Второй шанс: жизнь, любовь или смерть

      — Опаздываете, сэр Люк, — смотря снизу вверх на молодого рыцаря, произнесла я.       Сложив руки за спиной, делаясь при этом похожей на отца, я пристально посмотрела на всадника. Серый жеребец остановился неподалёку от меня. Конь выдыхал большие клубы пара, смирно дожидаясь, пока всадник спешиться и облегчит его ношу. Рыцарь быстро и умело спрыгнул с него и направился ко мне. Недавно выпавший снег хрустел под его тяжёлым шагом, ритмично подыгрывая подвывающему ветру где-то вдалеке. Приблизившись, воин медленно поклонился и учтиво заговорил:       — Прошу простить нас, госпожа. У нас было еще одно задание, из-за этого мы немного задержались.       Сэр Люк со всем не изменился с нашей последней встречи, хоть мы и попрощались с ним год назад. Он остался таким же привлекательным и галантным молодым человеком. Сделанные добротно рыцарские доспехи только больше его украшали и отличали от рядовых сослуживцев. На секунду взгляд привлек меч, закреплённый на боку ремнями. Уверена, он пролил немало человеческой крови.       Тут же мне вспомнился клинок из ночных кошмаров. Даже наяву он пугал и завораживал меня ужасом. Наверняка, отражал кровавые блики ночного светила. По спине пробежал ночной холодок. До сих пор не могла забыть его остроты. Многие твердили, что он был омыт в море из крови и слез своих жертв…       Тряхнув головой, я развеяла кошмарное видение. Тарос! Опять! Только вышла за вороты академии, как вновь вспомнила то, что так сильно хотела забыть. Сжав до боли сложенные за спиной ладони, с лёгкостью натянула одну из дежурных улыбок, которой одаривала каждого, когда хотела заверить, что у меня всё прекрасно. Этому, я превосходно научилась владеть ещё в императорском дворце, когда желала заверить окружающих, что их слова и действия ни капли не затронули моё черствое сердце. Мне хватало секунды, чтобы надеть маску безразличия или благополучия. В академии мне это сильно пригодилось, приходилось пользовать довольно часто на протяжение целого года.       Не верится, что прошло уже столько времени. Этот год пролетел незаметно. Как будто еще вчера сэр Люк привез меня в Академию. Тогда я ещё мало кого там знала и плохо разбиралась в негласных порядках.       Проведя месяцы в стенах учебного заведения, я присматривалась ко всем: от учениц первого курса, до профессоров. И теперь, спустя десять месяцев, я познакомилась со всеми значимыми персонами. Знаю кто они, из какой семьи, рода, нужны ли они будут мне в будущем, и самое важное, какие у них есть связи. Чем больше времени я там проводила, тем лучше понимала, кого нужно держать близко к себе, а кого лучше подальше.       — Надеюсь, всё хорошо? — взволновано спрашиваю, выпрямляясь и расслабляя руки.       Сейчас неспокойное время для империи. Уже как пять лет длится война, в которой не видно конца. С обеих сторон большие потери, насчитывающие несколько тысяч смертей, а скоро будет еще больно… Месяц назад нашим войскам пришлось отступить. Королевство Хвасан стало сильнее чем прежде, объединившись с соседним государством Авитьён.       С этим королевством мы граничим на юге. Протяженность этой границы в половину превышает размер с востока на запад нашей империи. Мы никогда не были с ним дружны, что и сыграло на руки Хвасану. Когда-то давно, земли Авитьёна входили в состав Рекруа, тогда как раз и наступили смутные времена.       В то время, империей правил Стефан III, он неожиданно скоропостижно скончался от свирепствовавшей по всей империи хладной лихорадки. Её назвали так из-за того, что эта болезнь явилась с севера, вместе с наступлением холодов, иначе её называли «Зелёная смерть». Главным симптомом этой болезни являлись зелёные пятна и язвы на кожных покровах. Благодаря этим отличительным признакам хладную лихорадку было легко отличить от обычной простуды или гриппа.       