finita la commedia

Когда носок лакированной туфли наткнулся на стеклянный фужер, Дима тихо выругался. — Чертовы богачи, — пробубнил он, стоило лучу прожектора на секунду осветить небольшой зал. Неоновый блеск стекла отразился в разных частях комнаты — по всему полу валялись пустые фужеры. Дима сжал кулаки до хруста и сел на корточки. Он ненавидел богачей. Это единственный сегмент негодяев, который мог вывести спокойного полицейского из себя. Дима привык к бандитам, психам, наркоманам — ко всем ним, по долгу службы, он относился с привычным скептицизмом и рядовой неприязнью. Но избалованные, самолюбивые миллионеры — другой случай. Слово «закон» для них пустое место. Воровство, коррупция, шантаж — все это название блюд в меню с соответствующим ценником. Это те люди, которых не исправить, потому что до них никогда не дойдут эти самые «исправительные меры». Они грабят, насилуют, убивают с такой немыслимой для Димы легкостью, что жажда справедливости болезненно зудит под кожей. А сегодня, окруженный именно такими людьми, Дубин вынужден наблюдать за всем этим беспределом на расстоянии вытянутой руки. Более того, лично убирать последствия этих «забав». Остатки белого порошка пылью витали в воздухе, смешиваясь с кисловатым запахом раскуренной марихуаны. Гости, не стесняясь, употребляли (запрещенные на территории Российской Федерации!) наркотические вещества, а все, что мог сделать Дима — до боли прикусить язык, чтобы не сорвать миссию. «Это все ради задания. Просто…потерпи» — с регулярной частотой напоминал себе лейтенант. Игорю в этом плане повезло больше. Ему то уж точно не приходится иметь дело с наглыми богачами и унизительными поручениями. (Дима до сих пор не отошел от недавней просьбы «плюнь мне в коктейль» от какого-то пожилого фетишиста). Пока лейтенанта травмируют богатые извращенцы, майор сидит в тишине кабинета среди бумажных папок. Еще имеет наглость отвлекать Диму сообщениями, как он устал перебирать документы. Бедный какой! Но Дима не возмущался, по крайней мере, не вслух, потому что жребий — дело такое: случайное и неоспоримое. Вот и сейчас Дубин покорно сел на колени, окидывая взглядом уцелевшие после падения на ковролин фужеры. Большинство бокалов ровно стояли на ножках, просто их обладателям было лень дойти до барной стойки. Или хотя бы окликнуть официанта, чтобы он забрал посуду на поднос. Раздражение колючей волной прошлось по телу. Неужели сделать три шага в сторону столешницы — такая непосильная задача для гостей этой вечеринки? Считают ли они, что это выше их достоинства, или смотреть на то, как официанты корчатся и ползают по полу — это часть развлечения? Дима возмущенно выдохнул и начал собирать фужеры. Среди нескольких целых бокалов он также поднял множество осколков. Людей в этом зале было не так много, да и вообще вечеринка уже (наконец-то!) близилась к завершению, большинство гостей развалились на диванах, то ли в пьяном, то ли в наркотическом бреду. Дима расставил посуду на поднос и, аккуратно встав, профессионально развернулся на пятках. Направился в сторону кухни, внимательно, но ненавязчиво сканировал гостей взглядом. Забавно, что несмотря на врожденную неуклюжесть, эта работа давалась Диме с легкостью. За этот вечер он освоил это ремесло на «отлично». — Эй, официант! — донеслось до него прежде, чем он почувствовал чужую руку на своей талии. Дима резко остановился, отчего фужеры на подносе опасливо зазвенели. — Руки. — чересчур грубо отозвался лейтенант, даже не взглянув на гостя. Это была коронная фраза этого вечера, которая, от частоты использования, уже отпечаталась на языке. Хватка не ослабла. Диме пришлось развернуться, чтобы посмотреть в глаза наглецу и, при необходимости, перейти к более настойчивой просьбе. Увидев инициатора дерзкой хватки, Дима сжал губы. Былая уверенность растворилась, словно сигаретный дым. Перед ним стоял Август ван дер Хольт, виновник торжества. Причем во всех смыслах. Этой ночью глава оружейной компании не только именинник, но и цель Диминой миссии. Конечно, не буквально. Арестовывать оружейного магната Дубин не собирался. По крайней мере, не сейчас, когда у них нет ни единого доказательства, что взрывы в городе дело его рук. Этим то и занимается Игорь, всего несколькими этажами выше. В их плане была одна опасность — сам Август. Мало ли, вдруг мужчине приспичит провести свой праздник в кабинете? Душа миллиардера, как говорится, потемки, а Диме с Игорем нужна подстраховка от подобных казусов. Так что Дубину (вместе с короткой зубочисткой) досталась миссия сторожевого пса. «А кто громче всех кричал, что он не ссыкун? Вот и иди теперь, Бобик, сторожи!» — на прощание хохотнул Игорь, вальяжной походкой направляясь к лифту. Диме же пришлось весь вечер носиться между избалованными мажорами. Так еще помимо слежки за Хольтом, он честно и на полную ставку выполнял тяжелую работу обслуживающего персонала. За которую ему, между прочим, не доплачивают! — Мистер ван дер Хольт, прошу вас, отпустите. Меня ждёт работа. — спокойно, но громко произнес Дима, стараясь перекричать музыку. Вопреки просьбе, Хольт сильнее притянул лейтенанта к себе. Да так, что если бы Дима вовремя не среагировал и не поставил перед собой поднос, то наверняка оказался бы в ловушке. Звон осколков и шатание посуды остались незамеченными, громкая музыкальная волна растворила их в общем потоке шума. Хольт поморщился от неприятного давления на живот, алюминий обжигал холодом даже через рубашку. Впрочем, миллиардер быстро справился с легким дискомфортом. Он наклонился ближе к Диме, кладя свободную руку на край подноса. В нос тут же ударил запах терпкого парфюма и портвейна. Дима неосознанно сделал глубокий вдох, слишком уж приятный был аромат. — Твоя работа на этот вечер, — томно прошептал Хольт в самое ухо. Горячее дыхание вызвало табун мурашек по телу полицейского. Полуразвязанный галстук мужчины, болтаясь на шее, прошелся по стоящим на подносе фужерам, грозясь столкнуть их на пол. Дима сглотнул. — Прислуживать мне. Щеки тут же залились румянцем, Дима лишь порадовался, что в зале темно, и Хольт не сможет пристыдить его этим. — Да, конечно. — с готовностью и напыщенной уверенностью кивнул Дима, выдавив самую вежливую улыбку, на которую был способен. — Вы что-то хотите? Коктейль, сок, воду? — спросил он, невинно посмотрев на мужчину. Расфокусированный пьяный взгляд карих глаз придал Диме уверенности — трезвый рассудок Хольта гораздо больше навредил бы его конспирации. И это развязывало руки. — Хотя, думаю, алкоголя вам на сегодня достаточно. — Дима позволил себе легкую колкость, когда рука Августа поднялась выше по его спине и лениво прошлась по позвонкам. — Ты слишком груб с тем, от кого зависит твоя сегодняшняя зарплата. — усмехнулся Хольт, огладив лопатки под тканью черного пиджака. «Нашел чем пугать» — мысленно прыснул Дима, борясь с желанием раздраженно закатить глаза. — У меня фиксированная ставка. — лейтенант надавил на край подноса так, что Хольт зашипел от боли и был вынужден отстраниться, потирая живот. Это было неправильно, ужасно непрофессионально со стороны Димы позволять себе такие шалости. Да, он на ногах уже больше восьми часов, да, за этот день его перелапали более двадцати человек, и да, он чертовски устал находиться в этом притоне золотой молодежи! Но это все равно не давало ему права вести себя так опрометчиво. Любое привлечение внимание ведет за собой вероятность рассекречивания, но раздражение, которое копилось в Диме весь вечер, начало малыми дозами прорываться наружу. И он явно выбрал не того человека, чтобы выместить на нем свое плохое настроение. — Дерзкий, да? — ухмыльнулся Хольт, задумчиво проведя кончиком языка по нижней губе. Своими выходками Дима вызвал у него не просто желание, он вызвал у него интерес. Так что теперь Дубин был вынужден пожинать плоды своего труда — неловко переминаться с ноги на ногу под внимательным, изучающим взглядом. Дима опустил голову вниз, чтобы Август не смог запомнить детали лица. Только сейчас до него дошло осознание последствий своей наглости. — Как тебя зовут? На долю секунды Дима впал в ступор. Глупо проморгался, но быстро взял свое «лицо с субтитрами» под контроль. — Саша. — он слегка повел плечом, привлекая внимание к бейджу. — Саш’а. — прозвучало с жутким акцентом. Хольт сморщил нос, будто услышал не имя, а какофонию звуков. Хотя из его уст это так и звучало. Всего на секунду Дубин поверил, что Август настолько не удовлетворился этим именем, что отстанет. Да, Диме 24 года и он, судя по всему, до сих пор верит в сказки. — Ну что ж, Саш’а, — с этими словами магнат снова попытался сократить расстояние. Диме пришлось дёргано сделать шаг назад. — На сегодня твой рабочий день окончен. — тягучий, почти бархатный голос Августа раздался над самым ухом. Он проник куда-то внутрь головы, отдаваясь приятной пульсацией в теле. — Пожалуйста, прекратите. — уже не так уверенно произнес парень, чувствуя, как ладонь мужчины прошлась по предплечью вверх. Остановившись на плече, сильная ладонь начала массировать напряженные мышцы. Так приятно, что Диме пришлось прикусить губу, чтобы сдержать облегченный стон. «Миссия, Дима, миссия! Ты на задании!» — кричал внутренний голос, призывая Диму сосредоточиться. Впрочем, это