OOPS

— Уже нагулялся? — Ушик обернулся со своего места, в ожидании глядя на Юнги, что захлопывал двери машины и впопыхах пристёгивал ремень безопасности.   — Нагулялся, — подтвердил он.   — До встречи ещё далековато, — Ушик метнул взгляд на приборную панель, сверяясь со временем. — Хочешь куда-нибудь заехать перед этим?   — Да, — немедленно ответил Юнги. — К Омджу. У тебя ведь остался её адрес? Вбивай его в GPS и поехали.   Ушик не торопился выполнять приказ, и его взгляд стал чуточку обеспокоенным.   — У нас не так много свободного времени перед встречей…   — Отмени её, — Юнги был очевидно взбудоражен. — После того, как подвезёшь меня.   — Отменить? Это ведь насчёт подписания контракта…   Ушик не понимал, что происходит, но почему-то больше отстаивал профессиональные интересы Юнги, нежели личные. А до этого казалось, что ему и директору Ану такое невыгодно.   — Я уже выбрал компанию, с ними я встречу не пропущу, но все остальные отменяй. Эти встречи для галочки, чтобы не показаться грубияном, просто отнимали силы и время.   — Тебя ведь ждут, — со стоном, стараясь переубедить его, сказал Ушик. — Уверен, тебе плевать, но я всё ещё твой представитель. Если меня будут недолюбливать сразу в нескольких компаниях, которым ты так грубо отказал, даже не появившись на встрече, как я смогу найти работу?..   Юнги с трудом соображал в данный момент. Его мысли были об Омджу, и у него медленно, но уверенно поднималась температура. Ещё немного, и он начал бы гореть прямо в этой чёртовой машине.   — Поехали, — сняв маску и кепку, он запрокинул голову назад и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы переключиться. — И с каких пор ты ищешь новую работу? Разве ты не со STAR Entertainment?   Эта тема должна была его отвлечь, потому что он понемногу сходил с ума. А Юнги это ненавидел. Ему нравилось оставаться в здравом уме и вести себя подобающе. Если бы ещё эта госпожа Сон не выпотрошила ему всю душу своей беготнёй за Чимином, а потом этим глупым звонком…   — Мой контракт истекает в марте, — Ушик напоминал уже не в первый раз. — И не думай, что тебя одного там что-то не устраивает.   Юнги потёр переносицу, стараясь разобраться с кашей в голове, в которую превращались мысли и слова.   — Почему ты хочешь попасть в компании, от которых я отказался? — спросил он, хмуро глядя в потолок. — Или тебя не устраивает не только директор Ан и его политика, но ещё и я?   — Нет, — Ушик даже покачал головой, ведя машину осторожно, но на предельно допустимой скорости, — я люблю работать с тобой. Даже невзирая на то, какой ты вредный. Я больше думал, что ты не любишь работать со мной…   — Какой бред, — фыркнул Юнги. — Ты мой менеджер уже два года, и ты лучший из всех тех, кого ко мне приставляли. Заботливый, но даёшь мне немного свободы, весь в работе, но с тобой и о личном можно поговорить…   — Так ты знаешь? — Ушику это немного подняло настроение. Ему казалось, Юнги делился личным из-за неимения других свободных ушей, но выяснить, что это благодаря доверию, было в разы приятнее. — Тогда скажешь, что у вас с Омджу?   Юнги промычал с мучительным стоном.   — Если бы я знал…   — Вы до сих пор не встречаетесь?   — Она думает, что ей нравятся омеги, — сказал Юнги. — Но больше течёт от альф.   — От тебя, ты хотел сказать, — с хмыканьем прокомментировал Ушик.   Юнги не отрицал, потому что, насколько он понял, он был единственным альфой Омджу, что вовсе неудивительно, учитывая вечные качели, на которых Чимин её катал. Что в разы страннее, так это то, что у Юнги омег было немерено, но сдвиг по фазе был только из-за неё.   — Но с этим всё понятно, — Ушик снова заговорил. — Ты красивый, популярный, поговаривают, здорово пахнешь, да и омеги всегда от тебя без ума. Взять ту же Хеми… Но что с тобой такое? Почему госпожа Сон? Она кажется довольно… — Ушик сделал небольшую паузу, ища подходящее слово, которое никого не обидело бы. — Обыкновенная.   — Она глупая и упрямая, — Юнги не побоялся более резких слов, потому что они и были правдой. — Вообще-то она идиотка. Умеет выводить из себя по щелчку пальцев. Но иногда ведёт себя так жалко…   — И этим она тебе нравится? — в зеркале заднего вида Ушик поморщился.   