Личный дневник Оливера

Оливер ожидал, что Чарли привезёт его домой, оставит в комнате на первом этаже и... Представить, что может быть дальше, не получалось, характер младшего из братьев омега успел узнать за последний месяц, но чего можно ожидать от старшего? Ничего хорошего уж точно. Всю дорогу он курил в окно, так что Оливер пересел на заднем сиденье на сторону водителя, чтобы не дышать дымом. Альфа не обращал на супруга внимание, разговаривал только с водителем или просто молчал, и ни разу не обернулся, не бросил взгляд в зеркало. Будто нарочно игнорировал. Автомобиль остановился на широкой аллее перед небольшим деревянным домом, судя по всему — ещё один загородный коттедж, но намного скромнее: всего два этажа, никаких цветов на балконах, и балконов всего два, территорию вокруг дома можно обойти за пять минут от забора до забора, а за высокими сплошными заборами виднелись крыши других коттеджей. Оливер видел это место впервые. Почему его привезли сюда, а не домой? Чарли открыл супругу дверь и подал руку. – Где мы? – Опасливо спросил юноша. Под жарким солнцем резко стало холодно от страха. Альфа, не обращая внимание на супруга, склонился перед окном водителя и что-то ему сказал, а после выпрямился и поманил Оливера за собой. Оливер поспешил за ним, но на первом же шаге зашипел от боли — подъездная дорожка была усыпана какими-то мелкими острыми камнями, и они вреза́лись в босые ступни не хуже стеклянных осколков. Чарли обернулся и собирался сказать что-то резкое, но заметил проблему и чуть смягчился: – И как ты умудрился выйти без обуви? Не дожидаясь ответа, он поднял юношу на руки и быстрым шагом направился к коттеджу, на ходу объясняя, что это за место: – Это мой дом, я его недавно купил, в начале лета, так что Джеймс не знает адрес и не найдёт тебя, даже если очень захочет. Поживёшь пока здесь, твои вещи сюда привезут к вечеру. – И надолго я здесь? – Я же говорил: пока тест на беременность не покажет две полоски, течка у тебя только недавно была, да? Значит, до следующей течки четыре недели и после ещё недели две, получается примерно полтора месяца. Не волнуйся, мучить тебя я не собираюсь, я просто хочу, чтобы Джеймс пострадал этот месяц, может, хотя бы так до него дойдёт, что нужно держать слово. Не младший брат, а сущее наказание... Войдя в дом, альфа не отпустил ношу, а направился вместе с ним к лестнице. Омега молча покрепче вцепился ему в плечи: дом всего в два этажа, не так уж высоко, можно потерпеть, а злить мужа капризами сейчас точно нельзя ради собственной безопасности. Внутри коттедж был совсем не похож на тот, где Оливер прожил последний месяц: никаких светильников в виде газовых ламп прошлых столетий, ни пушистых ковров, даже обоев не было, только голые деревянные стены. Тишину нарушали только шаги Чарли, никакие звуки с первого этажа не доходили, хотя на первом кипела жизнь. Жуткий контраст, будто не другой этаж, а потусторонний мир. Создавалось ощущение, что сюда не заходит даже прислуга. Ощущение покинутости и безжизненности разбилось сразу после того, как Чарли завернул за угол. Оливер зажмурился и повернул голову назад, мужу за спину, но было поздно, перед глазами намертво запечатлелась картина: незнакомый альфа шёл навстречу широко улыбаясь, и из одежды на нём было лишь белое полотенце, повязанное вокруг бёдер. – А я думал, ты вернёшься чуть позже. – Произнёс незнакомый голос, Оливер не спешил открывать глаза и поворачиваться к незнакомцу, прижался к Чарли, не понимая, что ещё делать. – А это кто? Ты решил всё-таки устроить тройничок? – Даже не думай, – сурово ответил Чарли, – омега только мой. – Понял. Мне ждать или ты сегодня с рыжиком? Чарли пошёл дальше, на ходу ответив: – Жди в комнате, приду через час-полтора. Оливер решился открыть глаза только когда его опустили на пол. Альфы в полотенце в коридоре уже не было, а Чарли открыл дверь и потянул за собой супруга. Просторная комната выглядела неуютно, Оливер не понимал, почему, но всё здесь было чужим, непривычным, неживым. Кровать, застеленная без единой складки на покрывале, встроенный в стену шкаф с открытыми дверцами и пустыми вешалками, большое зеркало в человеческий рост, всё казалось пугающим. – Теперь это твоя комната, обустраивайся. Все вещи привезут к вечеру, если что-то понадобится — над кроватью кнопка вызова, нажимаешь и через минуту примчится человек, чтобы выполнить любое твоё желание. Не такой уж плохой плен, согласись? Юноша обернулся к широкой кровати, на которой