сработало лишь на половину. Дубина хватило только на то, чтобы нехотя дернуть плечом в очевидном намеке. Рука Августа не сдвинулась с места. — Посмотри на меня. — практически ласково попросил Хольт, но Дима не поднял голову. Не потому, что это обязательное условие конспирации, нет, просто реакции собственного тела на чужие прикосновения противоречили Диминым принципам. Он чувствовал, что, поддаваясь на провокации ван дер Хольта, лейтенант предает сам себя. — Мне правда надо работать. — Дима покачал головой, решая сбежать от этого психоанализа. Очередная жалкая попытка, которая уже начала раздражать Августа. Оружейного магната злил не отказ, а какое-то глупое самопожертвование, бессмысленная моральная борьба внутри Димы. Хольт-то прекрасно видел, как «официант» сам неосознанно тянется к ласке. — Посмотри. — в приказном тоне сказал Хольт, и Дима подчинился, как завороженный — беспрекословно, не думая. Стоило взглядам встретиться, как нежное поглаживание на плече сменилось резким уколом тока. От неожиданности Дима дернулся и выронил поднос. Фужеры повалились с алюминиевой поверхности, словно развалившейся карточный домик. Дима заранее зажмурился, но, к собственному облегчению, звук бьющегося стекла был украден дорогущим ковролином. Наверное, это первое, в чем Диме повезло за этот вечер. — Прошу прощения, — пробубнил он, радуясь возможности отступления. — Я сейчас же все уберу. — Стоять. — приказал Хольт, одним взглядом удерживая Диму от того, чтобы сдвинуться с места. Разбитая посуда была показательно проигнорирована хозяином. Хольта больше волновало долгожданное отсутствие подноса. Не теряя времени, он тут же сократил надоевшее расстояние между телами. Дима издал удивленный вздох, когда Хольт плавно притянул его к себе за запястье. Руки лейтенанта рефлекторно уперлись в чужую грудь. Пальцы защекотал скользкий атлас черной рубашки. В моменте Диме даже показалось, что выключили музыку. Но, спустя несколько секунд, он понял, что у него просто звенит в ушах от недостатка кислорода. — Оставь это. Я же сказал, что на сегодня твой рабочий день окончен. — промурлыкал Хольт, наклоняясь к Диминой шее. Странный эффект — ударные биты доходят до мозга, как сквозь толщу воды, в то время как каждое слово Хольта такое громкое и четкое, что дыхание сбивается. Руки лейтенанта, вместо того, чтобы надавить на чужую грудь в попытках остановить мужчину (а ведь именно так и следовало бы поступить!), лишь сжали мягкую ткань подрагивающими пальцами. Но, вопреки своим снисходительным действиям, Дубин сдаваться не собирался. — Боюсь, я не могу. — выдохнул Дима в ответ на невесомый теплый поцелуй в шею. — Не хочу, чтобы кто-то из гостей поранился. Он со смесью отчаянья и злости отметил, насколько много усилий ему понадобилось приложить, чтобы решиться оттолкнуть Августа. Стоило Хольту отшатнуться, Дима сел на корточки и начал торопливо (насколько ему позволяли трясущиеся руки) собирать отколотые ножки фужеров с пола. Холод стекла отрезвлял, Дима только сейчас почувствовал, насколько ему было жарко. Он никак не мог перестать ощущать фантомное жжение в теле от жгучего взгляда сверху. — Что ж, — Август тоже сел на корточки, чтобы не пытаться перекричать музыку. Оружейный магнат взял последний уцелевший фужер и поставил его на блестящую поверхность подноса. Дима наблюдал за Августом через отражения, боясь взглянуть ему в лицо. — Раз ты такой образцовый работник, принеси мне виски со льдом. Во второй зал. — Хорошо. — облегченно кивнул Дима, но поднялся на ноги не сразу. Дождался, пока Хольт отойдет на такое расстояние, чтобы Дубин смог спокойно выдохнуть. — Да что ж такое, — сквозь зубы процедил парень, когда после попытки встать, почувствовал дрожь в подгибающихся ногах. Что этот Хольт с ним творит? Дима доковылял до барной стойки, поднос подрагивал в руках, пока парень не опустил его на деревянный стол. Бармен с широкой улыбкой вопросительно кивнул Диме. Несмотря на напущенную энергичность, его глаза выдавали замученную усталость. Такую же, как у самого Димы. — Виски со льдом. — Дубин не стал напрягать голосовые связки — все равно знал, что бармен, наученный опытом, прочитает заказ по губам. Ожидая крепкий напиток, Дима, предварительно посмотрев по сторонам, осторожно вытащил телефон из кармана. Он, словно списывающий контрольную школьник, вглядывался в небольшой экран снизу. Приходилось принимать такие меры — телефоны, во избежания съемки мероприятия, были запрещены. И Дима честно соблюдал это правило почти весь вечер (не считая пары раз, когда он запирался в туалете, чтобы выпустить накопившийся стресс и сыграть в «1024»). Но празднование уже подходило к завершению, до конца рабочего дня оставалось около получаса, и Диме нужно было знать, как обстоят дела у Игоря. Обидно, если окажется, что майор ничего не нашел, и Дубин мучался зря. Дима: ну что у тебя там? Долго еще? Ответ пришел почти сразу. Игорь: хз Игорь: я связался с техническим отделом, они уже три с половиной часа пытаются взломать его ноутбук Дима: я здесь больше не выдержу 💀💀 Игорь: че такое? Обижают? Дима: да. Дима: потом расскажу Игорь: ок Игорь: с Хольтом все пучком? Не буянит? Дима издал истерический смешок. Дима: празднует, ни в чем себе не отказывает И ведь не соврал. Игорь: главное, чтобы ему не вздумалось поработать, я тут еще не закончил Дима: чуть что — буду держать тебя в курсе Игорь: до связи Бармен поставил стакан перед Диминым носом. Парень как по команде выключил телефон, резко убирая гаджет в карман брюк. Переглянулся с барменом, тот заговорчески подмигнул, отходя к противоположному концу стойки. Хоть в подносе не было необходимости, Дима все равно взял его с собой, крепко сжав в руке как оружие. По пути в другой зал можно было заметить естественное течение вечеринки, близящийся к концу. Лавировать между людьми, как раньше, не приходилось — гостей стало прилично меньше, некоторые коридоры совсем опустели. Стоило Диме свернуть в основной зал, как его тут же перехватили за предплечье, затягивая в ближайшую комнату. Стоило двери за ним захлопнуться, как в Диме включились полицейские инстинкты. Вывернувшись из не крепкой хватки, он скрутил «похитителю» руку, впечатывая его грудью в стену. «Вы имеете право хранить молчание…» — осталось на языке, Дима успел вовремя опомниться. Звук упавшего подноса смешался с чужим шипением, которое непривычно громко разрезало воздух комнаты. После нескольких часов в окружении бьющей по ушам музыки, тишина этого помещения казалось мертвой. Спасительной. — Не делайте так больше. — мрачно произнес Дима, не удивившись тому, что его «похитителем» оказался ван дер Хольт. Думая об этом, парень не мог отделаться от мысли, что все случилось закономерно. Ну не мог Август просто смириться с отказом. Прежде, чем отпустить Хольта, Дима оглянулся, мельком осмотрев помещение. Небольшая полупустая комната, он уже был здесь сегодня. В перерывах между разносом напитков, лейтенант все-таки занимался настоящей работой — искал информацию, ценную для дела. Еще тогда он предположил, что это помещение используют в качестве склада. К каждому сантиметру стены примыкала мебель, совершенно не сочетающаяся друг с другом: резной деревянный комод из темного дерева, шифоньер из светлого, и несколько стоящих друг на друге пластиковых стульев. Из-за этой нагроможденности и без того небольшая комната казалась совсем крошечной. По центру стоял большой антикварный стол с резными ножками. Его края почти упирались в импровизированные стены из заставленной мебели. Дима порадовался, что у него нет клаустрофобии, иначе без истерики бы не обошлось. Несмотря на обилие мебели и отсутствия в этом необходимости, внутри было чисто — ни пылинки. Горничные определенно стоят тех денег, что им платят. Август обернулся на Диму с таким возмущенным выражением лица, что полицейский еле удержался от нервного смешка. — Какого черта?! — процедил мужчина, разминая плечевой сустав. Странно, но сейчас, в отсутствии громкой музыки и полумрака, Хольт выглядел почти трезвым. Не то, чтобы Дима до этого замечал классические симптомы опьянения: легкое пошатывание или заплетающийся язык, но из-за въевшегося запаха алкоголя, и статуса «именинника», Дубин был уверен, что Август пьян. — Ваш виски. — как ни в чем не бывало сказал Дима. Протягивая ему бокал, парень старался не выдать чуть подрагивающие пальцы. Хольт в недоумении посмотрел на плескающуюся янтарную жидкость. Дима уловил момент, когда его лицо пронзил блеск понимания. — А, это для тебя. — с такой легкостью бросил мужчина, словно это было очевидно. Дима сжал зубы до скрипа. Еще немного, и глаз парня зайдется нервным тиком. — Я не пью на работе. — рука, протягивающая бокал с каждой секундой становилась тяжелее. Как и дыхание Димы. Похоже, ван дер Хольт не понимал, что терпение лейтенанта не резиновое. — Да брось, ты на ногах с самого обеда, — Август сделал шаг вперед, одновременно с этим надавливая на чужую протянутую руку. — Тебе не помешает немного расслабиться. — кубики льда звякнули, когда бокал столкнулся с Диминой грудью. Алкоголь слегка перелился через край, небрежно окропив жемчужную рубашку. От холодных капель по телу пробежали мурашки. — Я. Не пью. На работе. — сквозь зубы процедил Дима, не