Ему казалось, у Юнги были более утончённые и нормальные вкусы.   — Нет, — ответил альфа, — это в ней меня бесит. Но мне нравится, когда мы шуточно воюем. Это весело. Это настоящее. Лучше, чем люди, которые не могут мне возразить из-за моего статуса, и намного лучше, чем те, кому не могу возразить я.   — Что за странный кинк?   — Это не кинк.   — Правда? Очень похоже…   Напряжение немного спало из-за разговора и временно Юнги испытал облегчение, хоть в джинсах по-прежнему было узко.   — Так сразу и не скажешь, но Омджу трудоголик. Она горит своей работой, и выглядит в миллион раз красивее для меня, когда пишет, едва поспевая за мыслями. В идеальной тишине её маленькой квартирки она щёлкает этими клавишами, как сумасшедшая, — и утром, и вечером, — пока не сделает всё идеально.   — В этом вы похожи, — заметил Ушик, всё думая о тридцатичасовых съёмках, в течение которых весь стафф постепенно превращался в зомби, а Юнги пахал за троих, ещё и развлекал других, чтобы усталость не была такой ощутимой.   Юнги сжал губы в тоскливой улыбке, принимая эти слова больше за комплимент, нежели за упрёк.   — Так ты хотел бы, чтобы вы встречались?   Хотел бы он, чтобы Омджу раз и навсегда заткнулась о Чимине и в подобном ключе отзывалась только о Юнги? Хотел бы брать её на каждую дружескую встречу с другими актёрами? Хотел бы провожать её до дома и ухаживать за ней, если в этом есть потребность? Хотел бы без лишних слов знать, что в течку она нуждается именно в нём? Хотел бы засыпать в её объятиях хотя бы пару ночей в неделю, не мучаясь с тревожными мыслями, пока рядом с ним тихонько сопит она?   — Наверное.   Он ограничился таким ответом, потому что не хотел давать себе и другим повода полагать, что это настолько важно для него. Он же как-то прожил несколько недель без Омджу, и ничего. Он и годами до встречи c ней как-то жил.   — «Наверное, да» или «наверное, нет»? — решил уточнить Ушик, но ответа на вопрос не последовало. — Если всё-таки да, тебе стоит просто спросить. Не хочу, чтобы ты лишний раз зазнавался, но тебе сложно отказать. Особенно когда ты прямолинеен и берёшь измором.   Это ведь тоже был комплимент, верно?   Юнги отправил это в пищу для размышлений на попозже, потому что пункт назначения на экране мобильного Ушика стал значительно ближе. Вместе с красной точкой на карте вернулось приятное покалывание и лёгкий зуд в паху, предвещающий стояк. Юнги достаточно было только подумать о запахе дыни, как всё тело начинало вести себя странно, подрагивая в мышцах то тут, то там, и рот наполнялся слюнями.   — Значит, мне тебя не забирать через полчаса? — в надежде на что-то, поинтересовался бета.   — Нет.   — А через час?   — Нет.   — Завтра утром?   — В конце недели.   Удерживая руль одной рукой, Ушик дотянулся до бардачка. Он шарил там несколько секунд, пока не выудил запечатанную коробку презервативов на двенадцать штук и не подкинул её Юнги.   — Что это?.. Откуда у тебя?   — Как твой менеджер, я должен быть готов к любой ситуации. К траходрому тоже.   Он даже взял те, что Юнги обычно предпочитал.   — Чёрт, — альфа прекратил кусать губу, хотя след от зубов на нижней оставался ещё несколько секунд, — прости…   — За что? — Ушик усмехнулся в зеркале.   — Я всегда считал тебя прислугой директора Ана, потому что ты...   — Вёл себя как прислуга? В каком-то роде моя работа угождать ему, тебе, да и всем, от кого зависит моя зарплата…   — Но ты хороший человек. Лучше, чем я думал.   Ушик фыркнул со смешком.   — Ты это понял после того, как я дал тебе презервативы? Серьёзно? Я просто забочусь о твоём имидже. Было бы не круто на взлёте карьеры записаться в семьянины и променять съёмочную площадку на парочку детских в пентхаусе…   Они притормозили на пустой тёмной дороге у многоквартирного дома, и хотя Юнги рвался к Омджу не только мыслями, но и телом, заставил себя задержаться на пару секунд, чтобы сказать:   — Когда  придёт время уходить из STAR, я заберу тебя с собой. Готовь документы.

