Я посажу тебя на цепь и обучу командам

      Когда есть цель, даже в краткосрочном периоде, всегда проще строить план дальнейших действий, а чёткий алгоритм помогает выстраивать свою жизнь. Заранее спланированная тактика — это пошаговая инструкция, придерживаться которой намного проще, чем ежесекундно думать, что делать и менять всё на кону. Это постоянство и уверенность в успехе. Например, в стрельбе из лука ты не попадёшь точно в центр мишени, пока не поставишь ноги на ширине плеч, не зажмёшь жёлтый хвост стрелы между тремя пальцами и не сфокусируешься на цели.       Уэнсдей оттянула стрелу, взявшись тремя пальцами за кончик, и долго прицеливалась, прежде чем отпустить. Стоящий рядом Ксавье концентрации не добавлял, одним своим присутствием сбивая весь настрой. Аддамс хотела пострелять из лука на школьном стрельбище, но Торп, которому она рассказала, решил составить девушке компанию. Уэнсдей сначала хотела было отказаться, но потом подумала, что не против. За те несколько дней, что дядя Фестер помогал им с занятиями, она как будто начала лучше понимать не только хайда, но и самого Ксавье. Монстр, правда, всё ещё не особо давал Торпу собой управлять, но хотя бы перестал кидаться на девушку, противно лязгая цепями. Торопиться в таком случае было бы опрометчиво, поэтому Аддамс не строила напрасных надежд. — Ты слишком сосредотачиваешься, мы же не соревнуемся, — поддел её Ксавье, заметив, что Уэнсдей явно зависла в своих мыслях. На выдохе Аддамс отпустила стрелу, и та воткнулась в самое ближнее к красной середине синее кольцо. Странная расцветка мишени в цветах Невермора раздражала, но Уэнсдей не могла сказать, что промахнулась мимо сердцевины только из-за неё. Слишком много мыслей, которые должны были выветриться, как только Аддамс взяла в руки лук, по-прежнему оставались кашей в голове. — Люблю держать всё под контролем, — Уэнсдей с неудовольствием смотрела на не особо удачный выстрел. Навык без тренировок уходил. — Тебе ли не знать? — Это я уже заметил, — хмыкнув, Торп поправил неверморский полосатый шарф и спрятал в нём от ветра подбородок. — Правда, в основном ты держишь под контролем меня, вернее, на цепи. В ответ на эту издёвку девушка скривилась в одобрительной ухмылке. Несмотря на подвешенное состояние, Торп потихоньку возвращал себе жизнелюбие, а ещё, кажется, приобретал чисто Аддамсовский чёрный юмор. Это было хорошо. Во всяком случае, намного лучше, чем когда Ксавье ходил с жалким и бледным лицом и со всем молчаливо соглашался. Сейчас Уэнсдей хотя бы меньше переживала за его психическое состояние, которое за это время подверглось нехилому испытанию в виде частых соприкосновений с хайдом. Аддамс со стороны-то было не так просто наблюдать за Торпом, который пытался контролировать себя в зверином обличии, а уж каково ему самому было… Из размышлений Уэнсдей вывел её собственный телефон, пиликнувший едва уловимым и уж точно неприятным сигналом, заставив Ксавье обернуться. Было приятно, что его подарок не лежит в богом забытом ящике стола, а используется по назначению. Хотя, судя по всему, Аддамс ещё привыкала к обращению с гаджетом, ведь касания были медленными, а иногда слишком сильными или долгими. — Кто пишет? — поинтересовался Торп, вытаскивая глубоко вошедшие стрелы девушки из мишени. — Энид, — тут же ответила Уэнсдей, пробегая взглядом по экрану и становясь всё смурнее и смурнее. — Опуская бесполезную цепочку, кто кому сказал, прежде чем это дошло до неё… Есть плохая новость: Уимс возвращается в Невермор. — Этого стоило ожидать, — Ксавье повёл плечами. — Скоро начинаются занятия. Аддамс стала выглядеть ещё более удивлённой. Конечно, она предполагала, что идеально пустым Невермор будет недолго, но совершенно потеряла счёт времени. Учёба резко усекала её свободное время, а сотня вернувшихся учеников увеличивала шанс, что Торпа кто-нибудь увидит. Несмотря на то, что Уэнсдей любила учиться, эта новость едва ли была приятной. Вместе с приятным вгрызанием в гранит науки возвращалась нервозность.       