Set me Free

— Здравствуй, Ликси, — развернувшись лицом к напуганному парню, одним лишь голосом успокаивает мужчина, заметив знакомого студента и тепло улыбаясь ему, быстро подбегая ближе, заметив состояние парня. — Что произошло? — взволнованно спрашивает старший, осматривая тело студента на наличие каких-либо внешних травм, возможно имеющих влияние на общее состояние парня. — Господин Пак... Я совершенно запутался, — не в силах больше оттягивать, с тяжёлым вздохом отвечает парень, устремляя совершенно пустой и уставший взгляд вдаль, не имея при этом цели что-то разглядеть. У него просто не осталось сил на что-либо, и даже этот разговор кажется чем-то непосильным, но парень прекрасно осознаёт, что ему необходимо вновь переступить через себя. Дальше будет легче, верно? — Вы ведь тоже омега, господин Пак, так ответьте, пожалуйста, почему это всё происходит? — отчаянно молит Ли, понимая, что начинает медленно задыхаться от переизбытка эмоций. Тело медленно обмякает, начиная с ног, моментально немеющих от кончиков пальцев до колен, заканчивая тем, что Феликс практически падает назад, но, сумев себя удержать, встаёт более-менее ровно. Однако мужчина, всё это время стоящий рядом для подстраховки, настойчиво просит его присесть, придерживая парня. Протянув бутылку воды и сев напротив, он начинает рассказ, почему же этот мир так отвратительно устроен по сей день и насколько всё плохо. Ему действительно не хотелось, чтобы такой молодой юноша узнал всю подноготную реальности, однако, раз уж он сам просится, не остаётся другого варианта, кроме как выложить абсолютно всё. Торговля людьми существует так же давно, как и сами люди. Сначала несчастными были те, кто рождён с низким титулом. После это превратилось в звание раба, чья жизнь напоминала девять кругов ада. Стоит наконец заговорить о двадцатом веке, где, казалось бы, уже достаточно разумные личности, которые должны понимать, что является допустимым, а что нет. И действительно, они понимали, вот только лишь то, что теперь продавать людей в открытую нельзя, а также нельзя без разбора ровнять всех под одну гребёнку. Если альфы и тем более энигмы могли спокойно дать отпор, а беты были достаточно окружены необходимыми связями, то омеги остались ни с чем. С самого начала их сочли за низкое существо, которое даже не достойно считаться равным скоту. И которое может быть имуществом, принадлежащим обществу. Обществу, ослеплённому жаждой наживы. Похоть никогда не была чем-то скрытым от людских глаз. Да, на улицах никто не кричал о разврате и тем более не демонстрировал его, ведь это запрещено законом, если говорить уже о современном мире. Вот только когда ограничения и возможные санкции кого-то останавливали? И опять же, нельзя делать при всех — значит можно делать скрытно. Подобная мысль была в головах у тысячи прогнивших существ, но реализовали её лишь в Лаосе. Казалось бы, небольшое государство, в котором преступность растёт в геометрической прогрессии. Однако точных данных нигде нет, да и главной проблемой является лишь наркоторговля, а она везде в наше время, так что можно не переживать. Хотелось бы так думать, однако там процветает торговля людьми с целью сексуальной эксплуатации с использованием психотропных веществ для усмирения "товара". Так, постепенно, самая крупная организация начала распространяться на другие страны, формируя целую сеть из горячих точек, где продаются или приобретаются люди. С тех пор омеги стали ходячей мишенью. — Но почему это до сих пор продолжается? — задаёт конкретный вопрос Феликс, несмотря на то, что ему просто хочется спросить: почему? Однако даже на это ему не отвечают. Мужчина опускает взгляд, не зная, что сказать совсем юному, но уже частично сломленному парню. — Феликс, тебе нужно кое-что узнать, — неожиданно начинает диалог Пак Чимин, выждав длительную паузу прежде чем начать, — университет — это не то место, где нужно обсуждать подобные