Зови меня своим капитаном

— Черт. — сиплый вздох и тяжелая попытка уцепиться о бортик раковины. Бледное лицо смотрит в зеркало, с усилием удерживаясь на месте. Голубые глаза лихорадочно блестят, странно искрясь и отражая собой то, что происходит в воспалившемся мозгу. Шум воды практически не перекрывает хаотичные, беспорядочные мысли. Грудь сдавливает, спазм в в желудке стремительно поднимается к горлу. Его вырвало. Снова. Пальцы, намертво вцепившиеся в твердый мраморный бортик мелко подрагивают. И черт его дернул попробовать эту дрянь. Конечно, он знал правила безопасности в клубах, но в этот раз действовал по наитию отравленного алкоголем разума. Он слишком давно не был в барах, давно не пил и совершенно давно ему ничего не подмешивали. Как и в этот раз, под действием алкоголя, он вновь потерял контроль над собой. От осознания этого Джима тошнит. Контроль. Глаза слипаются, но он усилием распахивает их, разглядывая себя в зеркало. То ли действие аллергии, то ли в смеси с алкоголем эта дрянь заставляет его организм выворачивать себя наизнанку он не знает. Бледное, словно сама смерть лицо. Растрёпанные волосы. Ощущение противной горечи на языке смешивается с болезненностью желчи. С трудом набрав в рот воды, сил на то, чтобы выплюнуть просто не остаётся, и он вынужденно сглатывает, где-то на краю сознания, осознавая паршивость этого решения. Ноги не держат. Тело сползает по белому кафелю, в то время как рука остаётся держаться за скользкий бортик в тщетной попытке сохранить пошатнувшееся равновесие и контроль над ситуацией. Мир накреняется. Где-то на краю вертится одна единственная мысль — что ж, похоже это конец. Губы принимают форму болезненной, вымученной улыбки, хотя внутри пустота. Быть может оно и хорошо — лишь только физическая боль и никакой душевной. Кажется, вот-вот все закончится, но все, что, Кирк чувствует по этому поводу — болезненное, обессиленное облегчение. Скоро он и вовсе ничего не будет чувствовать. Сквозь замутненное зрение, мелькает темный силуэт. Мерные шаги, звук битого стекла. Шипение гипоспрея и запоздалое, едва ощутимое ощущение, как игла шприца протыкает шею. Чьё-то присутствие. Неужели Боунс его нашел?.. Джим протягивает руку в попытке схватить эфемерную тень, однако та, словно испугавшись, быстро удаляется прочь. Но далеко уйти ей не удается. Свет потолочных ламп вспыхивает красным, делая некогда белый кафель туалета академии кроваво-красным. Гулкий звук настенных динамиков больно бьёт по ушам, заставляя воспалённый мозг пульсировать. И так помутненное зрение ухудшается окончательно, размывая формы. «Красная тревога. Всем оставаться на местах. Двери заблокированы. Обнаружен посторонний» — Что за черт. — то ли действие гипо, то ли гулкий, смывающий все на своем пути звук, но это приводит Джима в чувство. Взгляд с трудом фокусируется на темной фигуре, что каменным изваянием стоит у запертой двери. Нет, это точно не Боунс, тот не стал бы уходить и прятаться. Неужели он умер? Значит так выглядит загробный мир и призраки, живущие в нем? Мутные глаза, в которых буквально полчаса назад еще светилась жизнь пытаются фокусироваться на стоящей поодаль фигуре. Все размывается, но сердце слабо екает, когда те подмечают кадетскую форму. Цвета не разобрать в этом красном мареве, но вряд ли это имеет хоть какое-нибудь значение. — Кто ты?.. — хрипло обращается к фигуре, однако тут же кашляет от сухости в горле. В глаза словно насыпали песка и из них брызгают слезы. Та оборачивается, и тут Джим понимает, что это вовсе не призрак, но и человеком он вряд ли является. Вулканец. В мужском туалете пустующего отдаленного корпуса. Быть может, он в действительности уже умер и это все просто ему мерещится? — Это не тебя случаем ищут?..— Джим буквально выдавливает из себя улыбку, выдавая то, что первым приходит на ум. Динамик, однако и не собирается останавливаться, скандируя речь по всей Академии. — Данное предположение необоснованно и абсурдно. Тем не менее, учитывая ваше состояние вполне логично. Я такой же кадет, как и вы. — Мало ли, ты мог переодеться. — в голубых глазах появляется нечто, напоминающее веселье, однако тут же прерывается приступом раздирающего горло кашля. Горло жжется и саднит, тем не менее, несмотря на боль, внутри пробуждается любопытство, смешиваясь со странного рода смущением за свой непрезентабельный вид. — Просто шучу. Ты так и не назвал себя. Хотелось бы знать, кому я обязан своей жалкой жизнью. Силует приближается, являя собой крепкую, тем не менее стройную фигуру вулканца, облаченную в