легко могли поместиться минимум трое человек, и заметил над изголовьем красную круглую кнопку. – Телефон тоже сегодня привезут, так что сможешь звонить Джеймсу в любое время, запрещать не стану, адрес ему сказать ты всё равно не сможешь. В общем, всё. Увидимся за ужином. – А что это был за альфа в коридоре? Оливер прикусил язык, но было поздно, Чарли, собиравшийся уходить, остановился и приподнял бровь, выражение лица сразу стало менее угрожающим. – А на что похоже? – Не знаю. – Искренне ответил юноша. – Он не прислуга точно, а кто ещё тут может жить? – Невинная ты душа... – Протянул альфа. Он чувствовал себя неловко, понимая, что придётся объяснять воспитанному монахами омеге такое. – Ты же не думал, что я буду хранить тебе верность? Я не собираюсь тебя трогать, но у меня есть определённые потребности, поэтому приходится время от времени искать тех, кто поможет их удовлетворить. В основном, ради этого я и купил этот дом — любовников лучше приводить в места, где нет лишних глаз, мне не нужны слухи. – Любовник? – Ошарашено повторил Оливер. – Но он же альфа. – И что? – Альфа с альфой это неправильно... Оливер чувствовал, как мир вокруг него идёт трещинами. В интернате говорили, что мужья будут изменять, но никогда не говорили, что они будут изменять не с омегами, а с другими альфами. – Увы, найти свободных омег почти невозможно, а связываться с замужними бывает небезопасно — встречаются мужья ревнивее Джеймса, такие могут и чем-нибудь острым ударить. Проще спать с альфами и не волноваться о таком. Чарли взглянул на наручные часы и потянул на себя дверную ручку. – Увидимся через несколько часов, не скучай. Омега остался в комнате один. Он смотрел на закрытую дверь и, смущаясь до глубины души, пытался понять, как вообще альфы могут лечь друг с другом в постель. Возможно, всё происходит так, как писали в книге правил — омег можно взять по-разному, наверное, так же можно и с альфами, но какой альфа добровольно унизится и ляжет под другого альфу? Наверное, Чарли хорошо платил за такое, Лили как-то раз говорила, что ему проще купить ночь, чем тратить время на поиски настоящих чувств. Вслед за смущением пришла вина: долг супруга делать всё для счастья альф, а Чарли вряд-ли счастлив, ложась в постель с альфами. Оливер сел на кровать, идеально застеленное покрывало пошло складками. С Чарли ведь придётся лечь в постель ради зачатия ребёнка, это лучше, чем лежать в клинике перед десятком посторонних людей в белых халатах. А если Чарли захочет, то и после течки можно будет делить постель, в первые несколько месяцев беременности это не запрещено. Но Джеймс будет против... Он наверняка будет настаивать на клинике, ему эта идея понравилась. Юноша обошёл комнату, боязливо подошёл к окнам. Из них открывался вид на зелёную лужайку и открытый бассейн, видимо, подъездная аллея на противоположной стороне. Не слишком высоко, но Оливер поспешил отойти подальше, пока не закружилась голова. Как же сложно. В интернате не предупреждали, что кто-то из альф может ревновать ко второму мужу, к посторонним альфам — да, но не к законному мужу. В интернате вообще готовили к совершенно другой жизни.

***

Чарли распорядился насчёт вещей омеги, сбросил очередной звонок от брата — игнорировать его безопасно, он никому не сможет пожаловаться, Лили слишком занята переездом и не станет вмешиваться в семейные разборки, а до папы, когда он на отдыхе, дозвониться можно разве что чудом, и в любом случае жалобы им обоим не принесут пользы — Оливер сам согласился уехать, добровольно, и папа и Лили всегда встанут на его сторону. Одна из горничных быстрым шагом прошла мимо, направляясь в конец коридора, значит, Оливер нажал кнопку, постепенно осваивается на новом месте. Покончив со всеми важными делами, Чарли выключил телефон и вошёл в комнату, где ждал Эд. Вместо полотенца на нём была привычная одежда: чёрные брюки и того же цвета рубашка, не застёгнутая ни на одну пуговицу. Полуодетые альфы почему-то выглядят сексуальнее, чем раздетые, хотя с омегами всё наоборот. От нервов на работе и в личной жизни уже начался нервный тик, рука дёргалась сама по себе, заставляя своего обладателя ещё сильнее нервничать. Расслабиться, забыть обо всём, вот что сейчас нужно. – Что хочешь? – Спросил Эд, подходя к кровати. Чарли задумался всего на секунду: – До конца. Искать кого-нибудь на ночь Чарли перестал на первом курсе, быстро понял, что время, потраченное на это, не окупается. Омега может соврать, что не замужем или