темы. Я отпускаю тебя с пар, собирай вещи. Находясь в ступоре, Феликс не сразу реагирует на сказанные слова. Прежде чем прийти в себя, парень осознаёт всю глупость своего высокого самомнения. Чем больше мужчина говорил, тем шире раскрывались глаза омеги, наивно полагающего, что он уже давно познал абсолютно всё, что только можно было. Всё ещё не до конца осознавая реальность происходящего, Феликс быстро возвращается в аудиторию за вещами и, не удосужившись попрощаться с друзьями, покидает университет, параллельно выключив телефон. Автомобиль плавно выезжает с парковки, останавливаясь ближе к лестнице, чтобы Ли было проще распознать необходимую машину, и дальше наступает тишина. В салоне играют старые рождественские песни, и омега осознаёт, что уже давно наступил декабрь. Из-за количества проблем, нервотрепки и учёбы несколько месяцев словно пролетели перед глазами. Феликс моргнуть не успел, как уже прошла первая неделя декабря, а это значит, что праздники всё ближе, а вместе с ними и долгожданные выходные. Какое-то неприятное ощущение острыми коготками скребёт по сердцу, словно парень, который должен наслаждаться студенческими днями, просто теряет свои лучшие годы. И кого винить в этом, неизвестно. Да и нужно ли это вообще делать? Пребывая в своих рассуждениях, юноша не замечает, как машина уже автоматически паркуется. Покидая автомобиль только после старшего, боясь делать что-то первым, Феликс неловко мнётся, по-разному держа руки: то сцепляя их в замок, то стоя смирно. Мужчина блокирует дверцы, а после спокойно проходит вперёд, словно с закрытыми глазами всегда сможет верно найти дорогу. Следуя по пятам, словно котёнок, виляющий хвостиком и болтающийся вокруг ног, Феликс на какое-то время замирает перед огромным зданием. Его масштабы поражают и в какой-то степени заставляют почувствовать панику. Подумав о том, чтобы быть на самом верху этого небоскреба и работать в офисе с видом из окон высоты чуть ли не птичьего полёта, Феликс почувствовал головокружение. Но ещё слишком рано для паники, самое интересное прячется внутри. Верно следуя за старшим, парень оказывается в одном из лифтов, где мужчина нажимает на единственную неподписанную кнопку. Вместо того, чтобы подняться вверх, они опускаются всё ниже и ниже, из-за чего напуганный и не привыкший к такой траектории организм даёт сигналы тревоги. Пульс учащается, а голова слегка кружится, но Феликс не собирается обращать на это внимание. — Ты не подумай, ничего запрещённого не хранится, просто нужно быть уверенным, что точно никто нам не помешает, — улыбаясь, старается успокоить мужчина, однако его слова имеют абсолютно обратное влияние. В любом случае, бежать, определённо, некуда, остаётся лишь наблюдать и изучать. — Понятно, — кратко отвечает Ли, не желая казаться грубым, но в горле словно пересохло, и он не в состоянии произнести что-то ещё. Покидая железные стены лифта, они спускаются по лестницам ещё глубже. На удивление, несмотря на то, что коридоры расположены по сути в подвале, всё вокруг аккуратно оформлено, нигде нет перегоревшей лампы, свет яркий и приятный для глаз. Для Феликса, представляющего такие секретные места, как какие-то гаражи из-за кучи просмотренных детективных дорам, это действительно кажется немаленьким интересным открытием, однако сейчас есть вещи поважнее. Ли учтиво открывает дверь перед старшим, пропуская вперёд, и всё также неловко следует по пятам, опустив голову и наблюдая из-под отросшей чёлки. Кабинет, в котором они оказываются, вполне можно назвать красивым и даже по-своему уютным. Мягкий светло-серый диван вдоль центральной стены, по углам несколько стеллажей и у окна рабочая зона, на которой рядом с компьютером красуется очаровательная маленькая новогодняя ёлка. По столу разложена гирлянда в виде звёзд с тёплым светом, что добавляет какой-то приятной атмосферы. В целом, всё достаточно чисто, светло и комфортно. — Присаживайся, — усевшись