тратя сил на вежливость. Больше всего злила не чужая настойчивость, а собственная наивность, из-за которой он оказался зажат в душной комнате с оружейным магнатом. Дубин же знал о главном свойстве всех богачей — они всегда добиваются чего хотят. Любой ценой. Сейчас «хотелкой» Хольта был Дима. Но, как бы это не льстило, Дубин скорее добровольно сдаст свой полицейский жетон, чем позволит мужчине добиться его. Правда этой уверенности хватило до первого прикосновения. Полицейский затаил дыхание, когда руки Августа поднялись к его груди по скользящей ткани пиджака, сильнее нужного надавливая на торс. Тонкие пальцы расстегнули булавку бейджа. — Тогда мне придется тебя уволить. — Август повертел в руках золотую карточку и хмыкнул себе под нос, словно вспомнил старую шутку. Он мельком глянул сначала на каллиграфические буквы, потом на Диму, и, с нечитаемым выражением лица, отбросил бейдж в сторону. — Не имеете права, — резко ответил лейтенант, но тут же прикусил язык, пока выдрессированное «статья 81 трудового кодекса Российской Федерации…» не слетело с губ. Да, такого конспиратора еще поискать надо. — Вы не можете расторгнуть договор по причине того, что я соблюдаю его условия. — Умник, значит? — как будто в доказательство этому, Август кокетливо надавил на переносицу Диминых очков. От того, что чужие руки вдруг оказались возле лица, Дима вздрогнул, отшатываясь назад. Кубики льда зазвенели в стакане, Дубин кинул быстрый взгляд на виски, почувствовав парадоксальную жажду. — Чего же ты так дергаешься, я не кусаюсь. — рассмеялся Август таким теплым смехом, что Дима усомнился в собственном слухе. — Ну, может иногда. — хищно произнес ван дер Хольт и двинулся в сторону парня. Дима был готов встать в боевую стойку, но, к его облегчению, Август прошел мимо. Лейтенант нахмурился. Эти игры в кошки-мышки пагубно действуют на его нервную систему. Еще немного, и на любой шорох он начнет резко выставлять руки в защитном жесте как какой-то невротик. Диме пришлось развернуться на 180 градусов, чтобы увидеть, как оружейный магнат уселся на большой деревянный стол, закинув ногу на ногу. Он расслабленно опирался на руки, расставленные сзади. — Откуда ты такой? — поинтересовался мужчина, и от этого тона воздух в комнате стал менее густым. Одним своим движением, как дирижер палочкой, Август изменил весь настрой диалога, всю атмосферу. Сексуальное давление развеялось, как не бывало. Но напряжение в Димином теле не собиралось так просто сдавать позиции. Что-то здесь было не так, интуиция вопила тревожной сиреной: «БЕГИ! БЕГИ, ПОКА НЕ ПОЗДНО». — Какой «такой»? — и ни один мускул на Димином лице не дрогнул, хотя внутренности парня скрутило неприятным спазмом. — Ммм, — Август склонил голову на бок, внимательно изучая Диму. Щурил глаза, мысленно перебирая варианты, в поиске нужного слова. Свет фонаря, доходящий до них из окна, освещал комнату теплым светом, из-за чего острое лицо Августа казалось мягче, чем было на самом деле. Это должно было успокаивать, но Дима только тяжело сглотнул. — Принципиальный. Август говорил это таким тоном, каким родитель спрашивает ребенка, чье лицо вымазано шоколадом, кто съел все конфеты. Давит своей ироничной насмешливостью при очевидных обстоятельствах. Дубин никогда не был параноиком, он хорошо умел читать людей и всегда полагался на свою эмпатию. Вот и сейчас он готов поклясться, что, несмотря на маловероятность ситуации, Август знает, что Дима никакой не официант. — Если это комплимент, то спасибо. — сдержанно ответил парень и попытался улыбнуться уголком губ. Вышло откровенно паршиво — волнение сделало ухмылку дерганной и неестественной. — Конечно, комплимент. — кивнул Август, расплываясь в торжествующей улыбке. Такой хитрой и опасной, до мурашек на шее, до тяжелого кома в горле. Дима неосознанно сжал бокал, да так, что костяшки пальцев побелели. — Я бы даже сказал это девиз вашей профессии, не так ли? Дима перестал дышать. В звенящей тишине комнаты фраза Хольта звучала как приговор. — Я не понимаю о чем вы. — слова звучали жалко, голос охрип, от нервов совсем пересохло в горле. Август подался корпусом вперед, складывая локти на закинутое колено. Разглядывая Диму с хитрыми искрами в глазах, Хольт с нескрываемым удовольствием подмечал явные признаки вранья: даже в полумраке комнаты он заметил бегающие зеленые глаза и напряженные плечи, слышал частое дыхание. Да, Дима, наверное, самый ужасный лжец в мире. И как это Август раньше не обратил внимания на очевидного не-официанта на его празднике? Магната совершенно сбили с толку наивные глаза и хрупкость, на первый взгляд, фигуры. Теряет хватку. — Все, finita la commedia. — ликования так и сочилось из Хольта. Самодовольство отражалось в улыбке, в словах, в расслабленной позе. Дима нервно облизнул пересохшие губы. Его взгляд отчаянно бегал по комнате в поиске спасения. Импровизация никогда не была его коньком, с ним тактика «думай, думай» не работала. Слишком много эмоций, слишком «горячая» голова. Как же сосредоточиться, когда внутри все сжимается от накатившей паники? Когда Дима остановился на взгляде карих глаз, его прошиб фантомный разряд. Он вздрогнул и вдруг понял, что это все. Конец. Август знает. Дима, конечно, может продолжить этот спектакль, но…он устал. Просто устал. Взвешивая собственные силы, лейтенант решил, что этот бой он не осилит. Ноги гудели от многочасовой работы, а из-за духоты в помещении кружилась голова; мысли отказывались связываться — нет, с таким набором у него нет возможности продолжать этот фарс. Дима сделал большой глоток виски — жест отчаянья, белый флаг, не иначе. — Что меня выдало? — на выдохе спросил парень, морщась от ужасной горечи, осевшей на стенках горла. — Я не новичок в этом деле, я такие вещи вижу сразу. — Врете. — Дима сузил глаза и сделал шаг вперед, позволяя себе легкую ухмылку. Была ли эта смелость вызвана алкоголем или собственным положением (Дима стоял, слегка возвышаясь над сидящим на столе миллиардером), лейтенант не знал. Но он разрешил себе насладиться моментом долгожданного спокойствия. Его перестали мучать симптомы тревоги: тошнота, сбившееся дыхание, и даже тремор наконец оставили его в покое. Так бывает, когда выходишь с экзамена с неудовлетворительной оценкой — вроде не сдал, а на душе все равно легче легкого. Осознание того, что это наконец закончилось перекрывает все остальное. Август несколько секунд с легкой насмешкой, которая так гармонично смотрелась на остром лице, изучал Диму. О, ему однозначно нравилось, как от крепкого алкоголя, выпитого на пустой желудок, у лейтенанта заалели щеки. — Как тебя зовут? — спросил Август, опуская закинутую ногу на пол. Дима слегка напрягся — в новой позе Хольта читалась решительность и готовность. — По-настоящему. — уточнил миллиардер. — Вы не ответили на мой вопрос. — Дима с вызовом вскинул брови, как будто разговаривал не с человеком, входившим в топ-100 самых влиятельных людей мира по мнению журнала Times. И был, кстати, в первых десятках. — Мне кажется, ты не в том положении, чтобы диктовать условия. — промурчал Хольт с железной ноткой в голосе. От сочетания таких контрастов, спину Димы защекотали мурашки. — Это угроза? — фривольно поинтересовался лейтенант, наслаждаясь как легко слова вылетают изо рта. — Угроза? — притворно удивился Август. — Что вы, sunshine, просто констатация факта. С каждым словом беззлобная перепалка все больше походила на флирт. Этим «sunshine» Хольт провел черту, за которую сам, не думая, переступил. Теперь Димина очередь. От него зависит исход этой партии, и это, черт возьми, давит. — Дима. — с тяжестью в голове и легкостью в сердце выдохнул парень. Губы мужчины растянулись в победной улыбке. — Дима. — Хольт окинул его новым взглядом, в карих глазах плескалось ликование. — Так-то лучше. От властного, одобрительного тона у Димы подкосились и без того гудящие ноги. Под липкий взгляд Хольта, он преодолел небольшое расстояние до стола. Дима мог бы сесть на самый край — так, что миллиардер, даже при своем немалом росте, не смог бы дотянуться до него. Но почему-то лейтенант сел рядом. Настолько рядом, что их колени соприкасались. «Боже, что я творю?» — Ваша очередь. — перебивая собственные мысли, сказал Дима. — Хочешь знать мое имя? — хохотнул Август, разглядывая Димин профиль. Сползшие на кончик ровного носа очки, длинные светлые ресницы, припухшие от нервных покусываний губы. На них Август задержался особенно долго. — Я думал, вы более остроумный. — Что ж, можешь написать в своей разоблачающей статье, что Август ван дер Хольт полный глупец. Это явно сенсация, эксклюзив. — несколько отстраненно произнес мужчина, все еще загипнотизированный темными губами. Дима замер с поднятым к подбородку стаканом. Толстое стекло клацнуло по зубам, когда до него дошел смысл этих слов. Он скрыл улыбку за небольшим глотком виски. Журналист. Август думает, Дима — журналист. — А знаете, — ему пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не расхохотаться от облегчения. — Пожалуй, так и сделаю. А то мне кажется заголовки «гений, миллиардер, плейбой» с вашей фотографией уже порядком поднадоели людям. — им вдруг овладел совершенно неуместный азарт. Из-за этой промашки Августа создавалась иллюзия, будто ситуация в Диминых руках. Дубин впервые в жизни ощутил прелесть власти. — Да-да, вы абсолютно правы, Дима. — искренне закивал Август. Дубин сразу почувствовал подвох. Буквально. На своей коленке. Чужая ладонь мягко легла на ткань штанов и заскользила выше. — Вот только «глупец» это наглая ложь, клевета. У вас нет доказательств, а я ни за что не поверю что вы работаете в какой-то желтой газетенке. Лейтенант повернул голову и метнул оружейному магнату предупреждающий взгляд. — Мистер Хольт. — с нажимом произнес Дима, намекая на чужую руку, которая нежно поглаживала его бедро. Конечно, Дубин мог бы сказать конкретнее: «уберите руки» или «не трогайте меня», но ведь тогда… Август действительно уберет ее. Как можно о таком просить, когда от теплых прикосновений голова налилась свинцом, а низ живота сладко-сладко тянуло. — Заголовок, как и статья, должны быть честными, да? Так как насчет….