К сожалению, найти лекарство от этой болезни лекари не смогли, поэтому выздоровление зависело лишь от самого человека и милости Химса. Несмотря на все старания лекарей Его Высочество, не выжил и на престол взошел его малолетний сын, Франциск I. Взошедшему на престол императору едва исполнилось шесть лет, поэтому вся власть перешла в руки канцлера. Он значительно ослабил влияние монаршей семьи, заменив лояльных им сенаторов на своих людей. Даже тогда, когда император возмужал, страной продолжал править канцлер. Не сказать, что от его правления империя сильно пострадала, наоборот страна стала немного отходить от последствий эпидемии. За последующее десятилетие больше всего расцвел юг, так как он меньше всего пострадал от хладной лихорадки, да и родовые земли канцлера находили именно там.       Но недовольные есть всегда и везде. Полагаю, за время своего правления, канцлер нажил себе немало врагов среди аристократии. И они захотели утяжелить чашу весов в свою пользу и вернуть былое влияние императорской семье, за что в последствии их могли бы отблагодарить. Раскол среди аристократии, эпидемия и экономический кризис стали причинами гражданской войны. Кто-то из аристократов поддерживал канцлера, другие оппозицию. Началась закулисная возня. Несчастные случаи, внезапная ротация в бюрократии, саботажи в управлении, обвинения в государственной измене, публичные казни в те времена были не редкостью. Кульминацией всего этого стала смерть на охоте юного монарха. Следующим правителем должен был стать его младший брат, которого незамедлительно отправили на коронацию.       Канцлер ответил им, захватив императорский дворец и столицу собственной гвардией, которую он создал в противовес королевской в начале своего правления. Часть регулярной армии так же перешла на его сторону. Оппозиция быстро начала набирать свои войска и подтянула силы лояльных лордов к столице. Следующие несколько лет инициатива переходила от одного оппонента к другому. Казалось, вот-вот противник победит и накажет проигравших, но с благословением богов и вмешательством третьих лиц добыча превращалась в хищника. Горное княжество воспользовалось внутренней нестабильностью нашей страны и захватило часть северных регионов. С юга подсуетился Караханский коганат, желая хорошенько озолотиться на богатых землях.       Империю разрывало на кусочки. Если изначально было всего два лагеря, то ближе к концу возник и третий, который просто устал от первых и вторых и желал независимости. В итоге кровопролитной войны, канцлер и часть его людей были убиты, а выжившие сбежали на неподконтрольные империи территории и слились с борцами за суверенитет. В течение следующих нескольких лет сильно ослабшие императорские войска пытались подавить восстание, но это не увенчалось полным успехом, и было решено подписать перемирие. Большая часть южных земель и восточных, образовали два независимых королевства Авитьён и Монуа. Последующие столетия Императоры Рекруа старались вернуть потерянные земли, у них это получалось с переменным успехом. Им удалось отвоевать выход к Эвейскому морю на юге страны и часть территорий у повстанческих государств. Предыдущий император Бастиан IV, отец Нателеона, стремился возродить былые границы, но в результате разорил казну и влез в огромные долги. Но, Слава Богам, хотя бы ничего не потеряли.       И вот снова мы сражаемся друг с другом. Авитьён присоединился к нашим новым врагам, к хвасанцам. К счастью, хотя бы королевство Монуа открыто не заявило о войне. Только наивные сомневались, что оно не помогает оружием и провизией. Вместе с авитьонцами хвасанцы смогли завоевать пограничные земли на юге империи. Жителям тех мест, пришлось бежать вглубь империи. Но не для всех нашлась крыша над головой, поэтому, чтобы выжить в эти трудные времена, они начали заниматься разбоем. Многие дороги, находящиеся в лесу, сейчас очень опасны для передвижения. Каждую неделю приходят новости, о новом грабеже или пропаже. Люди ожесточились. Открыто нападают на повозки, экипажи, дилижансы, грабят и убивают.       Всё это я помню из прошлого, когда была наивной невестой кронпринца и мало чем интересовалась. Но даже среди высшего света мне часто приходилось слышать о нападениях на экипажи, но по собственной узколобости, я не придавала этому должной серьезности. Тогда это меня не касалось, но сейчас даже очень. И мне это сильно не нравилось.       — Не переживайте, госпожа, — успокаивающе улыбнувшись, ответил сэр Люк. — Герцог приказал нам отправиться в графство Валентайн, чтобы сопроводить Виконта Реверди в столицу.       