оказаться бревном в постели, сюрпризов много, а с альфами ещё хуже — неумелые дятлы легко могут сделать больно, а один, которого Чарли подцепил в университете, вообще любил незаметно снимать презерватив. Вместо того, чтобы тратить время на незнакомцев, тщетно пытаясь понять, с кем лучше провести ночь, Чарли начал обращаться к профессионалам. Так быстрее, безопаснее и приятнее. Хастлерам* были нужны только деньги и инструкция, что делать, несколько фраз и кодовых слов. Эд кивнул и принялся за дело. Одежда быстро оказалась на полу, а Чарли на кровати. С Эдом можно было расслабиться и наслаждаться процессом, ни о чём больше не думая, ни о работе, ни об отце и скором юбилее, ни о братце и его взыгравшей ревности, ни о супруге, который на время превратился в самого настоящего пленника. О стонах можно не переживать, комнату сразу после покупки обшили по периметру звукоизоляцией, стоны никто в доме не услышит, особенно Оливер в самой дальней спальне, а открытое окно — чёрт с ним, в такую жару никто за порог не суётся. А если кто-то из прислуги и услышит, неважно, они и не такое слышали и хорошо получали за молчание. Подготовка всегда была для Чарли нелюбимой частью процесса даже когда он не был снизу. Первые проникновения всегда вызывали желание прекратить, но постепенно становилось легче, приятнее, и дискомфорт забывался. – Не нежничай, хватит. Эд послушно прекратил — он бы ни за что не ослушался, ему платят за исполнение любых желаний клиента. Проверять наличие презерватива Чарли не собирался, закрыл глаза и нетерпеливо ждал — хастлеры никогда не работают без защиты, тем более настолько дорогие, как Эд. Хастлер прижал запястья клиента к постели и резко вошёл, Чарли застонал от лёгкой боли. На несколько минут можно забыть обо всём, кроме альфы, который без труда удерживал сопротивляющегося клиента и двигался всё быстрее. Но мысли против воли возвращались к Оливеру. Злость на брата не отпускала. Этот идиот всерьёз решил разрушить все планы из-за своей неуёмной ревности, хотя два года назад клялся, что ничего подобного не случится, что он не будет возражать... И что с ним делать? Назло ему переспать с омегой, а не отправлять в клинику? От нескольких раз в течении месяца шансов забеременеть больше, чем всего от одного раза в течку, доктор в клинике объяснял, что даже в восемнадцать могут возникнуть трудности, и понадобятся дополнительные гормоны, несколько сеансов инсеменации... Эд сильнее сжал запястья клиента и вошёл полностью, кончив с тихим стоном. Узел наливался кровью, в презервативе узел всегда был меньше, чем без, никакого вреда для здоровья принимающего, но боль всё же наконец заставила забыть об остальных проблемах. Чарли наслаждался такими моментами, никакой ответственности, только абсолютная беспомощность перед физически более сильным альфой. Хастлер встал с кровати, по звукам Чарли легко определял, что он делает, всегда один и тот же алгоритм: выбросить презерватив, одеться, уйти, закрыв за собой дверь. Новые встречи обговаривались по телефону, живое общение было не нужно, скорее, оно было лишним. На сегодня услуги Эда больше не требовались, следующий раз будет после юбилея, после целого дня стресса разрядка будет необходима.

***

Вещи привезли быстро, Чарли только вышел из душа, когда в коридоре послышались шаги десятков ног: одежды оказалось слишком много, её переносили на второй этаж сразу двенадцать человек. Оливер славно отыгрался, выбирая наряды, всё в шкаф не влезет точно. После процедур с Эдом стало спокойнее, рука не дёргалась, сердце не колотилось от мыслей о совещаниях и скорой встречи акционеров, даже ситуация с омегой больше не выводила из себя — игнорировать звонки брата Чарли продолжал, но теперь совесть раз за разом повторяла, что срываться на Оливере за чужое поведение нельзя. Необязательно держать его вдали от возлюбленного полтора месяца, после юбилея вернётся домой, а после проведёт течку в клинике. К ужину Чарли спустился с опозданием, Оливер уже сидел за столом, безразлично водя по полной тарелке вилкой. Альфа почувствовал укол вины. – Переживаешь из-за разлуки с Джеймсом? – Прервал недолгое молчание Чарли. Юноша поднял голову и кивнул. – Извини, я перегнул палку. Джеймс, конечно, заслуживает наказания, но тебя впутывать в это не стоило. Ты ни в чём не виноват. – Всё случилось из-за меня. – Но твоей вины в этом всё равно нет. Джеймс повёл бы себя также, будь на твоём месте другой омега. Он всегда такой, с детства не любит