Цель – вечность [The Destination Was Always Forever]

      Нил заблудился и понятия не имел, как умудрился оказаться в той части города, где никогда раньше не был. Улицы здесь неузнаваемы, витрины павильонов не освещены, а магазины все еще закрыты, что было не удивительно для семи утра в субботу. Нил остановился как вкопанный, согнулся пополам, свесив руки вдоль тела, пытаясь отдышаться. Возможно, он немного переусердствовал, но ему нужно было что-то сделать, чтобы сдержать поток бушующих мыслей. Лежать без сна в глазу, боясь пошевелиться, разбудив тем самым спящего рядом парня, – было настоящей пыткой.              Нил оставил недовольного Эндрю дома, игнорируя его непреклонное «вернись в постель», когда его внутренний бегун начал поднимать голову. Прошло много времени с тех пор, как это желание охватывало его настолько сильно, и он поддался без колебаний. Он не сбегал – он шел на пробежку, собираясь затем вернуться домой. Здесь была огромная разница.              Все шло по плану, он придерживался привычного маршрута, но в какой-то момент, должно быть, свернул в другую сторону. Он не был уверен, когда именно. И теперь Нил стоял у знака «стоп» в чужом квартале. Он моргнул и провел рукой по лицу, чтобы стереть пот, а затем выудил из кармана свой дерьмовый телефон.              Батарея была мертва, потому что, ну конечно же. Он не знал, почему его это беспокоило. Он предполагал, что взял его с собой только потому, что Эндрю неоднократно высказывал ему за то, что он этого не делал.              У него не было с собой зарядного устройства. И кроме того, где он мог его зарядить?              Не было возможности позвонить Эндрю и узнать дорогу. И на улицах не оказалось никого, кого можно было бы попросить о помощи. Не было и других бегунов, вышедших с утра пораньше, подобно ему. Солнце еще не взошло, единственным источником света был фонарь, покачивавшийся над головой на позднем январском ветру.              Он проклинал себя.              Иногда он и правда мог вести себя так глупо, как утверждал Эндрю.              Но стоять и корить себя — делу не поможет, так что он развернулся и попытался воспроизвести свои шаги в меру возможности. Но довольно скоро стало очевидно, что он бежал, не обращая ни малейшего внимания на то, куда направляется.              Его мысли были где-то в совершенно другом месте.              Застряв во времени на несколько часов назад.              Тела, поначалу движущиеся хаотично, затем в тандеме. Тихие стоны, слетающие с губ Эндрю, сладкие звуки, ставшие неожиданностью. Его осторожные толчки и сдержанность, невозможная для человеческой натуры, как считал Нил.              И слезы.              Уже много лет, по крайней мере десять, Нил не плакал. Его достаточно раз наказывали сначала отец, а затем мать за проявление ничтожной слабости, что он приучил себя не проливать слез. Всякий раз, когда он был близок к этому – позорное чувство обжигающей соленой влаги задерживалось на глазах, ожидая позволения, которое так и не приходило – он отталкивал их самыми суровыми словами, которые только мог бросить сам себе.              Вот только прошлой ночью слезы нашли выход.              Ему, оставшемуся в одиночестве, в спальне, все еще обнаженному и с ощущением члена Эндрю, побывавшим в заднице, они принесли неожиданное облегчение, потому что были истиной, были его, даже перед лицом сильнейшего эмоционального стресса. Конечно, он их вытер. Но это не имело значения.              А затем, отойдя от оргазма, он сам и не заметил, как они снова выступили на глазах, и Эндрю сцеловывал их, признавая и принимая, показывая все свое великодушие. Все то, на что он не считал себя способным.              Думая о них сейчас, Нилу стало смешно. Он засмеялся не безумным смехом, но мягким, и это приносило такое же освобождение, как и слезы.              Ноги все еще несли его по незнакомым улицам. Взгляд остро выискивал любые подсказки, встретив вместо этого только двери Старбакс. У Нила не было с собой денег, он покидал дом, решив не брать бумажник, ограничившись только ключами и телефоном, но зажгла его вовсе не перспектива получить кофе. Там было электричество. Шанс, что у кого-то могло бы найтись зарядное устройство, которым можно воспользоваться. Или телефон, который можно одолжить.              