Сделка жизни

                    Тяжёлые шторы рывками раздвинули, закрепляя у стен. Поток солнечного света ворвался в комнату, освещая желтоватым мебель. Раздался надтяжный стон. Парень в кровати сел, тут же хватаясь за голову и морщась. Боль была неприятная. Будто по затылку треснули чем-то очень тяжёлым, а потом разлили эту боль по всей голове. Он слегка приоткрыл глаза. Какое-то время он улавливал лишь яркий жёлтый свет вокруг, но мозг постепенно начинал очерчивать границы предметов. Осознание того, что он видит пришло ещё позже. Интерьер не был ему знаком. По крайней мере, ни в его квартире, ни в квартире кого-то из родственников или друзей точно не было подобноц комнаты. Лежал он на большой двуспальной кровати, заправленной нежно-зелёным бельем. Сама она, как и остальная мебель в комнате, была белая и деревянная. Посередине комнаты лежал большой пушистый ковер. Тоже зелёный, но на пару тонов темнее. У другой стены напротив кровати был письменный стол. Сейчас на нем ничего не лежало. Полка над столом также была полностью пуста, представляя из себя некую конструкцию из нескольких прямоугольников, выстроенных определенным образом. Стеллаж был приставлен вплотную к столу с левой стороны. Под столом стояло несколько коробок. Обычных картонных. Правее с небольшим отступом стоял диван. Того же нежно-зелёного цвета, что и постельное белье. Подушки же были подстать ковру. Дальше дивана была дверь. У стены, которая располагалась напротив окна, была ещё одна, но более массивная или торжественная. Кровать стояла у левой стены, если смотреть в сторону окна. Между спальным местом и ещё одной стенкой стояло подвесное кресло-груша. Тоже белое и с зелёной прокладкой внутри. Справа от кровати стоял шкаф. Насколько мог судить Вару большой: высокий и длинный. Было ли что-то ещё за ним, он пока сказать не мог.       Но куда больше его сейчас смущало окно. Большое, шторы которого были сейчас захвачены подхватами. По обе стороны от светлого и стеклянного квадрата стояло по человеку. Две девушки. У той, что стояла ближе, были светлые, почти белые волосы, убранные в коссу до поясницы. Кожа очень бледная. Цвет глаз он разобрать не смог. На ней было чёрное платье с горлом и такого же цвета воротником. Ткань платья облегала корпус, но была пышна на рукавах и в юбке, доходящей почти до колена. Поверх платья была черная жилетка. На ногах высокие черные носки и такие же туфли. Ноги стояли ровно, вплотную. Носки туфель смотрели строго вперёд. Руки были положены одна на другую и на низ живота. Голова опущена. Вторая девушка являла собой точную копию первой, за исключением того, что её волосы были распущены и доходили только до плеч, а на затылке заколка, которая не давала волосам лезть в лицо.       — Эй! — затем последовал резкий вдох, парень опять прикрыл глаза, слишком громкий крик опять отдался головной болью. — Д-да, вы. Вы… Вы здесь почему? Я здесь почему? — продолжил он уже тише, запинаясь и делая небольшие паузы в речи. Он подождал какое-то время, но ему так и не ответили. Вару сильно хотелось вскочить с постели и встряхнуть кого-нибудь из этих двух, ударить, дать пощечину или наорать, чтобы те ответили, но пока он не мог этого себе позволить. Скривил губы. После чего уставился в одну точку, постепенно стараясь восстановить воспоминания. Был четверг. Он вроде шел домой, но зашёл в магазин. Зачем? Мармеладки, вроде он купил несколько пачек, а ещё коробку чая. Ещё чуть не разбил очки… Его вдруг пронзило. Он сначала судорожно ощупал лицо и голову, порыскал по постели, потом ощупал себя. Ни на нем, ни где-то рядом не было привычных очков. Одежда тоже была не его. Светло-зеленая майка и брюки немного темнее. Глубокий вдох. Выдох. Вспомнить. Надо вспомнить. Вот он шел домой. Зашёл в квартиру, а она… Что она делала? Она вроде хотела печь печенье, но они должны были делать это вместе, но она готовила ингредиенты? Нет, нет, может она читала или рисовала? А может её не было дома? Он совсем не помнит, что она ему сказала, когда он вернулся. Она поздоровались? Позволь его куда-то? «Блять, — он дернулся к краю кровати, но замер, ощутив новый приступ головной боли, — Он вспомнил. Её убили. А он… Кто убил? Странный гость. Он ещё про сломанные часы говорил и шум машин… Какой ещё сообщения шум машин, их дом находится поодаль от трассы, да… Он его и приложил потом об стену. А теперь похитил? Хотел избавиться от свидетеля? Нет, тогда бы его убили. Тогда она была свидетелем, а он жертва? Черт, черт, черт, — Вару вскочил с кровати и прошел несколько шагов, падая на одну из девушек, на ту, у которой была коса. Голова опять заболела и закружилась. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Он тряхнул её. После чего дал слабую пощечину, насколько у него хватило сил. Но не удержал равновесие и шлепнулся на пол».       — Эй, что я здесь делаю! Где этот, салатовый который, высокий ещё, вроде… — с каждым словом он говорил все тише и тише. — Ты не знаешь, пожалуйста?.. Или число сегодняшнее, там город или район где мы находимся? Или имя твое там как? Хоть что-то, не так важно, — ему не ответили, — ясно.              Он встал, тело было слабым, но боль в голове утихала, сознание прояснялось. Вару потянул занавеску, уставившись в окно. Ничего. Много зелени, парк какой-то. Отвернулся. Подошёл к столу, медленно усаживаясь на стул, вот он был железный и на колесиках, но тоже белый. Бегло ещё раз осмотрев пустые полки, он нагнулся взял коробку, ставя её на стол. Скоча или каких-либо других деталей, которые могли бы помешать не было. Вару на всякий случай оглянулся на двух девушек, но те так и смотрели в пол. Ладно, он открыл короб. Из него вынул две небольшие стопки тетрадей в линейку и клетку. Тоже зелёные. Половина светлые, другие потемнее. Зелёная комната, зелёный вид за окном… Зелёные волосы и глаза. Парень опять обернулся на девушек и мысленно возрадовался, что хоть что-то в этой комнате не было зелёным. Потом замер. Также мысленно проклянул себя за тупость и толкнулся от стола, чтобы доехать до двери на стуле, но почти тут же упал, споткнувшись об ковер. Теперь мысленно был проклят и даже послан ковер. Плюнув на все, он пополз к той двери, которая была более массивной и парадной. Попытался открыть. Не получилось. Попытался ещё раз и ещё раз. Результат упорно не хотел меняться. За что парень двинул кулаком по двери. Оказалось, что за шкафом ещё было небольшое зелёное кресло и зеркало в полный рост. Никаких внешних изменений Вару в себе не нашел, посему отправился исследовать вторую не такую торжественную и массивную, но не менее зелёную дверь. Она оказалась не заперта. За ней была ванная комната. Зелёная ванная комната. Тоже полностью пустая, но с несколькими коробками. Вару на всякий случай даже воду включил, чтобы убедиться, что она не будет зелёной. Потом парень вернулся к столу и открыл одну из тетрадей. Там была серая клетка. Вполне себе достижение. Помимо тетрадей в коробке оказался альбом, скетчбук, блокнот в клетку и ежедневник. Естественно зелёные. Во второй коробке оказались пишущие принадлежности: карандаши, ручки, кисточки, краски. Также и подобная мелочь ввиде нескольких линеек, листиков и точилок, а ещё стаканчик под карандаши и ручки и два пенала. Коробка, которую Вару только что открыл была наименьшей из трёх. Осталась наибольшая. В ней, к превеликому разочарованию парня, оказалось две стопки книг. Их прямо в запакованном же виде отправили в одну из нижних полок. Альбомы и блокноты на одну полку, тетради — на соседнюю. Краски тоже отправились куда-то вниз, часть канцелярии в пенал, часть в стакан.              Резко накатила тоска. В мозг, который ещё частично находился в заторможенном состоянии, начало постепенно проникать осознание случившегося. Всё. Даже если он вернётся, не важно где он там находится, то больше не увидит её. Не услышит её. Не дотронется до неё. Больше никогда. А он? А он вообще неизвестно где и неизвестно зачем. Может его завтра разберут на органы, может ещё что сделают. Вару слабо представлял, что может от него понадобится и почему при этом он именно в такой красивой комнате и ещё жив. Он растянулся по столу. На глаза навернулись слезы. Было страшно и одиноко. Он приподнялся на руках, попытавшись сделать глубокий вдох и утереть слезы, но вместо это упал обратно, заплакав сильнее. Херово. Ему было очень херово. Он даже до конца не понимал из-за неё или из-за себя. Потом слезы кончились. Он ещё некоторое время бездумно пролежал на столе, но потом встал и сделал круг по комнате, заглянул в ванну и ещё раз посмотрел в окно. Плюхнулся на кровать спиной, рассматривая белый пустой потолок. После свернулся калачиком и залез под одеяло толи в ожидании чего-то, толи в порыве рефликсирвать.              