- игнорируя Димины слова, мужчина слегка сжал его бедро. — «Секс машина», — Август снизил голос до шепота, приблизившись к чужому лицу с очевидным намеком. Они были так близко, что Август чувствовал на губах чужое сбившиеся дыхание. — or «Orgasm maker», I don’t know, у меня не очень хорошо с фантазией, но суть ты наверняка уловил. В голове Димы что-то щелкнуло. Рубильник, который вмиг очистил мысли и погасил ощущения в теле из-за разгорающийся внутри злости. Лейтенант отклонился назад, но отворачиваться не стал — смотрел прямо в карие глаза напротив. Да так открыто и дерзко, что Дима поражался сам себе. Хотя скорее быстродействующему алкоголю. — «Бабник», «Насильник»? — холодно подсказал лейтенант. В голове вспыхнули жирные заголовки статей, в которых пестрило громкое имя Августа ван дер Хольта. «Под прицелом оружейного магната: история Верены Бергман» — скандал полугодовалой давности. По ее словам, Август принудил ее к сексуальной связи на международной конференции в Германии. Новость быстро разлетелась в сети, научное сообщество еще долго отмывалось от поступка «молодого гения». Но сам ван дер Хольт остался безнаказанным. Очевидно. — Вы слышали что-нибудь о презумпции невиновности? — насмешливо поинтересовался Август. Было видно что эти обвинения не были восприняты им всерьез. — Пф, — искренне прыснул Дима, думая, что Август шутит. Но, столкнувшись с серьезным взглядом, Дубин лишь выгнул бровь. — Конечно, вина не доказана. В случае с Вереной Бергман, полиция отказалась проводить нормальное расследование. Как просто откупиться от ответственности, да? — ядовито усмехнулся Дима, делая еще глоток виски. Для смелости. — Как много знания зарубежного дела для российского журналиста. — Все это есть в интернете. — Да, со слов Верены Бергман. — спокойно сказал Август, как будто они говорили о погоде, а не об обвинении в изнасиловании. — А то, что у нее не было никаких доказательств, кроме нескольких моих откровенных фотографий, которые я прислал ей, потому что она была ассистентом костюмера, не смутило мировую прессу. — Ну конечно, так обычно и бывает. — съязвил Дима, смешно сморщив нос. Август молчал. Смотрел на парня спокойным взглядом, который лениво передвигался с дергающегося кадыка до сдвинутых на переносице бровей. Оружейный магнат медленно выпрямился. Слез со стола, грациозно преодолел небольшое расстояние, оказавшись перед Димой. Тело лейтенанта напряглось, когда Август склонился к нему, поставив руки на стол так, что Дима оказался в ловушке. Ему пришлось отклониться назад, чтобы попытаться поддерживать приличную дистанцию. — На что вы обижены, Дима? — Август, не разрывая зрительный контакт, взял бокал из чужих рук и осушил его до конца. Дима сглотнул, чувствуя, как внизу живота по-предательски расплываются приятные спазмы. Господи боже, Август ван дер Хольт невозможно красив, и Дима устал убеждать себя в обратном. — Я просто хочу, чтобы все было по закону. И чтобы каждый человек, вне зависимости от статуса, нес ответственность за свои поступки. — Дима всеми силами цеплялся за остатки трезвого рассудка. Перед глазами, как и в голове, все плыло. — Я уже сказал, что не насиловал ее. — И Стеллу на Дворцовой тоже не вы взорвали. — выпалил Дима и тут же прикусил язык. Вся выдержка ушла на попытки держать лицо ровным. Август вдруг улыбнулся, лукаво повернув голову на бок. Глаза чуть сощурились, он медленно положил руки на Димину талию, повел ими вниз. А Дима и не сказал ничего. Слишком сильно корил себя за эту оплошность. Да, все-таки виски — ужасный помощник конспирации. Руки Августа плавно спускались ниже, пока не остановились на заднице. Дима задержал дыхание. Места, где оказывались чужие ладони, отдавали легкой пульсацией. — Так вот зачем ты здесь. — Август приблизился к чужой шее, вдыхая аромат ванили и цитруса. Дима резко, но не сильно, положил руку на предплечье Хольта. Жалкие попытки держать ситуацию под контролем. Он прикрыл глаза. От теплого дыхания на шее кровь прилила к ушам, стучала в висках. Лейтенант тщетно пытался сосредоточится, абстрагироваться от приятных ощущений. Желать Хольта настолько сильно было неправильно, унизительно, жалко. Вдруг Дима почувствовал пустоту кармана и холод на том месте, где всего пару секунд были чужие руки. Хольт отстранился под разочарованный выдох лейтенанта, повертел в руках его телефон. До Димы произошедшее дошло не сразу. А вот лицо залилось краской мгновенно, стоило ему наконец сложить два плюс два. Собственная рассеянность, отравляющая ему жизнь, в очередной раз дала под дых. Его отвлекли, обманули, поймали как школьника! — Ай-яй-яй. — мягко пожурил его мужчина, выпуская из руки электрический импульс. Голубоватые искры прошлись от ладони по пальцам, прямо в корпус телефона. Гаджет жалобно пиликнул, уведомляя хозяина о выключении. Затем экран погас окончательно. А Диме, собственно, никак и не оправдаться. Может, варианты и были, но при такой пелене в голове он думал только о сильных руках, которые ужасно хотел вернуть на свои бедра, думал о губах напротив — о том, как легко прикусить нижнюю, а затем оставит на ней невесомый извинительный поцелуй. Август, будто прочитал его мысли. Снова навис над парнем, внимательно изучая. Руки распускать не торопился, он словно сканировал лейтенанта. — Это все? — удивлённо спросил Август, откинув телефон на край стола. Дима даже не обернулся на громкий стук, будто гаджет был не его. — Что? — хрипло прошептал Дима. Проморгался, чуть тряхнул головой. Он совсем потерял нить разговора, что происходит? — Я не чувствую больше электромагнитных волн. — неторопливо, растягивая слова, объяснил Август, ведя рукой по лацкану Диминого пиджака, как будто внутри могло быть спрятано прослушивающее устройство. В этом совсем не было необходимости, он просто с садистским удовольствием наблюдал за нескрываемыми эмоциями на покрасневшем лице. — Ни жучков, ни дополнительных диктофонов. Довольно самонадеянно. — хмыкнул он, аккуратно стягивая Димин пиджак с плеч. Скользкая ткань скаталась на запястьях, парень боялся поднимать руки — если он сделает это, то точно грохнется на спину. — Так боретесь за свое «по закону», а сами… — беззлобно произнес Август в миллиметре от Диминого лица. — Закон разрешает вести скрытые записи, если они направлены на защиту общественных интересов. И безопасность входит в эту категорию. Это в Диме говорили рефлексы, вбитые ему в полицейской академии. Именно эта вспышка реальности заставила другие, более низменные инстинкты, кричавшие «ПОЦЕЛУЙ ЕГО», замолчать. Приоритеты лейтенанта полиции менялись с частотой переключения каналов на телевизоре. Картинка перед ним тоже всегда была разной, пьяное сознание путалось в собственных мыслях, не позволяя оценивать ситуацию критически. В какой момент Август ван дер Хольт из последнего мерзавца превратился в привлекательного мужчину, которого хотелось целовать, целовать, целовать? Ну вот, радар снова сбился. — Садитесь, Дмитрий, пять. — прошептал мужчина прямо в Димины губы. Долгожданный поцелуй вышел скомканным и странным. Дима еще не до конца настроил свои «каналы». Эта внутренняя путаница настолько выбила его из колеи, что он растерял былой запал. Не до конца, но до той стадии, когда пелена с глаз чуть спадает, и через небольшой кусочек виднеются перспективы так, как они есть. Вот и Дима понял, что, перейди он эту черту, переспи он с Августом ван дер Хольтом, это будет не просто непрофессионально, это будет лицемерно. Дима, который всю свою карьеру пытался бороться с вседозволенностью богачей, сейчас мог бы стать тем, кто совершит импровизированный самосуд. Возможно, Хольту впервые в жизни откажут в сексе. И хоть глобально это мир не изменит, от осознания, что в кое-то веки миллиардер не получил того, что так хотел, Диме будет приятно. Возможно, также приятно, как ощущение чужих рук, что мягко исследуют его талию. — Отпусти уже себя, honey. — возбужденно прошептал Август, разрывая односторонний поцелуй. Дима не отвечал. — А вы только этого и ждете… — пробубнил лейтенант, отворачиваясь от липкого взгляда, от чужих рук, от всей это ситуации, когда Диме нужно принять правильное решение, но он совершенно не в состоянии пресечь до дрожи приятные ласки. — А ты как будто нет. — доказывая свою правоту, Август уверенно просунул колено между Диминых ног. От внезапного давления на вставший