✫✫✫

Омджу сидела на полу ванной прямо у слива, пока сверху её поливал ледяной дождь из душа. Она не помнила, как доползла сюда и откуда вообще взялась идея облиться холодной водой, но это заставляло её тело дрожать с такой силой, что другие чувства притуплялись. Вода была у неё на лице, во рту, в носу, она поливала её спину с острыми лопатками и небольшую грудь с очень чувствительными сосками, твёрдыми и жаждущими прикосновений; тонкими струйками она спускалась к животу, а оттуда на плитку, и ноги Омджу тоже обдавало холодом. Её зубы тихонько стучали, а изредка она дрожащими руками убирала с щёк прилипшие мокрые волосы, но любые движения отдавались этими странными чувствами по всему телу, которые были отчасти невыносимыми, а отчасти приятными, и тогда она замирала дольше чем на минуту, концентрируя свой воспалённый разум на плеске воды и каплях, что разбивались о её плечи.   Если бы это ещё могло полностью притупить обострившийся слух и обоняние… Потому что Омджу казалось, что она слышит пиканье электронного замка, а запах табака только усиливался.   Наверное, это пахло от неё. Наверное, этот Юнги забрался так глубоко под кожу, что она чувствовала его, даже если задерживала дыхание.   — Омджу? — её имя перебил стук в двери ванной комнаты.   Она вздрогнула, выдернутая из своих мыслей и в то же время напуганная этим громом из стуков.   Юнги постучал ещё раз или два, а потом додумался подёргать за ручку, и из-за отсутствия нормального замка, она сразу же поддалась.   Омджу запрокинула голову, упираясь макушкой в белую плитку и сквозь воду присматриваясь к высокой фигуре в дверях. Ей вовсе необязательно было видеть его лицо, чтобы узнавать эту грудь, эти руки, эти ноги… Неужели она снова уснула и это был очередной грязный сон с ним? Ну и плевать, если да. Плевать, если она только во снах могла получить желаемое.   Пересев на колени, она поползла по плитке, выгибая спину и быстро переставляя руки и ноги. Приблизившись на приемлемое расстояние, она дотянулась рукой до его ботинка, всерьёз борясь с желанием опуститься ещё ниже и лизнуть его, потому что Юнги ведь такое нравилось… Он любил, когда приходилось смотреть сверху.   — Омджу? — он отдёрнул ногу, чтобы она не успела сделать ничего глупого. — Не будь такой. Дай мне минутку.   Это было слишком долго, поэтому она вновь двинулась вперёд, в крохотный коридорчик, в котором он раскидывал ботинки, куртку, свитер, штаны и трусы. Она буквально преследовала его, а он заманивал её как какую-то бестолковую псину обратно в ванную, настраивая воду на еле тёплую и наспех споласкиваясь под струями перед тем, как тоже опуститься на колени. Разница была в том, что Омджу ползла, а он стоял, дожидаясь, пока она приблизиться и он сможет сгрести её и развернуть к себе так, как ему было удобно — задом. Какое-то мгновение и его пальцы стали скользить от промежности к входу, со всех сторон обмазываясь смазкой, которой было предостаточно и которая была даже на бёдрах Омджу, и без особых усилий входя в неё сразу двумя.   — Ты так из-за меня потекла? — спросил он, дразня плавными поглаживаниями сжимающихся вокруг его пальцев стенок.   — Да-а, — Омджу опустила голову, начиная слегка качать бёдрами, чтобы убедиться, что можно глубже, можно приятнее.   — Так ты меня хочешь?   — Да, да-а-а…   — Покажи, как сильно, — его пальцы остановились, и это было стимулом двигать бёдрами чаще и резче.   