делиться... Оливер, я не стану держать тебя взаперти до течки, мне кажется, Джеймсу хватит несколько дней, чтобы выучить урок, на юбилее отца мы с тобой появимся вместе, а после него верну тебя Джеймсу. А потом, когда начнётся следующая течка, он отвезёт тебя в клинику. Проведёшь там какое-то время и вернёшься к Джеймсу. Оливер покраснел, как варёный рак и положил вилку на стол. – Чарли, я... Я не хочу в клинику. Альфа откинулся на спинку стула, недовольно думая, что рано отпустил Эда. – Только не говори, что ты решил всё же развестись. – Нет! – Юноша широко распахнул глаза от испуга, словно его обвинили в страшном преступлении. – Я не буду разводиться. Я готов забеременеть, но... Я не хочу в клинику. Там незнакомые альфы и все увидят меня без одежды. Я не хочу так унижаться. Оливер чуть не плакал, и Чарли чувствовал себя сволочью, но другого выхода не было, омега сам согласился выносить ребёнка, мог изначально отказаться от брака или сегодня остаться с Джеймсом, но он сделал выбор и теперь должен был нести за него ответственность. – Оливер, другого выхода нет, ты же знаешь, если ты не забеременеешь до ноября, можно попрощаться с наследством и большей частью имущества. Ты уже согласился, отказываться поздно. – Я не отказываюсь. Я просто не хочу в клинику. Это страшно. И больно. Я читал, – он стукнул ногтем по экрану выключенного телефона, – сначала нужны уколы, а потом вставят какую-то трубку... – Оливер, укол — это не больно, остальная процедура тоже. И займёт меньше часа, терпеть недолго. – Я не хочу! – Не сдержав слёзы, вскрикнул омега. – У тебя нет выбора, Оливер. – Есть! – Упрямо возразил Оливер и покраснел ещё сильнее, до кончиков ушей. – Я ведь могу забеременеть по-другому... Это вроде называется "естественным путём". Чарли чуть не поперхнулся водой. – Хочешь со мной переспать? Оливер кивнул. – Это лучше, чем в клинику. – А в первую брачную ночь ты обрадовался, что я тебя не трону, а отправлю к врачам. Что изменилось? Омега заёрзал на месте, от одной мысли в низу живота разгорелся пожар. Поцелуи Джеймса, его руки, стоны... – Я думал, близость с альфой это больно. А оказалось, это даже приятно. Особенно в течку. – Сильно сомневаюсь, что Джеймс спокойно отреагирует на то, что ты окажешься подо мной. Он уже ревнует тебя до безумия, а если ты ему начнёшь изменять ради зачатия ребёнка, он с ума сойдёт. Оливер непонимающе нахмурился. – Вы тоже мой муж, это не измена. Я ведь обязан относиться к обоим мужьям одинаково, перед обоими у меня одинаковые обязанности. Про супружеский долг Оливер боялся заикаться, омега обязан удовлетворять потребности обоих мужей. Повезло, что альфы его ни разу не заставляли, но в итоге всё получилось неправильно, ссоры, ругань, паника Джеймса. Джеймс слишком сильно влюбился и позволил супругу через чур много, но стоит знать своё место и не забываться. – Чарли, пожалуйста. Я не хочу к врачам. Только не в клинику. Я не хочу туда. – А я не хочу с тобой спать. – Вздохнул альфа. – Что?.. – Ты правильно услышал, я не хочу с тобой спать. Ты даже близко не в моём вкусе: мне больше нравятся девушки, и постарше двадцати, я не люблю рыжих и много чего ещё... Не знаю, специально Джеймс это сделал или это вышло случайно, но из всех возможных вариантов он выбрал того омегу, который мне совершенно не нравится. Чарли вздохнул. На внешность можно закрыть глаза, причём буквально, сексом можно заниматься и в темноте, представить кого-нибудь посимпатичнее, но больше всего ему не нравился характер омеги, точнее, его отсутствие. С годами это должно измениться, но сейчас Оливер — вчерашний ребёнок, который привык слушаться взрослых и почти превратился в тень Джеймса. Пойти против Джеймса было смело, но этого недостаточно, в худом рыжем омеге не было ничего интересного. На такого даже не встанет. – Подождём несколько дней, подумай хорошенько, стоит ли оно того. Ты не хочешь со мной в постель, ты думаешь, что выбираешь из двух зол меньшее, но это не так, клиника и врачи займут всего час, а лечь со мной в постель тебе придётся не один раз, чтобы беременность точно наступила. Секс, конечно, приятнее медицинских процедур, но Джеймс будет не в восторге, что он у тебя не единственный альфа, ему не важно, что официально в браке нас трое, он меня уже мысленно вычеркнул из свидетельства. В общем, до юбилея я тебя не трону, а после окончательно решишь — уедешь после праздника к Джеймсу или останешься здесь до течки и будешь ложиться со мной в постель каждые пару дней.

