Кусая пятки

      Я спрятал ногу под одеяло, прислушиваясь к бормотанию, доносившемуся из-под кровати. Взглянул на время — красный циферблат электронного будильника услужливо показал два часа ночи.

***

      Мальчишка спрятал ногу под одеяло. Наплевав на все правила, я протянул свою когтистую руку к носку, но тут старик хлопнул меня по ней и зло глянул из-под кустистых бровей:       — Игорь, держи себя в руках. Мы должны уважать силу одеяла.       — Ладно…       Похоже, сегодня придется уснуть ни с чем.

***

      Пылинки, что попадали под солнечный свет, кружились по комнате. И не одни. Я носился по дому как угорелый. Опаздывать не в моих правилах, тем более что это может стать уже пятым по счету за последние две недели. Так что, натягивая штаны на вторую ногу, я чистил зубы. Миссия «не упади, пока несешься со всей дури в комнату за нужным носком белого, а не красного цвета» была провалена. Ну ладно, могу и с красным пойти — пусть одноклассники думают, что это авторская задумка. Так же, как и мятая рубашка, кривой лохматый хвост и отсутствие нужных книг в портфеле. Хотя те книги не относятся к задумкам вообще никаким, ни авторским, ни любым другим. Это больше похоже на отсутствие задумок каких-либо. Резкий звонок в дверь.       «Так, и кто там? Родители на работе…»       — Паш, ты там? Открывай уже!       — А-а-а, это ты, — выдохнув, я открыл входную дверь подруге, по совместительству однокласснице. Она окинула меня взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Хотя что Карина может мне такого сделать, что я умру в ближайшие пять минут? Но тут она резко поменялась: злой взгляд стал немного напуганным, а челюсть отвисла, как у того хамелеона из детского мультика. Ну помните, того, где болтики превращались в маленьких человечков. Вот примерно так.       — Паш, ты как? Все хорошо?       — А? Ты о чем? — повернув голову в сторону зеркала, я понял, про что говорила Карина. Хвост съехал набок («Спасибо не кукуха»), один край рубашки упал с плеча, сама рубашка застегнута на две-три пуговицы, не попавшие в нужное место. Один лишь носок, и то красного цвета с дыркой на мизинчике, второй носок, белый с жизнерадостными солнышками, я держу в руке. Все это великолепие дополняют синяки под глазами, по цвету удивительно напоминавшие школьные штаны, которые, похоже, единственные не пострадали от утреннего хаоса. — М-м, ясно. Не, всё хорошо. Ладно, давай проходи, — я подтолкнул опешившую подругу в коридор и закрыл дверь.       — Слушай, Паша, может тебе помочь? Если честно, ты какой-то рас…трепанный, — одноклассница запнулась, смотря на мои полеты по дому совершенно ошалевшими глазами, похоже не понимая, почему я так неестественно себя веду. Но на объяснения времени, которое и так поджимало, не было. Я крикнул из ванной нечто совершенно нечленораздельное, поэтому Карина вздохнула и пошла ко мне в комнату.       — Я тебе портфель соберу, а то ты, судя по всему, только встал.       — Спасибо!       Зайдя в спальню, девушка, переступая через кучки одежды, подошла к столу и собрала нужные учебники. Тут в комнату влетел ураган, состоящий из меня, красного носка, а также из аккуратно заплетенных волос и мятой рубашки.       — Что, опять проспал?       — Как видишь. Ух, спасибо, Карин. Ты меня спасла!       — Не за что. Знаешь, Паша, я думаю, тебе надо поменять рубашку. Как насчет вот этой, черной?       — Идеально, давай!       Я напялил чистую и благоухающую рубашку, которую подала мне подруга, и глянул на себя в большое зеркало, что стояло рядом с кроватью. По сути, выглядело мое отражение почти идеально. Красный носок определенно все портил, поэтому я потянулся за чистой парой, спокойно лежащей у ножки кровати. Зачем-то заглянув под саму кровать, увидел два глаза. Нет, не красных. Просто два глаза. Они смотрели прямо мне в лицо. Моргнули. Я подмигнул и взял носки.       — Ты чего там копаешься? Давай надевай носки эти несчастные, и пойдем по-быренькому.       — Угу. Все, пошли, — последний раз кинув взгляд под кровать, я увидел движение и… руку? Да, это была рука.       Карина взяла меня за локоть и потащила к выходу.       — С ума сойти! Паш, во сколько ты спать ложишься?       — Не знаю, просто уснуть долго не могу, — оправдывался я, безразлично глядя на расписанные нецензурными словечками створки лифта.       — Уснуть он долго не может, — передразнила подруга без особой агрессии.       Я миролюбиво глянул сверху вниз на девушку, так как был на полторы головы выше. Выходя из подъезда, достал наушники и поделился одним с Кариной. До школы дошли быстро, и уже у входа в класс она потянула меня за рукав:       — Ты русский сделал? — хитро улыбнулась.       — Можешь не волноваться, сделал.       — Да я не про это!       — Я понял, держи, — садясь за парту, протянул ей тетрадь.       — Спасибки! — Карина вырвала мою новую тетрадочку и села рядом, на своё место.       — Эй! Осторожнее! Я вчера весь дом перерыл, чтобы новую занять.       — Угу, — подруга, не вслушиваясь, переписывала упражнение с завидной скоростью.

