Шепот потерянных судеб

15 февраля       Во вторник Вэй Усянь стоял под проливным дождём на кладбище. Сырой воздух пропитался тяжестью утраты, и казалось, что само время замедлило ход. Его взгляд был прикован к двум свежим надгробиям. Глянцевая чёрная поверхность плит отражала капли дождя, стекающие по изгибам выбитых надписей: «Мадам Юй» и «Цзян Фэньмянь».       Их смерть была внезапной, шокирующей, словно удар грома в ясный день. Автокатастрофа — так сказали ему. Бездушное объяснение, которое ничего не меняло для тех, кто потерял своих близких. Для Цзян Чэна. Для Ян Ли. Для него.       Вэй Усянь стоял молча, чувствуя, как грудь сдавливала тяжёлая, глухая боль. Эти люди были ему семьёй, даже если он не всегда осознавал это. Даже если их отношения не всегда были простыми. Они дали ему дом, защиту, а теперь их больше не было. Позади него стояли остальные. Не Хуайсан и Сяо Синчэнь молчали. Ян Ли держала за руку Цзян Чена, который стоял, словно высеченный из камня. Его лицо было бледным, а взгляд пустым, но Вэй Усянь знал — внутри Цзян Чэн кипел, сдерживая ту же бурю, которая разрывала его самого.       — Почему? — прошептал Вэй Усянь, его голос утонул в шуме дождя. Слова звучали как приговор.       Его мысли возвращались к тому вечеру полгода назад, когда он с друзьями отправился на поиски истины о метке. Тогда он не знал, что за каждым их шагом кто-то следил. Он не знал, что всё это затронет даже тех, кто не имел к метке никакого отношения.       События той ночи оставили шрамы, которые теперь казались неотделимыми от их жизней. Вэнь Нин, его самый верный друг, до сих пор лежал в коме. А теперь мадам Юй и Цзян Фэньмянь… Их гибель стала новым ударом, который он не знал, как пережить.       — Почему? — снова вырвалось у него, когда он опустился на колени перед могилами. Его голос дрожал, он не ждал ответа.       Он вспомнил, как в ночь их гибели его разбудила та же мелодия, которую он слышал после появления метки. Флейта, тихая и зовущая, звучала в его сознании. Тогда он проигнорировал её, слишком вымотанный, чтобы понять смысл. Но сейчас, глядя на памятник, он ощущал: это не было совпадением.       Позади него Цзян Чэн заговорил. Его голос был твёрдым, но надломленным.       — Они этого не заслужили.       Вэй Усянь стиснул зубы, но ничего не ответил. Он знал, что оправдания здесь бессмысленны.       Когда остальные начали расходиться, он остался один. Дождь лил всё сильнее, пропитывая его одежду до нитки, но он не обращал на это внимания. Его пальцы сжали кулон, который принадлежал Вэнь Нину, и он произнёс.       — Если это проклятие, если это всё из-за меня… Я найду способ исправить это. Я клянусь.       Мелодия зазвучала у него в голове снова. На этот раз она была ясной, почти громкой. Она звала его. Это была та самая мелодия — печальная, пробирающая до мурашек, — которую он слышал в своих снах. Он поднялся, его колени утопали в мокрой земле. Вэй Усянь взглянул на небо, где над кладбищем сверкнула молния. Где-то вдалеке, среди теней деревьев, он увидел фигуру в чёрной одежде. Человек смотрел на него, прежде чем исчезнуть во мраке