1 причина не воскрешать мёртвых

Долго новоиспечённая наложница-Шэнь без сознания не провалялась,её достаточно быстро привели в чувства. Лекарь, на самом деле,был против того, чтоб невостановившегося дергали без причины, но недоверчивый демон настаивал на том, что необходимо сначала провести небольшую беседу со страдальцем, а потом уже решать, что делать с ним. И вот, со странным чувством в теле и неспокойным сердцем, жертва амнезии снова открыла глаза, по прежнему без рук и ног. Перед глазами была всё та же просторная кровать с роскошным кроваво-красным паланкином,с изящной золотой вышивкой, сделанной явно рукой опытного ремесленника. К сожалению за этой красивой тканью убранство комнаты было не видно, что вызывало слабую печаль. Рядом сидел демон со сложным выражением лица, держащий на едва поднимающейся груди свою руку. Тот и не сразу заметил, что его принцесса очнулась и молча смотрит на него. Никакого сверления взглядом, никакой ненависти в глазах. Кристально-чистый взор черных глаз. –Прошу прощения? Столь спокойный и болезненный голос привел императора-Ло в чувства, темные глазки мигом встретились с такими же, медленно начиная в них утопать, словно в глубоком болоте из грешных почерневших душ. Но утопающий быстро очнулся, вернувшись в реальность из сладкого мира пугающих грёз. –Учитель, вы очнулись! Извините меня за нетерпение, но могу ли я спросить у вас кое-что? –С условием, что ты ответишь на мои вопросы. Допустим. –Конечно, всё для учителя! Даю вам возможность задать первый вопрос! Считайте это маной небесной, Учитель. –Как тебя зовут? Как я могу обращаться к тебе? По одному задавай, хитрец. Казалось, что какая-то шестерёнка в механизме тела Ло Бин-гэ на секунду остановилась, нарушив весь процесс работы. "Как тебя зовут?"!? Что-то в нём отказывалось верить в то, что учитель и вправду ничего не помнит, но если он и в правду лжёт, то насколько нагло! Не помнить имя того, кому испортил всю жизнь!  Умереть от пыток того, что имя не помнишь, позор! Массивные ладони угрожающе хрустнули, в глазах показался недобрый огонёк, но вся опасность пропала так же быстро и резко, как и появилась. Но Шэнь Цинцю успел её заметить. И без того неспокойное сердце стало биться о ребра ещё сильнее, словно желая разбиться о них и закончить всю эту неразбериху. Бывший мертвец на самом деле ничего не помнил. Но каждое движение и слово собеседника не было потеряно или проигнорировано. Абсолютно всё бралось во внимание автоматически, но почему? Молчание казалось убийственно долгим, но на деле длилось оно не более трёх минут. –Учитель, мое имя–Ло Бинхэ, но зовите меня, пожалуйста, А–Ло! Мы были с вами очень близки!  Мне так больно от того,что вы совсем ничего не помните... И вот, снова приходится делать из себя божий одуванчик ради учителя. Противно, неприятно, но столь ничтожная цена за то, чтоб переписать половину истории! –Хм... А-Ло значит... Хорошо, выходит теперь твоя очередь задавать вопрос? Спрашивай, я постараюсь ответить. Так и начался допрос от демона,ни на один вопрос опрашиваемый не смог дать ответа, что мог удовлетворить ученика. Что особенно было удивительно для кудрявого, так это то, что за каждый неотвеченный вопрос выплачивалась компенсация в виде извинений и грустного лица. Ничтожно мало, но зато душе приятно. Правда  понравилось это только недоследователю, жертва допроса чувствовала, что знает ответ на каждый заданный вопрос, но дать его не может. Внезапную амнезию потерпевший проклял и возненавидел и полюбил за короткий промежуток времени. В голове воскресшего  было пусто, но тело что-то помнило – от каждого взгляда, движения, действия ученика что-то неприятно царапало сердце. Это не было страхом, беспокойством, это странное чувство было ближе к раздражению, гневу с примесью чего-то неясного, необычного  и не свойственного. Объяснения этому Наложница-Шэнь не могла найти,даже самую крохотную зацепку неизвестно было где искать. Единственное, что мог знать он–не доверять никому. Абсолютно всем. Это предостережение будто было единственным, что смогло сохраниться в бренной памяти, казалось, что оно написано на самом мозгу, впечатано в черепную коробку. Но насколько важно это правило? А действительно ли оно? Верить ли ему вообще?  Так много вопросов, но ни на один из них нельзя было ответить, даже спрашивать не у кого, А-Ло нельзя доверять полностью и уж тем более когда от него зависит дальнейшая жизнь. Не известно, через сколько часов вопросы закончились, но точно можно сказать, что амнезия подтвердилась. Даже попытки разозлить учителя закончились ничем, абсолютно ничем. На лице проверяемого не отражалось ни капли странных или привычных в прошлом эмоций. Ни злости, ни отвращения, ни призрения, даже смирения, которое было на лице в дни перед смертью. Он был абсолютно обычным человеком, не отличающимся от других. Трогать больное тело тоже никто не стал, хотя и бывало желание иногда сломать несколько рёбер оппоненту и вытащить их после. В конце концов переживания барашки были бессмысленны и сейчас Шэнь Цинцю–абсолютно белый лист. Только сам листик знал, что на нем есть маленькое пятнышко с обратной стороны, сделаное то ли коричневой тушью, то ли кровью, что была разбавлена безымянными слезами. –Учитель, спасибо, что ответили на вопросы!  