на край диванчика, приглашает господин Пак, указывая на место рядом. — Хочешь что-нибудь выпить? — Нет, спасибо большое, не стоит, — до сих пор чувствуя какую-то скованность, юноша опускается на самый уголок мягкой обивки дивана, отказываясь от заботливого угощения. На самом деле ему совершенно ничего не хочется, единственное, что волнует — это наконец узнать как можно больше информации и понять, зачем его вообще привезли сюда. Но ему кажется, что спрашивать напрямую будет слишком грубо, поэтому парень выжидающе смотрит горящими глазами, надеясь, что его поймут без слов. — Тогда не будем долго тянуть. Что ж, с чего бы начать... Сайт под названием «Aequum», также магазин, который является встроенным в интерфейс для большего удобства. Всё это принадлежит господину Паку. Мужчина, который, несмотря на свой вторичный пол, является руководящей фигурой практически во всех сферах государства, начиная от политики и заканчивая экономикой и интересами значимого процента населения. Человек отважно борется за права омег, предоставляя им жильё и безопасность. Также, занимаясь благотворительностью, Чимин поддерживает их финансово и ресурсно, предоставляя дорогие и качественные медикаменты, а также денежные средства для получения каких-то медицинских услуг. Мужчина спас не один десяток людей, его положение настолько укоренилось, что даже самый упёртый энигма не сможет оставить даже маленькое пятнышко на безупречной репутации и статусе господина Пака. Этот человек является олицетворением власти. — Я... не могу в это поверить, — широко раскрыв глаза от шока, парень вертит головой в разные стороны, не в силах принять слова, сказанные мужчиной. — Это невозможно. Вы же тоже омега, вы не могли всё это сделать. Не могли... — окончательно переходя в стадию отрицания, парень старается убедить в чужой лжи самого себя. В его голове давно залегла информация о том, что омеги совершенно бессильны перед доминантным полом. Хоть он сам получает высшее образование в престижном университете, этого бы не произошло, не будь там Хенджина, отец которого смог им помочь. Феликс является тем человеком, который выбирается в мир исключительно засчёт связей и неплохого бюджета семьи. Без этого он никто. Но господин Пак, будучи совсем один, считается настолько главной фигурой в государстве, что это просто невозможно. — Кто тебе сказал, что это невозможно? — понизив голос, мужчина задаёт простой, даже глупый вопрос, однако имеющий смысл. Перед глазами словно вдребезги разбиваются очки иллюзий. Иллюзий, что если тебе довелось родиться омегой, то ты — никто. Не имеешь права на нормальную жизнь, образование, хорошую работу и личную неприкосновенность. Ты словно бесплатный товар, который открыт и желан для всех. Но это всё бред. Никто не может быть лишён своих прав, все абсолютно равны. Феликс повержен. Он не может найти слов, его тело трясёт от переизбытка испытываемых чувств, и он не может найти слова, предпочитая молча размышлять. — Как же он ошибался всё это время... — проговаривает вслух последнюю фразу персонажа девушка, после радостно нажимая на кнопку "Сохранить". Наконец, очередная глава затянувшегося произведения написана, и теперь Аи может стать немного свободнее. Потягиваясь, сидя на кресле, девушка разминает затекшие от продолжительного сидения костяшки. Вот только не стоит забывать о работе, которая, в отличие от читателей, не могла ждать, а лишь приставила лезвие к горлу, постепенно вжимая его в кожу и медленно разрезая ткани. Сегодня день, когда Аи должна предоставить отчёт. Чонин уже месяц работает в компании Хенджина, и на него большие надежды у всех. Ян в перерывах между съёмками всегда старается крутиться вокруг кабинета, потом записывает каждый кусочек информации, который может стать полезным, и сразу высылает девушке. Таким образом получилось установить, что Хван раз в две недели оставляет свой кабинет раньше, чем обычно, ровно