Не злите отличниц

      Торжественное платье — не одежда для университета. Именно поэтому меняю платье, пока в спальне никого нет. Черное платье до колен с длинными рукавами и темной легкой декоративной юбкой поверх. Кружева кажутся лишними, но работу Майи не хотелось бы портить. Вышивка золотыми нитями тоже не сильно к месту.       Слезы выступают в тот момент, как пытаюсь заколоть волосы. Заколка больно режет палец, после чего я не сдерживаюсь.       Я бесповоротно потеряла двух дорогих мне людей. Получила власть, но какой ценой?       Высокой. Слишком высокой.       На то, чтобы устроить разгром в спальне, мне хватает всего 3 минут. В истерике разбивается зеркало, ломается несколько вешалок… — Мама, что случилось? — спрашивает Алекс, зайдя в спальню, — Роуз, подожди лучше тут, удар хватит… Гермиона, посмотри на меня…       От слез не вижу ничего, даже что я в нее кидаю. Поматерившись тихо на русском, она протягивает мне что-то, после чего командует: — Пей!       И, прежде чем я начинаю сопротивляться, заставляет проглотить глоток воды с чем-то. — А теперь рассказывай. — Мамочки… — только и может сказать Роуз.       Мама…единственный человек, который остался у меня…       Или даже ее нет…       Истерика накатывает с новой силой. Алекс просит что-то у Роуз, а потом снова заставляет пить. Так продолжается раза 3. — Все? Легче?       Я киваю, немного тормозя. — Что случилось? — Мой отец…не успела я узнать, кто он…как погиб. — В принципе, неплохая причина для…такого. Что же, иди умойся. Платье красивое. И иди на факультативы. С пар тебя сняли, а с них, думаю, нет. — Кстати, последние дни не было Поттера… — Ни слова о нем. — мрачно прекращаю я. — Ладно…       Со мной идет Алекс на факультативы. Периодически от чего-то теряю равновесие, из-за чего преподаватели косятся с подозрением. — Гермиона, возьми корень мандрагоры, — просит Алекс. — Ну где я его найду? — спрашиваю я ее, а потом иду к преподавателю, — нам нужен корень мар…драцены, извините. — Чего? — Корень драцены. — Мисс Грейнджер, Вы в своем уме? У нас Бодроперцовое зелье. Какой корень драцены? — Значит, маргаритки. — Зачем? — Гермиона, блин! — подбегает, проклиная, Алекс, — простите ее. Потеря в семье, трагедия…все нормально. — Соболезную. — Ты сама попросила побег драцены. Или маргаритки. — Я просила корень мандрагоры! Вот он, перед тобой был. — Да?       И в правду… — Прости. — я беру корень и подаю Алекс. — Господи, у тебя руки дрожат… ты не заболела? Дождь же был? — Не знаю…       Я сажусь напротив нее, так как стоять становится тяжело. Через несколько мгновений глаза начинают слипаться. — Наконец-то, — слышу я тихий радостный шепот Роуз. — Чем ты ее так? — Успокоительным. Иначе бы никак. — Какое? — Это.       Идет молчание, а я вновь засыпаю…       …чтобы проснуться от криков. — Ты с ума сошла? Это сильный препарат! И сколько ты дала ей? Три таблетки! Этого много! А если бы она прямо там умерла? — Не кричите, пожалуйста, — я даже не сразу осознаю, насколько голос слаб. — Хорошо.       Они выходят, но из-за их криков за дверью уснуть все равно не выходит. Понять, о чем они — тоже. Но уже из-за двери.       Попытка встать заканчивается падением. «Ну и что с нами?» — спрашивает сарказм. «А ты как думаешь?» «К Сириусу скоро.» «Никаких упоминаний отца ближайш…ий год!» — кричит скорбь. «Скорее всего перенервничали, нервный срыв, и вот…» — предполагает логика. «Но из-за этого не кричали бы девочки. Так?» — замечает подозрение. — Верно… — шепотом соглашаюсь я.       Снова пытаюсь встать, но следующий шаг уже заканчивается падением, даже не начавшись. — Да что… Гермиона, не надо было вставать! — кричит уже на меня Роуз, насильно возвращая меня в кровать. Алекс помогает ей. В ее глазах вина. — Прости. — говорит тихо она — За что? — не понимаю я. — Во время твоей истерики я дала тебе сильное успокоительное. — Называй вещи своими именами. Наркотик — Это не наркотик. — А что? — Транквилизатор. — Наркотик. — Нет. — Да! — Короче, — останавливаю я. — Короче, да. И дала немного больше, чем положено… — В 3 раза больше. — перебивает Роуз, — при летальной — в 4 раза больше. — Он помог? — Да… — Даже слишком. — Я живая? — Да. — Да — Вот и все. — А передозировка? От нее может быть привыкание. — Отрубим с концами. И ничего не будет. Плюс при одинарном приеме ничего не будет, — говорю я. — Кстати, выводится он из организма достаточно легко… — Ну вот. — говорю я. — И к чему ссоры? — А к чему была истерика? — спрашивает Роуз — Давай лучше потом, — останавливает ее Алекс. — Да. Потом. Я пока не готова к этому. — Хорошо. Отдыхай. Или лучше…? — Нет. Тут. И…пожалуйста, если Поттер придет… — Он не живет больше в университете. Мы его видим только на парах… — Понятно.       Молодец, Гермиона. Умница девочка… — Что-то не так? — Да нет, все нормально…просто осознала одну важную вещь, связанную с нами, когда что-то делать слишком поздно…когда сама же его и оттолкнула… — Ты любишь его? — На который год до меня это дошло… — Вам нужно поговорить. Может, все объяснится?       Нет. Я четко ему дала понять, кто я и почему нам нельзя быть вместе. — Может, чувства взаимны? — поддерживает Алекс Роуз — Он даже не пойдет ко мне на встречу. — Мы можем его пригласить. — Он не дурак. Поймет…       Вспомнились слова отца. Подняв лицо наверх, чтобы не расплакаться, я говорю: — Единственное, где мы можем встретиться — на суде. — В смысле? — Отсудить у него владения моего отца… Некоторые были отданы ему нелегально. Захочет вернуть и узаконить — поговорим. Не захочет…я буду в плюсе за счет того состояния, буду в гордом одиночестве… — А мы? — Как хотите. Можете со мной, можете еще куда-нибудь. — Мы тебя не бросим.       Я слабо улыбнулась. — Спасибо. Спасибо за все. — Эй, если собираешься покончить с собой — не смей!       Слишком много похорон в клане будет. Нет. Я выше этого.       И все-таки я должна поговорить с Гарри.