***

      В столовой мы с Кариной всегда пересаживались за отдельный столик, и если раньше с этим хоть как-то боролись, то сейчас плюнули и махнули рукой. Якобы: «Сидите где хотите, главное шуму в школе не поднимайте».       А шуму в школе мы поднимать умели. И вот, подходя к нашему столу, я еще издалека увидел, что туда примостилась чья-то чужая попка. Толкнув подругу в бок, я кивнул головой на смельчаков. Не то чтобы я был качком-хулиганом, но при надобности мог неплохо врезать. Хотя все же предпочитаю разрешать споры словами, что, правда, всегда заканчивается одинаково. Но они сами на грубость нарываются! Дойдя до стола, мы увидели, что тут сидят два паренька лет четырнадцати. У одного были длинные, как у меня, волосы, только покрашены в сиреневый цвет. Он все без умолку болтал. Второй был кудрявый, в очках. Какой-то молчаливый. Ну и ладно. Что я, с восьмиклассниками не справлюсь? Но опять же повторюсь: начинать драку я не собирался.       — Эй, парни. Можете пересесть? Это наш столик, — все очень даже вежливо, правда? Я взял за плечо кудрявого.       — Руку убери! — агрессивно крикнул паренек. Ну и ладно — я убрал руку в карман.       — Можно узнать, с чего ты решил, что это твой столик? — сиреневолосый хитро посмотрел мне в глаза.       — Слушайте, я хочу спокойно пообедать и пойти на уроки. Поэтому просто пересядьте, — опять все очень вежливо.       Спустя пятнадцать минут я сидел в кабинете директора с подбитой бровью. Этот кудряш дрался на удивление хорошо. Даже странно.       — Павел, ты в одиннадцатом классе. Как можно было додуматься до того, чтобы затеять драку с восьмиклассниками в столовой? — вопрос был скорее риторический. — Сейчас тут будут твои родители, я хочу поговорить с ними о твоем неподобающем поведении, — директор, молодой мужчина лет тридцати в дорогом костюме, смотрел на меня взглядом, в котором читалось все его возмущение.       — А что до вас, молодые люди, — он обратился к двум паренькам, — вы двое поступили по крайней мере неправильно. Всего две недели в школе, а прослыли хулиганами.       В дверь постучали.       — Добрый день, — моя мама кинула на меня самый суровый взгляд, который только можно.       — Здравствуйте, — директор широко улыбнулся.

***

      — Так, Паша. На уроки остаешься, когда придешь домой, сразу за уроки, и чтобы следующим утром в школе был не к звонку, а за двадцать минут до него. Понял?       — Хорошо, — я не хотел лишний раз злить маму. Хотя, похоже, она и на слова директора не сильно вспылила.       — И, ради бога, веди себя нормально, — родительница потерла переносицу и закатила глаза.       — Ладно, мам. Ты домой?       — Нет. Обратно на работу, я отпросилась на часик.       — Ясно. Тогда до вечера! — я уже подошел к двери в класс математики. Постучал.       — Можно? Я был у директора.       Учительница математики, женщина лет сорока, поправила очки и кивнула. Я подошел к своей парте, на половине которой уже развалилась моя скучающая подружка.       — Ну наконец! — приглушенно прошептала она. — Я думала, ты к концу урока только придешь.       — Я мог вообще не прийти.       — Но пришел.       Пару минут мы молча слушали учителя.       — Хочешь, историю расскажу?       — Давай.       — Мистическая. Произошла в реальности.       — У тебя все истории происходят в реальности, — не сдержался я. — Только есть нюанс. Реальность, нас окружающая, и реальность в твоей голове — две разные вещи.       — Помолчи.       — Страшная история хоть?       — Очень, — Карина хмыкнула.       — Начинай уже.       Карина посмотрела на учителя и, подвинув подставку с учебником, произнесла:       — Называется она «Желание в полночь».       — Пф…       — Цыц, слушай…