Каждое движение посылало импульсы по всему телу, но центр приятных ощущений располагался внизу живота, и именно в нём толчки отдавались сильнее всего. Омджу насаживалась на пальцы Юнги до упора, чтобы ещё разок почувствовать, как всё внутри неё сжимается, как тянет не то от блаженства, не то от боли, потому что это хорошо, но недостаточно хорошо для того, чтобы кончить и успокоиться. Она не в том настроении и не в том состоянии, чтобы обойтись его пальцами.   — Пожалуйста, — застонала она с мольбой в голосе, — Юнги, пожалуйста!..   Не убирая своей руки, он опустил голову, захватывая губами кожу чуть ниже правой лопатки, прикусывая, затем зализывая. Чем ближе он находился к шее, тем больше его дурманил запах, но он приказывал себе держаться, потому что сегодня всё было для Омджу, а не для него.   — Юнги, ах, Юнги-и, дай мне, дай… — она хныкала, ёрзая коленями по плитке, пока они краснели всё сильнее.   — Бери, что хочешь, — сквозь шум воды пробился его голос.   Это не было призывом к действию, но Омджу восприняла его разрешение слишком буквально и взяла. Развернулась и взяла в рот, давясь его размерами и издавая эти безумно сексуальные звуки, от которых желание Юнги трахнуть её в рот росло с какой-то ненормальной скоростью.   Он несколько раз сглотнул с трудом, стараясь убедить себя, что это плохая идея, что нельзя быть таким грубым, но Омджу сама старалась брать глубже, и ощущение её узкой глотки не оставляло ему шансов. Прекращая сдерживаться, он опустил руки ей на затылок, путаясь в мокрых волосах и надавливая пальцами. Он делал это не слишком часто, чтобы она успевала изредка делать вдохи, но достаточно для того, чтобы тянущее чувство в яйцах понемногу отпускало.   До её звонка он даже не думал о минете. Он и после особо не думал. А теперь все его мысли были о её мягких губах, о её скользком языке, о её горле… Она очаровывала его этим, как в первый раз, но осознание, что он может дать и получить больше, не позволяло прийти к финишу так быстро.   В какой-то момент Юнги убрал руки и позволил Омджу делать всё так, как она считала нужным. На протяжении бесконечно долгих минут, в которые она не сбавляла темпа и совсем не уставала, подготавливая его член, он изучал взглядом её худощавые плечи, её выгнутую спину, её вздёрнутые ягодицы, и у него внутри холодело от страха, что этот вид временный, что в ближайший момент просветления она поймёт, какую ошибку совершила, и будет жалеть, что это он, а не Чимин. Потому что желания тела и желания сердца иногда могут расходиться.   — Хватит, — Юнги дёрнул её за волосы, заставляя отстраниться. Он убрал мокрые пряди с её лица и мазнул большим пальцем по приоткрытым губам, так как Омджу глубоко дышала через рот. Судя по тому, что она морщилась и молчала, её горло саднило. — Ты же знаешь, что ты хуже всех?   Омджу не понимала, что это значит, но кивала, соглашаясь со всем, что он о ней говорил и думал.   — Ты посмела меня шантажировать, — напомнил он, чуть опуская подбородок и так глядя на омегу. — И я обещал тебя отодрать за это.   Она закивала чаще, складывая ладони у лица в умоляющем жесте. Выглядело так, словно она на него молилась, пока они оба сидели на коленях, и это тешило самолюбие Юнги так же, как её послушание после того, как он закинул её себе на плечо, унося прочь из влажной ванной, в которой было трудно дышать.   — Ты шантажировала меня здесь? — пока они были в гостиной, он пошлёпал её по заднице, довольно сильно прикладываясь ладонью и оставляя на бледной коже багровые следы. — Или, может, в спальне?..   Он никогда не был в её комнате и умирал от любопытства, но перед походом туда захватил с комода на выходе коробку презервативов. Он потянул за красный язычок на прозрачной пленке зубами, а потом выплюнул мусор прямо на пол.   — Точно в спальне, — хмыкнул он, замечая открытый ноутбук и пижаму Омджу, брошенную на полу.   В комнате было темно, рассмотреть какие-то интересные детали не получалось, но кровать он запросто обнаружил и бросил на неё Омджу. Он ждал, что она будет послушно лежать и ждать, но она перекатилась на живот и согнула ноги в коленях, подставляясь раньше, чем Юнги успел подумать, что в такой позе было бы удобнее.   — Притворяешься хорошей девочкой? — с насмешкой спросил он, опять прикладываясь ладонью к её и так горящей после шлепков коже.   — Я хорошая, — лихорадочно стала убеждать его Омджу. — Трахни меня…   Его низкий смех способствовал выбросу дофамина, и Омджу испытывала небывало удовольствие, пусть он пока ничего с ней не делал.   — Трахну, — пообещал он, становясь коленями на кровать и прогибая матрас своим весом. — Так трахну, что мало не покажется.   Пока это были только угрозы, но Омджу в них охотно верила. В нервном ожидании каждая мышца в её теле напряглась и дрожала. Её мозг плавился от желания, и страх быть брошенной после был полностью уничтожен. Он обратился горкой пепла, а Юнги его развеивал своим тяжёлым дыханием позади.   Ушло с полминуты на то, чтобы он распечатал презерватив, и ещё столько же, чтобы он надел его, аккуратно, без резких движений, натягивая до самого основания и вновь убеждаясь, что Ушика ни в коем случае нельзя потерять. Кто ещё будет помнить про защиту, когда Юнги опять потеряет голову из-за течной омеги? И не просто омеги, а Сон, чёрт возьми, Омджу.   Он никогда и никого так не хотел, как её, невзирая на то, что трижды познал течку на вкус, будучи и в отношениях, и просто ради животного секса. Это всегда было хорошо и будоражило его, а в гон так и вовсе было настолько крышесносно, что он по осколкам воспоминания собирал, хотя тело его прекрасно всё помнило, но это не могло сравниться с навязчивым желанием обладать кем-то.   Стараясь заткнуть мысль, которая причиняла ему боль, он схватил Омджу за волосы. С её губ в ту же секунду сорвался болезненный стон. И ещё один, когда Юнги потянул сильнее. Ему хотелось сделать ей больно, хотелось видеть, что она тоже страдает. Но желание угодить и подарить райское наслаждение было сильнее.   Юнги пристроился сзади, одним резким и быстрым рывком наполняя её. Это было далеко не то же самое, что его член у неё во рту, но его размеры заставляли её жадно втягивать воздух и беззвучно шевелить губами, потому что все звуки застревали в горле. В слова они сложиться никак не могли, но иногда превращались в рваные мучительные стоны.   Мин Юнги был на её языке, в её голове, просто в ней. Его бёдра со шлепком ударялись о её зад, а рука до боли тянула за волосы, заставляя запрокидывать голову. Дышать от этого становилось ещё тяжелее, но Юнги не волновало её сбившееся дыхание и редкие сглатывания, он работал как новенькая секс-машина, без устали и остановок, а Омджу от этого чувствовала себя грёбаной секс-куклой, безвольной и не смеющей перечить любым его желаниям, только потакать.   Это заводило.   