Акаши Сенджу и ее тайная жизнь

- Итак, кто теперь будет читать? - оптимистично поинтересовался лорд Гермес. - А сам не желаешь? - обратился к олимпийцу наследник Атлантиды. - Не-не, я уже был, - усмехнулся Бог путешественников. - И что с того? - не унимался Тритон. - Дети! - остановил зароздающийся спор лорд Аид. - Хватит спорить! Я буду читать, - закончил говорить мужчина и взял из рук жены книгу. - Оххх, - выдохнул Повелитель мертвых. Название главы ему очень не понравилось. Зная своего брата и племянника, быть беде. А у него прибавиться работы. - Что не так? - насторожено спросил лорд Посейдон. Вместо прямого ответа, старший сын Кроноса решил прочитать имя главы. - Глава тринадцатая Я погружаюсь в смерть, - образовалась гнетющая тишина. -Надеюсь, это образно?! - слабым, от нахлынувших чувств, голосом произнес Такеоми. Посейдон вспомнил тот год. Образы того, что произошло, ярко вспыхнули в сознании мужчины. Он также помнил свое чувство безпомощности и ярости на всех и вся. В сердцах остальных же поселился страх. Мы провели два дня в поезде «Амтрак», который двигался на запад, оставляя позади холмы, реки и янтарные поля колышущейся пшеницы. На нас ни разу никто не напал, но я пребывала в постоянном напряжении. Было никак не отделаться от чувства, что за нами наблюдают — сверху, а может, и снизу — и нечто просто дожидается подходящей возможности. Я старалась особо не высовываться, потому что моим именем и фотографиями пестрели передовицы нескольких газет восточного побережья. «Трентон реджистер ньюс» поместила фотографию, сделанную туристом, когда я выходила из «грейхаунда». Взгляд у меня был блуждающий и дикий. Меч металлически поблескивал в руке. Он смахивал на бейсбольную биту или палку для лакросса. - Только этого еще не хватало, - устало выдохнул Вакаса. Подпись под фотографией гласила: «Двенадцатилетняя Сенджу Акаши, которая разыскивается для дачи показаний об исчезновении своей матери, произошедшем две недели назад в Лонг-Айленде, сфотографирована во время своего бегства из автобуса, где она приставала к нескольким пожилым дамам. Автобус взорвался на обочине восточного шоссе Нью-Джерси вскоре после того, как Акаши сбежала с места преступления. Судя по словам очевидцев, полиция предполагает, что девочка путешествует с двумя подростками — своими сообщниками. Ее отчим Гейб Ульяно предложил вознаграждение наличными за любую информацию, которая приведет к задержанию девочки». - Убить бы его, - пробормотал Санзу. - Согласен со смертным, - молвил, услышавший Харучие, Тритон, который был в ярости на отчима своей сестры за его действия оскорбительного характера по отношению к подопечной. Никто, даже, не удивился тому, что мысли одного и другого брата Сенджу пришли к общему знаменателю. Ведь, Гейб Ульяно принадлежал к худшим представителям человеской рассы. - Не просто смерти, а мучений он заслуживает, - добавила леди Персефона. - И он их получит, - заверил свою жену лорд Аид. — Не волнуйся, — сказала мне Аннабет. — Смертным полицейским никогда нас не найти. — Но в голосе ее не чувствовалось особой уверенности. - Туман действувет на детей моря спецефически, - молвил царь Атлантиды. - Он может помочь, а может и помешать. Остаток дня я провела, то прогуливаясь из конца в конец поезда (поскольку, сказать по правде, сидеть уже поднадоело), то глядя в окно. Однажды я заприметила семейку кентавров, которая галопом неслась по пшеничному полю, держа луки наготове, видимо, в надежде добыть себе ланч. Мальчишка-кентавр, похожий на второклассника, сидящего верхом на пони, перехватил мой взгляд и помахал в ответ. Я оглядела вагон: никто ничего не заметил, взрослые пассажиры с головой погрузились в свои ноутбуки или журналы. В другой раз к вечеру я увидела в лесной чаще какого-то крупного зверя. Я могла бы поклясться, что это лев (зверюга