***

      Будь осторожнее со своими желаниями. Назад дороги не будет.       Небо за окнами уже начало сереть, а карты все раскладывали и раскладывали. Олег освоил эту игру совсем недавно, но, как новичок, вначале пару раз хорошо выиграл, а потом было по-всякому: карта то шла, то не шла.       — Все, пора закругляться, — сказал Олег, вставая из- за стола.       — Эй, Олежка, но ты куда собрался? — запротестовали его друзья.       — Все, ребят, денег нет, я домой.       — А давай последнюю игру без денег, на желание?       Этот голос раздался немного сбоку, из-за другого стола.       Парня, предложившего сыграть на желание, звали Роман. Он был Олегу знаком и вызывал у него неприязнь. Еще полгода назад он боролся с Олегом за внимание девушки, которая, к слову, оставила их обоих ни с чем. Она выбрала себе другого, но соперничество и неприязнь осталась.       — Или на желание слабо? — продолжил Роман, ехидно улыбаясь.       Олег вздохнул и сел напротив него, спросив:       — Не боишься? Я ведь такое пожелать могу...       — Как и я, — не медлил с ответом тот.       Карты разложили, и игра началась. За партией наблюдало несколько десятков глаз, всем был интересен исход поединка. Олег приложил все свое мастерство, пытаясь обыграть противника, но удача окончательно отвернулась от него, и он проиграл.       — Давай!       — Желание!       — Желание!       — Желание!       — Ромка, давай! — со всех сторон доносились голоса.       Роман откинулся на спинку стула и сказал с ухмылкой:       — В полночь пересеки городское кладбище без фонаря.       Толпа снова загудела комментариями. Кто-то хихикал, кто-то начал шутить о призраках и мертвецах.       — Как скажешь, — пожал плечами Олег. — Завтра в полночь у главного хода.       Весь день Олег почти не задумывался о посещении кладбища. В мистику он не верил, затею считал глупой, для беспокойства не видел причин. Хотя об этом кладбище ходило много слухов, сплетен и баек. Кроме эмоциональных постов и обсуждений в соцсетях, были статьи в местных газетах. Даже приезжали несколько раз съемочные группы. На это кладбище даже безбашенная молодежь заходить после заката боялась. В темное время суток встретить там можно было только ведьм и сатанистов, и то очень редко.       К воротам кладбища он подъехал ровно в полночь. Его уже ждали Роман с приятелями:       — Ну давай, герой, — ухмыльнулся Роман.— Здесь заходишь, с другой стороны выходишь, мы тебя там будем ждать.       Под шутки и смех Олег пошел к цели.       Ворота кладбища на ночь закрывали, поэтому ему пришлось перелазить через забор. Он бодро спрыгнул на землю и пошагал по главной дороге. Кладбище было большое, и идти предстояло не менее двадцати минут. Олег все дальше отходил от ворот и фонарей. Кладбище не освещалось. Пройдя метров тридцать, он оказался в темноте. Глаза его быстро привыкли, и он хорошо различал дорогу и очертания надгробий. Белыми пятнами светились фотографии. Парень старался идти как можно быстрее, не издавая звуков. В груди у него все сжалось, сердце предательски колотилось где-то в горле.       «Что со мной? Кого мне тут бояться?» — он пытался взбодрить себя и взять в руки, но эффект был прямо противоположный. Чем дальше углублялся, тем больше ему виделось и чудилось.       Вот какие-то шорохи со стороны оградки справа. Может, собака? А нет, похоже на шаги. Или все-таки собака, или ежик… Или вот, словно позвал его где-то за спиной тихий голос. Показалось, галлюцинации воспаленного ума. И снова кто-то прошептал его имя у него за спиной. Тихо так и печально.       «Может, Ромка разыгрывает его?» — мысли парня метались, как птица в клетке. Он все ускорял шаг, ощущая при этом, как тело становится все более и более скованным.       А это что? Туман, дым? Что-то потянулось по земле, словно темные прозрачные щупальца. Не в силах больше выносить это, Олег закричал, срывая голосовые связки, и побежал со всей силы. Но темное нечто все больше заполнило пространство и, достигнув головы, погрузило его во тьму. Как же ему было скучно, как же он был зол. Голодный демон скитался по старому кладбищу, не находя себе вместо от ярости. Несколько дней назад он вырвался в этот мир из портала, который открыла местная ведьма. Что там она хотела, демон разбираться не стал. Слишком она была слаба и незначительна, чтобы подобное существо вступило с ней в переговоры. Демон без колебаний накинулся на нее и выпил ее силу. Утром ее нашли без сознания, лежащую рядом со странными знаками, начерченными на земле. Ведьму увезли в больницу, где оказалось, что она в коме. Знаки затерли, но последствия простым людям убрать было не по силу. Демон не ходил за пределы кладбища и ждал. Он жаждал энергии живых.       