так же, как и Минхо покидает своё рабочее место в этот же день и в это же время. Однако он сразу же вычеркивается из списка подозрительных личностей, ведь каждый раз, когда такое происходит, Джисон публикует в Инстаграме ванильную фотографию со своим возлюбленным. Но Феликс, наоборот, ничего подобного не сообщает, а говорит, что понятия не имеет, где может быть Хенджин в этот момент, помимо работы. Также Чонин подметил, что Хван в последнее время слишком переменчив в настроении. Иногда готов рвать на куски всех, кто под руку попадётся, иногда вежливый до мурашек. Если сложить это с информацией о том, что недавно часть его товара была утрачена благодаря оперативной работе Мин Юнги и его команды, то вполне легко можно установить причину эмоционального дисбаланса. Но это всё лишь мелочи, подтверждающие и без того известные факты, так что ценности в них особо нет. Абсолютно ничего. Хван Хенджин слишком педантичен в расчёте своих действий, чтобы сразу попасться. Нужно ещё время... Неожиданно доносится телефонный звонок, вырывающий девушку из пучины раздумий. — Здравствуйте, господин Пак, — всё ещё размышляя о своём, на автомате принимает вызов Аи, стараясь предугадать, что может послужить причиной внезапного разговора. — Здравствуй, Вэй, не могла бы ты подготовить всю необходимую информацию и договор? У нас в ближайшее время появится новый сотрудник, — глубокий, но при этом мягкий голос мужчины доносится из динамика мобильника, завораживая своим звучанием. Немного успокоившись, что это дело не является чем-то срочным, девушка уже расслабленно отвечает: — Да, конечно, я вышлю вам готовые документы. До свидания, — держась до последнего, Аи кладёт трубку и наконец выдыхает. Что за рандомное оповещение, вгоняющее людей в стресс? Вся жизнь перед глазами пролетела... Но сейчас не время драматизировать, ведь новая работа сама себя нашла. — Где там мой пустырник? — бурчит под нос девушка, выискивая успокоительное, благодаря которому глаз, дергающийся на протяжении часа, должен угомониться, не мешая процессу. Правда, это далеко не факт, но не суть дела. Непонятная тревожность оседает в глубине души, и девушка совершенно не может понять, в чём причина. Возможно, этот новый работник как-то влияет на её состояние, хотя пока что остаётся неизвестным. Господин Пак предлагает проводить парня, однако тот отказывается, желая побыть наедине с собой. Самостоятельно покидая кабинет и бредя словно по бесконечным коридорам, омега всё также ощущает пустоту внутри. Наконец выходя наружу, где холодно, начинает смеркаться и небольшими крупицами идет мокрый снег, Феликс наконец приходит в себя. Шагая по полупустым улицам, видя проходящих мимо людей, юноша наматывает круги разными путями, идя туда, куда его направит ветер. По дороге несколько раз встречаются алые глаза, вызывающие тревогу своим умением нанизывать на острые предметы любого, кто окажется поблизости, однако Феликсу абсолютно всё равно. Он слишком запутался и устал, отчего в целом не понимает, где находится и что происходит. На какое-то время застывая, парень достаёт из кармана куртки телефон и просто смотрит на гаджет в руках. В голове гробовая тишина, ни единой мысли не пробегает за все эти пять минут ступора. В конечном итоге юноша включает телефон, удивляясь количеству пропущенных от друзей и парня, однако не обращает на это внимания, набирая нужного ему сейчас человека. — Мы можем встретиться? Несколько раз превышая допустимую скорость, подрезая машины, Минхо не может успокоиться. Злость заставляет его закипать и вжимать газ ещё сильнее. Перед глазами виднеется пешеходный переход, загорается красный, и люди начинают переходить дорогу, ничего не подозревая и не волнуясь о своей безопасности. Однако Ли всё также продолжает ехать на бешеной скорости, словно видит, но не понимает, что перед ним люди. Заметив беременную женщину, медленно переходящую дорогу, Минхо словно