***

Джеймс звонил постоянно, по несколько раз в день. Оливер начал уставать от этого, но не мог перечить мужу — он же волнуется, его можно понять. В первый день омега рассказывал по телефону о том, что это за место, как выглядит снаружи и внутри, как здесь тихо и какие цветы растут в клумбах, но как и предупреждал Чарли, Джеймс понятия не имел, что это за коттедж и где он расположен. Во второй день шло обсуждение планов Чарли, Джеймс успокаивал супруга, повторял, что ждать не долго, в клинике не страшно, и всю беременность он будет рядом, и ничего не изменится от того, что ребёнок не его, обещал, что через несколько лет у них будут общие дети... Оливер не решался сказать о выборе, боялся, но на третий день пребывания в "плену" всё же заговорил об этом, глядя на новый маникюр, идеально белый, без рисунков. Юбилей отца Чарли уже завтра, завтра вечером нужно выбрать, больше тянуть нельзя. – Отцу Чарли лучше соврать, он меня ненавидит. – Продолжал объяснять Джеймс. – Если он спросит о чем-то таком, скажи, что в течку ты был с Чарли, про меня вообще не стоит говорить, хорошо? Оливер кивал, хотя при звонке по телефону собеседник никак не сможет это увидеть. Отец Чарли по рассказам обоих братьев был очень плохим человеком. Оба отзывались о нем как о чем-то страшном, но неизбежном, и советовали не заговаривать с ним самостоятельно, просто стоять рядом и отвечать на вопросы, если они появятся, при этом не смотреть в глаза, будто говоришь не с альфой, а с волком. Дядя Чак — как называл его Джеймс — странным образом ненавидел всю свою семью, включая родного сына и супруга, которого — по рассказам мистера Аддамса — когда-то безумно любил. Брата дядя Чак не приглашал, а мистер Аддамс отверг приглашение и вместо празднования юбилея улетел на какие-то острова. Оливер уже боялся встретиться с этим человеком и с радостью улетел бы хоть на остров змей*, чем оказался на юбилее, но выбора не было. Когда Джеймс закончил объяснять правила общения с дядей Чаком, Оливер набрался смелости рассказать мужу о маленькой тайне. – Джеймс, вечером после юбилея я должен... – он набрал в грудь воздуха и затораторил, боясь замолчать. – Я не хочу в клинику, я боюсь врачей, и Чарли предложил выбрать: лечь с ним в постель, чтобы я забеременел или уехать в клинику, когда начнётся течка. Я не хочу в клинику, но ты будешь против, а выбрать надо уже завтра. Джеймс помолчал несколько секунд, а после тихо произнёс: – А можно поподробнее? Я ничего не понимаю. И Оливер, чувствуя себя хуже, чем когда-либо в этой жизни, начал объяснять, пересказал разговор с Чарли и замолчал, со страхом ожидая реакции. – Ни за что, Оливер. – Сухо сказал альфа. – Ты с ним не ляжешь. Никогда. Даже ради ребёнка. – Но я не хочу в клинику! – А я не хочу, чтобы Чарли тебя... Ни за что! Я запрещаю. – Ты сам говорил, что не можешь мне ничего запрещать. – Я не могу запрещать тебе что-то, на что не имею права. Но я не позволю тебе мне изменять. – Чарли тоже мой муж, это не измена. Я бы не стал, если бы ему не нужен был ребёнок. – Это его проблемы! – Вспылил Джеймс. – Пусть найдёт себе другого омегу или ещё что-нибудь сделает, но к тебе он не притронется! Оливер вытер слёзы платком. Джеймс на него никогда не кричал, а теперь был страшнее Чарли. Чарли выглядел суровым, но ни разу не повысил голос, как бы не злился. – Ты сам согласился на это. Ты ещё до свадьбы согласился меня ему отдать. Нечестно отказываться сейчас, Чарли потратил столько времени... – Ты плачешь? – Джеймс тут же перестал кричать, заговорил спокойно, успокаивающе. – Оливер, прости, я погорячился. Прости. Я не хочу, чтобы к тебе прикасались другие альфы, ты мой супруг. – А я не хочу, чтобы ко мне прикасались врачи! Они тоже альфы. – Оливер всхлипнул, ежась от мысли о гинекологическом кресле. В интернате были врачи, проверяли воспитанников после каждой течки, снова там оказаться и терпеть, как внутрь засовывают какие-то непонятные предметы.... Мерзко и страшно. – Ты знаешь, что они со мной сделают? Ты знаешь, что это за процедура? Чарли мне больно не сделает, а врачи могут. Джеймс молчал несколько минут, Оливер несколько раз проверял, не сбросился ли звонок. – Хорошо. Делай, что хочешь, но только не рассказывай мне. Я не хочу об этом думать. Но после течки он к тебе больше не прикоснётся, понятно? Ты с ним только ради ребёнка. – Я помню. Я люблю тебя. – Я тебя тоже. Альфа сбросил звонок, но не сразу, пару секунд было слышно, как что-то с грохотом разбилось. Омега вздохнул с облегчением: несколько ночей с Чарли не так ужасны, как час в клинике, и Джеймс не будет злиться, согласился на всё. Но завтра будет тяжёлый день. Вряд-ли Чарли станет ждать, пока омега будет готов, сразу вечером после юбилея уложит в постель.