была размером не меньше «хаммера»), вот только львы не водятся в американских лесах. Его шерсть ярко вспыхивала золотом в предзакатном свете. Затем одним прыжком он скрылся за деревьями и исчез. * * * - Ого, а твоя дочь наблюдательна, дядя П, - похвалил полукровку лорд Гермес. - Забавно, - сказал царь Мертвых, чем привлек к себе внимание всех остальных в комнате. - Что именно? - спросил Риндо. Он не смог сдержать язык за зубами, поэтому получил взор бога в свою сторону. Под пристальным взглядом одного из олимпийцев, младшему Хайтани стало дурно. - Простите за дерзость, - проговорил смертный, и ему физически стало легче дышать. - Прощаю, но в следующий раз думай, как обращаться к богам, - спокойно сказал Аид. - Отвечая на вопрос; забавно, что Сенджу увидела то, с чем ей еще предстоит столкнуться. Смертные подумали, что слова Бога Подземного мира просто описывают поверхностное знакомство младшей Акаши с миров богов, но эти самые боги все поняли совсем по-другому. Им пришел на ум квест полубогини, где она искала и вызволяла Артемиду и свою подругу Аннабет и ей пришлось сразить на пути с Немейским львом. Вознаграждения за Гладиолуса хватило нам только на то, чтобы купить билеты до Денвера. На доплату за места в спальном вагоне денег уже не осталось, так что пришлось дремать сидя. Шея у меня затекла. Я старалась не пускать слюни во сне, поскольку рядом сидела Аннабет. - Хорошо, что хоть куда-то хватило, - отозвался Мочизуки. Гроувер храпел, блеял во сне и постоянно будил меня. Как-то раз он взбрыкнул и потерял свои бутафорские ноги. Нам с Аннабет пришлось прилаживать их обратно, пока никто не заметил. — Итак, — спросила Аннабет, когда мы надели на Гроувера его ботинки, — кто хочет твоей помощи? — Ты это про что? — Только что во сне ты пробормотала: «Не стану тебе помогать». Кто тебе приснился? - Нам тоже это интересно знать! - воскликнул Ран. Пока люди пребывали в неведанье, боги застыли на своих местах, а некоторые, — Тритон, Аид и Посейдон, — сильно побледнели. Они прекрасно знали, кто хотел помощи от маленькой девочки, и находились в ужасе от того, что "Он" заинтересовался ей и пытался склонить на свою сторону еще тогда. Им страшно представить, чем все могло обернуться. Мне ужасно не хотелось отвечать. Уже второй раз мне приснился злобный голос из ямы. Но это тревожило меня, поэтому в конце концов я все рассказала Аннабет. Она долго молчала. — Это не Аид. Он всегда появляется на черном троне и никогда не смеется. — Он предложил в качестве предмета сделки мою мать. Кто еще мог это сделать? — Думаю… он хотел сказать: «Помоги мне выбраться из царства мертвых». Возможно, он хочет войны с олимпийцами. Но зачем ему было просить тебя принести ему жезл повелителя, если он уже у него? - Действительно, зачем? - повторил вопрос Какучо. - Здесь что-то не так, факты не сходяться, - сказал Коконой. -Да и Бога Аида здесь бы не было, будь оьн виноват, - добавил Такеоми. - Это может быть не так, - заметил Манджиро. Его слова вывели из состояния паники царя Мертвых. - Думай, кого обвиняешь, смертный! - ясно и прямо заявил старший сын Кроноса. - Успокоились! - громко произнесли Мойры. Сестры вмешались до того, как лорд Аид убил наглого смертного. Он и так сильно недолюбливал Сано Манджиро из-за Сенджу. - Бонтен, запомните, следующего раза не будет. Мы больше не будем останавливать вас от получения божественного наказания за свою глупость, - молвила старшая из Мойр. Антропос внимательно на них посмотрела, словно этим взглядом хотела передать всю правдивость своих слов. - Продолжайте читать, - обратилась к Богу Мертвых Клото. Я покачала головой — хотела бы я знать ответ. - Лучше не надо, - пробормотал Имауши. Я вспомнила слова Гроувера о том, что фурии в автобусе что-то искали. «Где это? Где?» Возможно, Гроувер почувствовал мои эмоции. Он