Но что это?.. Вот так везение! Здоровое, молодое тело шло по ночному кладбищу прямо в его лапы. Он подлетел ближе. Прекрасно: тело боится, значит, можно пробить его пулей и захватить. Вот только расшатать защиту нужно посильнее. И демон начал пугать путника вначале тихими звуками, похожими на шаги. Сработало. Он испугался сильнее. Потом начал шептать его имя. Защита треснула. Еще пара воздействий, и демон ворвался в тело парня, подавив его сознание и задавив его душу глубоко и далеко. Он остановил подчиненное тело, осваиваясь и осматриваясь. Неплохо, слабоват, конечно, но что можно ожидать от плоти?       Привыкнув к новому аватару, демон поковырялся в воспоминаниях парня, выяснив, что это был спор и там, за воротами, кто-то ждет. Демон усмехнулся чужими губами и прошептал:       — Что ж, повеселимся…       — Может, он в штаны наложил и свалил.       — А может, его мертвяки загрызли?       — Ты серьезно? Так появиться он должен был десять минут назад.       Парни стояли у задних ворот кладбища и шумно обсуждали успехи Олега. Один Роман молчал, посматривая на часы. Он в душе хотел, чтобы с Олегом что-то случилось. Вроде и давно не волновали его события с той девчонкой. Вроде все пора забыть, но все равно он испытывал неприязнь к к Олегу.       — О, смотрите, явился, не запылился, — сказал кто-то, указывая на светлый силуэт из тьмы.       — Ну что, штанишки мокрые?       — Как там зомби поживают? — со всех сторон стали раздаваться шутки.       Олег не спешил. Он как-то странно остановился на границе света фонаря и темноты, словно принюхиваясь и прислушиваясь. Потом шагнул на свет, будто чего-то опасаясь.       А потом он подошел вплотную к забору и, взявшись за прутья, попытался сунуть между ними голову. Расстояние было слишком узким. Шутки и колкости ворвались новой волной, но Олег и бровью не повел. Он крепко взялся за прутья и с силой потянул их в стороны. Разогнул и сделал большой проход. Парни враз замолкли. Все понимали, что для такого трюка обычной человеческой силы было недостаточно. Сталь, из которой были сделаны эти прутья, была необычайно прочной, да и толщиной они были в два пальца. Олег тем временем посмотрел на руки, словно пытаясь убедиться, что они целы, пошевелил ими и вышел за ограду.       Парни почуяли неладное и отступили на шаг назад. Когда же он сделал еще пару шагов и свет упал на его лицо, мороз пробежал по коже у всех. Лицо было Олега, но вот взгляд и улыбка были не его. Они были даже нечеловеческие. И это так явно ощущалось, что самый эмоциональный из друзей Романа, включая его самого, бросились по машинам.       Олег, видя, что все разбегаются, опустился на четыре конечности и, отталкиваясь руками и ногами, с необычайной силой и ловкостью ринулся в атаку. Он догонял, кого мог, и просто бил, царапал, ломал кости. При этом хохотал диким, демоническим смехом. Он не ставил цели погубить кого-то. Ему нужно было другое. Ему нужен был страх, животный страх, который щедро излучали люди. Это было его лакомством, его ужином. Остановился он лишь тогда, когда выбросы страха прекратились. Кто-то был без сознания, кто-то настолько запуган и искалечен, что бояться уже не мог, а кто-то просто помер от увиденного кошмара. Но ему было мало. Демон пошел дальше искать себе новые жертвы, новую пищу…       Олег с трудом разлепил веки. Нестерпимая боль пронизывала, казалось, каждую клеточку его тела. Он сел и осмотрелся. Лежал он в каких-то кустах, весь в крови, одежда изодрана в клочья, на коже его не было живого места, под ногтями — кровь и земля. Он пытался вспомнить события прошедшей ночи, но в голове его лишь мутные картинки, словно он вспоминал кошмарный сон. Лица парней, лица девушек, крики, стоны, хрупкая плоть, хрупкие кости, ярость, запах крови.       И так снова. Он сидел в высокой траве недалеко от трассы, сжав руками голову, пытаясь понять, что он натворил и как ему дальше жить. А где-то там, в глубине старинного кладбища, прятался от дневного света старый демон. Он был доволен тем, как провел ночь, но ему было мало, и он ждал новое тело, новую жертву, того, кто будет бояться, кого можно будет захватить.