***

С началом сентября погода резко изменилась: вместо жары и палящего солнца — дожди и свинцовые тучи, настолько пасмурно, что днём приходилось включать верхний свет, чтобы в комнате не было темно, как поздним вечером. Третье число вышло таким же. Дождь, сырость, холод, никакого праздничного настроения. Омеги, которые помогали со сборами на свадьбу, вновь обступили Оливера и командовали открыть или закрыть глаза, повернуть голову или пересесть ближе к лампе — полагаться на естественный свет, как раньше, не приходилось. Юноша встал с кресла и подошёл к зеркалу, оглядывая работу визажисток. Результат сильно отличался от ожиданий: никаких ярких цветов, на лице словно и не было косметики. Исчезли покраснения на подбородке, появлявшиеся перед каждой течкой, скулы стали чётче, брови чернее, но если не знать, что было до, легко было не заметить изменений. Волосы завили, вставили несколько заколок с цветами, в тон розовому платью. Дядя Чак — Оливер после разговора с Джеймсом не мог называть этого человека никак иначе — ненавидел яркие цвета, слишком заметный макияж и чересчур откровенную одежду, поэтому Чарли постарался сделать всё, чтобы супруг соответствовал этим представлениям. Платье открывало только шею — длинные рукава доходили чуть ниже запястий, а юбка доставала до щиколоток и при ходьбе часто приходилось её приподнимать, чтобы не запнуться. – Красиво... – Оливер улыбнулся девушке, собиравшей кисти для макияжа в сумку. – Я как принцесса из сказки. Только диадемы не хватает. Позади раздался смех, Оливер обернулся и увидел Чарли, который всё это время стоял в углу, так, чтобы не отражаться в зеркале и не видеть своего присутствия. – Скорее вот этого не хватает, – усмехнулся альфа и протянул золотое кольцо. Обручальное, в виде переплетённых между собой веточек какого-то дерева и с рубинами вместо плодов. – Даже забавно, что из всех троих кольцо ношу только я. Оливер растопырил пальцы и полюбовался переливающимися камнями. Кольцо невероятно красивое, но ужасно неудобное, в первую брачную ночь Оливер снял его вместе с фатой, как только оказался в комнате вдали от людей, и совершенно о нём забыл. И Джеймс после свадьбы ни разу не появлялся перед супругом с кольцом на пальце. Омеги вышли из комнаты. Чарли взглянул на наручные часы, затем на окно. – Надеюсь, дождь не начнётся, когда мы выйдем. Жалко будет, если косметика потечёт. – Она водостойкая, – пожал плечами Оливер. Альфа присел на кресло, где до этого сидел омега, и вздохнул. В последние дни он перестал казаться Оливеру таким уж страшным, скорее уставшим. Получалось понять, когда он действительно хмурый, а когда спокоен, из-за широких чёрных бровей спокойное выражение всегда выглядело суровым, даже улыбка не всегда помогала. – Ещё не вечер, у тебя есть время, но... Ты ещё не решил? После праздника вернёшься сюда или к Джеймсу? – Решил, – кивнул юноша. – Я останусь здесь. Я рассказал Джеймсу, он не против. – Хорошо. Одной проблемой меньше. Не волнуйся, заставлять тебя я не стану, у тебя есть время привыкнуть, сегодня между нами ничего не будет. Оливер кивнул, чуть расслабившись. Сегодня ничего не будет, есть время подготовиться. С Джеймсом первые разы было страшно, с Чарли будет ещё страшнее. Джеймс всегда делал всё осторожно, любя, ему нужен был сам омега, его удовольствие, а Чарли нужен только ребёнок, он не станет заботиться о чувствах супруга. – А что насчёт узла? – Тихо спросил Оливер. Узел причиняет омегам боль, но с ним легче забеременеть. Для Чарли логичнее вязать омегу каждую близость. – В первый раз я тебя не повяжу, а потом можно попробовать. Если станет слишком больно — повторять, пока не начнётся течка, не будем. Ты... ты пробовал такое с Джеймсом? – Нет. – Даже в течку? Оливер помотал головой. – Он боялся, что я могу забеременеть. Он сказал, презервативы могут порваться из-за узла. – Понятно. Чарли вновь взглянул на часы и поднялся на ноги, подошёл к супругу, который всё ещё любовался своим отражением. – Оливер, я принимаю, что ты не хочешь со мной спать, но я не смогу ничего сделать, если ты будешь смотреть на меня так как сейчас. Я не чудовище, насиловать тебя не стану. Всё пройдёт хорошо. – Знаю. – Обычно омегам легче, если до близости было что-нибудь ещё. Не знаю, поможет ли это тебе. Если не хочешь — я не заставляю, можешь отказаться. Альфа за подбородок поднял голову омеги и наклонился, давая достаточно времени, чтобы отвернуться. Но Оливер потянулся вперёд, сам не до конца понимая, почему. Целоваться с Чарли он никогда не хотел и на свадьбе скорее поцеловал бы скорпиона, чем его, но почему-то сейчас мысль о поцелуе не вызывала отвращение. Чарли коснулся губ супруга, осторожно обняв его за талию и прижав к себе ближе, проник языком внутрь, заставляя приоткрыть рот. Оливер чувствовал, как на бельё течёт смазка, внутри стало жарко. Чарли отстранился и провёл по своим губам пальцами, стирая помаду. Совсем как на свадьбе, но в этот раз по-настоящему. – А теперь идём, пора.