член, перед глазами замелькали искры. Дима, не думая, поднес к губам запястье и прикусил костяшку, чтобы не застонать в голос. Вот только опоры в виде одной руки, облокотившейся на стол, оказалось недостаточно — она согнулась в локте и Диму распластало по деревянной поверхности. Это неуклюжее действие произошло в одно мгновенье, заставив уши Димы вспыхнуть от смущения. А тут еще и Август, воспользовавшись моментом, навис над ним практически всем телом. Куда не посмотри, так или иначе наткнешься на его колючий взгляд. Отвернуться от Хольта было очередной стратегической ошибкой — Август тут же припал к оголенной шее, чуть прикусывая нежную кожу. От неожиданности Дима выдохнул с громким стоном. Август рассмеялся. Влажные следы на шее, столкнувшись с теплым дыханием создали игру температур так, что Дима прикусил губу, чтобы сдержать очередной унизительный стон. — Август, пожалуйста. — просипел Дима куда-то в сторону. Что именно он имел в виду под этим «пожалуйста», не знал даже сам лейтенант. Дубин испуганно ахнул от легкого покалывания. Стоило Хольту услышать собственное имя из чужих уст, позвоночник пустил импульс по телу. Легкий разряд тока, сорвавшись с губ магната, клацнул по Диминой шее. — Sorry, sunshine. — Август осторожно поцеловал место удара. Как бы то ни было, укол тока подействовал отрезвляюще. — Нам…нам нужно это прекратить. — ломающимся от сбившегося дыхания голосом сказал Дима, жмурясь от того, как нежно большой палец Августа потирает его щеку. — Почему? — покрывая шею легкими поцелуями, Август перемещался выше, к Диминому лицу. — Ты нравишься мне, — губы магната зацеловывали подбородок, раскрасневшееся щеки, нос. — Я тебе. Почему мы не можем просто хорошо провести время? — Вы мне не нравитесь. — огрызнулся Дима, потому что, вообще-то, он ненавидит богачей. И даже пелена возбуждения не заставит забыть об этом. — Оу, правда? — Август снова уперся коленом в Димин пах. Лейтенант тихо ахнул, зажмурился, и с силой вцепился в атласную ткань черной рубашки. Мало, этого легкого касания коленом было чертовски мало. Еще немного и Диме придется спрятать свою гордость, выскуливая позорное «еще!». Настолько хотелось ласки, настолько хотелось Хольта. Август с восторгом наблюдал за чужими эмоциями, стоило колену толкнуться глубже. — Боже, какой ты чувствительный. Je maakt me gewoon gek. — мужчина нагнулся за поцелуем, но Дима рефлекторно разжал кулак. Ладонь упиралась в чужую грудь останавливающем движением. Хольт замер в нескольких милиметрах от лица лейтенанта. Дима удивлённо расширил глаза, когда ладонь уловила сердцебиение миллиардера. Громкое, сильное, словно приступ тахикардии. Оно было таким мощным, что Дима чувствовал эти импульсы по всему своему телу. Даже в висках отзывался частый, сильный стук. Парень растерянно посмотрел в мутные глаза напротив. И это…он, Дима, довел его до такого? Все, что было дальше, произошло в состоянии аффекта. Именно так Дима будет оправдывать себя после, на личном моральном суде. Дубин наконец разорвал зрительный контакт, но только для того, чтобы самому утянуть Августа в поцелуй. Нежный, трепетный, даже осторожный. Ван дер Хольт издал удивленный вздох прямо в Димины губы, на которых все еще остался алкогольный вкус. Мурашки расползлись по низу живота от того тепла, что излучал язык Августа. Дима неуклюже выбрался из пиджака, который раздражающе сковывал движения. Пальцы не слушались, он тщетно пытался справиться с пуговицами рубашки Августа. Сознание отключилось, Димой рулили какие-то низменные, животные инстинкты. Только так он мог объяснить неожиданную резкость движений, от которых пуговицы срывались с корнем. Пластиковые кругляшки посыпались по столу с звонким стуком. Тонкие пальцы коснулись оголенный груди, прошлись по подкаченному торсу, как вдруг легкий удар тока кольнул руку. Дима рефлекторно отдернул ладонь, его писк потерялся в чужих губах. Не прошло и пары секунд, как рука лейтенанта продолжила изучать чужую грудь. Стоило коротким ногтям надавить на кожу, как тут же раздавалось клацанье электричества. Мелкое покалывание будоражило, разогревало кровь изнутри. Играясь с огнем, Дима завел руки за плечи Августа. Проведя пальцем по нагретому титану чуть ниже затылка, Дубин вздрогнул, когда язычок электричества лизнул его ладонь. Следующий разряд прошелся по всему телу болезненной вспышкой, но Дима повторял это действие еще и еще в каком-то мазохистическом припадке. Когда один особо сильный разряд тока стрельнул в пальцы (наверняка на подушечках останется ожог), Дима рефлекторно сжал чужие плечи и потянул Августа на себя, да так, что мужчина, не удержав равновесие, навалился на него всем телом. Под чужим весом Дима выдохнул почти весь воздух из легких, совсем не пугаясь неожиданного головокружения. Хольту пришлось разорвать поцелуй, чтобы выставить локти над чужой головой и перенести на них вес. — Да что ты творишь… — рассеянно посмеялся мужчина, глядя в серо-зеленые глаза напротив. Они больше не казались наивными и светлыми, их окутал густой туман похоти. Желание так и читалось в них — оно и ничего больше. Вместо ответа Дима хитро улыбнулся, в глазах заплясали озорные искры. Скрестив ноги над чужими бедрами, он потянул их на себя. Вставший член Августа прижался к собственному. Оба издали тихий полувдох-полустон. — В тихом омуте, да? — хрипло прошептал Август, теперь уже сам вжимаясь в чужой пах. Дима заскулил и вскинул бедра вверх. Хольту пришлось прижать его ногу к столу, чтобы предотвратить это трение. Дима подавил желание захныкать. Август, напоследок укусив Димину губу, спустился легкими поцелуями к вороту рубашки. Медленно, неприлично медленно, расстегивал пуговицы. — Август, ты нарочно? — выдохнул Дима, от безысходности зарываясь руками в темные волосы. — Надо бы потренировать твою выдержку, darling. — рыкнул Хольт, когда Дима оттянул волосы слишком сильно. Август одним движением перехватил чужие руки. Он завел их Диме за голову и крепко сжал, затем вернулся к начатому. Одной рукой расстегивать рубашку было еще сложнее, но это определенно стоило того умоляющего взгляда Димы, которым он смотрел на Августа все это время. Дубин выгнулся в спине с громким стоном, когда Хольт, расстегнув последнюю пуговицу, припал губами к чувствительным соскам. Облизал, слегка прикусил набухшую бусину, отчего Дима протяжно промычал. От переизбытка ощущений Дубин неосознанно вырывался из крепкой хватки, за что получал легкие уколы электричества. Дима задержал дыхание и рефлекторно втянул живот, стоило чужому носу проскользить по нему вниз. Август невесомо поцеловал дорожку светлых волос чуть ниже пупка, вызвав у Димы трепетную щекотку внутри. — Ааавгуст….- жалобно протянул парень, умоляюще ерзая под мужчиной. — Я уже говорил про выдержку? — ухмыльнулся магнат, ловко справляясь с пуговицей на штанах. — В пизду твою выдержку, просто растяни меня уже и трахни! Август застыл. На секунду от возбуждения даже потемнело в глазах. Хольт одним резким движением стянул с него брюки вместе с бельем. Член Димы — небольшой и ровный, задетый резинкой боксеров, слега отпружинил. Август отклонился назад, разглядывая парня. Димины руки оказались свободны, но лейтенант оставил их скрещенными над головой. Светлые волосы растрепались, очки съехали на бок, сам Дима тяжело дышал, смотрел на Августа таким размытым, диким взглядом, что позвоночник опасливо затрещал. Единственная одежда, которая оставалась на парне — расстегнутая жемчужная рубашка, сползшая с одного плеча, и лакированные туфли. — Wat ben je mooi, verdomd mooi. — Август обхватил ладонью головку члена, размазал большим пальцем естественную смазку. Дима выгнулся в спине, спрятав стон в прикушенной губе. — Verdomde kunst, niet minder. — Август провел рукой по всей длине члена. А затем еще и еще. Дима извивался в руках миллиардера под громкие вздохи. — Август!..если…- Дубин пытался говорить ровно, но сбивался, стоило Хольту изменить давление на член. -…ах!..если ты не пре-…ах!..