Семейные ценности

Спустя пару недель с отъезда Вэй Ина… — Гэгэ, может пройдемся? Сегодня у меня свободен целый день… сидеть в четырех стенах - наказание… — Нет… — Ну может, Гэгэ хочет попробовать вкусные дары, которые мне преподнесли и поужинать вместе? — Сань Лан! — он вскинул бровь. — Да… — сщурив глаз, промолвил. — Называй вещи своими именами! Это не дары, а «Несчастный» проиграл тебе весь свой урожай, который поставил на кон! — Но Гэгэ, я ж не виноват в том, что … — У тебя стал развязный язык… — перебил он и развернулся к супругу, надеясь увидеть хоть каплю раскаяния. Но на лице Князя красовалась хитрая лисья ухмылка. От чего Се Лянь даже забыл, что хотел сказать. Склонив голову чуть вбок, Князь Демонов, лениво играя с кистью для каллиграфии, зажатой между длинными изящными пальцами, с видом мудреца, начал размышлять: — Это все людские пороки… и между прочим, мне предлагали не только такие ставки … знал бы ты только Гэгэ… и дочерей в наложницы и конечности свои, и просто людские жизни. Не даром говорят: «За деньги монах продаёт и священные книги». А те, кто приходят ко мне, явно готовы продать что угодно. Внимательно слушая Собирателя Цветов, Бог Войны не был сбит с толку, как изначально рассчитывал Демон (дабы позабыть зачем здесь собрались оба). Се Лянь заглянул в девственно - чистый свиток, который лежал прямо перед демоном, а затем без капли стыда, перебил его: — Сань Лан так разбирается в людских пороках, так много рассказывает об этом, поэтому я ни капли ни сомневаюсь, что у него получится переписать дополнительно пару страниц, допустим еще две. Кисть в руке Хуа Чэна едва заметно дрогнула, и тот, отведя взгляд в сторону, с несчастным видом, вздохнул: — Гэгэ, две страницы? Может… — Ах… три, так и быть. Чем больше Сань Лан ведет себя, как хитрец, тем больше получает… Позволь напомнить, ты сам попросил меня об этом… прояви немного терпения… твои труды обязательно окупятся. Хуа Чэн думал сказать, что «каллиграфия» в его понимании, это не монотонное переписывание, а что-то более развратное, интимное. Но мысль померкла в ту же секунду, когда сверкнули глаза Его Высочества. Что-что, а нарываться на наказание от Бога Войны… совсем не хотелось. В последний раз Князя Демонов лишили прикосновений на целых пол дня! Помимо этого, Хуа Чэн совсем не хотел разочаровывать Его Высочество. Если он только узнает о совсем нечистых намерениях своего ученика, скрытых под образом доброго дела… А другая причина крылась в еще более личных мотивах. В процессе обучения, Князь Демонов рассчитывал на прикосновения своего принца. Он не мог сказать об этом прямо, да и намекнуть своему Божеству. Даже утратив телесную невинность, небожитель сохранил внутреннюю чистоту и непорочность. Это как восхищало Хуа Чэна, так и порой вгоняло в тоску… С досадным видом он поднял кисть и в сотый раз тяжело вздохнул. Это заметил прину, которому стало жалко своего ученика. Перед ним предстал не один из Четырех бедствий, которого боялись во всех мирах, а прекрасный юнец, не желающий заниматься, а только стремящийся улизнуть. Эта картина заставила его придумать кое-что. И это «кое-что» смутило принца до раскрасневшегося лица. — Сань Лан, я хочу предложить тебе сделку… Хуа Чэн не поверил своим ушам и вперил взгляд в Бога Войны, который прекрасно знал с кем связывался. Принц был единственным в трех мирах, кто не боялся хитрого лиса, а умело находил способы, как раззадорить его, привлечь, наказать. — Гэгэ, тебе не… — Если ты перепишешь пять листов, то я исполню любое твоё желание… — он снова бесцеремонно перебил Князя Демонов. Демон услышал только акцент на слове «любое» и уже пьянящее чувство, которое вознесло на небо, а потом скинуло на землю, пробежало по телу. От таких вольностей, и осознания того, что желания Князя Демонов никогда не славились своей невинностью, Бог Войны отвел взгляд, чтобы не показывать своего смущения. Конечно же, ничего не укрылось от зоркого глаза Собирателя Цветов, отчего он сжал кисть для каллиграфии и томно произнес: — Я буду усердно стараться ради СВОЕГО желания! — хищная, даже пошлая улыбка появилась на лице. Покраснев ещё сильнее, Бог Войны принялся ходить по кабинету, останавливаясь только для того, чтобы мельком взглянуть на работу, где, спустя время, виднелись уже более четкие иероглифы. Было