снова всхрапнул, пробормотал что-то насчет овощей и отвернулся. Аннабет поправила на нем кепку, чтобы та закрывала рожки. — Сенджу, ты не можешь заключать никаких сделок с Аидом. Ты ведь это знаешь, правда? Он бессердечный и алчный лгун. Меня не волнует, что его фур… дальние родственники на этот раз были не так агрессивны… — На этот раз? — переспросила я. — Значит, тебе уже приходилось с ними сталкиваться? - Эта девчонка! - гневно молвил упомянутый бог. - Муж, помни, ты сам у нее склал такое мнение о себе, плюс, теперь все иначе, - успокоила мужчину леди Персефона. Посейдон и Тритон ничего не сказали в защиту Аннабет. Семья Сенджу прекрасно помнила из-за кого она попала в Тартар. Она поднесла руку к ожерелью. Нащупала покрытую глазурью белую бусину с изображением сосны — последняя реликвия Аннабет, доставшаяся ей в конце лета. — Попросту говоря, я не люблю повелителя мертвых. Ты не должна поддаваться искушению и торговаться из-за своей матери. — А что бы ты сделала, если бы это был твой папа? — Это просто, — сказала Аннабет. — Оставила бы его гнить. — Ты что, серьезно? Аннабет в упор поглядела на меня большими серыми глазами. На лице у нее появилось такое же выражение, как там, в лагере, в лесу, когда она занесла свой меч над адской гончей. - А что ее отец ей сделал? - поинтересовался Санзу, когда смог прийти в себя после угроз бессмертных. Но его вопрос остался без ответа. Пока. — Мой отец желал избавиться от меня с самого моего рождения, Сенджу, — сказала она. — Он никогда не хотел детей. Когда я появилась на свет, он попросил Афину взять меня обратно на Олимп, потому что перегружен работой. Ей это не очень-то понравилось. Она сказала ему, что героев должны воспитывать их смертные родители. — Но каким образом?.. Я хочу сказать, не в роддоме же ты родилась? — Я появилась у дверей отца в золотой колыбели, меня принес с Олимпа западный ветер — Зефир. Ты, наверное, думаешь, что папуля вспоминал об этом как о чуде? Ну да, возможно, он сделал несколько цифровых фотографий. Но он всегда говорил о моем появлении как о самом неподходящем событии в своей жизни. Когда мне было пять лет, он женился и совершенно забыл Афину. У него появилась «нормальная» смертная жена и двое «нормальных» смертных ребятишек, и он все время делал вид, что я не существую. Я задумчиво поглядела в окно. Мимо проплывали огни спящего города. Мне хотелось как-то утешить Аннабет, но я не знала как. - Это не просто ужасно, это мерзко! - категорично заявил Какучо. - Ты прав, смертный, - согласился с мужчиной лорд Тритон. - Но Древние Законы сильно ограничивают нас, - угрюмо добавил Посейдон. — Моя мать вышла замуж за ужасного парня, — вздохнула я. — Гроувер сказал, что она сделала так, чтобы защитить меня, спрятать в запахах человеческой семьи. Может, так же думал и твой отец. Аннабет теребила ожерелье. Она ухватилась за золотое кольцо колледжа, висевшее на одной нитке с бусинами. Мне подумалось, что это было кольцо ее отца. Оставалось непонятным только, зачем она носила его, если терпеть не могла своего родителя. — Он не заботился обо мне. Его жена, моя мачеха, обращалась со мной как с придурочной. Не позволяла играть со своими детьми. Отец ей только поддакивал. Когда случалось что-нибудь опасное — ну, ты понимаешь, что-то связанное с монстрами, — оба они смотрели на меня с возмущением, словно хотели сказать: «Как ты смеешь подвергать нашу семью риску?» В конце концов я поняла, куда они клонят. Я была нежеланным ребенком. И я сбежала. — И сколько тебе тогда было? — Семь. — Но… но ты не могла сама добраться до Холма полукровок. — Почему сама? Афина следила за мной и направляла меня, когда требовалась помощь. Я неожиданно завела парочку приятелей, которые заботились обо мне, правда недолго. Я хотела спросить, что случилось, но Аннабет, казалось, целиком ушла в