не прекратишь, я…мхм…кончу! Август медленно опустился вниз и поцеловал внутреннюю сторону Диминого бедра. Руку нехотя, но все же убрал. Сам держался на последнем издыхании — собственный член начал болезненно ныть еще пару минут назад. Дима приподнялся на локтях, но, увидев Августа меж своих бедер, этот возбужденный взгляд карих, почти щенячьих глаз, Дубин с громким стоном снова развалился на столе, пряча румянец в изгибе локтя. Эта картина навсегда отпечаталась в его памяти и следующие несколько месяцев будет в топ-рейтинге вещей, на которые Дима будет дрочить. Послышался пластиковый щелчок, Дубин непроизвольно дернулся, почувствовав холод возле промежности. Ситуацию смягчил теплый поцелуй и горячее дыхание, снова в районе бедра. — Шире. — скомандовал Август, легко шлепнув Диму по ноге. Дубин послушно развел колени. Он зашипел, когда первый палец проник внутрь. Не от боли, от холода. Ноги покрылись гусиной кожей, а сам Дима поежился, зарываясь носом в изгиб локтя. — Убери руку. — приказал Август, всовывая палец до конца. Дима упрямо выдохнул, но руку убрал, вцепился ей в край стола. Стоило лейтенанту повернуть голову, Хольт тут же поймал его губы своими. Жаркий, глубокий поцелуй успокаивал. Август просунул язык в чужой рот, круговыми движениями обведя язык Димы. Одновременно с этим добавил второй палец. Дубин промычал в поцелуй и сжал чужое плечо, когда, спустя несколько толчков, Август мазнул по простате. Определившись с углом, Хольт начал проталкиваться активней, периодически разводя пальцы «ножницами». Дима неуверенно разорвал поцелуй. — Думаю, я уже готов. — прошептал парень, когда третий палец перестал вызывать сильный дискомфорт. — Хорошо. — кивнул Август, и снова выпрямился, отклоняясь назад. Дима недовольно нахмурился — не хотел выпускать мужчину из своих объятий. К облегчению лейтенанта, Хольт быстро вернулся. Надел презерватив, выдавил немного смазки на анус, чуть больше на член, и снова навис над Димой. Дубин положил ладони ему на плечи, лишь бы куда-то их деть. Нервно облизнув губы, он едва заметно кивнул головой, мол, готов. Август входил медленно, давая Диме привыкнуть к ощущениям. Параллельно мужчина снял с раскрасневшегося лица очки, отложил их на край стола. Дима зажмурился, когда член вошел во всю длину. Он неосознанно сжал сильные плечи до синяков, лишь бы куда-то выплеснуть эту боль. Август не возражал, наоборот, мужчина всячески старался отвлекать Диму поцелуями. В ключицу, в шею, в губы. Это не помогало, заполненность вмиг вытеснила все чувства, оставляя только это разрывающее давление, от которого щипало в глазах. Дима шумно дышал, пытаясь привыкнуть к ощущениям. Спустя время боль притупилась, парень постепенно начал чувствовать вес крупного тела, щекотку где-то в районе ключицы, приятное тепло от прикосновения на бедре, и, наконец, трение собственного члена о чужой живот. Волнительные вспышки наслаждения были короткими и редкими, в темп движениям Августа. — Можешь двигаться быстрее, — хрипло выдохнул Дима. Хольт ускорился сразу, как будто только и ждал этой команды «можно». Как же сложно быть чутким, когда внутри Димы было так чертовски узко и горячо. Теснота съедала остатки рассудка, Хольту пришлось приложить все усилия, чтобы не сделать парню больно. Темп увеличивался, с очередным грубым толчком, Дима вскрикнул, царапая чужую спину. Дубин совсем забыл о позвоночнике, поэтому, случайно коснувшись экзоскелета, получил такой сильный импульс, что пальцы на мгновенье онемели. — Осторожнее, sunshine. — Август слизал с щеки Димы скатившуюся слезу. Парень едва заметно всхлипнул, вынуждая Хольта обеспокоенно сбавить темп. — Нет! Не останавливайся! — протараторил Дима, проглатывая слоги. — Я в порядке, продолжай. Пожалуйста Август, только не останавливайся! — шептал парень куда-то в висок мужчины. Хольт опалил горячим дыханием его плечо, от едва слышных стонов магната внутри Димы все расплывалось теплом. — Ах! — парень откинул голову назад, и выгнулся в спине, когда член Августа попал прямо по простате. Волна удовольствия стремительно пронеслась по телу — яркая, но невесомая, абсолютно недостаточная. — Еще раз, пожалуйста, еще раз! — сбивчиво зашептал Дима, сжимая волосы на чужом затылке. Снова толчок, снова приятная щекотка по нарастающей. — О боже…- протянул он, когда Хольт начал вдалбливаться в нужную точку. — Neuken , Дима…- застонал Хольт, когда лейтенант сократил мышцы и сжал его член внутри себя, утягивая в страстный поцелуй. Так резко, что они столкнулись зубами. Это перестало быть похоже на поцелуй почти сразу. Слишком сбитое дыхание, слишком приятные стоны, чтобы прятать их в чужих губах. Дима громко вздыхал прямо в рот Августа, от горячего дыхания на языке голова шла кругом. Искры тока обволакивали разгоряченные тела, антикварная люстра, висевшая над ними, иногда включалась — мигала бледными вспышками, освещая раскрасневшиеся щеки обоих. Телефон, давно откинутый на край стола, издал вибрацию, когда до него дошли электрические импульсы. Механическая пульсация прошлась по дереву, на экране начали всплывать входящие уведомления. — Глубже! — сиплым голосом просил Дима, закрывая глаза после очередного толчка. — Еще, Август, еще! — Светлые ресницы мелко подрагивали. Дима вскрикнул, когда Август жестко впечатался в него своими бедрами. Шлепающий звук прошелся по комнате, создавая гармоничный дуэт вместе со стонами лейтенанта. Августа вело от этих звуков, от ощущения себя внутри парня, от самого Димы, который извивался под его прикосновениями, прося большего. Хольт не удержался от мстительного укуса в Димино плечо, когда руки лейтенанта до боли сжали волосы на затылке. Дима протяжно промычал. Поверхность лакированного стола холодила щеку, он снова прикрыл глаза, не замечая, как из уголка рта по подбородку потекла слюна. Как же правильно двигался Август внутри него, как же нужно он ласкал губами нежную кожу. Дима приоткрыл глаза всего на секунду, и тут же распахнул их совсем. Взгляд намертво впился в собственный телефон, который от легкой вибрации самовольно ездил по поверхности стола. Экран горел знакомой фотографией напарника. Диму как ледяной водой окатили. Неожиданно обостренные чувства притупились, чужой член внутри него теперь только мешался, тяжелое дыхание Августа звучало громко и тревожно. Все вокруг перестало существовать так же, как всего секунду назад для него существовала только эта кладовка, только Август, целующий его шею. — Стой! — выпалил Дима, привстав на локтях. Он не смотрел на Хольта, его взгляд приковал разрывающийся от звонков телефон. Август тут же остановился. Это произошло автоматически — уверенное, безапелляционное «стой» сработало как команда. — Что такое? — хрипло спросил мужчина, восстанавливая тяжелое дыхание. Дима выглядел отстраненно, как будто его только что разбудили. Неужели опять начнется заезженная пластинка «так нельзя, мы совершаем ошибку»? — Почему мы остановились? — раздраженно, даже грубо спросил Август, чувствуя неприятную пульсацию из-за отсутствия разрядки. Лейтенант молчал. По его лицу можно было понять, что мыслями он был совсем не здесь. Где-то далеко-далеко, до куда не дошел ни холод в голосе магната, ни содержание его слов. Август нахмурился — отсутствие реакции начинало откровенно бесить. Он проследил за чужим рассеянным взглядом, куда-то рядом со своим бедром — именно туда приполз мобильник от нескончаемой вибрации. Дисплей телефона на секунду погас. На обоях появилось количество пропущенных вызовов, но парень не увидел числа. Дима сощурил глаза и непонимающе проморгался. Где его очки? Когда он вообще их снял? На экране снова показался входящий звонок. — Это настолько важно? — ядовито выпалил ван дер Хольт. Кончики пальцев опасливо закололо, Августу пришлось вцепиться в край стола, чтобы выпустить электрический импульс в древесину. — Да, мне нужно ответить. — монотонно, словно в трансе отчеканил Дубин. — Ну так ответь. — сквозь зубы процедил Хольт, когда парень так и не сдвинулся с места. Лакированная поверхность почернела на месте, где были пальцы магната. В воздух проскользнул запах жженого дерева. Диму парализовал не страх, а скорее странное ощущение нереальности происходящего. Парень действительно чувствовал себя проснувшимся после долгого сна. Тот самый момент осознания бредового сюжета, который по мере его развития во сне казался вполне логичным. Один из самых влиятельных и богатых людей мира заинтересовался обычным питерским ментом, зарплата которого не стоит и запонки этой рубашки, пуговицы которой Дима так варварски ободрал. А если вспомнить все обстоятельства, которые привели Дубина к этому моменту: прикрытие, глупый маскарад официанта, недорассекречивание, экзоскелет, бьющийся током — да тут точно попахивает горячкой, не иначе! Это звучит как-то, что происходит в романах, в фильмах, в комиксах, но никак не в жизни. Не со спокойным и сдержанным Димой. Да лейтенант даже бытовые рапорты, которые никто не читает, не сдаст, пока не перепроверит трижды. Так какого черта он сейчас лежит под подозреваемым, с его членом в заднице? С подозреваемым-террористом! Это же ужаснейшее нарушение не только Диминых принципов, но и профессиональной этики! Игорь с экрана смотрел осуждающе. Хотелось отвернуться, но это был слишком жалкий вариант спасения. Как Дима вообще в это вляпался? — Реши уже наконец, ты отвечаешь на звонок или я могу продолжить? — раздраженно напомнил о себе мужчина, нетерпеливо ерзая сверху, из-за чего Диме пришлось оторваться от разглядывания горящего экрана. Лейтенант ужаснулся перво перешедший мысли: «а может, не отвечать?». Послать к черту Игоря, муки совести, голос разума. Просто притянуть Августа для поцелуя и кончить в сильных руках. Разве это не звучит, как план? Боже, Дима ужасный полицейский, ужасный друг! Игорь наверняка переживает. Вечеринка закончилась, а Дима больше часа не выходил на связь. На месте майора, Дубин бы уже весь извелся от тревоги — все-таки они тут не яблоки воруют, и при их обнаружении, стрелять в них будут не солью. Ставки высоки, паника оправдана. «Ладно» — и сделка с совестью все-таки состоялась. — Да, да…- тихо, но твердо произнес Дима, потянувшись за телефоном. Он просто даст понять, что с ним все хорошо. Его не похитили, не пытают, ничего такого, что наверняка успел навоображать себе Игорь. Скажет, что жив-здоров и все. Разговор на минуту, не больше. — Только тихо. — зачем-то шепотом сказал Дима, дрожащим пальцем проводя по экрану. — Алло? — прозвучало хрипло, пришлось неловко прочистить горло. — Дима блять! — Игорь крикнул в трубку так, что лейтенант зажмуриться и чуть отстранил телефон от уха. — Какого хрена ты не выходил на связь?! Где ты вообще? — звучало так же грубо, но уже с облегченным вздохом в конце. Дима глупо забегал глазами по лицу Августа, словно искал в темных глазах подсказку. А что сказать? Что он обжимается с подозреваемым? Что весь вечер насаживался на его член под громкие стоны? Что он до сих пор изнывает от желания кончить с этим самым членом в заднице? Какой из этих вариантов устроит Игоря? — Прости, я… Дима осекся, рот беззвучно открылся в немом стоне, короткие ногти свободной руки впились в стол. Август поймал шокированный взгляд и еще раз толкнулся внутрь с хитрой улыбкой. Локти, на которые опирался Дима задрожали. — Але?! — нетерпеливый голос майора донесся как сквозь толщу воды. Дубин совсем потерялся в ощущениях, голова очень не вовремя становилась пустой, а тело — ватным. Хольт одними губами произнёс игривое «ну?», возвращая лейтенанта в реальность. — Да-да. Все…- глупо пробормотал Дима, не помня даже вопрос. — ….