видно, как Хуа Чэн упорно старается вырисовывать каждый миллиметр на бумаге, от чего знаки становились аккуратными и узнаваемыми. *** спустя час *** — Гэгэ! Я закончил! — последний листок расписан. Зрелище было удивительным: Князь Демонов не только быстро справился, так еще и впервые иероглифы были похожи на что-то читаемое. Отложив кисть, Собиратель Цветов откинулся на спинку стула и взглянул на Его Высочество. Тот рассматривал пять вымученных листов с очень бурным восхищением, одаривал супруга комплиментами, сиял на глазах. Хуа Чэн не понимал, что в его уродливых иероглифах может так радовать супруга. Но от самой картины, что Его Высочество счастлив - улыбка появилась на лице Демона. — Теперь Ваша очередь. Мое Высочество! В одно мгновение вся радость и ликование, что ещё совсем недавно переполняли принца, сменились волнением и смущением, от чего он случайно дернулся и поранил палец об уголок листа. — Гэгэ так взволнован… — Хуа Чэн резко встал и подошел к супругу, взяв его за кисть, — … ты даже не заметил как поранился! — в глазах Демона читалось беспокойство. Он не любил, когда что-то (а про кого-то уже молчу) касались Его принца. — Кхм… Сань Лан… — Се Лянь удивленно посмотрел на свой маленький порез, с которого капала кровь. А ведь от волнения он и вправду не заметил. Князь Демонов медленно поднес палец к своему приоткрытому рту и принялся посасывать его, смотря диким взглядом прямо в глаза Его Высочеству. Сначала лицо Се Ляня выражало непонимание, но вскоре томный взгляд появился на лице, а губы приоткрылись в букве «о». Сотни электрических разрядов пронзали тело одновременно с каждым ударом сердца. Легкое смущение граничило с сильным возбуждением, которое было направлено в область паха. С очередным движением языка Хуа Чэна вокруг пальца, жажда обладания супругом все больше просыпалась в Се Ляне. Теплый и мокрый язык, который рисовал круги вокруг подушечки пальца, а потом горячее посасывание, напоминало по ощущениям о последней ночи, когда Хуа Чэн стоял на коленях, а во рту держал внушительное достоинство своего супруга. От этого воспоминания, принц, сам того не ожидая, издал хриплый стон. Услышать такой стон, для Собирателя цветов, все равно что, бросить красную тряпку в лицо. Он мигом переплел свои пальцы с пальцами, такого нетерпеливого, Бога Войны и повалил на стол для каллиграфии. Все исписанные свитки полетели к чертям от того, с какой скоростью Небожителя, в прямом смысле, закинули с другого конца комнаты, на этот стол. (Поистине быстро и с ветром :))) Се Лянь удивленно замер и шепнул: — … я не… думаю, что делать… делать это тут разумно… — сгорая заживо от стыда, он закрыл лицо ладонями, смотрев на демона сквозь пальцы. В этот момент, Жое, будто потеряв все силы, упала на пол прямо у стола на котором происходило столь волнительная игра, и замерла, имитируя полное поражение. С трудом сдерживая смех, Демон повернулся к супругу и, по достоинству оценив его растерянный вид, зачарованно погладил раскрасневшуюся щеку любимого: — А мне кажется, что это место лучше всего подходит для моего желания, Мое Высочество. — демон начал тонуть в сладкой неге и изнывать от безумного желания перейти к еще более ощутимым действиям. Останавливаться было уже поздно. Да он и не планировал. Убрав руки Се Ляня от лица, он притянул супруга за плечи к себе, а после жадно и нахально начал вторгаться в губы. Просьбы и объяснения были не нужны - Его Высочество все понял. Твердый, горячий от возбуждения член уже упирался в бедро Се Ляня. Неторопливые движения рук Хуа Чэна, оглаживающие контуры тела под одеяниями принца, заставляли все больше растворяться в этом бесконечно жарком чувстве. Тягучие и требовательные поцелуи в губы не прекращались, словно двое просто наслаждались возможностью вот так бесстыдно и неприкрыто проявлять свои желания. Принц вздрогнул и издал прямо в губы легкий стон - это тонкие пальцы Хуа Чэна подобрались к самому нежному и чуствивтельному месту на теле принца. Князь Демонов обычно не спешил, каждый раз растягивая свои ласки в преддверии основного действия, пока супруг не начнет стонать от нетерпения. Но сейчас все было иначе: быстрее, требовательнее, жарче. Эта каллиграфия явно измотала Князя настолько, что он хотел расправиться с желанием, которого томилось в нем долгое