Protect me from what I want

      Отец несчастий — Локи всегда таким был. Хаотичный беспокойный дух с незавершённой природой. Разрушения были самой его природой, и он не мог противиться ей, поддаваясь снова и снова. Неудивительно, что даже терпению его побратима рано или поздно приходит конец, и он сковывает Лофта прочными путами в одиночестве пещеры.       Пока — лишь на время, надеясь, что хаотичное безумие чужого разума хоть немного успокоится. Хах, наивный дурак! — Не думал, что Один пошлёт тебя за мной, — Локи ухмыляется, смотрит как всегда с вызовом, однако Хеймдалль знает все его уловки, а потому не ведётся на них.       Он нарушает одиночество нечестивого пленника. Приходит в один из дней, что смазываются в непрерывный поток, скалистой фигурой замирая на входе. А после медленно подходит ближе, не прерывая с лжецом зрительный контакт, и Локи скалится, шипит, словно ядовитая змея, и дёргает прикованными к камню руками в тщетной попытке освободиться из плена металла. — Он и не посылал меня, — Хеймдалль подходит вплотную, грубо хватая худое лицо и продолжая смотреть в пышущие ненавистью глаза. — Я сам пришёл.       Локи скалится и смеётся утробно. Однако прежде чем успевает плюнуть ядом, Хеймдалль грубо затыкает его поцелуем, прижимая к холодному твёрдому камню. Сильнее, до синяков на челюсти сжимает лицо, но Локи всё равно умудряется до крови укусить его сквозь поцелуй.       Он ухмыляется яростно, довольно, слизывая с губ чужую кровь. Хеймдалль в ответ прожигает его тёмным тяжёлым взглядом, и сложно сказать, что этот взгляд сулит Локи.       Уж точно ничего хорошего.       Их отношения были непростыми. Предвечные враги, которым суждено в день Гибели Богов уничтожить друг друга — сейчас же они снова и снова встречали друг друга, вступая друг с другом в опасную борьбу. Страстный смертельный танец на краю пропасти — но рано им обоим было в неё падать. А потому они поддаются безумию — одному на двоих и сгорают в пламени страстной ненависти.       Хеймдалль снова резко впился в губы Локи голодным поцелуем, толкая его к стене так, что тот ударился затылком и спиной, сдавлено прошипев от боли сквозь поцелуй. Дёрнул скованными руками, но они лишь натянули цепи, заставив их звякнуть, когда свободной рукой Хеймдалль властно стянул с него штаны с исподним. Ухмыльнулся, отстранившись: шершавая ладонь крепко сжала твёрдый вставший член, изнывающий от предвкушения. — А ты говоришь, что не рад меня видеть, — хмыкнул Страж, на что Лофт яростно прошипел: — Заткнись.       Он был возбуждён и полон желания — Хеймдалль как никто это знал и видел. Едва Страж появился на пороге пещеры, тёмное возбуждение и предвкушение мгновенно пожаром вспыхнули в груди лжеца. И он лишь ждал момент, жаждал его всей душой, когда Хеймдалль приблизится и возьмёт его. Что ж, он исполнит волю женовидного ублюдка.       Хеймдалль крепко сжимает член в своей руке. Локи шипит и всхлипывает, пытаясь дёрнуться в крепкой хватке, однако Хеймдалль и не думает отпускать её или ослаблять. Наоборот, кажется, сжимает лишь сильнее, делая любовнику почти больно. Впрочем... Какая ему разница, если никто и никогда не беспокоился о том, как во время всего этого чувствует себя Локи?       Хеймдалль будто читает его мысли. Хватка его чуть ослабела, хоть и осталась достаточно крепкой для того, чтобы Локи чувствовал, как пульсирует в передавленных венах кровь. Он оскалился, яростно ухмыльнувшись, и в гневе дёрнул затёкшими руками, тщетно пытаясь освободить их от пут.       