свои невеселые воспоминания. Поэтому мне снова пришлось слушать храп Гроувера и смотреть, как за окном поезда проносились темные поля Огайо. * * * По лицам людей было видно, как сильно они возмущены всем, что только что узнали. Было также видно их желание сказать или сделать что-то весьма грубое, и опасное, для них, по отношению к богам. Но члены Бонтен сумели сдержать себя. предупреждение Мойр еще слишком свежо. К концу второго дня, 13 июня, за восемь дней до летнего солнцестояния, мы миновали золотящиеся холмы, пересекли Миссисипи и въехали в Сент-Луис. Аннабет вытянула шею, чтобы увидеть знаменитую на всю страну Арку, которая лично мне больше напоминала ручку от пластикового пакета для покупок. — Я хочу сделать что-нибудь такое… — вздохнула она. — Например? — Построить что-нибудь вроде этой Арки. Ты когда-нибудь видела Парфенон, Сенджу? — Только на картинках. — Когда наступит время, я увижу его воочию. Я собираюсь построить самые большие памятники богам. Что-нибудь, что простоит тысячу лет. — Ты? Архитектор? — рассмеялась я. Не пойму почему, но это показалось мне забавным. Уже сама мысль о том, что Аннабет весь день корпит над чертежами… — Да, архитектор. — Щеки ее вспыхнули. — Афина ждет, что ее дети будут создавать, а не только разрушать, какнекий бог, сотрясающий землю, имя которого я не хочу упоминать. Я уставилась вниз, на коричневую, всю в завитках водоворотов Миссисипи. - Она когда-нибудь договориться, - напряженно сказал лорд Посейдон. — Прости, — сказала Аннабет. — Я ничего такого не имела в виду. — А мы не могли бы хоть немного поработать вместе? — взмолилась я. — Неужели Афина и Посейдон никогда не сотрудничали? Аннабет потребовалось время, чтобы обдумать этот вопрос. — Разве что… колесница, — осторожно предположила она. — Мама изобрела ее, а Посейдон создал лошадей из гребней волн. Поэтому им пришлось работать вместе, чтобы завершить замысел. — Значит, мы тоже можем сотрудничать? Мы въехали в город, Аннабет наблюдала затем, как Арка исчезает за зданием отеля. - Наконец они нашли общий язык, - вымотано выдохнул Вакаса. Он уже ужасно устал и желал перерыва. — Полагаю, да, — наконец сказала она. Мы сошли на станции «Амтрак». По радио сообщили, что до отправки в Денвер поезд простоит здесь три часа. Гроувер потянулся. Даже еще не до конца проснувшись, он объявил: — Хочу есть. — Давай просыпайся, козленок, — подтолкнула его Аннабет. — Пошли смотреть город. - Серъезно? Смотреть город? - неверяще переспросил Такеоми. Лор Аид усмехнулся же. — Смотреть город? — Грандиозную Арку перед входом в парк, — ответила Аннабет. — Может, это мой единственный шанс забраться на самый верх. Так ты идешь или нет? Мы с Гроувером переглянулись. Я хотела было отказаться, но подумала, что, если Аннабет решит идти, ее нельзя отпускать одну. — Если только там нет закусочных с монстрами, — пожал плечами сатир. - Мне кажеться, что это очень плохая идея, - натянуто улыбнулся и произнес Коконой. - Не зови беды! - яросто сказал сквозь зубы Ран. * * * Арка находилась примерно в миле от вокзала. К концу дня очереди, чтобы попасть внутрь, были не такими длинными. Мы прошли через подземный музей, разглядывая крытые повозки и прочую рухлядь, накопившуюся здесь с начала девятнадцатого века. Все это было не так уж занимательно, но Аннабет без конца рассказывала нам разные интересные истории о том, как строили Арку, а Гроувер постоянно подкармливал меня жевательными драже, так что выходило вполне терпимо. Я огляделась, рассматривая очередь. — Ты ничего не чуешь? — шепотом спросила я у Гроувера. Он вытащил нос из пакетика с жевательными конфетами ровно настолько, чтобы принюхаться. — Подземелье, — сморщившись, ответил сатир. — В подземельях всегда воняет монстрами. Возможно, это еще ничего не значит. - Плохо, очень плохо, - прошептал Мочизуки. Но я