет. Нет, нет!» — лишь проносится внутри.           «Что делать? Что? Что, блять, делать?» — мимолётная искра внутри, озарение и риск, но всё резко начало крутится лишь вокруг одного человека.         «Гето ведь убьет его, если он мне плохо сделает? Или он знает? Нет же… или… не уверена. Но если не знает, то убьет же? Он ведь хочет позаботиться обо мне?» — и если идти так, то придется сделать лишь две вещи: сорвать эту маску с его лица и выжить.       — Чего молчишь? — он подошел ближе, погладил её плечи и вдохнул запах с её шеи, который пропитался потом. — Ну же, скажи что-нибудь?           — Зачем? — разворачивается, думает, в какой момент стоит сорвать его второе лицо, увидеть его и описать Сугуру. — Что от этого изменится?           — Ничего, но тебе ведь одиноко здесь, вот я и пришел. — Смотрит в её глаза, незаметно ухмыляясь.           — Что сейчас делать со мной будешь? — приближается, смотрит с вызовом, но дрожащие ресницы выдают ее страх с потрохами.         — Я еще думаю, — отвечает тот, скользя рукой под резинку легких шорт, задевая лобковые волосы и еще чуть ниже, с болью надавливая на клитор.         — Сука, — шипит та и обхватывает ладонями свое лицо. В конце концов, стоит ей просто резко поднять их вверх, к его голове, и план провален.           Дистанция минимальная. Резкий рывок, и она оттягивает маску, но лишь на пару миллиметров. Она сидела на нем слишком крепко. Глупый и бесполезный поступок моментально заставляет её глаза блестеть слезами от отчаянья.         — Ты идиотка? — хмуро процедил он.          Парень обхватил её шею, начиная душить, но резко отпускает, откидывает в сторону, проходит полтора круга и идет в её сторону. Пока брюнетка пыталась откашляться и хватать воздух, неизвестный схватил её за шкирку, притянул к себе, упиваясь её жалким состоянием. Пальцы ползут к подбородку и сжимают его, заставляя девушку приоткрыть рот. Пока он держал её, а она не отказывала себе в попытках выбраться, парень впечатал Наоми в стену. По её затылку разносится грубая, тяжелая боль, а в голове слышится звон, пока до его ушей доносится лишь хрипение, шмыгание носом и подобие крика.         — ПРЕКРАТИ! — лишь на мгновение она довольно устойчиво почувствовала себя на ногах и поспешила совершить удар ногой в пах.          — Сука, — резко согнулся тот, ощущая, как боль от яичек разносится до самого живота. Под маской он корчит лицо и чуть ли не плачет.           Наоми же, воспользовавшись моментом, попыталась удрать, только вот удары головой об стену без последствий не остались, всё идет кругом, в глазах заметно темнеет, тело все больше тяжелеет. Она смогла пройти лишь пару жалких метров, опираясь об стены, прежде чем потерять сознание и свалиться на пол, ударившись подбородком и скулой.          Неизвестный лишь спустя семь минут смог с места сдвинуться и побороть адскую боль. Прищуренный взгляд поднимается выше, видит кровь на серых обоях. Поворачивает голову и глядит на словно мертвую девушку.          — Тварь, каждый день будешь у меня страдать, — с особой яростью процедил он.    ***         От отключки брюнетку выводит едкий запах нашатырного спирта. Она тут же морщится и открывает глаза, не сразу осознавая, что привязана к стулу.           — Угадай, что делать будем? — спрашивал парень в маске, нависнув над ней.           Она молчит. Ощущает не только головную боль, но и давление в горле. При малейшем взгляде на какой-либо источник света глаза начинают жутко болеть, чувствует, что её вот-вот вырвет, а звон в ушах только все усугубляет. Внутри лишь путаница, Наоми лишь через десятки секунд понимает, что снова в подвале, в операционной, где лежала еще пару часов назад. Её запястья натирает тугая веревка, не давая рукам держаться, тело и ноги так же привязаны, но чуть слабее.          — Ну ладно, раз предположений нет, то приступим, что тянуть-то? — посмеялся неизвестный и взял плоскогубцы с железного стола.           — Ты что делаешь? — от страха брюнетка вжалась в стул, будто это могло помочь ей отдалиться от парня.         — Что-то очень интересное.           Он поднес инструмент к её пальцу, сжал кончик отросшего ногтя между железом, сдавливая.           — НЕТ, НЕТ, НЕТ, СУКА, НЕТ! — девушка дергалась изо всех сил, старалась помешать ему, но всё тщетно.         Неизвестный с наслаждением вырывает всю ногтевую пластину со среднего пальца вместе с кусочками мяса. Из её горла со всей дурью вырывается истошный крик, разрывая за собой горло, слезы хлещут из глаз. Голова начинает болеть еще сильнее, но по сравнению с болью от его игры это казалось ничем. Кровь около секунды изливалась в разные стороны, пока не успокоилась и не стала литься более умеренно, придавая коже и стулу ярко-красный оттенок.         — Теперь второй, — упиваясь воплями, проговаривал тот себе под нос, прекрасно понимая, что она слышит лишь себя.           Он поднес плоскогубцы к указательному пальцу, сделал то же самое, но в этот раз ноготь сломался на половине. Однако этого хватило, чтобы усилить крики, пропитанные невыносимой болью и страданиями. Девушка и слова вымолвить не могла, только орать.          — Какая жалость, ну ладно.          Парень взял в руки нож и просунул лезвие меж ногтем и пальцем, отрывая их друг от друга. Теперь в небольшое пространство между ними он просунул одну из железных пластин и снова зажал их, вырывая все окончательно и с корнем. И снова ор и поток слез. Она смотрит на свою руку, видит алые пятна, чувствует даже легкий ветер, касающийся поврежденной области. Внутри все переворачивается с ног на голову, тошнота взяла свое. Её начало рвать от этого вида, но в большей степени это лишь последствия сотрясения мозга. Едкая субстанция выливается из её рта. Желто-коричневая жидкость впитывается в одежду, стекает с её подбородка, кусочки той еды, что приносил Гето, омерзительно ощущаются во рту, и она сплевывает их на себя, к остальным, застрявшим в складках ткани.         — Тебе не стыдно? — чуть морщась от запаха, говорит он и вырывает еще один ноготь.       Горло болит неимоверно, но Наоми продолжает кричать, надрывая и живот, где все еще ноют и шрамы.           — Блять, — еле-еле находит в себе силу выдавить пару слов, — ПРЕКРАТИ! УМОЛЯЮ! ДЕЛАЙ, ЧТО ХОЧЕШЬ. ТРАХАЙ, ТОЛЬКО ПРЕКРАТИ.            Соленые капли буйным потоком стекают с лица. Боль не стихает, брюнетка хочет вывернуться наизнанку, сдохнуть, лишь бы не чувствовать этого, невыносимо больно.            — Что хочу? — он задумался. — Знаешь, а я придумал кое-что, — проскочил неприятный, зловещий смешок. — Хотя нужно кое-что сделать для этого.            Неизвестный начал нахаживать круги, раздумывая над своей идеей.          — Да замолчи ты! — рявкнул парень, впервые не наслаждаясь её воплями. — Да… Точно… — он хлопнул девушку по плечу. — В следующий раз поинтереснее будет, хе-хе.           Он оставил её наедине со своими отчаяньем и болью, грязью и ничтожностью. ***         Тот же строгий, темный кабинет. Двое сидят друг напротив друга, распивая ароматный кофе с небольшим количеством коньяка.          — Мей Мей не справляется, — Юта разглядывал один из отчетов о последних делах девушки. — Теперь, скорее всего, отец Нобары приставит к ней охрану.          — Пару дней назад задержали её ребят, которые также работали под прикрытием, — Тоджи тяжко вздыхал, туша сигарету об пепельницу круговыми движениями. — Её власть в органах заметно ослабла.          — Я займусь подбором доверенных лиц, которые заменят её людей, — только проговорил Оккоцу, как его телефон завибрировал, и он незамедлительно посмотрел в экран, а после проговорил: — Прислали список слитых адресов, он еще пополняется, но тут уже есть и пара заведений Хакари, Кашимо и других. Похоже, Нобара теперь не только наша проблема.         — Нужно будет собраться и обсудить всем вместе, — мужчина откинулся на стуле, закинув ногу на ногу.           — Организовать вам собрание? — парень вспоминал примерное расписание и планы остальных. — Послезавтра можно.            — Кашимо вернется из Мексики только через шесть дней, — даже с некой злостью проговаривал Фушигуро. — Придурок, специализируется на слежке, взломе, и именно в тот момент, когда он понадобился, свалил на полтора месяца и на связь почти не выходит.           — Хорошо, я найду удобный для встречи день. — Юта перекинул несколько файлов на ноутбук Тоджи. — Также нужно обсудить доходы, точнее, убытки. В связи с временным закрытием наших точек пошел резкий спад продажи почти всех наркотиков, более того, многие начали покупать у конкурентов. Они, воспользовавшись ситуацией, выдвинули какой-то новый наркотик.         — Что про это Гето и Чосо сказали? — уточнял Фушигуро.           — Они хотят попробовать восстановить и вернуть на рынок ранее популярные наркотики. Это должно как вернуть старых клиентов, так и спровоцировать переполох, привлекая внимание новых, — спокойно отвечал он, продолжая периодически делать глотки горьковатого напитка.        — Насколько это возможно? — с неким энтузиазмом спрашивал мужчина.           — Если смогут найти образцы, рецепты или людей, связанных с этим, то вполне. Годжо уже собирает информацию.           — Отправь и своих людей ему на помощь, — Тоджи немного подумал и дал еще одно указание: — И забронируй на сегодня стол в ресторане, нам с Сукуной еще все обсудить нужно.         — Будет сделано, — парень встает и выходит из кабинета облегчено вздыхая.     ***       Белые больничные стены, в воздухе летает знакомый запах спирта и медикаментов. Мимо постоянно бегают, суетясь, врачи в белых халатах и медсестры следом за ними. Кугисаки сидит на одной из мягких лавочек в ожидании окончания всех процедур, через которые проходит Нанами. Ей сказали, что у него открылось внутреннее кровотечение, но они с этим справятся и всё пройдёт без осложнений. Из волнения о напарнике её выдергивает телефонный звонок.  

***

      — Добрый вечер, — слышится приятный мужской голос.           — Добрый. Появились новости? — уповала она.            — Да. Ордер сегодня будет готов, людей направим к вам завтра же.            — Хорошо. Тогда завтра же и начнем обыск всех домов и заведений, — она с улыбкой, облегченно вздохнула.