Нил знал номер Эндрю наизусть.              Благодарить за это нужно его тягу к числам.              Пересекая улицу, он замедлил шаг и перешел на ленивую рысь. Не было необходимости смотреть ни налево, ни направо – никаких признаков проезжающих машин. Стоя перед кофейней, он глубоко вздохнул, а затем распахнул двойные двери.              Внутри было тепло, и Нил понял, что замерз. Он вздохнул. Двое бариста, занятые протиранием стойки и наполнением промышленной эспрессо-машины свежими кофейными зернами, посмотрели на своего первого клиента за день. Они вскинули брови, и Нил подумал, могли ли они быть непривычны к тому, что люди приходят в субботу так рано, и не помешал ли он своим появлением.              Он предполагал, что дерьмово выглядит. Но с этим ничего не поделаешь.              Он подошел к ним и сказал:              — Привет, извините за беспокойство. Но я заблудился. И мой телефон мертв. У вас не найдется зарядки? Мне нужно позвонить.              Одна из бариста, девушка лет двадцати пяти, взглянула на него, прежде чем расслабиться.              — Какой у тебя телефон?              Нил понятия не имел. Он вытащил его из кармана и посмотрел на название производителя.              — Самсунг, — объявил он. Он повертел его в руке. — L230, — добавил он, не зная, нужна ли эта информация. Он ни хера не смыслил в телефонах.              Бариста поджала губы и сказала ему оставаться на месте. Она удалилась через распашные двери и через полминуты вернулась с длинным шнуром в руке.              — Я думаю, это может тебе подойти.              Нил скрестил пальцы, дал ей свой телефон и стал ждать.              Шнур идеально подошел, и бариста заверила его, что этого хватит, чтобы телефон включился примерно через полчаса.              Другая бариста, молодая девушка лет двадцати с небольшим, подошла к Нилу со своим телефоном, более навороченным, с большим и пиксельным экраном, и показала ему фото.              — Это ты? — на фото он был чуть младше после победы Лисов над Троянцами в полуфинале полтора года назад. Нил кивнул, немного озадаченный. — О боже, не верится. Мой брат – выпускник Пальметто и одержим экси. Он поклоняется вашей команде. Это невероятно.              Нил заставил себя снисходительно улыбнуться.              — Он не поверит, когда я ему расскажу. Он огромный фанат Лисов. Он был так расстроен, когда закончил учебу за год до того, как Кевин Дэй присоединился к команде. Он был на вашем матче за звание чемпиона против Воронов, когда вы победили, — хихикнула бариста. — Я думаю, что у брата краш на него. У него в квартире до сих пор висит постер с Кевином.              — Он такой не один, — ответил Нил, подозревая, что у множества людей был краш на Кевина или постер с ним, если не несколько.              — Тобой он тоже восхищается. Он вечно твердит о твоих ответах репортерам. Он думает, что ты самый прикольный, самый безжалостный и саркастичный игрок во всей студенческой лиге.              Нил не мог с этим поспорить. Его называли этим перечнем слов не раз, по большей части – Кевин, с его раздраженным тоном и хмурым неодобрительным взглядом, близким к такой же экспрессии Тренера. И как никто не догадался, что они родственники, оставалось только гадать.              — Можно твой автограф? Это для брата?              — Конечно, — Нил услышал свой собственный голос, прежде чем успел хотя бы обдумать это. Отчасти он был рад, что Эндрю не стал свидетелем этого момента, иначе Нил бы еще наслушался. — И даже больше… ну, я так думаю. В любом случае, я сделаю все возможное и очень постараюсь заполучить автограф Дэя, а в следующий раз, когда буду в городе, принесу тебе.              — Часто бываешь в Колумбии?              — Ну, случается.              — И зачем?              Нил подумал об Эндрю, ожидающем его в постели, в одном нижнем белье, но сдержался от такого компрометирующего откровения.              — У одного из игроков нашей команды здесь есть дом. Мы наведываемся сюда, когда появляется желание сбежать из кампуса и отдохнуть от тренировок.              — Прекрасно понимаю, — она протянула ему лист бумаги. Это была чековая лента, вытащенная из аппарата. — Держи.              Нил взял протянутую ручку, попытался разгладить бумагу и написав на ней свое имя. У него не было подписи, тем более подписи для автографов, но он старался, чтобы это выглядело одновременно разборчиво и профессионально. С улыбкой, он отдал автограф.              — Спасибо. Боже. Правда, спасибо.              — Ты тоже училась в Пальметто?              — Неа. Я по моде. В городе есть универ.              — Круто, — неуверенно сказал Нил.              — Кофе хочешь?              Хочет? Еще как! Его бурлящие мысли погнали Нила из постели и из дома, не дав ему времени на приготовление кофе.              — У меня нет с собой денег, — сказал он бариста.              — Не проблема, за счет заведения. Просто посиди, пока заряжается телефон. Я, кстати, Гвен. А это Майя.              Нил вежливо кивнул Майе, с которой не вел диалога, и, слегка смущаясь, занял место там, куда обычно подавали напитки. Он мог бы сесть за столик, подальше, но это показалось невежливым.              — Чего желаешь? — спросила Майя. Гвен была в телефоне и, несомненно, писала сообщение брату.              — Просто кофе.              — Американо? Я могу сделать тебе капучино. Или флэт-уайт.              Нил понятия не имел, что это такое, поэтому повторил:              — Просто кофе, — и добавил с улыбкой: — Спасибо.              — Конечно. Ты будешь с молоком или сахаром?              — Ничего из этого, — сказал Нил. Из них двоих Эндрю доливал в кофе молоко, доводя напиток до идеально сбалансированного древесно-коричневого оттенка. Нил считал это дичью: с матерью они в основном пили только растворимый кофе в дерьмовых мотелях, порой разбавленный холодной водой из-под крана, потому что молока под рукой не было.              — По крайней мере, он свежий, — щебетала Майя, хватая кружку и подходя к большому диспенсеру для кофе. — Он сварился за несколько минут до твоего прихода. Тебе нужно будет сказать мне, как тебе.              Когда кружка оказалась перед ним, небольшие белесые завитки достигли его носа, и он мгновенно почувствовал себя заземленным. Он осторожно поднес кружку к губам и выпил. Кофе был горячим, почти невыносимым, но превосходным. Он сказал об этом Майе, и она стала прихорашиваться.              Нил отпил раза четыре, Гвен положила телефон в карман зеленого фартука и улыбнулась ему.              — Ну, расскажи мне больше о Лисах. Что там с новичками?              Следующие полчаса они проболтали об экси. Нил был приятно удивлен, выяснив, что Гвен довольно много знала об этом виде спорта и студенческой лиге, и вскоре она уже восхищалась Джереми Ноксом. Эту песню Нил уже слышал множество раз, и он предполагал, что если бы ему пришлось выбирать кого-то кроме Эндрю, то это мог бы стать он. Разумеется, Нил мог разглядеть привлекательность и доброжелательность молодого человека, чье отношение к жизни не сильно отличалось от беспечного пса. И он, конечно, понимал, почему именно Жан Моро нуждался в этом.              Нилу почти захотелось поделиться с Гвен предположениями Эндрю о двух Троянцах, но он не должен был рассказывать об этом. Так что он не стал ничего говорить, а просто слушал.              Через некоторое время их прервала Майя.              — Твой телефон зарядился.              Нил вздохнул себе под нос и протянул руку. Когда телефон оказался в его ладони, он встал со стула и отошел на несколько шагов от двух бариста. Он нашел контакт Эндрю и нажал зеленую кнопку телефона. Он услышал один, два, четыре гудка, прежде чем начался звонок.              Нил столкнулся с мертвой тишиной в трубке. Она была настолько ощутимой, что Нил оторвал телефон от уха, чтобы убедиться, что он все еще заряжен и звонок идет. Так и было. Он подождал несколько секунд, а затем спросил:              — Эндрю?              