все… — лейтенант захлопнул рот, проглотив стон, когда Август припал к его груди, втягивая в рот раскрасневшийся сосок. -…в порядке. — сипло закончил он на выдохе. — В каком порядке?! Ты блин где?! Толчок по простате совпал с чужими зубами, прикусившими сосок. Лейтенант прогнулся в спине, то ли пытаясь избежать этой ласки, то ли наоборот подставляясь чужим губам. Ладонь с глухим шлепком накрыла рот. — Мгм, в порядке. — слишком высоко пропищал Дима сквозь пальцы, из-за чего слова звучали неразборчиво. Язык Хольта, кружащий вокруг соска сводил с ума. Молчание в трубке затянулось настолько, что Дима на долю секунды забыл о напарнике на другом конце провода. Громкое мычание было остановлено то ли подсознанием, то ли остатками здравого смысла. — Ты че, пьяный что ли? — недоуменно спросил Гром. По его тону было понятно — он уже сам поверил во внезапную догадку. Что ж, так даже лучше. — Мгм. — коротко выпалил Дима. Пришлось напрячь горло, чтобы гортанный стон не вырвались наружу. Август откровенно издевался над ним. Периодически мужчина задевал Димин член, и парень очень сомневался хотя бы в капле случайности этих действий. — Тц, — цыкнул Игорь. Дима совершенно не к месту подумал, что наверняка они одновременно закатили глаза. Только вот Гром от негодования из-за «напившегося» напарника, а Дубин от того, что рука Августа сжала головку его члена. Пришлось убрать телефон от уха, чтобы приглушенные вздохи не дошли до Игоря. — Эх, Дима-Дима…. Дубин вытянул руку с телефоном так далеко, как только смог и издал глухой, протяжный стон, прикусывая тыльную сторону ладони. — Эх, Дима-Дима…- шепотом передразнил Игоря Август, посмеиваясь над мучающимся лейтенантом. Дубин восстановил дыхание и вернул трубку к уху. К счастью, Игорь умел развлекать себя сам: -…но я тебя ваще не осуждаю. Если бы мне пришлось провести там весь вечер трезвым, я точно разукрасил бы все эти надменные рожи. — Мгм. — Дима приоткрыл рот, когда Август восстановил темп. Только теперь не было той страсти и дикости (громкие шлепки могли их рассекретить). Август двигался медленно и тягуче, от плавных движений Диму размазало по столу. Ладонь, прижатая ко рту, вспотела от частых вздохов. — Так где ты? — спросил майор и Дима лениво, абсолютно не заинтересовано забегал глазами по комнате. Голова совсем не соображала, даже смысл вопроса дошел лишь спустя несколько толчков. — Э….- и Дима тут же смолк. А где он? Где он вообще может быть? — Хотел взять трубку — вот и выкручиваться теперь. — злорадно прошептал Хольт, входя в Диму так резко, что корпус парня непроизвольно дернулся вверх. — Тише. — одними губами произнес Дима, чувствуя, как Хольт милосердно замедляет движение. — Алеее? — устало протянул Игорь. — Ты еще в особняке? Или тебя забрать откуда-то? — Нет, нет, я уже еду домой. — довольно ровно произнёс Дима, хотя его грудь вздымалась, как заведенная. Чем меньше он чувствовал давление снизу, тем голова становилась легче. Мысли начали складываться как детский конструктор, стоило Августу оставить его тело в покое. — Прости, что не дождался тебя. Очень устал. Но эта передышка была недолгой и, как оказалось, дорого стоила. Дима испуганно пискнул, когда чужая рука перехватила телефон. Дубин привстал на локтях, чтобы отнять его — узнай Игорь, с кем лейтенант тут развлекается и все, считай дошли до точки невозврата. Но Август не собирался ничего говорить в трубку, он лишь поставил звонок на громкую связь и отложил телефон в сторону. Затем перехватил Димины руки, снова свел их за головой. — Да уж неудивительно. Но ты молодец, долго еще продержался. — голос Игоря, искаженный механическими помехами отразился от стен. Дима понял такой ход Августа только когда почувствовал короткое, но сильное давление на простату. Лейтенант рефлекторно попытался поднести руку ко рту, чтобы заглушить вдох, но почувствовал сопротивление на своих запястьях. Он сжал губы так сильно, что они побелели, и стрельнул Августу испуганный взгляд. Широко распахнутые глаза развеселили мужчину даже сильнее, чем вся эта ситуация, в которой оказался Дима. Хольт оставил на кончике ровного носа насмешливый, быстрый поцелуй прежде, чем начать набирать темп. — Знаешь, мы с Юлькой даже поспорили как долго ты там выдержишь. С твоим то отношениям к этим мажорам. Смысл слов напарника доходили до Димы мутными отрывками, все его существо было направлено на то, чтобы глушить рвущиеся стоны. Август снова нашел нужный угол и с каждым толчком Дима чувствовал приближение скорой разрядки. Ужасно несправедливо, что он должен сдерживаться, когда тело отзывается приятной дрожью на каждое движение магната. — С каким таким «отношением»? — в самое ухо прошептал Август. Вопрос Дима понял не сразу — слишком приятным было горячее дыхание, которое до сих пор щекотало шею. Но когда разум прогрузил информацию, лейтенант покраснел, понимая, насколько дурацкой была идея. Хоть бы Игорь не сказал ничего лишнего. На вопрос Августа, кстати, ответил сам майор: — Ты же их на дух не переносишь, а тут весь вечер должен был на цыпочках ходить, ублажать этих сволочей. — Ох, ну с ублажением ты отлично справляешься, sunshine. — мужчина прикусил чужую мочку, услышав едва слышное хныканье. — Юля поставила на четыре часа, я на шесть. Но ты молодцом — до конца досидел. — И даже задержался. Действительно, молодец какой! Дима не выдержал и вырвал свои руки. Хватка ослабла еще давно, но парень не решался нарушать правила игры. До этого момента. Одна ладонь в панической резкости накрыла губы Августа, вторая — чуть мягче легла на затылок. — Он тебя услышит! — зашипел Дима, зажмурив глаза — Август в отместку начал вбиваться в него глубже. Парень закинул ноги на чужие бедра, прижимая их к себе в заданном темпе. Из приоткрытого рта вылетали тихие вдохи, отвращенные в противоположную от телефона сторону. Игорь продолжал что-то говорить, и это было неожиданно (не то, чтобы майора можно было назвать болтуном) и очень не вовремя! Дима даже перестал отвечать сухое «мгм», неужели это не настолько прозрачный намек? -…щас как раз к Юле иду. Жаль ты меня не дождался, мы бы с удовольствием послушали про твои сегодняшние приключения… Рука Димы скользнула вниз — с затылка на сильные плечи, когда Август облизал закрывающую его рот ладонь. Неожиданная щекотка стоило мужчине ряда белых полос на лопатках. — А я что вообще звоню! — прозвучало ликующе, громко, но, очевидно, недостаточно, чтобы заинтересовать Диму. Не в этой ситуации. — И странно, что ты не просил сам, но…мы ниче не нашли. Вообще. Дима тихо промычал, чувствуя приближение оргазма. Еще чуть-чуть, буквально пару толчков. Он закинул голову назад, громко выдохнул. — Август, я уже скоро…- прошептал он так тихо, что даже не был уверен, услышал ли его магнат. — Девять часов, я был там девять часов и все зря! Дима чувствовал, что Август тоже на грани. Он убрал руку с его губ, и притянул мужчину к себе. Поцеловать его сейчас казалось правильным, нужным, практически жизненно необходимым. Горячий язык скользнул внутрь, а вместе с этим рука магната прошлась по всей длине Диминого члена. Лейтенант застонал в поцелуй. Август не церемонился — дрочил быстрыми, резкими движениями. Бедра Димы зашлись легкой судорогой, он зажмурился и раскрыл рот, рвано выдыхая прямо в поцелуе. Оргазм накрыл их практически одновременно. Ноги Димы с силой прижали бедра Августа к себе, когда тело лейтенанта пробила крупная дрожь. — Ах! — Тело прострелило волной наслаждения, сперма испачкала живот. Дима зажмурился, под закрытыми веками плясали мутные вспышки. Август кончил сразу после этого — сжимающиеся после оргазма мышцы, пульсирующие вокруг члена, и этот тягучий, громкий, неконтролируемый стон в самое ухо довели магната до предела. Комнату прорезала вспышка синего свечения. Август низко выдохнул и упал влажным лбом на Димино плечо. Оба дышали тяжело, грузно. Заглушенные звуки — последствия оргазма, постепенно возвращались в норму. Дима вяло проморгался, чувствуя, как темные волосы щекочут подбородок. — О боже! — до него вдруг дошел голос Игоря из динамика давно забытого телефона: — Бред какой-то, скажи? Ну что там так долго можно делать… Дима