почувствовала неладное. Не надо было сюда ходить. — Ребята, — окликнула я, — вы знаете символы божественной власти? Аннабет с увлечением изучала стенд, рассказывавший о строительном оборудовании, которое применялось при сооружении Арки, но тут же оторвалась и посмотрела на меня: — Что? - Зачем ей это? - подозрительно, и слегка нервно, спросил Аид. — Так вот, Аид… — Мы в общественном месте… — Гроувер закашлялся. — Ты имела в виду наших друзей внизу? — Да, верно, — сказала я. — Привычки нашего друга внизу. Разве у него нет такой же шапки, как у Аннабет? - Наш друг внизу? - задал вопрос лорд Гермес, а через несколько секунд россмеялся. Это вызвало цепную реакция и зал наполнился смехом. Даже боги Подземного мира весело улыбались. Отсмеявшись, лорд Аид продолжил чтение. — Ты хочешь сказать шлема тьмы? — спросила Аннабет. — Да, это его символ власти. Я видела шлем во время собрания в дни зимнего солнцестояния. — Наш друг был там? — спросила я. Аннабет кивнула. — Это единственный раз, когда ему дозволяется посещать Олимп. Самый темный день в году. Но его шлем куда более могущественный, чем моя шапка-невидимка, если то, что я слышала, правда… - О, он намного могущественней, чем простая шапка-невидимка, - гордо промолвил Бог Мертвых. — Он позволяет обращаться во тьму, — подтвердил Гроувер. — Он может смешиваться с тенями и проходить сквозь стены. Он становится неосязаемым, невидимым и неслышимым. И он может наводить страх такой силы, от которого сходят с ума или случается разрыв сердца. Как тебе кажется — почему все разумные существа боятся темноты? Это описание возможностей шлема тьмы напугало смертных. Как взрослые люди и те, чья деятельность происходит под покровом темноты, они давно перестали ее бояться, даже больше, считали другом. Однако, с новым откровением... Что ж, у них еще есть время решить. — Но тогда… откуда нам знать, что сейчас он не здесь и не наблюдает за нами? — спросила я. Аннабет и Гроувер переглянулись. — Мы не знаем, — ответил Гроувер. — Спасибо, сразу на душе полегчало, — ответила я. — Слушай, у тебя там еще не осталось голубых драже? Бонтен посмотрели на бога, о котором шла речь. Мужчина выгнул правую бровь. - Не имею привычки следить за детьми, - прямо заявил лорд Аид. Мне едва удалось успокоить взвинченные нервы, когда я увидела крохотный подъемный механизм, который должен был доставить нас на самую верхотуру, и понял, что мы опять в беде. Терпеть не могу тесные кабинки. От них я схожу с ума. - Ох, точно, - пробормотал Такеоми. - Всмысле? - сказал Санзу. Он не понимал о чем вообще идет речь. - У Сенджу клаустрофобия, - пояснил Вакаса. - Что? - недоверчиво спросил Харучие. Мужчина думал, что его разыгрывают. - Ты считал, что я тебя просто так просил быть с Сенджу? - обратился к брату старший Акаши. - А почему еще? - съязвил средний ребенок из семьи Таласы. - У нашей сестры боязнь замкнутых пространств, - начал говорить советник Майки. - В детстве все было очень плохо. Она сильно вредила себе из-за панических атак. - Нет, не верю! - крикнул Санзу. - Думаешь, твое неверие изменит правду, человек? - с отвращением отозвался Посейдон. Номер два организации Бонтен ничего не сказал, лишь повесил голову и скрыл выражение лица за своими волосами. Мы втиснулись в подъемник вместе с толстенной леди и ее собачкой чихуахуа в ошейнике, изукрашенном фальшивыми бриллиантами. Я подумала, что, возможно, чихуахуа мне примерещился, так как никто из охранников не сказал ни слова о собаке. Мы стали подниматься к вершине Арки. Я никогда еще не поднималась в лифте, который ехал бы по кривой, и желудку моему это не очень-то пришлось по вкусу. — Вы без родителей? — спросила толстуха. Глаза у нее были как бусинки, острые зубы пожелтели от кофе, голову венчала плотная синяя панамка с обвислыми полями, а голубое платье из джинсы так