Должно быть, вы устали? Проголодались? Желаете, чтобы я приготовил что-нибудь для вас? Я хорош в готовке! Взор пустых глаз переместился с потолка на юношу. Было даже слишком хорошо видно, что данная беседа была утомительной: взгляд  расфокусированный и туманный, на лице четко было видно следы легкой сонливости. Читать и анализировать больше нечего, никто руки и ноги пока что человеку–палке не вернул, а стоит ли на такое милосердие рассчитывать вообще? —Если честно, то я бы хотел узнать кое–что. Помнишь, что мы договорились задавать друг другу вопросы? Я так и не смог ничего спросить у тебя. Может быть, позволишь сейчас? Главному герою хотелось выругаться и что-нибудь сломать, но подавив в себе это желание, демонюга натянул на себя добрейшую улыбку и уже приготовился к ответному допросу. —Я не спрошу слишком много. —Учитель, я готов ответить на каждый ваш вопрос, не волнуйтесь, спрашивайте всё, что в голову взбредёт! —Хорошо. Когда мне вернут мои конечности? —Сразу же, как я их найду! —Где ты их искать собирался.... Ладно, допустим. Насколько близки мы были? —Учитель, ваши вопросы делают мне так больно, но я не могу винить вас... Мы тайно встречались, только не говорите об этом никому, это секрет! —Я был твоим учителем, но имел с тобой романтические отношения? На уставшем лице мигом образовался шок и слабый намек на смущение, розоватый румянец мигом был замечен на болезненно–бледном лице. Кажется ложь произвела слишком сильное впечатление на старшего.  —Учитель, вы смутились? Уголки губ поползли вверх, смущённый учитель такое редкое явление, так еще и причина такой реакции радовала. –А как ты думаешь? Позор мне старому... Подожди, сколько мне лет? Как меня вообще зовут? А сколько лет учителю...? —Учитель, вас зовут Шэнь Цинцю, а ваш возраст... Загадка для всего сущего...но вы точно старше меня хотя бы на десять лет!  Наверное... Кажеться, кому-то придётся лезть в самые далёкие документы и записи из архивов, чтоб вычислять возраст того, кто недавно воскрес! А тот период времени, что он был мёртв, нужно считать? —... Лицо теперь было схоже по цвету с только что выпавшим снегом, тот розовенький румянец исчез без следа. —Учитель? —... —Вы в порядке? —... —Принести вам воды? —Я совращаю учеников... —Учитель, на тот момент я был совершеннолетним, все хорошо, любви все возрасты покорны! –Принеси воды, пожалуйста... И что-нибудь, от чего я мгновенно потеряю сознание... Да пожалуйста! Без лишних слов Ло Бин-гэ отправился за водой, пока его учитель пытался что-нибудь вспомнить. Воскресший был уверен,что его память не утрачена безвозвратно, к тому же, собственное имя ему напомнило что-то, такое далёкое, но родное, одновременно с этим казалось, что это имя имеет намного больше смысла, чем кажется на первый взгляд. В этом пазле слишком мало кусочков, которые можно сейчас собрать во что-то большее...  Еще странным показались ответы А–Ло, словно бы часть из них была приукрашена,где-то точно была лукавость, но где? –Учитель, я принёс вам воду и рисовую кашу! На вошедшего в комнату демона Шэнь точно-ли-Цинцю отреагировал так, словно тот и не уходил никуда, но внезапный... Завтрак? Обед? Ужин?  Что-то подсказывало, что лучше вообще не прикасаться к этой еде. Даже под угрозой смерти. Может перед ним и не ученик вовсе, а убийца, чья цель–убить неугодного. –Извини, я не голодный, просто воды было бы достаточно. –Учитель, съешьте хотя бы немного! Вы очнулись совсем недавно, я не хочу, чтоб вы умерли от голода. Пожалуйста! –Нет. –Вы должны поесть, вы не ели почти неделю. Или вы хотите умереть от голода? Вам жизнь совсем не дорога? –... –Я покормлю вас? —Сначала сам её попробуй, тогда я подумаю. Как с тобой сложно блять. Делать нечего, придётся все же съесть хотя бы немного своего варева. Достаточно малая цена за то, чтоб покормить учителя собственными руками. Попробовав своё блюдо юноша демонстративно положил палочки обратно. С ним и вправду ничего не случилось, но делает ли это еду безопасной для употребления? —Учитель, теперь я могу вас покормить? В ответ тот лишь кивнул. Пожалуй, сейчас это был самый глупый поступок. Каша была не так проста, в её составе  была кровь этого подлого демона. Конечно ое будет в порядке, употребив в пищу свою кровь, но человеку это явно на пользу не пойдет. Голод, длительностью в почти 7 дней, будет намного полезней, чем это варево. Ло Бин-гэ, взяв палочки в руки и набрав ими рис, протянул своему "любовнику", а тот  принимал