вспомнил свой предоргазменный стон и покраснел пуще прежнего, запоздало закрыв рот рукой. Игорь не мог не услышать. Это было нескрываемо громко, а шумоподавления его дешевого мобильника едва ли глушило хоть что-то. — Расслабься, я отключил микрофон. — лениво отозвался Август, чувствуя напряжение в Димины плечах. Лейтенант завис. Голова еще не прояснилась окончательно, приходилось анализировать информацию дольше обычного. — Ты…что?! — возмутился парень, пытаясь добраться до телефона. Август недовольно промычал — пришлось привстать, потому что тело под ним начало извиваться в попытке дотянуться до мобильника. В итоге ван дер Хольт, устав удерживать вес на ногах, забрался на стол и разлегся рядом с Димой, подперев щеку ладонью. Рассматривал профиль лейтенанта, который вытянул телефон над головой. Пришлось поднести экран почти к самому носу, чтобы убедиться — значок микрофона действительно был перечеркнут. Дима повернул голову к Августу. — Ты просто садист. — беззлобно выдохнул он, опуская телефон на грудь. Гаджет слегка вибрировал от голоса напарника. Дима пытался понять, о чем говорит Игорь, но тщетно, он слишком давно потерял суть этого монолога. — Ну прости, не удержался. — улыбнулся магнат, и Дима подумал, что это самые неубедительные извинения в его жизни. — Это очень не вежливо по отношению к Игорю. — покачал головой лейтенант, заведя руку за голову в поиске очков. — А по-моему ему и так очень весело. Дима прыснул, но лицо сделал осуждающим — для приличия. После того, как ладонь лейтенанта в очередной раз опустилась на пустой стол, Август не выдержал и сам потянулся за очками. Они были совсем близко к тому месту, где шарилась рука Димы, но, по закону подлости, ладонь всегда опускалась всего в миллиметре от цели. — На то, чтобы взломать комп этого голландского электрощитка ушло четыре часа. — донесло из динамика телефона. Рука Августа замерла над Димой. — Четыре, мать его, часа! Их взгляды пересеклись всего на секунду. Дубин даже не пытался скрыть распахнутые в ужасе глаза, он тут же потянулся к мобильнику, но Август оказался быстрее. Хольт занес телефон в сторону и вытянул руку так, что Дима физически не мог до него дотянуться. — Август, отдай! — вспыхнул Дубин, внезапно уязвленный своим положением. Мало того, что он ни черта не видит (очки все также нетронуто лежали на краю стола), так еще с ним проворачивают унизительный детский трюк «не дотянешься». — Погоди. — бесцветно отчеканил магнат. Темные брови свелись к переносице, но на лице не было злобы. Скорее серьезность, с которой он вслушивался в слова майора. — И все равно доступ удалось получить лишь к малой части. Не знаю, что у этого «220 вольт» там за защиты стоят, но нашей полиции они явно не по зубам. Дубин пытаясь принять сидячее положение, но сильная ладонь легла на его торс и пресекала любые попытки встать. А Дима уж подумал, что ничего унизительней не придумаешь. Все это время Август неотрывно смотрел на лейтенанта странным, нечитаемым взглядом, от которого хотелось спрятаться. — Так что инфы никакой. Может и не Хольт за всем этим стоит, я уже даже не знаю. Вроде все очевидно: его приезд в город, контракт, «пылесосы» эти дебильные. Но доказательств у нас нет. И сегодняшний день нихера не прояснил. Блять. Дима по-детски спрятал лицо в ладонях. Признаться, он не терял надежду на то, что Игорь будет говорить более образно. Дима действительно надеялся обойтись классическим «да ты не так понял, Август! Это вообще не про тебя!». Теперь же, после слов майора, ситуация вполне однозначная. — Короче, надо изучить все, что я там нашел. Вроде ничего дельного, ерунда одна, но ты тоже глянь на всякий случай, у тебя ж с бумажками лучше получается. Я на стол тебе завтра кину, посмотришь. Очевидный исход этого разговора дошел до Димы моментально. Это же надо так сглупить! Дубин отчаянно застонал в ладони, пытаясь заглушить голос Игоря в голове. Больше всего на свете хотелось перемотать время. До того момента, как Дима тянул этот дурацкий жребий. И выбрать левую зубочистку. И сейчас самому звонить Игорю, читать лекции в трубку о том, что бить людей нельзя! Пусть даже таких гадких. Вот чего хотелось вместо предстоящего неловкого объяснения. — Завтра в участке будем думать, что делать дальше. Все, вон уже Юля идет. Отсыпайся там. До завтра. Раздавшиеся гудки еще долго отражались эхом по комнате. Дима осторожно посмотрел на Августа сквозь пальцы. — Это тебя не спасет. — устало выдохнул мужчина. Дубин медленно убрал от лица руки, пытаясь прочитать Августа. Он зол, расстроен, разочарован, удивлен, хочет убить Диму? — Злишься? — виновато спросил Дима, закусывая губу. Август не ответил. Он задумчиво крутил телефон в руке, разглядывая экран. На обоях Димы был вид с питерской крыши. С той самой, куда они регулярно выбираются с Юлей и Игорем. Хольт вдруг громко фыркнул. — Журналист… Как я был далек…- покачал головой мужчина, улыбаясь краешком губ. Дима отметил, что это хороший знак. Хотя как могло быть иначе? Август только что получил подтверждение тому, что у полиции Санкт-Петербурга нет совершенно никаких оснований считать Хольта виновным в этих террактах. Чего уж тут грустить. — Да, прости, статью «Август ван дер Хольт — секс машина» я не напишу. — улыбнулся Дима. Он полностью сел, отставив руки назад так, что их лица теперь были на одном уровне. — Это однозначно самое обидное в этой истории. — саркастично заметил мужчина, откладывая телефон в сторону. -Значит, ты полицейский? — Мгм. — И на меня ведется расследование? — Я не могу выдавать детали дела. — немного помолчав, ответил лейтенант. Не хотелось ему углубляться в эту тему. Лед под ногами и так давно треснул, теперь бы не утонуть. — У вас хоть орден на обыск моего особняка был? Дима скосил глаза в сторону. -.да…? — неуверенно пропищал он чересчур высоким голосом. — Как можно быть таким ужасным лжецом и все равно провернуть такое? — выдохнул Август, запуская ладонь в волосы. Пятерня прошлась по короткой влажной челке, как вдруг он с неожиданным осознанием посмотрел на Диму. — Стой, ты поэтому так долго ломался? Дима слегка покраснел, неловко отводя взгляд в сторону. — В том числе. — И еще потому что ты ненавидишь… Как он там сказал? «Сраных мажоров»? — практически идеальный русский язык Августа сломался на незнакомом слове. «Сраных» звучало с жутким акцентом, что пародоксально делало слово даже каким-то благородным. Дима подавил смешок. — Да, поэтому тоже. — без капли стеснения ответил он, наблюдая, как Август серьезно кивает, будто слушает выгодное коммерческое предложение. — Это хорошо, — также по-деловому ответил он. — Потому что я ненавижу тупых мусорóв. Смех прорвался сам собой, так же естественно, как порыв одернуть руку на ожог. Настолько абсурдно это звучало из уст иностранца, что Дима не мог остановить это глупое хихиканье. — Туше, мистер Хольт, туше…

***

Полицейский участок встретил Диму любопытными взглядами. Сначала Дубин подумал, что ему показалось, но нет. На него действительно смотрели все. Со своих рабочих мест, возле кофе машины, у лестничных перил — все вдруг затихли, чтобы стрельнуть в Диму хитрыми взглядами. — Что? — неловко спросил Дубин у всех сразу, сжимая лямку рюкзака. Коллеги, почувствовав себя пойманными с поличным, поспешили тактично отвернуться. Послышалось женское перешептывание и приглушенное хихиканье. Только дойдя до своего рабочего места, Дима понял, в чем дело. Букет. На его столе лежал потрясающей красоты букет из кремовых роз и голубых хризантем. Цветы были свежими, бутоны только-только распустились — ни одного подвядающего лепесточка, каждое соцветие было идеальным. Дима вдохнул едва ощутимый сладкий аромат, кружащий в воздухе. Хотелось взять букет в руки, приобнять и зарыться туда носом, чтобы чихать от концентрации свежего запаха. Но нельзя. Дима физически ощущал любопытные взгляды на своей спине. Лейтенант все же взял букет в руки. Не так, как хотел бы, немного отстранено, с единственной целью — поставить цветы в воду. Взгляд зацепиться за нежно-голубой конверт, который умело маскировался в общей композиции. Дима вернул букет на место и с трепетом в сердце оторвал бумажный уголок. Не то, что бы у него было много вариантов отправителя, но получить подтверждение своим мыслям хотелось. «Sunhine, Как насчет свидания сраного мажора с тупым мусорóм? План простой: сначала я выпендриваюсь дорогим рестораном, а потом ты надеваешь на меня наручники». Густая волна теплого спазма защекотала низ живота. Дима не смог сдержать широкой улыбки. Пытался, правда, но не смог. Тихо посмеявшись через нос, он сложил открытку в бумажный конверт, там же остался нетронутый пригласительный в ресторан — Дима решил не отсвечивать красно-золотым флаером перед коллегами. Он сжал бумагу между большим и указательным пальцем, и плавным движением запечатал изгиб. Тут же убрал конверт в карман куртки. Стараясь запихнуть его как можно глубже, подальше от чужих глаз, Дима зашипел от внезапной боли. Из высунутой руки торчал кончик зубочистки, не глубоко вошедшей в кожу. Тот самый, который остался с их с Игорем жеребьевки. «А все-таки, — подумал Дима, трепетно перекатывая между пальцами тонкую палочку. Правую, короткую, «несчастливую». — Все что ни делается — все к лучшему».