оттопыривалось на ней, что тетка выглядела как голубой джинсовый дирижабль. — Они внизу, — объяснила Аннабет. — Боязнь высоты. — Ах, бедняжки. Чихуахуа зарычал. — Сейчас, сейчас, малыш, — сказала женщина. — Веди себя прилично. У собачки глаза были тоже бусинками, как и у ее хозяйки, умные и злые. — Малыш — это у него такая кличка? — спросила я. — Нет, — сказала дама. Бессмертные напряглись на своих местах, заставив смертных насторожиться. Она улыбнулась, словно ответ можно было считать исчерпывающим. Смотровая площадка на верху Арки напомнила мне жестяную банку с ковровым покрытием. Ряды крохотных окон выходили с одной стороны на город, с другой — на реку. Вид был классный, но если что-то нравится мне еще меньше, чем замкнутое пространство, то это замкнутое пространство на высоте шестьсот футов. Я готова была уйти хоть сейчас. Аннабет, не умолкая, вещала о несущих конструкциях, о том, что сделала бы окна побольше и даже устроила бы стеклянный пол. Она, возможно, могла бы торчать здесь часами, но, на мое счастье, смотритель объявил, что через несколько минут площадка закрывается. - Если бы не название главы, то можна подумать, что все будет хорошо, - нарушил тишину Риндо. - Может, они здесь найдут вход в Подземное Царство? - предложил Мочизуки. - Нет, - одним словом, леди Персефона разуршила надежду людей на хороший исход. Я повела Гроувера и Аннабет к выходу, посадил в лифт и уже собиралась залезть сама, когда увидела, что внутри уже есть двое туристов. Мне места не оставалось. — Сядете в следующую кабинку, сэр, — предложил смотритель. — Мы выходим, — сказала Аннабет. — Подождем вместе. Но тогда получилась бы совершенная неразбериха и времени ушло бы еще больше, поэтому я помотала головой: — Ничего, ребята, все о'кей. Увидимся внизу. Гроувер и Аннабет явно нервничали, но позволили захлопнуть дверцу лифта. И кабинка скрылась из вида на пологом пандусе. Теперь на смотровой площадке остались только я, какой-то мальчуган с родителями, смотритель и толстая дама со своим чихуахуа. - Что-то мне не по душе, - сказал Ран, ощущая начало паники. - Нельзя было расставаться, - проговорил Майки, который и сам стал чувствовать бесспокойство. Я нервно улыбнулась толстухе. Она одарила меня ответной улыбкой, и между зубами ее мелькнул раздвоенный язык. Минутку! Раздвоенный язык? - Она монстр..., - слабым голосом произнес Какучо, словно неккий приговор. Все нервно стали ждать продолжения. Прежде чем я поняла, что мне не померещилось, чихуахуа спрыгнул с рук хозяйки и стал на меня лаять. -А собаке что уже нужно? - вымучено простонал Такеоми. - Это не собака, - прервал мужчину лорд Гермес. — Погоди, погоди, малыш, — произнесла дама. — Разве теперь подходящее время? Посмотри, какая замечательная здесь подобралась компания. — Ой, собачка! — воскликнул мальчуган. — Смотрите, собачка! Родители оттащили его назад. Чихуахуа оскалился, глядя на меня, пена капала с его черных губ. — Ну что ж, — вздохнула толстая дама. — Если тебе не терпится, дочурка… Я почувствовала в животе комок льда. — Вы называете своего чихуахуа дочуркой? — Это Химера, дорогуша, — поправила меня толстуха. — А не чихуахуа. Впрочем, ошибиться не сложно. - Химера? Это?! - слегка росслабляясь, молвил Санзу. - Все не так, как кажеться, - ответил лорд Аид. Она закатала рукава платья, и я увидел, что кожа у нее чешуйчатая и зеленая. Когда толстая дама улыбнулась, то вместо зубов моему взгляду предстали клыки. Зрачки ее теперь стали узкими, широко расставленными щелочками, как у рептилии. Чихуахуа гавкал все громче и с каждым приступом лая становился больше. Сначала он стал размером с добермана, потом — со льва. Лай превратился в рык. Страх и паника наполнили зал трех сестер. И люди, и боги были в ужасе от того, что предстоит маленькой девочке. Все находились в оцепенении и могли