И тогда ответ последовал мгновенно.              — Тебя нет уже полтора часа, — это не было гневом или упреком, но и не простой констатацией факта.              — Я знаю, — признал Нил. — Я заблудился. А потом мой телефон сдох.              — Сейчас он заряжен.              — Ага. Я в Старбаксе, смог здесь одолжить зарядку.              — Где? — спросил Эндрю. В его голосе звучали нотки гнева.              — Секунду, — сказал Нил. Он опустил телефон и подошел к Майе. — Какой адрес?              — 4840 Форест Драйв.              Нил снова поднес телефон к уху.              — 484…              — Я слышал, — прервал его Эндрю. — Оставайся на месте. Я приеду за тобой, — звонок прервался.              — Это был Эндрю Миньярд? — спросила Гвен с улыбкой, которую старалась сдержать, но по большей части провалилась в этом. — Ты дружишь с Эндрю Миньярдом?              Нил пожал плечами.              — Он приедет за мной через несколько минут.              Гвен выглядела так, будто у нее вот-вот случится сердечный приступ.              — Как думаешь, он захочет зайти?              — Сомневаюсь, — выпалил Нил. Это была правда, но больше всего ему не хотелось, чтобы Эндрю зашёл в Старбакс и как следует рассмотрел тот беспорядок, в который Нил ввязался. — Общение - это не совсем про него. Он едва меня терпит.              — Тогда почему он собирается за тобой?              — Ну, он тот, кто за рулем.              — Как думаешь, какой кофе ему бы понравился? Я могла бы сделать, а ты передашь ему.              Нил посмотрел на впечатляющее меню, висевшее на стене за стойкой. Здесь правда можно было побаловать Эндрю чем-то необычным. Хорошо, что рядом с названиями некоторых кофейных напитков были картинки, иначе Нил не смог бы выбрать ничего, кроме черного кофе.              — Один из ваших латте со льдом, с карамельным сиропом и сверху тоже полить карамелью, если возможно.              — О да, еще как возможно, — Гвен принялась за работу, горя своей миссией.              — Тебе повторить? — спросила Майя.              Нил посмотрел в свою почти пустую чашку.              — Конечно. Спасибо.              — Такой же?              Нил кивнул.              Пять минут спустя он получил для себя обновленный напиток в стаканчике с собой и одно жуткое, слишком сладкое чудовище для Эндрю, куда он бросил один пакетик белого сахара и один – тростникового, а затем попросил карамельную крошку, которую заметил в большой прозрачной таре рядом с одним из трех блендеров, собираясь посыпать ее поверх кубиков льда, плавающих на поверхности. То, что на Эндрю не действовал сахарный шок, казалось эволюционным недостатком.              Рядом с кофейней прозвучал автомобильный сигнал, и Нил встал. Он взял два напитка, улыбнувшись Гвен и Майе, добавив:              — Посмотрю, что можно сделать с автографом.              — Спасибо, спасибо, спасибо, — скандировала Гвен.              Он ушел.              Снаружи было гораздо холоднее, чем он помнил. Он перебежал улицу туда, где его ждала Мазерати. Когда он обошел ее, подходя к своей стороне машины, Эндрю перегнулся через центральную консоль и открыл ему дверь. Нил плюхнулся на свое место и тут же подал латте со льдом.              — Это что? — прорычал Эндрю. — Оливковая ветвь?              Нил усмехнулся.              — Это не от меня. Это от Гвен.              — Кто, нахуй, такая Гвен? — Эндрю принял напиток и принюхался. Он явно посчитал его стоящим, потому что сделал большой глоток через соломинку. Казалось, напряжение слегка спало с его плеч. — Ты забыл свой бумажник.              — Знаю, — сказал Нил, решив не говорить, что он сознательно вышел из дома без него. — В любом случае. Гвен – это бариста, у которой я смог одолжить зарядку.              — Почему она снабдила тебя бесплатными напитками?              Нил вздохнул, сделал глоток горячего кофе и сказал:              — Ее брат – большой фанат Лисов. А когда она поняла, что это ты придешь за мной, то настояла на том, чтобы сварить тебе кофе.              — И как я могу тебя куда-то отпускать одного? — фыркнул Эндрю. Он вжал педаль газа и отъехал от бордюра.              — Ты всегда можешь отправиться со мной на пробежку. Уберечь меня от неприятностей?              Эндрю покачал головой и пробормотал:              — Идиот.              Для Нила было облегчением видеть и слышать, что Эндрю не слишком на него злится. Он взял в руки теплый стаканчик и вздохнул.              — Спасибо, что приехал.              — Ты несешь угрозу обществу, — все, что сказал Эндрю в ответ. Он посмотрел на ноги Нила и нахмурился с легким отвращением. — Не смей снимать свои мерзкие кроссовки.              Нил на это усмехнулся.              — В какой вселенной я бы так поступил?              — Ну не знаю. В какой вселенной Нил Джостен, мелкий ублюдок и сноб с длинным языком, был бы так мил с фанатами, что получал от них бесплатный кофе?              И это был справедливый вопрос, но у Нила было прекрасное оправдание.              — Они одолжили мне зарядку. Я не мог им нагрубить, — конечно, он не стал говорить Эндрю про автограф.              — Кстати, об этом. Выйдешь из дома с разряженным телефоном еще раз, и я тебя выпотрошу.              — Разумеется,— ответил Нил с веселой улыбкой.              Остальная часть пути прошла в тишине.              Вернувшись домой, Эндрю велел Нилу принять душ, прежде чем вернуться в постель, и добавил:              — Я не собираюсь вставать в такую срань.              Нил поднялся по лестнице позади Эндрю и увидел, как тот свернул налево, в спальню. Он подошел к ванной и закрыл за собой дверь. Под струями воды начали всплывать мысли. Мысли, от которых, как он ошибочно полагал, ему удалось сбежать. От них покалывало кожу.              Приняв душ, он поспешил натянуть чистые спортивные штаны, которые, как он подумал, предусмотрительно оставил Эндрю на закрытой крышке унитаза. Они были такими мягкими и пахли кондиционером для белья Эндрю. Нил вытащил еще носибельную футболку из корзины у двери.              Он еще не был готов присоединиться к Эндрю, поэтому спустился по лестнице на кухню, где сварил кофе, заполнив половину кофеварки. Когда машина подала звуковой сигнал, он налил две чашки и наконец вошел в спальню.              — Еще одна оливковая ветвь? — спросил Эндрю, вскинув бровь. Он сидел, облокотившись на подушки, и выглядел таким юным, красивым и сонным. Нил знал, что только ему это известно.              — Может и так, — признал Нил. С огромной концентрацией он забрался на кровать, осторожно, чтобы не пролить жидкость, и плюхнулся на нее, скрестив ноги. Он подал Эндрю чашку с кофе и молоком.              Эндрю тут же поставил ее на тумбочку.              — Говори.              Нил прикусил щеку, сделал глоток и вздохнул.              — Я проебался? — в конце концов спросил он приглушенным голосом.              — Что ты имеешь в виду?              — Вчерашнюю ночь. Я вынудил тебя сделать что-то, чего ты не хотел?              Губы Эндрю дернулись. Движение было едва уловимым, но ястребиный взгляд Нила заметил его.              — Слушай меня внимательно, Нил. Я никогда не делаю того, чего не хочу. Я никому ничего не должен. Только я решаю.              Хотя Нил знал это, это не облегчало его беспокойства.              — Мне следовало лучше слушать. Я не должен был зацикливаться на своих эгоистичных желаниях, — он глубоко вздохнул, когда Эндрю ничего не сказал. — Думаю, мне просто нужно убедиться, что ты хотел, чтобы прошлая ночь случилась.              — Можно подумать, я произвел на тебя противоположное впечатление, — медленно произнес Эндрю.              — Нет. Не произвел, — прервал его Нил. — Мне просто нужно быть уверенным.              Эндрю глубоко вздохнул.              — Все, чем мы занимались – я хотел этого. И я хочу заняться этим снова.              Нил услышал, как участилось его дыхание. Это было больше, чем он ожидал. И это стало приглашением.              Эндрю выпрямил спину и наклонился немного вперед. Нил, не раздумывая, повторил его движение, и их губы встретились на полпути, сплетаясь в танце. Эндрю осторожно вырвал чашку кофе из рук Нила и не глядя поставил ее, убрав к своей. Затем он запустил пальцы в волосы Нила и еще крепче прижался губами в болезненном страстном поцелуе.              