Только здесь и сейчас

      Ворох проблем, который свалился на них на Даргонусе, нужно было начинать решать с самого главного. И самым главным на этот раз оказались нападения ксеносов. С момента обнаружения разбитого корабля друкари на Райкаде Минорис прошло немало времени, и Эльрина уже успела забыть о них. Но для этой части Простора угроза стояла очень остро. Иномирные твари не первое десятилетие доставляли неприятности мирам, расположенным по эту сторону Зева. Но сейчас, по словам губернатора, мрази словно сорвались с цепи. Не только корабли, но и планеты подвергались наглым налетам. Была даже попытка атаки Даргонуса, которую удалось отбить. Но угроза никуда не исчезла. Нужно было во что бы то ни стало остановить набеги. Тем более, что одним из атакованных миров являлась колония Веабос-6 — крупный поставщик полезных ископаемых в протекторате.       Эльрина, с одной стороны, тревожится — этот противник для нее новый. К тому же они бросили охоту за Кунрадом и культом Хаоса на полпути. Но последние пока затаились, а друкари убивают людей беспрерывно. С другой стороны, возвращение на корабль приносит несказанное облегчение. Сейчас она чувствует себя здесь еще более уютно. Это небольшой знакомый мирок со знакомыми людьми — своей командой.       И с одним из команды они все чаще встречаются за игрой.       — Ты удивительно быстро схватываешь. Похоже, ты действительно получаешь удовольствие от регицида! — улыбается Хейнрикс.       — Да, — просто отвечает Эльрина. — Приятно иногда расслабиться и поработать головой, а не винтовкой.       Видеть его ей тоже приятно. Но на эту тему она стесняется распространяться. Мало ли что он может подумать.       На этот раз рядом с доской не рекаф, а ради разнообразия бутылка амасека. Эльрина следит за своим бокалом — не хватало опять оказаться в стельку в его присутствии. Да и думать за игрой тоже надо. Она еще не выиграла ни одной партии. А поддаваться он, похоже, не собирался.       — Зачем тебе внезапно понадобились импланты? — Хейнрикс опять возвращается к этому вопросу. — Ты же раньше жила без них.       — Раньше мне не приходилось столько сражаться, — отвечает Эльрина. — Хочу быть еще лучше и быстрее в бою. И не чувствовать себя такой бесполезной.       — Ты не бесполезна, — возражает он. — Ты отличный стрелок.       — Я должна быть еще лучше! Я Лорд-капитан, я лидер, я глава протектората.       Хотя тренировки и сильно помогают, Эльрина все еще боится. Другое дело, что в гуще событий на размышления зачастую не остается времени, и она на автомате делает то, что нужно.       — Неумение драться никак не отменяет того, что ты лидер, — Хейнрикс небрежно машет рукой.       — Умение драться даст больше шансов выжить. Где бы мы ни появлялись, постоянно начинается стрельба. Удивительно, что она не начинается на мостике.       — Один раз было, — он качает головой, припоминая жуткий полет до Кьявы Гамма.       — Да, точно, я уже и забыла. Ну вот видишь!       В тот раз беда действительно явилась прямо на мостик: зловонный туман, полный шатающихся кошмарных фигур, вкатился через вентиляционные шлюзы прямо в командный пункт. Как им тогда удалось не задохнуться — загадка.       Внезапно по воксу раздается взволнованный голос Вигдис:       — Лорд-капитан, из навигационных палат сообщают, что по курсу варп-рифы, и мы не успеваем…       Вокс-связь неожиданно прерывается, и сразу следует удар. Люмены гаснут. Эльрина чувствует, что летит куда-то в темноту. Похоже, потеря гравитации. В следующий миг сильные руки стискивают ее плечи, дергают, она ударяется лопатками о стену. Через секунду гравитация возвращается в норму. Голова на мгновение идет кругом, стена превращается в пол, что-то большое и тяжелое нависает над ней. В грудь ударяется какая-то железка. Слышится грохот и звон разбитого стекла.       Вспыхивает свет. Хейнрикс нависает над ней на руках, прикрывая своим телом. Она завороженно смотрит в его странные разные глаза и почти перестает дышать. Его губы чуть приоткрываются, словно он хочет что-то сказать. Если чуть податься вперед, можно ощутить его дыхание. Что за безумная мысль. Эльрина пытается лихорадочно придумать повод оторваться от его глаз, ведь это уже становится неприлично. На руку начинает что-то капать. Она резко отпихивает его.       — Это что, кровь?       Она подносит руку к лицу, чтобы рассмотреть. Хейнрикс перехватывает ее и облегченно вздыхает:       — Алкоголь. Мне что-то прилетело в спину.       Они осматриваются: вокруг разбросана перевернутая мебель, осколки от бутылки и бокалов, какие-то бумаги, фигурки от регицида и даже пара книг. На такие случаи не помешало бы заблаговременно наводить порядок. Хейнрикс поднимается и подает ей руку. Эльрина приглядывается к нему и ахает — с его волос тоже капает.       — Ты ранен! Дай я посмотрю.       Она легко проводит рукой по его волосам. Он вздрагивает.       — Больно? — она отдергивает руку.       — Нет. Похоже, тоже всего лишь пролитый амасек.       — Этот всего лишь пролитый амасек полностью пролился на тебя! Ты же весь мокрый и пахнешь алкоголем. Срочно все снимай!       — Что?       — Что? Только не говори, что собираешься появиться на мостике в таком виде, там вся команда сляжет от одного запаха.       — Но…       — Никаких «но». Бассейн в твоем распоряжении. Слуги сейчас все приберут. Я быстро на мостик, а потом в твою каюту за одеждой. Мне нужен код доступа.       Хейнрикс подозрительно прищуривается. Она хмурится и выжидательно смотрит на него. Нехотя он сообщает код, и Эльрина спешно уходит.       На мостике офицеры тоже явно пережили встряску, но серьезных ранений нет. Эльрина быстро запрашивает статус корабля. Край варп-рифа впился в борт и пропорол корпус. Судно получило значительные повреждения. Сильнее всего пострадали несколько отсеков нижних палуб в месте столкновения. Но больше всего проблем доставила смена гравитации в разных частях корабля — зафиксированы многочисленные травмы и гибель среди состава. Эльрина быстро отдает несколько приказаний и собирается уходить.       — Лорд-капитан, вы не останетесь? — удивляется Абеляр.       — У меня очень важное дело, я скоро вернусь. До этого, я надеюсь, вы справитесь без меня.       Абеляр подозрительно принюхивается, и Эльрина почитает за лучшее побыстрее ретироваться.       В каюту Хейнрикса она заходит почти на цыпочках. Она никогда здесь не была, да и до этого не испытывала особого желания это сделать. Несколько минут она стоит на пороге и осматривается — где у него запасная одежда?       Аккуратно застеленная кровать. Все стерильно и чисто. Почти никаких следов пребывания человека. Ничего лишнего. И абсолютно ничего личного, что хотя бы намекало на индивидуальность того, кто живет здесь. А Хейнрикс еще пенял, что не смог ничего понять о ней по обстановке в покоях Лорд-капитана. Эльрина хмыкает. Даже смена гравитации не затронула его каюту. Она оглядывает стопку бумаг на столе, аккуратно сложенные инфопластины. Ее стол по сравнению с его идеальным порядком — пример всепоглощающего хаоса.       Со стола Эльрина переводит взгляд на когитатор и обратно. Наверняка, это какие-нибудь неважные бумажки. Аколит Инквизиции не будет просто так оставлять на столе нечто важное. Да и кода доступа от когитатора у нее нет. Только от каюты. Вряд ли он использует везде один и тот же. Эльрина кусает губы. Демоны побери, как же руки чешутся.       И вообще, дознаватель сейчас тоже один в ее покоях. Правда, скрывать ей нечего. Кажется. Да она никогда и не питала иллюзий насчет его способности достать из ее кабинета все, что ему нужно.       Несколько секунд Эльрина еще смотрит на стол, потом вздыхает, берет одежду из шкафа и быстро выходит.       По пути обратно ее постоянно отвлекают. То одному, то другому офицеру при виде Лорд-капитана необходимо сделать вид, что он срочно нуждается в персональных инструкциях после недавнего инцидента. Приходится опять зайти на мостик и попросить Абеляра лично разобраться с бардаком и пообещать, что она вскорости вернется. Если тот и удивляется охапке одежды в руках Эльрины, то не подает виду.       Подъемник движется слишком медленно, а она и так сильно задержалась. Хейнрикс точно подумает, что она рылась в его документах. Но больше всего ее волнуют не возможные неприятности, а страх опять услышать разочарование в его голосе. Она почти бежит и не задумываясь влетает в комнату отдыха.       — Хейнрикс, я…       Дознаватель оборачивается. Эльрина останавливается как вкопанная. Он стоит по пояс в воде. Капли стекают по его тренированному телу. Свет перемежается с тенью и очерчивает каждый мускул. На видимых участках ни единого шрама. Она знала, что он хорошо сложен, но не задумывалась, как он выглядит без одежды.  Она постоянно любовалась им на тренировках, но сейчас… Амасек, одежда, переполох на мостике — все это моментально вылетает у Эльрины из головы. Святой Император, как же он красив!       Хейнрикс убирает мокрые волосы со лба. В его движении чувствуется скованность. Но голос звучит, как всегда, невозмутимо:       — Надеюсь, ты не забыла одежду.       Эльрина резко разворачивается спиной к нему.       — Ага, да. Вот, — заикается она.       Все так же не поворачиваясь, она кладет одежду на низкий диванчик.       Сзади доносится плеск воды, звук босых ног по плиткам, шуршание полотенца, которое касается мокрого тела.       — Ты не спешила.       Его голос почему-то звучит чуть ниже. Или это стучащая в ушах кровь приглушает его. Слышится шорох разворачиваемой одежды.       — На корабле раскавардак. Корпус поврежден при столкновении. Сильно пострадало несколько отсеков из-за смены гравитации. Да и на мостике небольшой беспорядок. Наверное, я должна поблагодарить тебя за то, что этот амасек не прилетел мне в голову, — тараторит Эльрина, пытаясь не вслушиваться в то, что происходит за спиной.       Скрип кожаных ремней.       — Уже поблагодарила — давно не приходилось плескаться в таком количестве горячей воды.       Бряцанье металлических застежек.       Эльрину прошибает пот. Уши горят. Она стискивает ладони и изо всех сил пытается не обернуться. Иначе она точно превратится в соляной столб.       — Абеляр уже ждет нас на мостике, — говорит она, чтобы хоть как-то прервать затянувшееся неловкое молчание.       Звон цепочки.       — Да, Лорд-капитан, — голос за спиной все так же спокоен.       Когда они появляются на мостике, Абеляр смеривает их подозрительным взглядом и тут же начинает бомбардировку многочисленными отчетами и приказаниями. Он показывает ей ротацию кадров из-за гибели людей, смену вахт для экстренной починки судна в полете, отчеты по состоянию боевой готовности на случай вражеской атаки. Эльрина рассеянно слушает и косится на дознавателя, который вместе с Джай и Идирой выясняет не было ли побочных эффектов прорыва в виде демонической угрозы и не нужно ли спуститься в пострадавшие отсеки, чтобы разобраться с этим.       С некоторых затронутых инцидентом палуб донесения продолжают поступать без остановки. Утомленные, они решают передохнуть и приказывают принести рекаф прямо на мостик.       — Лорд-капитан, я так и не поинтересовался, не пострадали ли вы во время недавнего происшествия, — спрашивает Абеляр.       — Нет, нет, все нормально, — отвечает Эльрина.       — Можно было ожидать. Вы с господином ван Калоксом не спешили появиться на мостике, — во взгляде Джай неприкрытое любопытство.       — В моих покоях тоже случилась смена гравитации, — Эльрина опускает взгляд в чашку с рекафом.       — И в честь этого вы решили устроить купания в амасеке? — контрабандистка иронично прищуривается.       Эльрина закашливается и отставляет чашку. Кто-то кроме дознавателя ухитряется следить за ней?       — Я Вольный Торговец, я могу позволить себе купаться в амасеке, — все же невозмутимо отвечает она.       — И купать других, — подначивает Джай.       — На других жалко, — не сдается Эльрина.       До этого молча стоявшая рядом Идира бросает ошеломленный взгляд сначала на Эльрину, потом на дознавателя, после чего прикусывает губу и хихикает самым вредным образом. Но ее смех прерывает спокойный голос:       — Надеюсь, в следующий раз слуги будут лучше следить за своими языками. Иначе придется принимать меры.       Ослепительная улыбка Джай несколько бледнеет. Она пытается выглядеть виновато, но в ее взгляде явно видно озорство. Эльрина только вздыхает — и почему на этом корабле всем до всего есть дело.