только слушать. Единственные, кто хоть немного мог что-то делать, были лорды Гермес и Аид, а также леди Персефона. Но, даже их била легкая дрожь, которую они старались подавлять. Мальчуган разревелся. Родители потащили его к выходу, наткнувшись на смотрителя, который застыл, парализованный страхом, тяжело дыша и не отрывая глаз от монстра. Химера так разрослась, что спиной терлась о крышу кабинки. У нее была голова льва с гривой, вымазанной в запекшейся крови, туловище и копыта огромного козла, а вместо хвоста — змея, десятифутовая, с ромбовидным рисунком на спине, растущая прямо из лохматой задницы. Ошейник с поддельными бриллиантами по-прежнему болтался у нее на шее, и теперь легко было прочесть надпись, сделанную аршинными буквами: «ХИМЕРА — БУЙНАЯ, ОГНЕДЫШАЩАЯ, ЯДОВИТАЯ. В СЛУЧАЕ ОБНАРУЖЕНИЯ ПРОСЬБА ПОЗВОНИТЬ В ТАРТАР — ГОРОДСКОЙ 954». Смертные в неверии и отрицании трясут головами, пытаясь стереть образ, что нарисовался в их сознаниях. А боги застыли от напряжения каждого мускула, словно это чудовище и Сенджу находяться здесь, в комнате, и они — единственное препятствие на пути монстра к Таласе. Только тут до меня дошло, что я даже не сняла колпачок со своего меча. Пальцы словно онемели. Я стояла всего в десяти футах от окровавленной пасти Химеры и понимала, что, как только пошевелюсь, тварь бросится на меня. - Сенджу..., - на грани шепота проговорил Риндо. Дама-змея издала шипящий звук, который вполне можно было принять за смех. — Честь и хвала тебе, Акаши Сенджу. Наш повелитель Зевс редко дозволяет мне испытать героя с помощью кого-нибудь из моего потомства. Ибо я — мать чудовищ, ужасная Ехидна! Упоминание того, кто выпустил эту тварь, вовсе не помогло держать себя в руках лорду Посейдону и его наследнику, лорду Тритону. Это только подлило масло в огонь их ярости и негодования. Я уставилась на нее. Единственное, до чего я додумалась, это брякнуть: — Вы что, вроде муравьеда? - Сенджу! - отчаянно выкрикнул Вакаса. Ехидна взвыла, ее лицо рептилии от ярости становилось то бурым, то зеленым. — Терпеть не могу, когда люди так говорят! Терпеть не могу Австралию! Как можно было назвать это нелепое животное так же, как меня? За это, Акаши Сенджу, моя дочурка уничтожит тебя! Порождение Ехидны ринулось на меня, оскалив львиные клыки. Мне удалось отпрыгнуть в сторону и увернуться от опасности. - Беги! - хором закричали гости Судеб. Я оказалась рядом с ребенком, его родителями и смотрителем, которые теперь вопили в один голос, пытаясь распахнуть двери запасного выхода. Я не могла позволить, чтобы они пострадали. Сдернув колпачок с меча, я отбежала к другой стороне кабинки и закричала: — Эй, чихуахуа! Химера развернулась быстрее, чем я могла вообразить. Прежде чем я успела взмахнуть мечом, она разинула пасть, вонявшую, как самая большая в мире помойка, и изрыгнула прямо на меня смерч огня. На лицах многих можна было увидеть как выступил холодный пот, а некоторые вонзали ногти в кожу рук. Я бросилась наперерез огненному потоку. Ковровое покрытие вспыхнуло мгновенно; жар был такой, что почти выжег мне брови. Все зашипели от ощущения жара, закрывая руками лица. Там, где я только что стояла, в стене Арки образовалась дыра с рваными краями, расплавленный металл дымился. «Здорово, — пронеслось у меня в голове. — Мы только что прожгли дырку в национальном достоянии». Попытки Сенджу принести юмор в смертельную ситуацию крайне умилительны... и тревожны. Это говорит, что со пихикой девочки не все в порядке. Анаклузмос теперь блистал бронзовым клинком у меня в руке, и, как только Химера вновь развернулась, я полоснула ее по шее. Это была моя роковая ошибка. Клинок, не нанеся твари ни малейшего вреда, высек сноп искр и отскочил от собачьего ошейника. Я попыталась сохранить равновесие, но настолько испугался надвигающейся на меня, искаженной