стандартную кадетскую форму. Лицо его излучает невозмутимость, руки сцеплены за спиной. Окружённый красным светом, он напоминает самого дьявола. Будь Джим немного в другом состоянии, счел бы его даже привлекательным. Черт, да оно и есть привлекательное. Неужели пришел по его душу? — Пока что рано об этом судить. Если не доставить вас к врачу самое позднее через 35 минут, время действия спрея окончится и вы, вероятно, умрете от воздействия аллергической реакции. — Боунс сам меня прикончит, —тихо бормочет Кирк. В ответ на приподнятую бровь поясняет, — Мой сосед, он врач. — Не думаю, что целью доктора может быть навредить вам, — наблюдая то, как с потрескавшихся губ Кирка слетает смешок, вулканец хмурится, сдвигая брови, — Не вижу в этом ничего смешного. — Ты забавный. Я Джеймс Кирк, — он протягивает подрагивающую ладонь. Невооружённым глазом видно, с каким трудом человеку даётся это действие. Голубые глаза выжидающе встречаются с темными, практически черными. Поджав губы, вулканец медлит, прежде чем протянуть раскрытую ладонь в ответ. По телу проходит мелкая дрожь, стоит только их ладоням сомкнуться в странном рукопожатии. Кирк прерывает его, лишь осознав, что оно длится уже несколько секунд. — Я Спок. И все? Джим облизывает губы, разглядывая своего соседа по несчастью. На лице проступает задумчивое выражение. Что-то мутное, далёкое всплывает на подкорке сознания. Имя отчего-то кажется смутно знакомым. — Ты из параллельной группы, ведь так? — Научный отдел изучения минеральных пород и растительности. Пройдены базовые курсы командования и управления кораблем. — Точно. — В сознании вспышкой проносится смутный образ небольшой группки вулканцев, что вместе с ним самим ходили на краткий курс по командованию. Что странно, высокий балл получил лишь один из них, находя наиболее правильные решения, в то время как другие вулканцы не удостоились и взгляда командования. Все знали, что это не было стезей их расы, тем не менее, один заслужил похвалу от адмиралтейства во главе с Кристофером Пайком. Джим тяжело сглатывает, опираясь рукой о стену в жалкой попытке встать. Слишком давно в его организм не поступало психотропных веществ, ведь на большую их часть у кадета аллергия. А конкретно то, что ему посчастливилось принять в этот раз, судя по всему было отборно-паршивого качества. Что ж, быть может, сейчас он поплатится за неосторожность своей жизнью, кто знает. Вулканец продолжает изображать статую, хотя и находится рядом с человеком. Видимо, решил, что сделал все, что было необходимо. Какой же он непробиваемый. Кряхтя от усилий, Джиму наконец удается подняться, украдкой разглядывая гостя чуть прояснившимся взглядом. С губ срывается тихое, прерывистое дыхание. Воздух все ещё с трудом поступает в лёгкие, однако состояние уже не является критическим. Слабость расползается по всему телу в тот же миг, как Джиму удается полностью встать на обе ноги. Что-то странное пробивается сквозь приглушённый слух. Что-то, теряющееся среди капель, срывающихся с металлического кончика крана и ударяющихся о гладкую поверхность. Что-то шипящее, плывущее по вентиляционным трубам. Вентиляционная труба. Сосредоточенные глаза вулканца уже направлены прямо туда. Чувствуя подступающий спазм, Кирк вновь сгибается над раковиной, будучи скрученным внезапным приступом тошноты. Звук усиливается. Сзади слышится какое-то копошение. Тихое «Не двигайтесь, кадет Кирк», заставляет его сердце замереть, а после пуститься в пляс галопом. Несмотря на слабость, он не дышит, спиной ощущая чьё-то незримое присутствие. — Спок?.. — говорит едва слышно, шепотом. — Не двигайтесь. Он бы обернулся, но интуиция буквально кричит о том, что вулканец не бросает слова на ветер. Позади снова шипение, постепенно переходящее в некий рокот. Глаза Джима удивлённо распахиваются в осознании того, что на этот раз источником звука становится сам вулканец. Медленно, едва дыша, он оборачиваются, наблюдая за разворачивающейся сценой: То, что происходит сложно назвать поединком в его полном значении. Скорее, это похоже на преддверие кошачьей драки. Спок, оскалившись и подняв ладони на уровне груди, находится напротив существа, напоминающего большой, ростом где-то в половину человека сгусток зелёной слизи. Слизь эта отливала перламутром в фиолетовые оттенки, и выглядела бы мило, если бы не ее явно недоброжелательные намерения. Ее спина всколыхнулась, пошла рябью и слизь совершила прыжок. Благо, предприимчивый вулканец отреагировал достаточно быстро, отскакивая в сторону. Джим проводит языком по губам, быстро