Sooner or later, but i will kill myself.

– Повтори? - недоумевая спросил Ваймак. – Что ты сейчас сказал? - Кевин слез с тумбочки и положил папку которую держал в руках на стол, и сделал несколько шагов к брюнету. – Для особо одаренных повторяю - заставь меня сказать тебе « да ». – Нил и так собирался согласиться на их предложение. Но вариант позлить Дэя для него выглядит заманчивие чем просто согласиться. Но действие препарата не вечно. Запал и улыбка Джостена медленно угасали. До следующей дозы около часа, и поэтому так ненавистная собственая улыбка Нила начинала уходить. Он ненавидел в себе все: родной цвет волос и глаз, улыбку которая напоминает оскал его отца, даже своё тело Нил ненавидел. Шрамы прикрывали все его тело. Это было мрачным воспоминанием об его прошлом, которые он хотел забыть навсегда. Рано или поздно, но я убью себя. Эти мысли были в сознании брюнета каждый день. Руки Нила были в порезах. Он сам их сделал. Некоторые из них не до конца зажили ведь были сделаны сегодня ночью. Из мыслей его вырвал презрительный голос Кевина. – И что же ты хочешь? Точно. Нил и забыл что тут ещё находится Ваймак и Дэй. Кареглазый решил не отказывать себе, и по этому выпалил то , что никто не ожидал. – Снимите меня с этой дряни. –Таблетки. Он решил воспользоваться шансом который ему любезно предоставил Дэй. Дэвид и Кевин ошеломлённо смотрели на брюнета который на удивление был спокоен. Лишь уголки его губ немного подрагивали в улыбке. – Я думал ты специально принимаешь наркотики или ещё что-то... – Думать - не твоё, Кев. – Нил постарался улыбнуться как можно безобидней. Не получилось. – В твоем личном деле нет и малейшего упоминания об каких либо... – Джостен не дал договорить Ваймаку. – Когда ваш голкипер сказал что я наркоман, вы сказали что знаете. – Это было лишь предположение. – То есть, мы сюда приехали за наркоманом?! – Кев, успокойся. Я - не наркоман. Я лишь принимаю таблетки – Нил кинул стеклянную баночку с белыми овальными таблетками стоящему напротив Дэю. На удивление кареглазого, он их словил. И тут же начал читать что это такое. И когда Кевин увидел побочные эффекты таблеток, его глаз расширились до невозможности. Побочка таблеток Нила: галлюцинации, тошнота, имоверная зависимость от таблеток, изменения в поведении (безпричинная радость, котороя проявляется у Нила, тоже одна из побочек), неконтролируемые поступки. К тому же психика может не выдерживать, поэтому: попытки самоубийства, синдром самоотвержения, и так далее. Это тоже сюда входит. А так же при появлении зависимости от таблеток может проявляться синдром отмены, он складывается из трёх периодов. – Как ты с этим живёшь? – Дэй говорил дрожащим голосом от удивления. – Не знаю. – Он пожал плечами.– Мое требование ещё в силе – Он скрестил руки на груди и окинул скучающии взглядом Ваймака и Кевина. – Мы сделаем все возможное. – Дэвид забрал стеклянную баночку из рук Дэя. На удивление, Ваймак не стал читать про их состав и побочные эффекты. – Тренер , вы видели что это за препарат?! Мы не можем.... – Вот поэтому, мы и должны его забрать! Мы сделаем все возможное. – А кстати, об этом – Нил показывает на баночку – никто и ничего не должны знать. Я сам решу когда можно будет все рассказать «лисам». – Хорошо. – Ваймак протянул контракт и ручку. Кареглазый их взял и подписал – теперь на ближайшие пять лет, ты в моём распоряжении. – Мы об этом, ой как пожалеем.... – Кев, это же ты настоял на том, чтобы выбрали меня – от улыбки брюнета остались только воспоминания. Это и есть побочный эффект - быстрый перепад настроения. Казалось где то с десяток минут назад он улыбался, и смеялся от каждого слова, но сейчас когда действия препарата заканчивается, настроение Нила меняется с каждой минутой. Он забрал таблетки и пошел на выход параллельно кладя папку и контракт на стол. Но дойти к выходу не дал голос мужчины: – До дома подбросить? — Не надо, я сам. Ваймак обернулся к Кевину. — Ждите меня в машине. Кевин собрался бумаги и соскользнул со своего насеста. Эндрю, стоявший за дверью, покинул раздевалку вместе с ним. После того как они удалились, Ваймак посмотрел на Нила со всей серьезностью. — Хочешь, мы побеседуем с твоими родителями? — предложил он. – Зачем? – Твои родители как-то причастны к твоей зависимости? – Дэвид показал на руки брюнета, на которых были видны свежие порезы и синяки. – И избивают. – Последние слова звучали больше как утверждение чем вопрос. Но логично, что он об этом говорит, ведь Ваймак не знает что Нил сам оставил порезы на своём теле, а синяки он получил из-за своей неуклюжести. Он посмотрел на своего будущего тренера с явным недоумением, ведь кареглазый всегда думал что никому нет дела до его состояния. Заботливость Дэвида к Нилу, совершенно