Love hurts

Сюэ Ян пролетел знаменитые сады Ланьлина на одном дыхании. В другое время эта пышная вычурность вызвала бы приступ глухого раздражения, но сейчас переполнявшая его злоба не оставила места для столь незначительных чувств. Ставить в известность Мэн Яо о том, что он уходит, Сюэ Ян не собирался. Ни к чему этой коварной крысе знать о случившемся между ним и Сяо Синченем — наверняка эти сведения Гуаньяо прибережет до удобного момента, чтобы обратить их против Сюэ Яна. Омега не сомневался, что это именно бастард старого Цзиня подослал к нему треклятого даоса. При мысли об проклятом альфе ярость нахлынула багровой волной, заставив обрушить Цзянцзай на придорожный валун. Как же хочется сейчас вспороть кому-нибудь брюхо! Не даосу, нет. Для Сяо Синченя он придумает месть получше! Альфа на коленях будет ползать и умолять пощадить его! Умоется кровавыми слезами! Выдохшись, он тяжело рухнул на мелкое крошево, засыпавшее дорогу. Оставленная Сяо Синченем метка пульсировала надоедливой болью. Но это ещё полбеды, любые раны рано или поздно заживут. Гораздо хуже было то, что не доведенный до конца ритуал обретения истинной пары вызывал глухую тоску и навязчивую тягу вернуться и пометить своего альфу. Сюэ Ян скрежетнул зубами. Проклятая омежья природа! Ну почему он не созрел хотя бы бетой?! Но случившегося не исправить. Все, что ему остаётся, — глотать до конца жизни мерзкие отвары, призванные скрывать запах. Немного передохнув, он продолжил путь, сам не зная, куда идёт. Нужно убраться подальше от Ланьлина. Сюэ Ян не сомневался, что альфа не оставит его в покое и продолжит поиски. Упертая скотина! Лишь перейдя границу с Молином, он позволил себе отдых. Следовало обдумать, что делать дальше. Потроша стащенную в деревеньке курицу, Сюэ Ян строил планы. Всю жизнь бегать от монаха он не собирался. Значит, нужно сделать так, чтоб тот сам от него отстал. И до конца своего жалкого существования жалел, что остался жив. Начало уже положено. Благодаря показаниям Чан Пина даоса заклеймили в глазах цвета цзянху лжецом и глупцом. Но этого Сюэ Яну было мало. Он хотел разрушить всё в жизни Сяо Синченя, что тому было дорого, втоптать его глупые идеалы в грязь, где им самое место! И начнёт он, пожалуй, с драгоценного дружка даочжана — Сун Цзыченя. Кажется, тот направился в свой дурацкий монастырь? Что ж, оттуда Сюэ Ян и начнёт. Придя к такому решению, босяк затоптал тлеющие угли, завернулся в одеяло и сладко зевнул. — Спокойной ночи, даочжан, — с издёвкой произнёс он в темноту. — Больше их в твоей жизни не будет.