Второй рукой, меж тем, Хеймдалль схватился за бедро Локи. Скользнул ниже, властно отводя его ногу в сторону, и поднял её, согнув в колене, заставляя обвить себя за талию. Пристроился напротив, и Локи почувствовал, как в тугие мышцы упёрлась твёрдая горячая головка. Он зашипел, словно змей, и Хеймдалль толкнулся, легко скользя внутрь, чувствуя, как плотно Локи обхватил его, сжимая в себе. Узкий — каждый раз как в первый, и Страж сделал первый глубокий толчок.       Локи не сдержал стон, синхронно с движением Хеймдалля проехавшись спиной вверх по шершавому холодному камню пещеры. Тот крепче сжал худое костлявое бедро, оставляя на коже синяки от своих пальцев, и толкнулся снова, также крепко обхватив член. Кровь пульсировала в жилах под пальцами, и шершавая ладонь двигалась следом за глубокими движениями внутри, неся наслаждение и толику боли от слишком крепкой хватки Стража.       Он подался ближе, приблизившись ещё сильнее, и толкнулся глубже, входя на всю длину так, что крупные твёрдые яйца ударились о худые ягодицы. Локи всхлипнул и прошипел, ударившись затылком о камень, чувствуя, как пульсирует внутри него, заполняет, словно разрастаясь и набухая ещё больше твёрдая горячая плоть. Раздвигает в стороны тугие мышцы и наполняет болезненным удовольствием, скапливающимся в низу живота.       Хеймдалль резко провёл рукой по члену, а после отпустил его, схватившись за второе бедро. С лёгкостью поднял Локи за них и прижал к стене, вжавшись грудью в его грудь, войдя так глубоко, что его ягодицы касались бёдер Стража. И он подался вперёд, впившись в губы Локи голодным поцелуем, и вдруг резко вышел из него. Лишь для того, чтобы грубо и сильно вонзиться снова и сразу на всю длину.       Лофт промычал сквозь поцелуй, беспомощно дёрнув руками, и Хеймдалль почувствовал, как между их животами стало тепло и влажно. Локи всхлипнул и унижено прошипел, посмотрев на Стража полным ненависти взглядом. Но тот лишь ухмыльнулся, и глядя в ядовитые зелёные глаза, задвигался.       Он держал крепко костлявые бёдра, вжимал в твёрдый холодный камень тело так, что Локи не мог пошевелиться. Набирал быстрый темп, вбиваясь резко и глубоко, ритмичными скорыми движениями. И глухие утробные рыки да пошлые шлепки его яиц о ягодицы Лофта нарушали тишину пещеры, разносясь по ней эхом. Грубо и глубоко трахал Локи, и тот получал от этого какое-то извращённое удовольствие.       Его член тёрся об их животы, размазывая смазку и семя, каким он излился ранее, и импульсы наслаждения расходились от него, смешиваясь с удовольствием, какое он получал от быстрых грубых движений. Иногда Хеймдалль замедлялся и снова выходил, чтобы резким цельным движением вогнаться в дырку, блестящую от его же смазки, наполняющей горячее нутро. Снова набирал быстрый темп, короткими, резкими, ритмичными движениями вбиваясь в худое тело. И Локи почти кончал, ощущая, как в нём пульсирует и наполняет его твёрдая, как камень, горячая плоть.       В конце концов он не выдержал снова, и крепко сжав Хеймдалля в себе, снова излился им на животы. Страж рыкнул, и припав к основанию шеи Лофта, укусил его, оставляя синяк засоса. Толкнулся глубоко и сильно — и с этим толчком замер, помечая Локи собственным семенем. Спуская его всё в него и выходя лишь тогда, когда точно почувствовал, что оно закончилось.       Белёсые капли упали на чёрный камень, а после потекли по ягодицам, когда Хеймдалль отпустил Локи, поставив его на землю. Тот обессилено осел, тяжело дыша и глядя на Стража исподлобья слегка туманным, но полным горькой ненависти взглядом. Тот посмотрел на Лофта сверху-вниз, прежде чем развернуться и уйти, не сказав ни слова.       Локи горько усмехнулся, прикрыв глаза и откинувшись назад, на камень. Всё всегда заканчивалось одинаково. Они приходили к нему, пользовались им, а после оставляли его униженного и наполненного их семенем, которое нередко давало свои ростки. Возможно, и в этот раз оно взойдёт в нём — кто знает. Но это будет уже не его проблема.