оглядывая помещение в поисках чего-то, что могло бы им помочь в этой ситуации. Скорость и ловкость вулкана вызывали внутри волны неподдельного восхищения. Битва продолжается: Спок кружит вокруг, предугадывая действия существа наперед. Иногда слизь задумчиво останавливается, делая ложную подготовку к броску, а после, прыгает туда, куда предсказуемо направлялся вулканец. Однако Спок очень быстро раскрывает эти маневры, и теперь его движения подчиняюсь только ему известной логике. Направленность становится хаотичной. Их выпады и кружения внутри небольшой комнаты напоминают сложный и быстрый танец. Джим тем временем, аккуратно по краю стеночки исследует туалет. Пару раз ему едва удается увернуться от влажных бросков инопланетной слизи. Прикрывая глаза рукой он наконец нащупывает что-то похожее на тазик и перекидывает Споку. Тот понимает без слов, совершая выпад в сторону Джима и перехватывая посудину, чуть замедляется, намеренно дразня слизь. Та совершает резкий, последний свой рывок и теперь скрывается под тазиком, в который ее успешно ловит вулканец и прижимает к полу. — Главное не оставлять просветов, оно может изменять свою форму. Джим садится рядом, надавливая на дно руками. Сила бьющейся внутри жизни поражает, сквозь тонкие стенки ударяясь о руки. Кажется, чтобы пробить модифицированный пластик ей не хватает лишь пространства. Его глаза слегка расширяются, когда он смотрит на Спока. — Есть предположения, что это за существо?.. — он надавливает сильнее, чувствуя низкую вибрацию от издаваемого рокота. — Предположений нет, только факты. Это дикий Рампар. Специально выращенный, но перекормленный. При правильной дрессировке может быть домашним животным. В природной среде, они не вырастают до таких размеров, будучи съеденными более крупными хищниками, — словно энциклопедия отчитывает вулканец. Брови Джима приподнимаются, усталость отступает и сейчас, под действием стресса он практически не ощущает, что совсем недавно был готов склеить ласты. — Хочешь сказать, кто-то притащил эту тварь в Академию? — Вполне вероятно. — Я пойду поищу кого-нибудь. из персонала — Джим опасливо опускает импровизированную тюрьму, отдавая ее под полную ответственность вулканца. Спок хмурится, окидывая Джима нечитаемым взглядом. В голосе сквозило ничем не скрытое неодобрение. — В вашем состоянии это крайне неразу..— — И сразу к Боунсу, — прерывает, уже метнувшись к двери. Ему откровенно неприятно здесь находиться и дело отнюдь не в пойманном ими монстре. Это, как ни странно беспокоит его чуть ли не в последнюю очередь. Кирк чувствует себя слабым, а это не то, что он привык показывать окружающим. Не то, что должен видеть идеально выверенный вулканец. Не то, что должен вообще видеть хоть кто-либо. — Черт. Тихо шипит, дверь не поддается и он несильно пинает ее ногой. Кидает быстрый взгляд на Спока и вынужденно садится рядом. Вулканец, тем временем, практически не обращает на него никакого внимания. Подрагивающий от биения запертого в неволе существа тазик накрыт ладонью так, словно удерживать его на месте не составляло для вулканца абсолютно никакой трудности. Джим сглатывает. В эту секунду собственные усилия кажутся столь бессмысленными и бесполезными, а желание убраться отсюда подальше растет в геометрической прогрессии. Он не должен быть слабым. Никогда. На коленях Спока лежит Падд, а вторая ладонь быстро набирает текст по экранной клавиатуре. — К нам придут в течение пяти минут, — все, чем он одаривает Кирка. — Что ж. Не хочешь рассказать что-нибудь о себе? — Нет. — вулканец был все также сосредоточен на тексте. Брови нахмурены, на лице высшая степень сосредоточенности. До Джима ему нет совершенно никакого дела, и это, несомненно радует, но даже находясь в таком состоянии его самолюбие не выдерживает укола. — Знаешь, не очень вежливо с твоей стороны начинать знакомство так. — Я не знакомлюсь, — темные глаза отрываются от текста и смотрят в упор. — Что ж. — Кирк чешет шею и устало опирается головой о стену, стискивая зубы. Затылок мерно пульсирует от возвращающейся боли — последствия его сегодняшних приключений. Не знакомится он, как же. Больно надо. За ними в действительности приходят, причем ровно спустя пять минут. Кирк ссылается на множество важных дел и упархивает из туалета, словно синица, выпутываясь из рук медиков и охраны. Его никто не останавливает. Минуя слегка плывущие перед глазами коридоры, в голове повторяется одна и та же фраза. «Я не знакомлюсь», больно ударяя по самолюбию. Научный отдел, значит? Он обязательно к ним присмотрится.