Аддамс нужно было ещё зайти на пасеку, как она объяснила Ксавье, чтобы проверить пчёл, которых ей доверил Юджин, но на самом деле просто собраться с мыслями в одиночестве. Нужно было разобраться. Стоило вновь занять голову мыслями о том, что они с Торпом мало что продумали. И хотя Уэнсдей смогла выпросить у Уимс в своё пользование бывшую мастерскую Ксавье, это всё ещё не гарантировало полную скрытность от чужих взглядов. К тому же пещера, в которой Аддамс пыталась «приручить» зверя, была не так далеко от леса, куда часто бегали их одноклассники…       В общем-то, Уэнсдей всё чаще и чаще задумывалась о том, что взвалила на себя слишком непосильную ношу. Однако стоило ей посмотреть на Торпа, то сразу убеждалась в том, что это того стоит. Аддамс до сих пор не могла поверить в то, что делает столько ради кого-то, кто не является частью её семьи. Ну или стал. Потому что Фестера было не остановить, и он уже заочно принял Ксавье в семью. А это явно что-то да значило. По крайней мере, что Уэнсдей в нём не ошиблась, потому что чуйка у дяди была отменная.       Кстати говоря, о Фестере. Скрывать от всего Невермора сразу двух человек было бы слишком проблематично даже для Уэнсдей Аддамс. Понимая это, мистер Аддамс решил откланяться первым, вспомнив о каком-то давнем знакомом, которого теперь планировал навестить. Аддамс честно сделала вид, что поверила такому нелепому предлогу. Перед отъездом Фестера непривычно пробило на эмоции вместо ожидаемых советов из разряда «ах, вот ещё что…». В какой-то момент Уэнсдей начало казаться, что дядя больше заботится о Ксавье, чем непосредственно о ней. Её это несильно расстраивало, потому что в чужой заботе Аддамс несильно нуждалась и смиренно слушала очередные наставления. — Главное, будь более понимающей, — продолжил Фестер к уже имеющемуся своду советов и добавил удачную, как ему показалось, метафору. — Как заклинатель змей, который играет для своей ядовитой кобры. — Я не понимаю животных, дядя! — в сотый раз заспорила Уэнсдей. — Ты же как-то нашла подход к Нерону, — справедливо напомнил дядя. — Это другое! — возразила Аддамс. — И в итоге я его хоронила, так что сравнение плохое! — Нет, то же самое. Доверие оно или есть, или его нет. Всё просто. — Вряд ли… — она осеклась, а на лице промелькнула тень задумчивости. Тонкие брови сдвинулись к переносице. — Он достаточно доверяет мне после всего… Слово «произошедшее» застряло где-то в горле, так и не выбравшись наружу. Всё равно одно слово в 12 букв не могло описать всё то, что случалось за какую-то пару месяцев. Если бы кто-то пересказал Уэнсдей хоть маленькую часть этих приключений, то она бы покрутила пальцем у виска, будучи полностью уверенной, что никогда в подобное не ввяжется. Тем не менее всё-таки ввязалась. Скорее даже утонула с головой в том, к чему привела череда её и не только судьбоносных решений. — Ты сказала, что веришь в него. Теперь для Ксавье ты самый важный человек, — Фестер лукаво и так широко улыбнулся, что девушке захотелось закатить глаза. — Так что не разбивай ему сердце, он славный парень. — Сердце хайда весит, как я сама, даже при желании вряд ли я смогу. Фестер пожал плечами, напоследок похлопав племянницу по плечу. Где-то на периферии у него проскочила справедливая мысль, что эти двое ещё доставят Невермору проблем.

