Красный глиняный горшок

      — А почему морская биология? — поинтересовался художник после пары минут воцарившегося между ними молчания, когда ему наконец надоело разглядывать прохожих и обсуждать в голове с самим собой какие-то мысли.       — Море недооценено, — тут же отозвался Джотаро, выдыхая дым и получая за это неодобрительный взгляд идущего рядом пожилого мужчины. — Это воплощение необъятного интереса. Слишком мало изучено, чтобы делать серьезные выводы, и слишком много известно, чтобы не строить никаких догадок. Загадка, с которой слишком сложно справиться. Это меня и привлекает, — Куджо сделал очередную затяжку, — все остальное кажется пустой тратой времени на фоне таких масштабов. И… — парень уставился куда-то вперед и умолк.       — И? — осторожно подхватил Какёин, увлеченно глядя на Джотаро.       — Дельфины милые, — морской биолог натянул козырек кепки на глаза, снова поднося к губам сигарету.       Нориаки расплылся в улыбке.       — Кажется, ты и вправду увлечен своим делом. Приятно встречать таких людей, — художник проявлял чудеса гибкости, лавируя между людьми и стараясь при этом не уйти дальше нужного от Джотаро. — У меня мало знакомых в окружении, которые действительно бы восхищались тем, что они делают.       — Разве у художников не все какие-то…       — Отбитые?       — …погруженные, — в конце концов подобрал слово Куджо.       — Нет, вообще нет, — Нориаки поправил чуть растрепавшийся от быстрой ходьбы локон, — половина из нас идет сюда только потому, что в свое время не хотели учиться в обычной школе, четверть — потому, что заставили родители, и еще четверть — потому, что сами захотели. Может, я не так хорошо знаю своих одногруппников, но я знаю многое о них, — парни приближались к билетным кассам, рядом с которыми расположился стенд со списком все аттракционов.       — А что насчет тебя самого? — спросил Джотаро, окидывая взглядом каталог развлечений.       — Я? Ну… — слабо отозвался художник, увлеченный выбором того, на чем им в ближайшее время предстояло прокатиться, — рисование — способ эскапизма для меня, а эскапизм — стиль жизни. Вдобавок искусство не имеет всех неприятных черт, присущих людям, и оно может дать убежище каждому. Не только убежище, но и смысл, — он улыбнулся и, в конечном итоге выбрав наиболее приглянувшиеся аттракционы, повернулся к спутнику.       Морского биолога рядом не было.       — Джотаро?..       — Что? — тут же отозвался Куджо, возникнув со стороны противоположной от той, куда смотрел Какёин.       — Извини, показалось, ты куда-то пропал, — Нориаки с облегчением выдохнул, прикрыв глаза.       — Я отходил. Купил нам билеты.       — Билеты? — юноша озадаченно уставился на Джотаро, механически поглаживая недавно приобретенного зеленого ежа. — Но мы еще не выбрали аттракционы?       — Я выбрал. Они тебе понравится, — Джотаро достал из внутреннего кармана куртки билеты. — Центрифуга и маятник. Я любил их в детстве.       Какёин на секунду завис.       — Ты выбрал? — в конце концов заговорил он, все еще странно поглядывая на друга. — Это… это мило с твоей стороны? Спасибо. Хорошо, — художник как-то неловко улыбнулся, перекатывая игрушку в руках.       Куджо следил за его движениями.       — Можем выдвигаться. Думаю, начать стоит с центрифуги, — он махнул куда-то рукой в сторону их следующего пункта назначения, таким образом прокладывая примерный маршрут. — Идем?       — Да… Да, идем, — произнес Нориаки, выходя из своего отрешенного состояния. Он ускорил шаг, стремясь поравняться с успевшим уже отойти спутником.       Снова пестреющие цвета выходного парка после минутной передышки. Шумное, яркое, быстрое, вездесущее, всеобъемлющее, давящее, гнетущее…       «Голова болит», — внезапно подумал художник, прищурившись. Становилось немного тяжело дышать, противостоять прохожим, что двигались в обратную сторону и по инерции пытались утянуть за собой.       Он слишком не привык к такому.       Он начинал уставать.       «Все в порядке, в порядке, я просто не привык», — Какёин чуть приостановился, зажмурился и тряхнул головой, будто пытаясь согнать наваждение. «Я давно не… проводил так время», — он открыл глаза, быстро заморгал и затем оглянулся.       