Кажется, что он правда пролежал так очень долго. Скучно. Заставил себя подняться с кровати. На глаза как раз попался шкаф. Он не осматривал его. Где-то внутри затеплился огонек надежды, что там будут лежать очки, её подарок на позапрошлый его день рождения. Помимо этого шкаф очень большой, из чего следует, что различной одежды, обуви и аксессуаров там должно быть много, а вернее этих картонных коробок. Хотя в отношении вещей Вару питал некоторые сомнение, что они будут лежать также, как и всё остальное. Парень подошёл к шкафу. Ещё раз оглянулся на двух девушек. Они всё также стояли, в той же позе. По телу легонько пробежал холодок, странные. Вару в предвкушении повернулся обратно к шкафу и дёрнул первые двери. Пусто. Совсем пусто. Даже пыли нет. Он дернулся к другой паре створок, но результат был тем же. Дальше тоже было пусто. Зеленоглазый со всей дури поочередно захлопнул все двери, выругавшись про себя. С недовольным видом зашёл в ванную и плюхнулся на пол, принципиально игнорируя ковер, потому что «в шкафу не было одежды». Коробки, которые лежали там были заклеены скотчем, поэтому, недовольно фыркнув, Вару ничего не оставалось, как сходить за ножницами. В первой коробке, которую парень открыл оказались различные гели. Всего девять. Три шампуня, три бальзама, три геля для мытья, один из которых по совместительству был ещё и пенной для ванны с запахом тропических фруктов прозрачно жёлтого цвета. Прозрачный, а точнее частично прозрачных баночек оказалось четыре. Все три бальзама были полностью непрозрачны, также по одному гелю и шампуню. Хотя шампуней можно было считать и как две баночки, через которые ничего не видно, так как пластик на ещё одной был почти полностью перекрывал наполнимое. Вару устремил свой крайне недовольный взор на ванну. Около неё висела пара полок, а рядом було что-то вроде маленького столика, что стоял между ней и раковиной. Баночки отправились на полки. В следующей коробке менее высокой, но более бо́льшой в основании, которую открыл парень было несколько полотенец. Два больших для тела: посветлее и потемнее, два средних не совсем ясно для чего именно и два для лица и рук. Они отправились на крючки около входа. В третьей самой маленькой коробочке лежало мыло. Половина кусков были обычные, а половина цветные и очень вкусно пахнущие. Пока что он все их закинул в верхнюю полку над раковиной. В другой коробке оказалось две мочалки.       — Такое ощущение, что я не один жить буду. Два одного, два другого… Нахрена столько шампуня вообще не ясно, — он потянулся к двум небольшим длинным коробочкам, — Зубные щетки. Две штуки. Их двое, — парень оглянулся в сторону двери, — я один. Или они за одного? — он резко замолчал. С чего он вообще взял, что это его комната? Почему он начал разбирать вещи? Трогать это всё? Тогда и вещей в шкафу нет, потому что это не личные покои. Возможно, гостевая комната. Зелёная? Потому что начальник или кто там этот помешан на зелёном, слуг заставил покраситься в этот цвет. Салатовый тот, как и он сам зелёные. А те у окна? Да они вообще какие-то… Появилась мысль запихнуть всё назад, склеить коробку. Он даже притянул рукой одну из пустых коробок, начав судорожно вспоминать, как лежали вещи. Но остановил себя. А ему кто-то что-то сказал? Объяснил? Нет. В таком случае это уже не его проблемы, а этих ублюдков-убийц. Конечно, он-то здесь и ему могут прописать что-нибудь куда-нибудь, но, сука, он хоть эту комнату полностью в щепки разнесет, если это сделает им хуже. Глубокий вдох. В коробке оказалось ещё две зубные пасты. Одна электронная и одна обыкновенная бритвы, пена для бритья, гель для умывания. Последняя оставшаяся коробка была помечена рисунком, сделанным ярко-зеленым маркером. Чёрточка, чёрточка, улыбочка. Собственно поэтому Вару и оставил ее на последок. Это оказались различные развлекательные вещицы. Бомбочки, разноцветные морские соли, какие-то пены или ещё что-то. Подробно он не успел рассмотреть. Ручка двери щёлкнула. Всё тело пронзило напряжением. Страшно. Кто-то тихонько вошёл в комнату, после чего дёрнул ручку ванной и открыл дверь. Вару затылком почувствовал взгляд. Но оглянуться не посмел.       — Пх, ты такой испуганный сидишь. Как самочувствие?