***

      Едва начавшаяся учёба стала для Уэнсдей настоящим испытанием. Сами занятия, конечно, сложными не были, у неё всё-таки имелся мозг, чтобы освоить школьную программу. Хуже всего была внезапно обрушившаяся на Аддамс популярность и звание «спасительницы Невермора». Некоторые усиленно изображали дружбу с ней, постоянно здороваясь с Уэнсдей в коридорах и классах, кто-то хотел с ней сфотографироваться, словно эти пиксели (сколько бы их ни было в камере) что-то значили. Дошло даже до того, что кто-то сделал фан-группу, ей посвящённую, отчего сама Аддамс пришла в бешенство. Энид, которая, собственно, этот ужас и показала, клятвенно пообещала найти владельца странички. Уэнсдей буквально мечтала вернуться в то время, когда её не замечали, лишь самые впечатлительные шарахались прочь. Аддамс уже даже думала заново воскресить психа-пилигрима, чтобы тот разрушил школу во имя её спокойствия. Сам круг общения у девушки не изменился: это до сих пор в большей мере были Энид, Юджин и Бьянка, активно зазывавшая Уэнсдей в команду по фехтованию, и периодически ещё кто-то из числа Белладонн. А за пределами Невермора оставался Тайлер, с которым, впрочем, она виделась не так часто.       Времени видеться с Ксавье откровенно не хватало, и Аддамс раздумывала, откуда бы его взять, совершенно не замечая, что скучает. Внезапно у телефона нашлась ещё одна полезная функция, по нему оказалось удобно общаться, как по волшебному шару. Конечно, не всё можно было обсуждать в стенах Невермора, но Уэнсдей была рада время от времени слышать голос Торпа. Незаметно для себя Аддамс ещё и вовлеклась в довольно активную переписку с ним, что раньше посчитала бы бесполезной тратой собственного времени. Впрочем, никого из друзей или знакомых Уэнсдей не посвящала в тайну, с кем так увлеченно переписывается в свободное время. Правда, даже при всей своей скрытности, Аддамс несколько раз попалась Энид при телефонном разговоре с Ксавье. Оборотень лишь натянула загадочную улыбку и не желала слушать все оправдания. Для остальных же, пускай и краем уха зацепивших такой звонок в коридоре академии, общение Аддамс и Торпа выглядело вполне обычно для остальных и никак не выдавало, что Ксавье всё ещё остаётся на территории академии.       После занятий Уэнсдей обычно первая звонила Торпу, сначала дежурно интересуясь, как он, а потом говорила, придёт или нет сегодня. И что было самым странным для Аддамс, так это то, что с каждым таким вопросом ответ интересовал её всё больше. Из простой формальности состояние Ксавье стало важной переменной в жизни Уэнсдей. И когда она слышала: — Нормально. Только скучновато одному. Придёшь? Аддамс было невероятно трудно ответить что-то кроме: — Зайду. И не успела Уэнсдей, шедшая по коридору академии, договорить, как сзади её окликнула директриса Уимс. Аддамс мысленно прокляла сначала её, а потом и себя за неосторожность и, чётко развернувшись на пятках, подошла к Ларисе. Вряд ли она слышала хоть часть диалога, потому что выглядела Уимс спокойно и даже как-то чересчур доброжелательно. Такое хорошее настроение директрисы Уэнсдей воспринимала как дурной знак, за которым определённо последует какая-то гадость, как тогда с виолончелью на день Сближения в Джерико. Напрягаясь, Аддамс невольно выпрямилась до предела, словно заранее готовая защищаться от любой общественно-полезной затеи. Заметив эту напряженность, Лариса лишь незаметно хмыкнула. — Вижу, ты начала отказываться от своих средневековых замашек, — Уимс усмехнулась, кивнув на смартфон в руке девушки. — А я говорила, что Невермор сделает из тебя человека! — Очень сомневаюсь… — недоверчиво протянула Уэнсдей. — Вы что-то хотели, мисс Уимс? — Уэнсдей, я знаю, что в том семестре наши взаимоотношения были несколько… натянутыми, но надеюсь, что все предпосылки к этому остались в прошлом… — женщина приторно улыбнулась яркими губами. — Поэтому предлагаю начать всё с чистого листа. — Будем делать вид, что не знаем друг друга? — с искренней надеждой в голосе предложила Аддамс. — Это точно не получится, — казалось, этим фактом Уимс была опечалена даже больше, чем Уэнсдей. — Вообще-то, я говорю о том, что если ты встречаешься с чем-то опасным или странным, то тебе следует сразу же рассказать мне, а не искать разгадку в