левому человеку который мог ему отказать, просто поражает. Но видимо тренер «лисов» принял взгляд парня по своему. — Давай-ка все проясним. Я спрашиваю об этом не просто так. Тренер Эрнандес подозревает, что несколько раз в неделю ты ночуешь здесь. Он думает, у тебя дома не все ладно, поскольку ты не уходишь вместе со всеми и не позволяешь никому встретиться с родителями. Поэтому он и написал про тебя — решил, что ты мне подойдешь. Понимаешь, да? Тебе известно, каких ребят я отбираю в команду. Не знаю, прав ли Эрнандес в своих догадках, но что-то мне подсказывает, что он недалек от истины. В любом случае, раздевалку на лето закроют. Если у тебя проблемы с родителями, мы можем устроить твой переезд в Южную Каролину пораньше. – Что? – Вопрос в этом слове можно было найти только по интонации, ведь до следующего приема препарата осталось от силы тридцать минут. К тому же слово “что“ было единственное что смог сказать Нил. Его внутренности скручивались а во рту был непреятный вкус желчи. Рвота подступает с каждой секундой. Парень знает что если в скором времени не примет таблетки, начнется синдром отмены. Он опёрся об стену чтобы сохранить равновесие и стоять ровно. — Эндрю с братьями на каникулах остаются в городе. Они живут у Эбби, нашего командного медика. Лишнего места у нее нет, но в июне открывается общежитие, а до тех пор можешь перекантоваться у меня. Квартирка, конечно, тесная, зато есть диван — на нем всяко мягче, чем на голой земле. Скажем, что ты на испытательном сроке. Половина поверит, половина — нет, но это и неважно. В «Лисы» кого зря не берут, и всем понятно, что, будь ты посредственностью, мы бы с тобой не связывались. Подробности твоей жизни меня не касаются, а сам я не стану приставать к тебе расспросами и, уж поверь, не стану трепаться. – Ловлю вас на слове. – Нил пару секунд помолчал. Он собирался с мыслями, и прогонял наступившую рвоту. – Тренер. Ваймак довольно улыбнулся когда услышал как его назвал Джостен. Но его внимание быстро переключилось на состояние парня. — Зачем всё это? – Голос Нила был хриплый. — Думаешь, я сколотил эту команду ради пиара? Нет. Просто я готов дать человеку второй шанс. Второй, третий, четвертый, да хоть двадцатый — главное, на один больше, чем тебе дадут все остальные. Выждав короткую паузу, Ваймак спросил: — Так с родителями все-таки проблемы? Нил понимал, что рискует, но соблазн пересилил. Кивнув, он испытал болезненный укол, однако еще острее его кольнула усталость, проступившая во взгляде Ваймака. Дэвид словно бы понимал, что значит быть Нилом. Вряд ли Ваймак хотя бы отдаленно представлял себе его жизнь, но от других Джостен не получал даже такой малости. Парень хотел что-то сказать но не смог. Но от него и не требуется слов. — Твой тренер сказал, выпускной у вас назначен на одиннадцатое мая, — наконец прервал молчание Ваймак. — В пятницу, двенадцатого, я пришлю кого-нибудь встретить тебя в аэропорту. И да, оставь бумаги у себя. — Ваймак снова протянул ему папку, и на этот раз Нил ее взял. Когда Нил потянулся за папкой ему пришлось крепче ухватиться за стену. – В понедельник тренер Эрнандес вышлет мне подписанные копии факсом. Добро пожаловать в команду Брюнет кивнул. Ваймак пошел за Эрнандесом. Задняя дверь с лязгом захлопнулась. Рвотные позывы были слишком сильные. Он метнулся к туалету и едва успел влететь в кабинку, прежде чем его вывернуло наизнанку, хотя желудок был пуст. Мать бы просто взбесилась, если бы узнала, что он наделал. Память о том, как она избивала его и продавала его тело мужчинам которые годились ему в отцы, была еще свежа. Столько лет они скрывались, переезжая с места на место, и вот теперь, благодаря Нилу, все их труды испарились за один день. Он знал: мать ему этого не простит. Но его это не волновало. Нил не хотел считать её матерью. Она все знала но ничего не делала. Она знала что психолог к которому она водила сына, насиловал его. Нет, можно сказать даже больше, она находилась в десяти метрах от него когда это происходило. То Мэри ходила на кухне вовремя так называемого "сеанса" Нила и психолога, то была в ванной. Но она ни разу не остановила Пруста. Даже тогда, 19 января 1994 года. На шестое день рождения Нила, Мэри пригласила Пруста что бы он провел сеанс с её сыном. Пруст изнасиловал Нила. Ему было шесть. Но не смотря на то что Мэри знала что сделал так называемый "психолог" с её шестилетним сыном, через две недели она опять отвела Нила к Прусту, хотя сама прекрасно знала что Пруст опять изнасилует его. И с того момента на протяжении четырех лет, каждые две недели, Мэри водила Нила к Прусту. Пока ему не исполнилось десять и они не сбежали. Вот поэтому Нил и не считает её матерью. – Ненавижу тебя... – шипел он – Ненавижу, ненавижу.