просыпается от длительного сна и резко вжимает тормоза. Его отбрасывает вперёд, из-за чего лоб болезненно соприкасается с рулём, однако парень успевает затормозить вовремя. Пережитый стресс приводит его в чувства, и Ли оставляет свои всплески гнева на потом. Аккуратно доезжая, парень плавно паркуется и наконец покидает машину. Руки слегка трясутся от страха, смешанного с гневом. Энигма озирается вокруг в попытке найти необходимого человека. Срываясь на бег, Минхо осматривает каждый переулок, боясь, что за то время, что не ехал, могло произойти всё, что угодно. Наконец заметив знакомую куртку, Ли быстро приближается, пытаясь понять, тот ли это человек. Заметив знакомый профиль, парень не сдерживается и кричит во всё горло, выплескивая злость: — Ты мелкий придурок! Феликс, какого хера ты здесь творишь? Тебя все ищут. Совсем с башкой не дружишь? — продолжая ругаться, Минхо подходит всё ближе, хватая хрупкое плечо и дергая на себя, чтобы посмотреть в глаза этого эгоиста, совсем позабывшего о людях вокруг. Но натыкается на пустой взгляд, излучающий леденящий душу мороз, словно перед ним совершенно другой человек. — Ты знал? — кратко спрашивает Феликс, не обращая внимания на все эмоциональные концерты. — О чем ты говоришь? — шокированное состояние парня заставляет Минхо спрашивать уже спокойнее, но в его голосе всё равно слышится язвительная нотка. — Ты ведь знал о господине Паке? — продолжает наседать Феликс, подняв взгляд. Его левый глаз слабо мерцает фиолетовым цветом, словно адским пламенем. — Да что ты, черт возьми, несёшь? — вновь выбиваясь из себя, кричит энигма, чувствуя дискомфорт рядом с этим человеком. — Не ври мне... Ты знал. И ты работаешь на него, верно? — чуть приближаясь к парню, вновь и вновь задаёт вопросы Феликс, находясь в бешенстве. Опять ему никто не сказал. Опять все вокруг скрывали от него. Опять... Минхо, потеряв дар речи, продолжает молчать. Его взгляд похож на слегка напуганного или же, скорее, удивлённого кота. Приятный для него человек, которого он всегда считал маленьким солнцем в коллективе, превратился в бездну, искушающую упасть в неё. В сумерках кажется, что оба глаза парня отдают темно-пурпурной дымкой, добавляющей безумства изящно красивому лицу. — Отвечай, — понизив голос, вновь требует Феликс, пожирая взглядом. Минхо все также не отвечает, вместо этого опустив голову, не в силах смотреть в глаза омеге. В день, когда его руки впервые испачкались в крови, энигма не смог с этим смириться. Чувство вины сжирало его изнутри. Пережитый момент каждый раз снова и снова повторялся, словно заезженная плёнка. Каждый раз, стоило взглянуть на ладони, казалось, что они все пропитаны кровью. Парень надеялся, что со временем сможет смириться с этим. Оказав финансовую поддержку семье погибшего, Минхо всё равно не смог справиться с этим. Сжирая самого себя изнутри, парень сходил с ума: посреди ночи вскакивал в слезах, падая на колени и извиняясь за содеянное, делал всё, что только можно было, но дух умершего словно всегда следовал за ним по пятам, прозрачным ножом пронизывая сердце. Не убивая, но заставляя страдать от душевной боли. Не выдержав, Минхо бросил абсолютно всё, приезжая к господину Паку. Сотню раз извиняясь, глотая слёзы и переживая панические атаки, парень кричал и просил о помощи, не зная, что ему теперь делать. Именно тогда Ли узнал абсолютно всё о мужчине и, услышав предложение о работе, сразу согласился, не думая. Выплакав все слёзы, Ли словно приобрёл новый психологический барьер, заблокировавший эмоциональную составляющую человека. После того дня Минхо стал абсолютно другим. Холодным, черствым, в особенности по отношению к Хван Хенджину. Продолжая работать на него, парень первым получал всю необходимую информацию, передавая господину Паку. Вскоре, из-за отсутствия прежней выгоды и ряда других причин, Хенджин навсегда покончил с продажей людей, чувствуя, что подобный бизнес совсем