одиночку. Аддамс, на середине фразы затаившая дыхание от мысли, что они с Ксавье попались, выдохнула с облегчением. Опасения Ларисы были понятны, когда с контролем ничего не вышло, она попыталась договориться с ученицей, которая всегда находилась в гуще смертельно опасных событий. Внутренне будучи несогласной на это предложение, Уэнсдей ради приличия утвердительно кивнула. — Вот и славно! — довольная Уимс сложила ладони вместе. — У меня сейчас занятие… — пробубнила Аддамс, желая смыться с радаров прежде, чем женщину осенит ещё какая-нибудь идея. — А, конечно, — Лариса легонько махнула рукой. Даже с её исполинским ростом это выглядело изящно. — Иди, я тебя не задерживаю.       Уэнсдей говорила чистую правду: ей оставалось отсидеть ещё одну лекцию, и можно было идти к Торпу. Вообще, там было что-то символическое вроде истории, но Аддамс всё равно писала лекции слово в слово. Не то чтобы это нужно было ей самой, просто это помогало успокоиться. И для Ксавье. В основном, только для Ксавье. В остатках того, что у нормальных людей было душой, маячила призрачная надежда, что когда-нибудь Торп сможет вернуться к обучению и всё станет как прежде. Они снова смогут фехтовать или перебрасываться на ботанике незначительными ремарками. Как бы Уэнсдей ни ненавидела чересчур размытое понятие «всё хорошо», подсознательно она всё равно стремилась к нему. Рядом с Ксавье хотелось сшибать любые препятствия, возникающие на пути. Сила мотивации Аддамс, которую придавал он, росла и ширилась, как в геометрической прогрессии. Но вот в самой академии присутствия Торпа остро не хватало. Это становилось заметно не только по облупленным рисункам на стенах, но и по тому, как за время занятий Уэнсдей вспоминала его по меньшей мере тысячу раз. Зато после окончания учебного дня Аддамс могла наконец собраться и рвануть к сараю в лесу. Уэнсдей пришлось, правда, наплести Энид что-то о том, что она собирается сдавать некоторые предметы экстерном, а потому ей необходимы тишина, покой и зубреж. Синклер в это очень легко поверила, больше поверив в то, что подруга с головой потонула в учёбе, чтобы не думать о Ксавье… Возможно, она была не так далека от истины. Однако и у Аддамс маскировка была хороша, ведь уходила она с полным набором учебников и тетрадей в рюкзаке. Подкопаться было не к чему.       Особенно тщательно Уэнсдей следила, как бы кто не увязался за нею по пятам и не раскрыл ненароком их с Торпом большую тайну. Пересекая территорию академии до сарая, она больше похожа была на сосредоточенного путешественника, мерившего чёткими шагами расстояние. Когда Аддамс постучала, Ксавье сам открыл ей дверь, пропуская внутрь мастерской. Внутри было значительно теплее, чем на улице, поэтому Уэнсдей тут же расстегнула пальто. Судя по запаху масляных красок, она застала Торпа за очередным приливом вдохновения. В центре действительно стоял мольберт, но пока на нём значились лишь неясные серые силуэты. — Все лекции за сегодня, — Аддамс уронила рюкзак со своими тетрадями на стол. Поначалу Ксавье не понимал, зачем ему записи пропущенных занятий, но в итоге с благодарностью принимал этот вид заботы. Днём учёба здорово спасала от скуки, хотя Торпу приходилось собрать всю волю в кулак, чтобы заставить себя перестать прокрастинировать и заняться чем-то полезным. Жизнь без цели сковывала. В целом, у Ксавье даже получалось несильно отставать от учебного плана. Так что если бы его случайным образом вдруг восстановили на курсе, Торп был бы не самым тупым. Эта мысль довольно часто появлялась в голове, никак не желая его оставлять. — Как думаешь… я когда-нибудь вернусь к занятиям? — неожиданно спросил Ксавье, разворачиваясь на стуле лицом к Уэнсдей. Аддамс вздохнула и отвела взгляд на стену. К доске была прикреплена новая картинка — какая-то синяя птица с растрёпанным хохолком сидела в серебристой клетке. Метафорично вышло. — Нужно быть готовым к любому развитию событий, — уклончиво заметила Уэнсдей. — Так что всё возможно. Договорив, она перевела взгляд на парня, а Ксавье в ответ недовольно простонал. Подбадривать Аддамс никогда не умела, но привыкнуть к этому никак не получалось. Может быть, она и была права. Вот только от этого ситуация лучше не становилась. Да и, казалось бы, хуже уже не может быть…