***

      — Кто там уже «жертв захватывает»? Карина, сейчас к доске пойдешь!       — Простите, Марина Сергеевна, — подруга сразу успокоилась и повернулась к учителю.       — Карин, тебе помощь не нужна?       — В смысле?       — Я решил, может, ты тоже по ночам на кладбище шастаешь.       — Съязвил?       — Угу.       — Пф, сиди и учителя слушай.

***

      На предпоследнем уроке Карина полетела домой, ссылаясь на мучительные боли в голове, поэтому домой я шел в гордом одиночестве. Проходя мимо магазина, решил зайти и купить пару носочков, а то что-то последнее время они стали пропадать. Выбор был неширок, поэтому взял черные с танцующими авокадо и направился к кассе, как вдруг меня кто-то сбил.       — Ой, простите! Я вас… О! Паша! — ну конечно, это в ее репертуаре. Карина хихикнула и взяла меня под руку. — А я сижу, значит, дома и тут мне че-то так йогурта захотелось, — она указала взглядом на клубничный творожок.       — Ага, вижу, — я улыбнулся и повел подругу к кассе.       — Как дела?       — Да нормально все. Как твоя голова? — ехидная улыбочка озарила мое лицо.       — Знаешь, Паша, уже лучше. Спасибо, — с особым выражением, растягивая слова, пролепетала девушка. Я оплатил новые носочки и хмыкнул.       — Это не может не радовать, — ответил все в той же манере. Карина еле сдерживала улыбку.       — Пока! — на улице я помахал подруге и двинулся в сторону дома.       — До завтра! — Карина полетела в противоположную строну.       Дома я снял кроссовки и зашел в комнату. Утром, впопыхах собираясь, я раскидал вещи по всей спальне. Теперь придется убираться. Быстренько разобравшись в книгами и одеждой, я вспомнил, что на полу лежал мой красный носок — тот, в котором я все утро щеголял, там еще дырочка была маленькая. На мизинце. Сейчас ни дырки, ни самого носка не наблюдалось. Положив кофту, которую держал в руках в шкаф, я опустился на пол. Медленно наклонил голову и заглянул под кровать.       — Эй! Вы здесь? — глупый вопрос. И что я хочу услышать? «Да, мы здесь!» или «А почему спрашиваешь? Конечно здесь. Где нам еще быть?»? По телу пробежали мурашки. Голова закружилась, и я поднялся. Из-под кровати донеслось невнятное бормотание. Или… Нет, показалось. Тряхнул головой, чтобы прогнать эту галлюцинацию.       — Да нет! Мне просто показалось!       — Ага, показалось ему, — под кроватью разнеслось противное хихиканье, а потом глухой шлепок. Похоже, хихикавшему дали хорошую затрещину.       — А, это вы!       — ЧТО?!       — Старик, я не знаю!       Из-под кровати опять донесся звук удара. Я кинулся к столу и, схватив телефон, прыгнул обратно к кровати. Луч фонарика освещал небольшой участок пола. Я посветил в дальний угол, тени под кроватью заметались. Я увидел что-то красное. Замер…