гастрономический шедевр, наслаждаясь вкусом и даже не подозревая, что за необычная нотка играет на языке. Такая горькая, как железо. Она не перебивается обычными приправами и чувствуется отдельно от каши. Наложнице-Шэнь всё понравилось, покормили вкусно и напоили, на вопросы ответили, но на душе все равно было не спокойно. Казалось, что сейчас он хочет прибить самого себя чем-то тяжелым, выплюнуть съеденное и сбежать отсюда как можно быстрее! Какое-то время они оба провели время за тем, что один спрашивал у другого мелочи, которые и вправду были важны для дальнейшего общения, пока демону это не стало надоедать, именно тогда он и решил проверить на собеседнике действия необычной приправы, какая реакция будет? Станет ли человек перед ним сопротивляться такому яду? Конечно он не станет пользоваться всей силой, не хватало еще убить его,не добившись поставленной цели. Ждать долго не пришлось. Преподавателю явно стало не очень,он и так выглядил плохо, а сейчас казалоось, что второй раз простится с жизнью. Может это была плохая идея? — А–Ло, мы можем продолжить разговор чуть позже? Я не хорошо себя чувствую... –Конечно, учитель! Ложитесь спать, вам нужно отдохнуть! Я буду рядом, позвать лекаря? Ответа никакого не последовало. Отравленный закрыл глаза, начиная медленно погружаться в сон, терпя неприятное чувство в теле, словно его пожирает множество каких-то мелких тварей изнутри, наслаждаясь горьковато-соленым вкусом внутренних органов своей жертвы, запивая его сладкой кровью. Это странное ощущение показалось до жути знакомым, даже не таким далёким, как имя, словно бы не так уж и давно он чувствовал что-то подобное и такое же послевкусие от еды, но сон прервал раздумия, как и пытку в теле. На лице поварёнка-садиста же играла злая ухмылка. Кровь работает еще лучше, чем предполагалось, понадобилось всего минута,чтоб заставить его уснуть, даже не пришлось делать дополнительных действий! –Приятных снов, Учитель. Как же жаль, что сон оказался не таким уж и приятным. Едва тот погрузился в сон, так сразу же перед глазами возникла картина, размазанная и не чёткая, но всё равно ясная, на удивление знакомая, болезненно-давящая, угнетающая и апатичная. Маленькая капелька на белом листе теперь медленно начала разрастаться. В то время, что учитель страдал от неспокойного сна, его злосчастный ученик отправился ворошить все доступные ему архивы, желая найти лишь одно – данные об этом человеке.  Он помнил, что перед судом смог увидеть несколько бумажек с краткой сводкой информации об обвиняемом, но половину из того, что там было, Ло Бинхэ знал, остальное же было либо чем-то очевидным, другое же из памяти напрочь вылетело. Вот и теперь это забытое надо как-то искать и вспоминать. Желание знать о ненавистном объекте больше, чем он сам, не покидало сумасшедшего. Эта идея оказалась настолько навязчивой, что проведя в каком-то архиве несколько часов, демон продолжал рыскать с небывалым энтузиазмом, словно голодный хищник в поисках добычи.  Первых архив за несколько часов из примера идеального порядка превратился в полнейшую себе противоположность:кругом был беспорядок, словно бы помещение перевернули вверх дном и в добавок потрясли, а после устроили битву насмерть. На этот кошмар было больно смотреть даже обычному человеку, что уже говорить о дотошных перфекционистах, которых не устраивает даже малейшая погрешность. Их бы, после посещения данного места, нельзя было откачать, настоящая пытка. Второй архив, которым барашек как бы не владел,пострадал точно так же, даже расположение  свитков на полу было таким же. Третий, четвёртый, пятый.... Их постигла та же участь, всё те же поиски в сумасшедшем угаре. Почему о таком человеке как Шэнь Цинцю может быть так мало информации?  Хоть где-то он должен же засветить информацию о себе! В конце концов немного информации все же удалось найти.Она не была весомой, большую часть Ло Бин-гэ знал и так, но  лучше что-то, чем ничего. Вернувшись в свои покои, где временно жила наложница-Шэнь, кудрявый уже собирался упасть на свою кровать и уснуть, но тело вовремя остановилось, не успев даже прикоснуться к ложе. Точно, на нем же теперь спать придётся с человеком-палкой... Спасибо на том, что тот места много не занимал, да и на удивление покоился он на краю кровати. Постояв некоторое время, тупо пялясь на спящего, владелец кровати тяжело вздохнул, снимая верхние одежды, после ложась на середину. —... Через пару секунд в крепких объятиях оказался преподаватель, который, судя по всему, был не сильно против, пока не открыл глазки и не увидел,кто заключил ее в объятия. Так и прошла вся следующая ночь, один спал, страдая от кошмара и близ лежащего демона, а второй мирно дрых, не выпуская свою добычу из рук, мечтая о идиллии с учителем с болю и кровью, садизмом и мазохистом. Забота и издевательство друг над другом, продолжение мести и пыток.