скоро может обрушиться ему же на голову. К тому же Ли поставил ультиматум. Если подобное бесчинство будет продолжаться, он просто уволится, при этом сдав Хвана полностью, не боясь и самому при этом оказаться за решёткой. В итоге было решено навсегда покончить с подобным способом ведения бизнеса, однако энигма не отказался от продажи сильного наркотического средства, вызывающего искусственную течку. Продолжая выпускать его большими тиражами, облегчая жизнь насильникам и охотникам, Хван совершенно не видел в этом проблемы. До того момента, как чрезмерно назойливый Мин Юнги начал вставлять палки в колеса, забирая товар не без помощи Минхо. Будучи одновременно работником Хенджина и информатором господина Пака, парень по сей день продолжает метаться меж двух огней. Выслушав сказанное старшим, Феликс какое-то время продолжает смотреть на всё также избегавшего зрительного контакта парня. Развернувшись, омега тихо уходит. Минхо хочет остановить друга, однако слова застревают в горле, так и оставаясь не озвученными. Он не имеет права что-либо говорить в данный момент. Мокрый снег превращается в настоящий ливень, но Феликс всё также медленно идёт. В какой-то момент осознавая, что машинально добрел до дома лучшего друга, парень, не отвечая за свои действия, на автомате стучится. Встревоженный Джисон тихо спрашивает, кто это может быть, на что получает тишину. Посмотрев в глазок, он видит застывшего, полностью мокрого друга. — Феликс, ты весь промок, заходи скорее, — хватая за руку, Хан затаскивает парня внутрь. Ли медленно стаскивает ботинки, вновь замирая, из-за чего Джисону приходится самостоятельно снять с того куртку, а после повести в сторону ванной. На время оставляя друга одного, омега мчит наверх, чтобы принести сменную одежду и полотенце. Отправив парня в душ, Хан уходит на кухню. Наполняя чайник и включая его, парень всячески пытается понять, что могло произойти за это время. Феликс, неожиданно сбежав от них, не явился на пары, а теперь пришёл в непонятном состоянии. Связан ли с этим Хенджин... Из раздумий его вырывает вибрация телефона, покоящегося в кармане домашних брюк. Увидев имя любимого, Хан быстро принимает вызов, заодно решаясь уточнить насчёт друга, но Минхо опережает его: — Джисон, Феликс с тобой сейчас? — взволнованно тараторит Минхо. Сбивчивое дыхание разносится по салону автомобиля. На нервной почве энигма раздирает пальцы одной руки до крови, кусками отрывая заусенцы, при этом абсолютно не чувствуя боли. — Да, он у меня дома, сейчас пошёл в душ. Что произошло? — чувствуя подступающую тревогу, Джисон надеется на дельный ответ, однако получает лишь просьбу не оставлять Ли наедине с собой. Закончив звонок, парень вспоминает, что за это время Ли, обычно выскакивающий из ванной спустя пару минут, до сих пор не вышел. Швырнув телефон, Джисон резко выбегает из кухни. — Феликс? Феликс, ты там в порядке? В ответ опять молчание. Продолжая стучаться и звать, Джисон замечает, что дверь всё это время была приоткрыта. Хватаясь за ручку, парень влетает в комнату, замечая полностью одетого друга, стоящего под горячими струями воды. — Что ты... — уже хочет начать возмущаться Джисон, но его останавливает измученный взгляд покрасневших от плача глаз. — Что мне теперь делать? — дрожащими губами тихо задаёт вопрос Феликс. Тело подрагивает, открытые участки кожи заметно краснеют от контакта с практически кипятком, но парень не двигается с места, надеясь, что жар, получаемый от воды, растопит осколки льда, разрывающего сердце. Долгое время Феликс скрывал практически всё от лучшего друга. Не потому что не доверял или что-то в этом роде, а просто не хотел нагружать своими проблемами, ведь жизнь Джисона тоже далеко не сахар. И вся эта недосказанность, причём с двух сторон, копилась и копилась, пока в какой-то момент переполненный сосуд не начал трещать по швам. Всё содержимое нахлынуло на парней, подобно необъятному