Виконта Реверди?       Проследив за взглядом сэра Люка, увидела несколько карет. Там рыцари в серебряных доспехах складывали мои вещи в багажный отсек, а три служанки давали им указания. Среди них я и заметила знакомую фигуру.       В свои шестнадцать лет он мог с легкостью перегнать ростом любого рыцаря дома Сайрес и не только. Расставив ноги на ширине плеч и заложив руки за спину, молодой человек смотрел в противоположную от меня сторону, держал своего вороного коня под уздцы. Он и в этот раз не изменил своему любимому цвету. Аарон черным мрачным пятном пестрил на фоне светлой округи, как беспородная дворняга среди гончих. За этот год он подрос, стал выше и шире в плечах. Еще немного и превратится в настоящего великана из сказок.       Если я не ошибаюсь, у них с Клодом разница в возрасте всего лишь пару месяцев и мой брат старше. Но если их двоих поставить рядом, то покажется, что братец младше, а все из-за более низкого роста.       Я не позволительно долго смотрела на него, из-за чего Аарон развернулся и пристально уставился на мою маленькую фигурку. О боги! Надеюсь, он не решил, что я на него пялилась, подобно какой-то деревенской девчонке. И так неудобно себя чувствую — еще один стыд в копилку. Захотелось сразу же развернуться и сделать невинный вид, но было уже поздновато.       Молодой человек учтиво склонил голову в знак приветствия, я ответила тем же и сразу же повернулась к сэру Люку.       — Виконт поедет с нами? — переспросила, заранее зная ответ.       — Да, госпожа. Вы наверняка знаете, что ваш отец является покровителем милорда. Сейчас отец Виконта в отъезде, поэтому герцог Шеон пригласил его погостить.       — Благодарю, сэр Люк, — кивнув рыцарю, я убрала заледеневшие руки в карман. Поскорей бы добраться домой!       Сейчас конец 1742 года. Насколько помню, граф Валентайн, отец Аарона находится в графстве Фирсон, куда он отправился по поручению императора. Земли графа Фирсон расположены на устьях полноводной реки Плюсси. Она является самой крупной преградой для передвижения хвасанской армии. Если графство падет, то врагам будет нетрудно вторгнуться в самое сердце империи, ее столицу, Гралеон. Но как я помню, этого не будет. Но мало ли что, и меня это немного страшит.       За всю мою короткую жизнь, я никогда ещё встречала хвасанцев, но поговаривают, что они жестоки и беспощадны, как дикие звери. Но это всего лишь слова, ведь и рекруанцы тоже не святые. Например, я.       Да, я не считаю себя невинной овечкой. Хоть на прямую мне не доводилось никого и никогда убивать, вонзая острие клинка или подливая смертоносный яд, но я часто мечтала об этом. Представляла, как блаженно сжимая рукоять, наношу смертельные раны бывшему жениху. Как его бездыханное тело лежит под моими ногами, а я высоко поднимаю голову и победно перешагиваю зловонный труп. Мечтала о таком замечательном конце постоянно, день за днем. Мне приносило это несказанное удовольствие, вся накопившиеся злоба и отчаяние, раздиравшие души изнутри, уходили, оставляя сладкое послевкусие. Я молилась об этом, когда просыпалась и ложилась, это стало моей мантрой, моей молитвой.       Все люди по своему жестоки. Кто-то больше, а кто-то меньше. К сожалению, мы так устроены и меняться не собираемся.       Продолжить разговор с сэром Люком мне не дали. К нам быстро подошёл рыцарь, товарищ моего верного защитника. Он быстро поклонился мне, невпопад извинился и увел сэра Люка. Я осталась стоять одна, но если подумать, то не совсем. Со всех сторон от меня стояли рыцари, человек так десять — не меньше. Они были вооружены до зубов. Даже не удивлюсь, если у них за спиной окажутся еще несколько клинков. Если что-то нагрянет или случится, они сразу же вступят в бой.       Каждому мужчине, на чьей нагруднике красовался феникс, а позади развевался фиолетовый плащ, я доверяла. Некоторых даже знала с детства. Поэтому с ними мне было спокойнее.       Но тот, у которого на пальце темнел перстень в виде головы волка, всё еще приводил меня в озноб. Я всё ещё продолжала чувствовать исходящую от него угрозу. А мой внутренний голос истошно кричал: беги! Беги от него!       