Джотаро снова куда-то пропал.       — Дж… Джотаро? — Нориаки даже не пытался перекричать окружающее веселье. А оно как будто становилось все громче.       — Что? — знакомый раскатистый голос совсем рядом.       Какёин снова осмотрелся по сторонам.       Огромный парень во всем черном стоял в паре метров, нарушая своей недвижимой статью всю гармонию постоянно текущего потока людей.       — Извини. Снова потерял тебя, — художник виновато улыбнулся, повышая громкость голоса, чтобы его можно было минимально услышать. — Я немного не привык к таким… людным местам. Обхожу их стороной, потому что быстро устаю и…       — Держись, — прервал его как всегда невозмутимый Куджо и вдруг протянул свою руку.       Держаться?       За руку?       Как дети?       — Все в порядке, я и сам могу, просто…       Его снова не стали дослушивать. Просто схватили за запястье и утянули за собой.       Так идти в самом деле было легче: он почти касался носом лопаток впереди идущего, и поэтому никому не удавалось вклиниться между ними — Какёин мог не переходить на легкий бег, чтобы догнать Куджо; столкновения с прохожими свелись к минимуму, и это не могло не радовать. Можно было немного передохнуть.       — Пришли, — подал голос морской биолог через некоторое время. Своей внезапной остановкой он вынудил Нориаки впечататься в его спину, и художник подумал, что человек, вообще-то, не должен быть таким твердым.       — С-спасибо, — поблагодарил Какёин, потирая ушибленную переносицу. — Это?..       — Центрифуга.       — Ты уверен, что оно правда так называется? — немного воспрявший духом юноша улыбнулся.       — Оно работает по принципу центрифуги. Этого достаточно, — Джотаро фыркнул.       — Пожалуй, лучше не спорить? — Какёин рассмеялся.       — Это не имеет смысла, — смех Нориаки заставил парня улыбнуться.       — В таком случае… О, Джотаро, кажется, пора заходить!       Плюшевая игрушка художника была оставлена на скамейке рядом с аттракционом, на ней же — головной убор морского биолога.       — Я рад, что это не что-то высокое, — красноволосый студент прислонился спиной к стенке огромной карусели рядом с другом, — иначе барабанные перепонки присутствующих попросту бы не выдержали.       — Боишься высоты?       — Очень.       Джотаро усмехнулся.       — Следующий аттракцион тебя удивит.       То, что Джотаро называл центрифугой, и впрямь было ей. Это был огромный круглый механизм, крутящийся вокруг своей оси и создающий такую силу, благодаря которой в его внутреннем пространстве посетители буквально «прилипали» к стенам, не нуждаясь в креплениях. «Центрифуга» была безопасной и веселой.       Куджо никогда не думал, что один парень способен перекричать примерно десять детей.       Хвала богам, это был крик восхищения.       Какёину впервые в жизни было настолько все равно на то, что там о нем подумают люди. Он только брал короткие перерывы на то, чтобы отдышаться и восторженно посмотреть на Джотаро. А потом продолжал вымещать эмоции в крике.       Морской биолог, наблюдая за этой картиной, в конце концов не смог сдержать смеха. Давно он так не смеялся от души. Но когда смотришь на такого Нориаки, не делать этого просто невозможно.       Центрифуга оставила после себя приятное легкое головокружение.       — Не ожидал, что это будет так здорово, — улыбался Какёин, подхватывая со скамейки плюшевое недоразумение, — кажется, сейчас я проживаю немного упущенное детство.       — Рад, что ты впечатлен, — Джотаро снова натянул фуражку, надвигая козырек на глаза. — Мне нравилась центрифуга в детстве.       — Ты часто ходил в парки в детстве?       — Каждое воскресенье с матерью.       — Каждое воскресенье? Неплохо, — Нориаки выбрал уже проверенную схему и ухватил друга за запястье, приготовившись идти. — Куда дальше?       — Маятник, — Куджо чуть встрепенулся, ощутив чужое непривычное прикосновение.       Какёин тут же отдернул руку.       Джотаро, немного помедлив, перехватил ее.       И вернул на прежнее место.       — Идем, — морской биолог снова поправил козырек и двинулся в уже заметно редеющую толпу.