океану. Находясь совершенно одни в большом, но пустом доме, друзья сидят на кухне. На столе стоят нетронутые чашки с остывшим чаем, за окном ночь вступает в свои права, а юноши всё также продолжают говорить, не обращая внимания ни на что. Их телефоны, брошенные где-то в доме, разрываются от уведомлений, но до них нет никому дела. Сейчас им хочется впервые побыть наедине и поделиться всем, чем так давно хотелось. Абсолютно всем, не скрывая каких-то фрагментов и не стараясь исказить события. Это разговор по душам, свойственный ночному времени. Кажется, что тьма помогает абстрагироваться от внешнего мира, приносящего только больше боли и мучений. — Я хочу начать работать на них, — вытирая уже давно высохшие слезы, уверенно проговаривает Феликс, моргая. Голова раскалывается после длительного плача, глаза щиплет, а нос почти не дышит. Говорить с каждым часом становится всё труднее, но омега упорно продолжает. — Ты точно уверен в этом? — недоверчиво спрашивает Джисон. Естественно, у него нет таких рычагов давления, чтобы остановить или переубедить своего лучшего друга, однако он просто обязан удостовериться в разумности и серьезности его планов. — Да, — кратко отвечает Ли, давая понять, что нет смысла больше как-то затрагивать эту тему. Он уже всё решил для себя и не собирается оставаться в стороне, в полном неведении, в роли потенциальной жертвы очередного больного ублюдка. Парни на какое-то время перестают разговаривать. Каждый уходит в свои мысли, и всё заканчивается единогласным решением пойти спать. Словно в старые беззаботные времена, парни ложатся вместе в уже довольно тесную для двух взрослых ребят кровать и предаются воспоминаниям. Многое изменилось с момента окончания старшей школы. Яркие события мелькают перед глазами, юноши рассказывают друг другу те фрагменты, которые им больше запомнились, смеются над глупыми проделками и наконец ощущают эту лёгкость, витающую в воздухе. Со дня, когда они узнали о своём вторичном поле, им резко пришлось повзрослеть. Ребячество ушло на второй план, и главной стала необходимость бороться против доминирующего пола за свою жизнь. У них практически отняли самые светлые годы молодости, а парни даже не старались сопротивляться. Мысль о том, что они слишком слабые, крепко закрепилась где-то на подкорке сознания, и они слепо верили этому. Однако сейчас их глаза словно вновь открываются, по-новому смотрят на этот мир, полный совершенно других красок. Стеклянный купол, под который они сами вогнали себя, разбивается на мельчайшие кусочки, и парни чувствуют запах свободы, поселившийся в лёгких. Запах, который единожды почувствовав, уже никогда нельзя будет забыть. — Феликс, могу я тоже присоединиться? — спустя довольно долгие несколько минут молчания неожиданно выдает Джисон, приводя друга в самый настоящий ступор. — Джисон, это слишком опасно. Я не думаю, что тебе стоит... — с явным волнением старается как-то убедить омегу Ли, однако его совершенно не слушают, продолжая настаивать на своем. — Почему ты можешь, а я нет? — резонно спрашивает Хан, с вызовом смотря на напуганные глаза парня, напоминающего встревоженного котенка. Умилительная картина, которую невозможно игнорировать, несмотря на всю серьезность данного диалога. — Я не такой, как ты. Если что, я смогу себя спасти, а ты... Ты не сможешь идти против энигм, Джисон, пожалуйста, пойми это, — действительно боясь за сохранность друга, пытается вразумить Феликс, не зная, что Хан и сам прекрасно всё понимает. В сравнении с другом он слишком слаб и беспомощен. — Возомнил из себя невесть что... — бурчит под нос Джисон, показательно отворачиваясь от парня, на что Ли, подумав, что случайно задел дорогого человека, несколько раз извиняется, обнимая юношу и прося повернуться вновь. Напряжение, повисшее в воздухе, вновь исчезает, и парни снова ребячатся, после чего крепко засыпают, будучи слишком вымотанными за весь сложный и затянувшийся день.