Падение

      Открыв глаза, Алек долго моргал и пытался понять, где он находится. Голова кружилась, а от ноющей боли во всём теле, хотелось провалиться в ад, даже там пытки казались ему милостивее. Он огляделся и с удивлением обнаружил, что находится в своей комнате в Институте.       Здесь было холодно.       Одеяло казалось, утратило свой смысл. Что с ним, что без него, было так холодно, что зуб на зуб не попадал. Не желая мириться с арктическими ветрами в своей комнате, Алек сел на кровати и постарался здраво оценить свои силы. Всё тело ныло, болело, а голова кружилась так, что он не был уверен, будто может сидеть ровно.       Судя по всему было только утро, потому что сквозь щель в занавесках был виден совсем тусклый свет.       Мысли, наконец, перестали путаться, словно клубок гадюк, и он вспомнил, как Джейс, в компании обеспокоенной сестры, встретил его на полпути домой. Добрались они вполне спокойно, хотя Алек помнит только Центральный парк, а дальше он, похоже, отключился.       Ему вдруг стало очень стыдно.       Где сейчас все? Спят или ушли в рейд? Скорее всего, спят, потому что иначе его бы разбудили старшие нефилимы и, наградив таблетками от головной боли и чашкой кофе, отправили вместе со всеми.       Кое-как совладав со своим телом, Алек поднялся и, покачиваясь из стороны в сторону, добрался до двери. В коридоре было пусто и тихо. Ведомый единственным желанием выпить хотя бы воды, он направился в столовую. Лестница показалась сложнейшим испытанием, за которое он был награждён шёпотом доносившимся из-за массивных дверей. Наконец, добравшись до них, он буквально ввалился в столовую, потеряв равновесие. Рухнув на ближайший стул, охотник обвёл присутствующих чуть затуманенным взглядом. Клэри и Изабель сидели за столом с тюрбанами из полотенец на головах, и, судя по всему, пили чай с бутербродами.       Какого чёрта?       — Алек! — взвизгнула Изабель, обняла его и, шагнув назад, заявила: — Всё почти кончилось. Кажется, всё успокаивается.       Алек пару раз моргнул, заставляя ещё сонный мозг работать.       Побеждают?       Следующие полчаса он сидел почти в ступоре, поедая так любезно предложенные бутерброды, с удовольствием запивая их чаем, и слушая рассказ Клэри и Иззи о том, что Себастьян снизил натиск, демоны постепенно отползают, а тех, что ещё представляют опасность, добивают нефилимы, присланные из Аликанте. Сам он буквально не верил в то, что они, наконец, могут более или менее спокойно выдохнуть. Неужели, среди этого безумия появился лучик спокойствия? Неужели ситуация на столько склонилась в их строну, что у них наконец-то появилось время на отдых?       Находясь в состоянии некой прострации, Алек приобнял радостно щебечущую сестру, рассеянно поблагодарил за завтрак, и, пытаясь переварить полученную информацию, направился в душ.       Долгожданный душ.       Только сейчас начало приходить осознание произошедшего. Жизнь постепенно скоро вернётся в привычное, (почти привычное), довоенное русло. Такие обычные вещи как сон, нормальная еда, душ, снова станут частью их жизни. Лайтвуд буквально физически ощущал, как с плеч упал груз всех тех переживаний, что навалились на него за последний месяц. В конце концов, война должна была когда-то завершиться.       В ванной ещё стояла плотная дымка пара.       Алек протёр запотевшее зеркало рукой, нахмурившись, когда на стекле остались кроваво-грязные разводы.       Ни Джейс, ни Иззи видимо решили не смущать его, стаскивая с него ночью хотя бы кожаную куртку, за что Алек был им бесконечно благодарен. А может быть они были просто слишком вымотаны.       В голове теснились обрывки воспоминаний о том, как он иногда позволял Магнусу подобное, но охотник быстро отогнал эти мысли. Голова всё ещё гудела, словно рой диких пчёл, и измученный нехваткой сна, а точнее, почти его отсутствием, он не перенёс бы таких мыслей.       Алек долго теребил язычок молнии на кожаном жилете, погружаясь в пучину несвязных мыслей, пока, наконец, не встрепенулся, вспомнив о том, зачем вообще пришёл. Молния была местами проедена демонической кислотой и ихором, поддалась только с третьего рывка. Один из любимых, растянутых, условно чёрных, свитеров безусловно проиграл в борьбе с демонами. Ткань была местами порезана, заляпана кровью, слизью, пеплом и, Ангел знает, чем ещё. Свитер присох вместе с кровью к ранам и отдирать его было не так уж приятно, даже больно.       Зато, Магнус бы порадовался, тому, что одним свитером меньше.       Тут же Алек одёрнул себя, чувствуя, как бешено забилось сердце. Нет, с их разрывом Магнусу теперь абсолютно плевать на количество свитеров в гардеробе охотника.       Остальные вещи пришли в такую же негодность.       Алек долго стоял под горячими струями воды, зевая и с наслаждением чувствуя, что онемевшие от усталости и ночного холода в комнате конечности снова обретают чувствительность, а крупная дрожь постепенно проходит. Но навязчивые мысли о Магнусе не желали покидать его.       Вооружившись жесткой мочалкой и гелем с каким-то невнятным запахом, он тёр кожу, буквально сдирая её, в надежде избавиться от шлейфа сандала, который казалось, впитался в разум и навязчивой мыслью преследовал его. Ощущать этот запах было невыносимо, сердце билось о рёбра, грозя их проломить. Со стоном Алек потянулся к ближайшему на полке флакончику одеколона. Не важно, чей он, только не злосчастный сандал Магнуса. Всё что угодно, но не это.       Вскоре он почувствовал, что ещё немного, и он уснёт прямо в душе. Глубоко вдохнув и собравшись с мыслями, он продолжил ловко орудовать губкой, стирая, казалось намертво присохшую кровь и слизь. Буквально вся кожа была исчерчена рунами, ещё тёмными и теми, которые уже почти сошли. Множество мелких и крупных порезов, колотая рана, полученная от особо проворного рогатого демона, зияла под рёбрами. Многочисленные синяки созвездиями расползались по всему телу, напоминая о том, что не угодил по его ребрам только ленивый.       Алек вздохнул, сильно сомневаясь, что другие нефилимы в лучшем состоянии.       Волосы напоминали мокрые верёвочки. Отмыв их с особой тщательностью, чтобы потом мучиться от стойкого горелого запаха, он умылся несколько раз.       Закончив с душем и замотавшись в полотенце, охотник вернулся в свою комнату.       Его немного шатало от слабости в теле, и голова кружилась, а в остальном всё было не так уж и плохо. Сил хватило даже на то, чтобы переодеться. Раскинув руки он, упал на свою кровать и, как только его щека коснулась подушки, уснул.