***

На этот раз Чарли сидел рядом с супругом на заднем сидении, но как и несколько дней назад, совершенно не обращал на него внимание, переписывался с кем-то в телефоне или просто смотрел в окно. Оливер чувствовал на губах фантомные прикосновения и не мог думать ни о чём другом. Мысли возвращались к поцелую, к руке Чарли на талии, к постыдному жару в низу живота. Всё остальное проходило мимо: Оливер даже не заметил, как оказался внутри здания, ведомый за руку. Некоторые люди вокруг казались знакомыми, юноша точно видел их на свадьбе, но не мог вспомнить ни имен, ни кем они приходились братьям. – А это дядя Чак? – Оливер указал взглядом на мужчину в нескольких шагах от винтовой лестницы. Болезненно худой, лысый, с какой-то пластиковой трубкой под носом. Джеймс говорил, что ему из-за рака осталось недолго, но глядя на него сейчас, Оливер боялся, что это "недолго" не продлится и недели, альфа выглядел так, словно в любой момент упадёт замертво. При этом невозможно было отрицать, что он похож на сына или скорее Чарли похож на него как две капли воды, разница только в болезни и возрасте — Дяде Чаку исполнялось шестьдесят. – Даже не думай его так в лицо назвать! – Сквозь зубы проговорил Чарли, так что со стороны вообще не было заметно, что он что-то говорит. – Я помню, мастер Аллен и никак иначе. – Будем надеяться, что он к тебе вообще не подойдёт, посмотрит издалека и успокоится. Я скоро приду, не переживай, поговори с кем-нибудь, тут омег много, и почти все из интернатов, может, найдёшь знакомых. Чарли поцеловал супруга в макушку и быстро растворился в толпе. Оливер искал его взглядом, но среди десятков альф в классических костюмах найти его не получалось. Омег различить проще, все в разных платьях, даже цвета ни у кого не совпадали. Юноша сел на кожаный диванчик, не зная, куда ещё себя деть. Знакомых омег из интерната не было, Оливер на это и не рассчитывал, но похожее, все омеги уже давно были знакомы между собой, они вставали рядом, общались, смеялись, а на Оливера никто не обращал внимания. Оливер смотрел на цифры в телефоне и через каждые несколько минут писал Джеймсу, который успокаивал, как мог. И смысл был приходить, если стоишь, как привидение, а все смотрят сквозь, не замечая ни платья, ни украшений, ни тем более обручального кольца, из-за которого уже болели пальцы. Замечали юношу только официанты, ходившие по залу с подносами и предлагавшие напитки. Коктейли в красивых бокалах привлекали внимание, разноцветные, от красных до зелёных, сладкие на вкус, но язык и горло почему-то щипало от каждого глотка, будто от лимонада из свежевыжатых лимонов. Чарли вернулся только через час, злой и неразговорчивый. Воротник рубашки был расстёгнут на три пуговицы, на шее виднелась красная полоса, будто в спешке расстёгивал и поцарапался. Взял супруга за руку и отвёл в сторону. – Ты сильно хочешь тут остаться? Оливер замотал головой. – Я домой хочу. Чарли кивнул и пошёл в глубь коридора, в противоположную сторону от входа, через который они вошли. Альфа со всей силы толкнул дверь и та с грохотом ударилась о стену. Оливер перешагнул высокий порог, стараясь не упустить мужа из виду, но через шаг наткнулся на преграду — перила балкона. От вида тут же замутило. Второй этаж, невысоко, но... Омега отшатнулся и прижался к альфе, зажмурив глаза. Потянуло сигаретным дымом. Чарли погладил супруга по волосам и намного спокойнее спросил: – Что с тобой? – Высоко. – Прошептал Оливер. – Понятно. Так себе праздник, да? Эта сволочь мне все мозги выела с твоей беременностью. Целый месяц прошёл после свадьбы, а до сих пор никакого результата... Пошёл он к чёрту. Каждый год находит повод испортить мне день рождения... Не цепляйся так за меня, успокойся, не упадёшь, перила высокие. Альфа докурил сигарету, тщетно пытаясь освободиться от гигантского клеща, вцепившегося острыми ногтями ему в спину. – Чего ты так высоты боишься? – Я в детстве из окна выпал. Обе ноги сломал. Падать больно. – Отсюда не упадёшь, я удержу. Чарли швырнул окурок вниз, на траву, в тайне надеясь, что эта маленькая искорка сожжёт весь дом к чертям вместе с его хозяином. Почему рак развился так поздно? Было бы намного лучше, если бы отец не дожил и до сорока. И в идеале до тридцати, и остался бы в памяти семьи как