Нил почувствовал медленное, но уверенное прикосновение языка Эндрю. Он приветствовал это тихим стоном.              Эндрю свободной рукой потянул Нила за футболку и быстро стянул ее.              Осторожно, чтобы не слишком сильно прикасаться к Эндрю, Нил старался не опираться всем своим весом на него, когда Эндрю откинулся назад, снова откинувшись на подушки. Похоже, Эндрю не переживал о том, чтобы держать дистанцию, потому что он просто притянул Нила к себе.              — От талии и выше, — он провел языком по верхней губе Нила, прорываясь в рот.              — Я хочу тебя ртом, ​​— стало ответом Нила.              — Это можно устроить, — согласился Эндрю.              И это было организовано.              Нил довольно скоро обнаружил себя, лежащим на животе, растянувшись на матрасе между ног Эндрю, крепко зажав головку его члена губами. Он сосал, усердно, прежде чем уверенно опуститься ртом вниз по длине. Дыхание Эндрю стало глубже, что подстегнуло Нила.              Это была одна из лучших его работ.              Он поднял голову, когда Эндрю сжал его волосы, железной хваткой, позволяя члену выпасть изо рта. Нил спросил:              — Ты бы… Может?              — Да.              Они остались без одежды так быстро, как только могли.              На этот раз Эндрю потратил больше времени на подготовку Нила, добавив также рот и язык, следя за тем, чтобы Нил был растянутым и полностью расслабленным. Рука Эндрю поигрывала с яйцами для дополнительной стимуляции. Когда наконец он решил, что Нил готов, Эндрю посмотрел ему в глаза. Нил кивнул, сглотнув. Он раздвинул ноги и удивился, когда Эндрю схватил его за лодыжки и поднял ноги вверх.              Эндрю положил ноги Нила себе на плечи и наклонился.              В мозгу Нила взорвались всевозможные фейерверки, когда Эндрю наклонился над ним настолько, что Нил согнулся пополам, а член Эндрю был на идеальном уровне с задницей. Эндрю ухмыльнулся ему и наклонился еще немного, чтобы взять презерватив и лубрикант. Именно он надел презерватив и тщательно смазал себя.              После еще двух уверенных «да», Эндрю вжался головкой члена в Нила.              — Глубже, — услышал Нил свой голос, даже несмотря на то, что его тело трясло от жжения в месте растяжки. — Я обещаю, — добавил он, зная, что Эндрю поймет, что именно.              Кивок предшествовал сильному толчку, распахнувшему всю душу Нила. Вскоре он оказался настолько заполнен, что это было невозможно осознать.              Нил понял, что стало тяжело дышать, его грудь резко поднималась и опускалась, и только когда Эндрю положил руку на грудину, он увидел, как она то возникала, то терялась в расфокусе. Следующим шагом Эндрю провел пальцами по волосам Нила, убирая их с мокрого лба.              — Нил, — тихо произнес Эндрю. — Не отводи от меня взгляда.              Это была сладкая смена ролей, и Нил растворился в словах, сознательно позволяя глазам Эндрю поглотить себя без остатка.              Когда Нилу впервые было позволено увидеть Эндрю полностью обнаженным и без брони, он произнес эти слова. Ровно перед тем, как сделать свой первый минет, он сказал их. И всякий раз, когда взгляд Эндрю застилала пелена, а руки начинали дрожать, Нил произносил эти слова.              И услышав их сейчас, в спокойном голосе Эндрю, Нил осознал, что каждый шаг – маленький, и большой, и неуверенный, и спотыкающийся, и сделанный в темноте, как прыжок веры, – стоил того, чтобы пройти этот путь.              Дискомфорт прошел быстрее, чем накануне вечером, и Нил пошевелил бедрами, проверяя.              — Думаю, я готов.              — Ты думаешь или знаешь? — спросил Эндрю, схватив несколько прядей волос Нила.              Нил глубоко-глубоко вздохнул и улыбнулся Эндрю.              — Я знаю. Можешь двигаться. Только. Медленно?              Эндрю потянул Нила за волосы.              — Конечно. Скажи мне, если передумаешь или почувствуешь, что что-то не так.              