Аарон — опасен. Я прекрасно знаю это и никогда не забуду то, что он совершил. Но несмотря на всю неприязнь к этому цепному псу я временами вспоминаю свой последний день во дворце…       Тот момент ничем не отличался от других ужасных деньков в том аду. Я с самого утра нервно расхаживала взад-вперед по золочёной темнице, которую было принято называть спальней. Ко мне войти могли только избранные. Император, который это делал редко, но очень метко, бив каждый раз по самому больному. Напиваясь в дребезги, он заваливался ко мне, что бы рассказать то, как сильно он огорчён моим отцом. Ведь монарх так ему верил и доверял, а он предал его, вонзив меч в спину. От его мерзкого голоса у меня внутри всё содрогалось. Ужасно хотелось встать и уйти, но мне не давали право выбора. Приходилось молча сидеть и слушать этого ублюдка, он желал силой заставить меня подчиниться, сломаться. Каждый раз после его прибытия у меня оставались синяки по всему телу, но я продолжала молчать, отворачиваясь. Неужели я единственная, кто может выслушивать его пьяные бредни?       Вторым, кто имел доступ в темницу, являлся кронпринц. Сын был худшей версией своего отца. Настоящий дьявол воплоти. В его руках я была не человеком, а куклой, с которой он мог делать всё, что захочет его садистская душа. Хотя подождите. У него нет души. Ведь сам Мортэн, подготовил для него отдельный котёл в своих владениях.       А третьему, точнее третьей, кому доводилось бывать в моей золотой клетки, была девушка, из-за которой и всё и началось. Но та дрянь появлялась у меня только один раз. Она молча зашла ко мне, обвела взглядом комнату и долго, пристально уставилась на меня. Когда я уже хотела накричать на неё и выгнать, она резко развернулась и ушла. Видимо, хотела поиздеваться надо мной, но в конце почему-то передумала. Больше она ко мне не заходила, но мы часто встречались вне стен моей темницы. Но даже там я чувствовала себя загнанной в угол лисицей.       Также ко мне были привязаны несколько служанок, подобранных самим императором. Хоть за мной и следили двадцать четыре часа в сутки, я всё равно находила лазейки, которыми пользовалась вплоть до того дня, когда дворец потрясла новость — Нателеон, великий император Рекруа, мертв.       В тот момент мне хотелось смеяться, очень громко, что я и делала. Нервный и эмоциональный хриплый смех, доносился из моего осипшего горла. Никак не могла остановиться, в результате смех перешел в дикий рев. Я знала, что убить императора не смогу, даже если сильно попытаюсь. Ведь когда мы оставались с ним наедине, с нами всегда поблизости находилась еще парочка гвардейцев, которые только и ждали моей ошибки. А я всё пыталась. Пару раз мне это сходило с рук, но быстро поняла, что так рисковать бессмысленно. Если хочу остаться в живых, то нужно придумать пути отступления. Но новые планы и идеи тут же отбрасывались в бездну, из-за своей никчемности. Спустя два года я больше не смогла сидеть сложа руки и рискнула.       Долго присматриваясь к служанкам, я заметила, что одна из них отличается от остальных. Она не благотворила Империю и императорскую семью, как это делали другие. Каждый раз, когда кто-то заводил речь о патриотизме, в её глазах отсутствовал блеск ярой поддержки. Я долго присматривалась к ней и, когда пришло время, завела ненавязчивую беседу. Потихоньку мы становились не совсем чужими. Когда я почувствовала, что можно приоткрыть свои искренние желания, рассказала о них. Девушка никак не отреагировала и старалась лишний раз со мной не пересекаться, порой молчаливо глядя в сторону. Уже было подумала, что и в этот раз всё пошло насмарку, но через неделю вечером меня ждал сюрприз. На прикроватной тумбочке, в книжке, которую я всегда читала перед сном, чтобы развеяться, лежал конверт, а в нем записка.       Повествование повелось от лица повстанцев, и они обещали мне помочь. Примерно через полминуты, как я достала и прочитала послание, оно задымилось и начало тлеть. Мне приходилось слышать о таком. Самовозгораемая бумага - очень редкое и дорогое изобретение алхимиков. Вся секретность и трудоемкость действий повстанческой армии навела меня на мысль, что у них всё продумано и налажено, поэтому мои шансы на долгожданную месть невероятно высоки.       