время - быстрее. — Пожалуйста… — Се Лянь уже был доведен до состояния неудержимого желания, каждый участок его тела пылал, жаждал прикосновения и немедленного удовлетворения. Объятия стали крепче, пальцы проникли чуть глубже в мягкое, податливое отверстие, тихие вздохи превратились в стоны. Их дыхания слились в одном ритме, во взглядах читалась страсть, забота, трепет, уязвимость и доверие. Князь Демонов, на миг отстранившись, одним резким движением, распахнул верхнее одеяние небожителя и сорвал с него пояс и нижние одеяния. Демон обхватил рукой корень принца, от чего последний издал полухрип-полустон. Стиснув руками наряд Князя Демонов, Се Лянь рванул его сильнее, а затем, склонив голову, накрыл губами сосок демона. Демон резко схватил длинные прядки на затылке Се Ляня, и потянул его лицо вверх, не дав закончить начатое: — Гэгэ… это мое желание… Се Лянь шумно выдохнул, от расстройства, что ему не дали вести, и с хитрой полуулыбкой на лице, начал двигать тазом, отчего его собственная плоть толкалась в живот Хуа Чэна. Медленно его руки опустились вниз и, подцепив пальцами нижнее белье, приспустили его, высвобождая крупную плоть Князя Демонов. Она, в свою очередь, покачнулась и приподняла влажную головку с которой скатывались капельки смазки. Погладив достоинство демона рукой, Его Высочество прикусил губу, чувствуя как низ живота заныл. Тело князя демонов задрожало, и он, не в силах больше давать вести супругу эту игру, шепнул: — Ваше Высо-оочество перевернись на живот... — Бог Войны распалился, желая большего, ему хотелось как можно сильнее и явственнее ощущать супруга внутри. Послушно следовав указаниям, он перевернулся и раздвинул ноги. Пальцы демона соскользнули в ложбинку и потерли колечко мышц. Обведя его по кругу, он слегка надавил, и фаланги тут же проскользнули внутрь и оказались в горячем плену тела Его Высочества. Однако, не это поразило Хуа Чэна, а то, что по его пальцам вниз стало стекать что-то горячее. Он уставился на Принца и с удивлением воскликнул: — ГЭГЭ?! Ты… без меня?! Сам? Его Высочество невольно сжавшись, кивнул. От понимания, что супруг застукал его за таким постыдным делом, как самоудовлетворение, его лицо стало алым. Брови Хуа Чэна резко поднялись вверх, а он сам, не на шутку обидевшись, решил «отомстить». В следующее мгновение, тело Его Высочества содрогнулось, пробитое насквозь, словно молнией, до остроты приятным ощущением, к самой чувствительной точке. Хуа Чэн очень быстро и резко проник внутрь. С каждым толчком, демон увеличивал амплитуду, с каждым толчком стоны принца набирали громкость, с каждым толчком они становились ближе, все резче двигаясь навстречу друг другу. С головки члена Его Высочества скатилась пара жемчужно белых капель, он трясся, настолько близок был к оргазму. — Н-не останавливайся… не-не… Слыша отчаянные мольбы супруга, Хуа Чэн только улыбнулся. Он хотел подарить столько удовольствия, чтобы Его Высочество впредь даже не думал развлекаться в одиночестве. В горле принца пересохло, он ничего не смог ответить, лишь чувствовать Хуа Чэна, который крепче внедрялся в его тело и принимая с удовольствием твердый, горячий член возлюбленного демона. — Прости, гэгэ, прости меня, но я никогда не смогу утолить свой голод по тебе. Ничего не могу с собой поделать, гэгэ. Я буду желать Ваше Высочество снова и снова… В такие моменты, когда Се Лянь позволял полностью отдаваться наслаждению, Хуа Чэн, хоть и наоборот старался сохранить самообладание, каждый раз терпел поражение, оказывался пленен движениями и поведением принца, становился несдержанным и изливался раньше, чем хотел бы себе позволить. В эту секунду, Его Высочество ощутил наполнение внутри тела горячей жидкости и обжигающей демонической ци, от чего он тут же не выдержал и залил себя и супруга собственным нектаром любви. Демон развернул принца к себе лицом и потянулся к его губам, собираясь продолжить любовную игру, но тут ладонь внезапно легла на рот Князя Демонов, останавливая. — С-Сань Лан… что ты делаешь? Хуа Чэн с трудом мог говорить, а вместо этого ехидно улыбнулся в ответ и резко скользнул пальцами в ложбинку между ягодиц принца, и хрипло прошептал на ухо: — Я выполняю желание своего любимого супруга. Ты же сам просил сделать это пять раз… — Ах… ммм… я о-очень плохой учитель… Сань Ла-ань