Нил кивнул, подумав о том, что уже через несколько недель, месяцев, лет проверка и перепроверка перестанут быть столь необходимы. Впереди Эндрю, который будет просто входить в него и с самого начала задавать быстрый темп. Они будут теряться среди влажных ударов кожи о кожу и прикосновении кончиков пальцев к напряженным мышцам, и не будет ни секунды сомнения в том, хотят ли они этого одинаково сильно.              При этой мысли полу твердый член Нила дернулся, прижавшись к его животу.              Эндрю поправил ноги Нила на своих плечах, мимолетно укусил его за лодыжку, наклонился, чтобы поцеловать Нила со всем жаром и желанием, и качнул бедрами. Нила словно объяло молниеносным пламенем, и он ахнул, когда Эндрю достиг его простаты. Он не мог выгнуться с кровати, не в той позе, в которой его уложил Эндрю, но запрокинул голову, обнажая самую уязвимую часть горла, и поджал пальцы ног. Он боролся, пытаясь найти опору, обхватив руками спину Эндрю.              Мягкое ощущение вздоха на губах подсказало ему, что Эндрю хорошо.              И это стало сильнейшим зельем. Это своего рода афродизиак, мощный и вызывающий привыкание.              Эндрю нашел ритм, позволявший ему дольше оставаться в этой позе, ни разу не отклонившись в своих толчках от миссии. Нил задавался вопросом, стоит ли благодарить эйдетическую память Эндрю за такую ​​беспрецедентную точность работы. Он сделал мысленную пометку спросить позже.              Эта мысленная пометка вылетела из головы, когда Эндрю в конце концов немного сдвинулся. Он освободил больше места между их телами, размашисто провел языком по ладони и начал дрочить Нилу. Его темп был слишком быстрым, безжалостно подводящим Нила к кульминации, поэтому Нил положил свою руку на кулак Эндрю, чтобы молча направлять его.              Толчки Эндрю замедлились в попытке соответствовать движениям их рук.              Нил утопал в сладкой агонии, дьявольски сдерживаясь, во всем том, в чем сейчас нуждался, а раньше даже не подозревал об этом.              Постепенно они достигли приятного крещендо, пока Нил не надломился надвое и не кончил на себя и руку Эндрю.              Тогда Нила охватила невероятная сверхчувствительность, оборачивая кожу Эндрю огнем, касающимся члена, а его толчки изнутри – пирующими жалящими муравьями.              Эндрю не стал тянуть. Он зажал основание презерватива и осторожно вытащил. Он снял защиту и использовал свою запачканную руку, чтобы прийти к финалу.              Похоже, его не беспокоило то, что ему приходилось делать всю работу самому – Нил явно был обессиленным и бесполезным.              — Хорошо? — спросил Эндрю через мгновение.              Нил кивнул, а затем рассмеялся.              — Чертов идиот. Один хороший секс, и все? Ты тут же теряешь оставшиеся несколько клеток мозга?              — Да, думаю, да.              Эндрю посмотрел на состояние своей руки и поморщился.               — Нам нужно помыться.              — Я только из душа, — пожаловался Нил.              — Круто.              Эндрю ушел, а Нил остался на несколько секунд, наслаждаясь сладкой негой. Он прикоснулся к своей заднице, ведомый любопытством, и обнаружил, что она все еще растянута и там влажно от смазки. Он закрыл глаза и на мгновение представил, что чувствует сперму Эндрю.              Картинка была настолько яркой, что это застало его врасплох. Не в силах понять, что делать с этим мысленным образом – шаг за шагом – он запер его в уголках сознания до тех пор, пока не наступит подходящий момент, чтобы это снова увидело свет.              Он встал с постели и присоединился к Эндрю под теплыми струями.              В тот день они не вернулись в Башню, как и в воскресенье. В понедельник они спали допоздна и бездельничали вместо того, чтобы пойти на занятия. Около трех часов дня они в конце концов поехали обратно, направляясь прямо в Лисью нору.              Как только они вошли в лаундж бок о бок, все притихли, и широко раскрыли глаза, когда заметили в каком состоянии шея Нила.              Ну… бля.              Нил забыл о небольших сувенирах, оставленных ему Эндрю в их первый раз три дня назад.