хороший человек, муж и брат. – Идём, пора домой. Я здесь больше не выдержу и минуты. Альфа подхватил супруга на руки под слабые сопротивления и направился к чёрному ходу, чтобы не пробираться через толпу празднующих в главном зале. – Я могу и сам дойти... – Так быстрее. – Фыркнул Чарли. – Расслабься и получай удовольствие. Оливер хихикнул и на всякий случай прикусил язык. Джеймс говорил эту фразу перед тем как уложить супруга в постель. Водитель услужливо открыл дверцу, Оливер привычно разместился на заднем сиденье, Чарли на переднем. Что-то было не так, юноша понял это, когда автомобиль остановился на подъездной аллее, усыпанной мелкими камнями. Глаза не фокусировались на предметах, а голова потяжелела и держать её прямо становилось всё сложнее. – Чарли... Мне плохо. Чарли подхватил супруга на руки, как только тот вышел из автомобиля. – Когда ты успел напиться? Оливер отрицательно покачал головой и тут же понял, что зря это сделал, перед глазами замаячили горизонтальные полосы. – Я? Я не пил, честно. – Ну да, ты на ногах не стоишь от яблочного сока... Сколько ты выпил? – Два бокала. – Виновато признался омега. – Я не знал, что там алкоголь! – К утру протрезвеешь. Альфа донёс пьяного супруга до его комнаты и уложил на кровать. Подумав, начал снимать украшения — во сне их можно сломать. Серьги, кулон на цепочке, обручальное кольцо, заколки. Следом пришлось снять и туфли на платформе, сам Оливер не с первого раза вообще нашёл на них застёжку. – Платье тоже надо снять? – Подал голос юноша. – Лучше снять. Оливер повернулся спиной, Чарли расстегнул молнию и хотел посмотреть, что есть в шкафу — какая-нибудь пижама или сорочка, не оставлять же омегу голым. Но Оливер на удивление проворно схватил его за руку, повернувшись лицом и поднялся на носочках. Чарли хмыкнул, убирая рыжую прядь с его глаза. Всего два коктейля, а какой результат... – Оливер, ты понимаешь, что сейчас делаешь? Тот кивнул. – Понимаю. Тебе же нужен ребёнок. Я могу забеременеть и до начала течки. Я готов. – Ты пьян. – Трезвый я не буду таким смелым. Лучше сейчас. Можно даже с узлом. Чарли улыбнулся. Всё-таки есть в этом омеге что-то интересное. Без стеснения и робости он даже выглядел красивее, не сутулился, не прятал глаза, и совершенно не смущался того, что стоит почти полностью голым. – Тогда ложись. Чарли бросил рубашку на пол и расстегнул ширинку, навис над супругом. Оливер ластился, как кот, требовал поцелуев и ласк. Намного смелее, чем днём. Пьяный взгляд цеплялся за шрамы, но на лице не появлялось брезгливости или страха, сейчас он, наверное, вообще не понимал, что это, и почему кожа под пальцами неровная. Чарли вошёл, заглушая стоны омеги поцелуем. Оливер прижимался ближе, требовал большего, иногда вместо стонов шепча имя мужа. Но не того, который сейчас был над ним. Исправлять Чарли не пытался — если он думает, что это с ним делает Джеймс, ну и пусть, так даже проще. Чарли кончил и вошёл глубже, ожидая, когда набухнет узел. Без него секс почти бесполезен, намного меньше шансов на беременность. Оливер напрягся, глухо застонал от боли, прижимаясь к альфе. – Больно... Отпусти. – Прости. Больше не буду. Боль не продлилась долго, омега стонал скорее от удовольствия, но на этот раз шептал правильное имя, глядя мужу в глаза. Чарли вышел, как только узел спал, и, пытаясь загладить вину, поцеловал супруга в шею, и с каждым поцелуем спускался ниже. Даже с узлом некоторые омеги не всегда доходят до оргазма, и Оливер определённо из их числа. Альфа провёл языком по клитору, омега тут же попытался свести ноги, но не получилось. – Чарли... Что ты делаешь? – Расслабься и получай удовольствие. Возмущения утонули в очередном стоне, Оливер почти кричал, умоляя продолжать. Юноша не понимал, что происходит с телом, такого не было ни разу, но новые ощущения ему нравились до безумия. По телу пронеслась волна, и тело перестало слушаться, растеклось на кровати. На секунду стало жарко, а следом за этим холодно. – Я хочу ещё. Чарли. Всё это... Омега приподнялся на локтях, потянулся за поцелуем, но Чарли заставил его снова лечь на спину. – Оливер, мне не восемнадцать, меня на два узла за ночь не хватит. Спи. Если захочешь, завтра повторим. Омега вздохнул и поёжился от холода, Чарли укрыл его одеялом и ушёл, забрав одежду.