Когда силы иссякли, я опустилась на пол и тихо смеялась своей удаче. Затем поднялась и привела себя в нормальный вид. За мной придут: ведь кто еще мог желать смерти этого старика больше, чем я? Надев самое лучшее платье, которое у меня имелось, я распустила короткие волосы. Хотелось выглядеть красиво на собственной казни. Положив на место щетку для волос, посмотрела в отражение в зеркале, смиренно ожидая своей участи.       Она не заставила долго ждать.       Запертая дверь открылась и я медленно повернулась к ней, ожидая увидеть гвардейцев или же самого Мэвела, но никак не Аарона. Он закрыл собой весь проход, загораживая единственный путь к отходу. Встав на дрожащих ногах, я не отрываясь смотрела на окровавленный меч, который он сжимал. По лезвию стекала алая кровь, только чья она, было непонятно. Ясно одно — она свежая. Мне сразу же стало трудно дышать, а ворот платья начал душить. Двинуться с места было невероятно трудно. Страх сковал меня. Будто золотая клетка до этого только душила, а сейчас схлопнулась. Мир вокруг сузился до маленького недвижимого пространства.       Я готовилась умереть от любого меча, но этот пугал больше остальных. Я всё ещё хорошо помнила то, как с него так же капала кровь брата и отца. Видимо, теперь пришла моя очередь. Это противело всему моему естеству. Быть последней, кого прикончит этот подлый заяц, что может быть хуже?       Не моргая, обречённо смотрела как убийца моей семьи шаг за шагом приближается ко мне. Отец и брат чувствовали себя так же? Осознавали, что умрут от руки человека, которого считали другом и подопечным? Любой шаг приведет к смерти и все трепыхания бессмысленны… Чувство обречённости накрыло меня похоронным саваном, заставляя от бессилия закрыть глаза. Звуки шаг доносились прямо передо мной. Секунда, две — ничего не происходило. Всё еще сжимаясь от страха, я приоткрыла один глаз и увидела неподвижно стоящего предателя. В его глазах не смогла разглядеть ни тени угрозы.       — Что про…       — Я помогу тебе, — перебил меня черный рыцарь и протянул чистую руку. Он был последним человеком на земле, от кого я ожидала услышать подобные слова. — Дай мне руку и я вытащу тебя от сюда, обещаю.       Я не могла поверить его словам. Они казались абсурдной ложью или вообще глупым сном. Это же самый преданный человек императора, готовый отдать жизнь за благополучие своего монарха. Ему нельзя верить. Но тогда почему он протягивает мне руку место того, чтобы обезглавить?       — Госпожа, вам плохо?       Резко повернувшись, я увидела Элен, которая с тревогой смотрела на меня. Её лицо полностью отражало то, что творится у нее в голове и душе.       Всё время, когда ухожу головой в свои воспоминания, я перестаю следить за эмоциями на своем лице. Становлюсь слишком серьёзной и угрюмой для своего возраста. Многих это приводит в замешательство.       — Всё в порядке, не стоит переживать, Элен. Я просто вспомнила, как в предыдущую поездку меня укачало.       — О, об этом не переживайте. Я к этому подготовилась, — лицо девушки озарила победная улыбка — Вы слышали, что с нами поедет Виконта Реверди? Граф Валентайн сейчас на передовой и позаботиться о юном милорде некому. Как жаль.       Элен всех жаль. Дай ей только возможность, она будет жалеть весь мир. Настоящая невинность. Если бы не знала её столько лет, приняла бы за дурочку, лицемерку или же блаженную.       От скуки перевела взгляд за спину девушки. Он всё еще стоял на том же месте, только в этот раз гладил своего вороного жеребца.       Войска графа Валентайна, его отца и графа Фирсон, будут биться до самого конца и не дадут пройти врагам дальше. Но, к сожалению, потеряют большую часть бойцов. Это будет большой трагедии для всей империи. Сейчас трудно представить, но через пять лет войска Рекруа войдут в королевский дворец Хвасана. А возглавлять тот легион будет Аарон. Он лично снесет голову с плеч короля Рэймса и прикажет повесить его на пик над дворцом, в знак завершения десятилетней войны и падения Хвасана.       