яростью львиной пасти, что совершенно забыла о змеином хвосте, пока он не взмыл в воздух и не всадил шипы мне в бедро. Ногу мою словно огнем обожгло. Я постаралась вонзить меч в пасть Химеры, но змеиный хвост обвился вокруг моих лодыжек, лишив меня равновесия, и клинок, выпав у меня из рук, вращаясь в воздухе, вылетел в дыру в стене Арки и погрузился в воды Миссисипи. Люди и боги закричали от боли, что пронизывала их, словно клинок. Я попыталась встать на ноги, но поняла, что погибла. Я была безоружна. И чувствовала, как смертоносный яд стремительно разливается по телу. Хирон сказал, что Анаклузмос всегда будет возвращаться ко мне, но ручки в кармане не было. Может, меч слишком далеко упал? Может, он вернется, только когда снова примет форму ручки? Этого я не знала и вряд ли проживу так долго, чтобы узнать. - Нет! - отозвались на мысли Сенджу ее братья и отец. Я попятилась к дыре. Химера наступала, рыча, дым курился из ее пасти. Змеиная леди Ехидна злорадно захихикала. — Теперь уже нет таких героев, как прежде, верно, малыш? Монстр зарычал. Казалось, он не торопится прикончить меня теперь, когда я уже повержна. - Сволочь! - с гневом и болью высказался Манджиро. Я бросила взгляд на смотрителя и семью с ребенком. Мальчуган спрятался за отцом. Я должна была защитить этих людей. Я не могла… просто так умереть. Я попыталась размышлять, но все мое тело горело, как в огне. Голова кружилась. Меча у меня не было. Я осталась лицом к лицу с огромным огнедышащим чудищем и его матерью. И мне стало страшно. Бежать было некуда, поэтому я отступила к краю дыры. Далеко-далеко внизу поблескивала река. Если я погибну, то, может, монстры уберутся восвояси? Может, оставят людей в живых? - Даже не думай об этом! - возмутился Ран. - Помогите ей уже кто-нибудь! - отозвался Какуче. — Если ты дочьПосейдона, — прошипела Ехидна, — то вода тебе не страшна. Прыгай, Сенджу Акаши. Покажи мне, что вода не причинит тебе вреда. Прыгай и найди свой меч. Покажи, чей ты потомок. «Как же», — вяло подумала я. - Прыгай в воду, она защитит и исцелит, - отчаянно молвил упомянутый отец. Я где-то читала, что прыгнуть в воду с высоты двухэтажного здания — все равно что прыгнуть на асфальт. А прыгнув отсюда, я просто расплющусь в лепешку, соприкоснувшись с рекой. Раскаленная пасть Химеры изготовилась опять полыхнуть огнем. — Веры маловато, — сказала мне Ехидна. — Ты не доверяешь богам. Я не могу винить тебя, трусишка. Лучше умри сейчас. Боги вероломны. Яд скоро достигнет твоего сердца. Она была права: я умирала. Я чувствовала, как дыхание мое замедляется. Никто не мог спасти меня, даже боги. Мучительно слышать подобное. Мучительно осознавать, что слова принадлежат ребенку. Мучительно осознавать, что нет возможности помочь, спасти, защитить. Как же все это мучительно! Я снова попятилась и посмотрела вниз, на воду. Вспомнила тепло отцовской улыбки, когда я была маленькой. Он должен был увидеть меня. Должен был навестить меня, когда я еще лежала в колыбели. Я вспомнила вращающийся зеленый трезубец, который появился надо мной в ночь похищения флага, когда Посейдон признал во мне свою дочь. - Прыгай! - снова повторил лорд Посейдон. Но здесь нет моря. Это штат Миссисипи — самый центр территории Соединенных Штатов. Здесь не может быть бога морей. - Это не важно! - воскликнул принц Атлантиды. - Но все еще в моей власти! - возразил мыслям своей дочери Морской Царь. — Умри, маловер, — проскрипела Ехидна, когда Химера снова нацелила огненный смерч мне в лицо. — Отец, помоги мне, — взмолилась я. - Всегда! - мощно произнес царь Атлантиды, будто давая вечную клятву. Потом повернулся и прыгнул. Одежда на мне горела, яд быстро тек по жилам, и я камнем полетела вниз. - Все, - вымучено заявил лорд Аид. - Перерыв, - объявили Мойры и их гости облегченно выдохнули. Им есть, что обработать.