Я, конечно, лично это не видела, но кронпринц, рассказывал мне во всех подробностях, как будто сам там был. Он много хвалился этим, хотя въехал в Асхед, столицу Хвасана, уже после смерти королевской семьи. Как говорили многие: на всё готовое.       Мэвел не участвовал войне, от слова совсем. Многие его ровесники, которым было всего лишь по пятнадцать-шестнадцать лет, стояли на передовой, защищая свою родину. Хотя, чему удивляться, он же принц, наследник империи. Единственный причем! С него сдувают пылинки с самого рождения и точно не отправят на войну, одно из самых опасных мест. И где только были мои глаза и разум, когда я в него влюблялась? Наверное, там же где и его человечность.       — Как прошёл ваш год?       Сэр Люк появился возле нас неожиданно. Хотя, кажется, только для меня неожиданно, потому что Элен застыла на месте и вся покраснела. Конечно, её румянец можно списать на холод, но я то понимаю, из-за кого она сделалась похожей на красный перец.       Сэр Люк третий сын лорда с востока. Его старший брат наследник рода, будущий лорд. Средний выбрал служение богу врачевания и мудрости — Ненуму, по словам Люка, совсем скоро станет жрецом. Ну а он, недолго думая, выбрал иную дорогу, поступил в Академию для юношей и стал рыцарем. Да и выбора у него было не так и много.       Моя Элен дочь рыцаря рода Сайрес и нашей экономки. Она единственный ребенок, так как её отец рано умер. Еще, когда она девочкой, бегающей за маминой юбкой, её готовили для того, что бы она стала опорой для будущей юной герцогини. Она часто мне рассказывала, как моя мама поручила учителю научить её читать и писать. Может мама действовала и из благих побуждений, но теперь Элен чувствует себя обязанной моей семье. Оберегает меня как зеницу ока. Она живёт по присказке: добру — плати ещё большей добротой.       Переводя взгляд со служанки на рыцаря, поняла по их переглядкам, что это взаимно. Они хорошо подходили друг друга, стали бы прекрасной парой. Хотелось бы увидеть их вместе.

***

      Карета качалась из стороны в сторону, собирая каждую кочку. Опять. За прошедший год я и забыла как это: путешествовать в карете. Но в этот раз держалась получше. Всё благодаря чудесному напитку Элен. Она сказала, что мое поникшей лицо заставляло её сердце сжиматься от отчаяния, и теперь такого не допустит. Я сперва была не уверена, что снадобье поможет мне, но мы ехали практически весь день, а тошнота к горлу так и не подступила. Только головная боль немного беспокоила, но это, видимо, из-за усталости.       Облокотившись о прохладную стенку, я потеплее укуталась в шерстяное одеяло, которым меня заботлива укрыла Элен. Она, как и я, отвыкла от долгого путешествия и сейчас сжалась в углу кареты, тихо посапывая, этим напоминая мне маленького котёнка.       Как только зимнее солнце село за горизонтом, сильно похолодало и поднялся ветер. За окном бушевала метель, из-за этого мне стало жаль рыцарей и коней. Немного посидев и подумав, я не выдержала и постучала по стенке, отделявшей меня от кучера.       Карета остановилась. Укутавшись потеплее в плед, быстро выглянула наружу. Леденящий кожу ветер ударил по лицу и сразу же забрался под ворот теплого пальто. Меня передернуло.       — Госпожа, что-то случилось? — перекрикивая вой ветра, спросил сэр Люк, подъехав ближе.       Бедный мой рыцарь. Его всего покрыл тоненький слой снега и инея. Но ни одной жалобы я не услышала. Хотя это не удивительно — он же рыцарь. Он должен в первую очередь беспокоиться о благополучии господ, а своё оставить за пазухой у ноусов, маленьких зловредных духов — похитителей времени. Только вот, нельзя оставлять своих защитников идти в такой собачий холод.       — Нам нужно остановится и переждать бурю, — мне приходилось практически кричать, чтобы рыцарь точно услышал каждое слово. — при таком сильном ветре мы все замерзнем.       — Я вас понял, сделаем привал.       Услышав ответ, незамедлительно закрыла дверь, но снег всё равно умудрился залететь внутрь.       Прекрасно — тихо подумала я, перед тем, как зубы не начали стучать от холода. Замечательно — вторая мысль. Ну а третья — заключительная — была очень кстати, потому что сразу после неё я громко чихнула и разбудила девушку.       Главное — не заболеть.