Чимин всегда был за то, чтобы инициатива делилась поровну на двоих, любые действия были по согласию и под настроение, и тот, кто был подчинённым, получал больше удовольствия, чем тот, кто у руля. А с Юнги Омджу всегда была подчинённой. Её инициатива поощрялась, но жёстко контролировалась, и она не думала, что когда-нибудь устанет от этого. Более того, она хотела, чтобы Юнги и дальше был жёстким, чтобы и дальше наказывал её за необдуманные слова о других альфах, а она едва сохраняла сознание от его огромного члена.   Его пальцы оставляли красные следы на её коже, пока он с силой сжимал бёдра и поочерёдно сминал ягодицы. От его прикосновений было больно и приятно одновременно, и Омджу продолжала бросаться из крайности в крайность, то морщась, то глухо постанывая. Иногда с её губ срывалось имя Юнги, а это лишь придавало ему сил, позволяя двигаться в ней в сумасшедшем темпе, растягивая её под себя и готовя к тому самому моменту, когда она сорвётся.   Оказалось, до него было всего ничего — несколько толчков и звонкий шлепок. Колени Омджу не выдержали и она рухнула на постель, и её тело забилось в конвульсиях, словно они тут проводили обряд экзорцизма и из неё выходил демон, пока Юнги входил, входил так, что его узел был в ней, и он пульсировал, и набухал, становясь больше и буквально застревая в Омджу.   — Твой… член… — она едва могла шевелить языком, всё ещё чувствуя отголоски оргазма, что растекался по телу горячей лавой. — Почему он?..   — Тш-ш, — он ослабил хватку на волосах Омджу, вскоре и вовсе их отпуская и наваливаясь на неё сверху. Его влажная после мокрых волос ладонь коснулась её шеи, и он всерьёз взял её за горло, невольно сжимая пальцами. Он зарычал ей прямо на ухо, протяжно, низко, совсем не двигаясь в ней, но переживая короткую вспышку потрясающего оргазма такой силы, что он полностью отключал голову.   Юнги закрыл глаза, с каждым глубоким вдохом всё больше пьянея от их запахов, и уткнулся носом в её шею, желая дышать ею всё это время.   Омджу под ним ощутимо вздрагивала, руками сминая одеяло, на котором они лежали. Моментами её разум прояснялся и она ловила себя на ужасающей мысли, что Юнги застрял по-настоящему, что она оказалась слишком узкой для него, что уроки анатомии врали, доказывая, что член без проблем выйдет со временем. Потому что время шло, Омджу кончала снова и снова, Юнги кончал, наполняя презерватив тонной спермы, но её стенки всё ещё слишком плотно сжимали его.   В промежутках между оргазмами Омджу даже успевала корить себя за то, что не удержалась и позвонила ему. А вдруг он не хотел? Вдруг просто испугался, что она правда что-нибудь учудит ему назло?   — Ты же говорил, что больше не будешь бегать за мной, — напомнила она, дрожа в его горячих объятиях.   — Я также говорил, что только ты можешь закончить это, — он бормотал ей в шею, иногда задевая покрытую мурашками кожу губами. — Я здесь на тот случай, если ты действительно этого хочешь.   Омджу не хотела. Испугавшись, она отпустила одеяло и взамен ухватилась за напряжённое предплечье Юнги, впиваясь в него пальцами, как будто это могло удержать его на месте надёжнее узла.   — Не уходи, — тихо попросила она, чувствуя новые сокращения внизу живота и трепет, который она не могла растолковать правильно из-за того, что не сталкивалась с ним прежде. С Чимином всё было по-другому. Не только его отношение к ней и секс, даже проявление её чувств.   Лукавство Юнги и в такой момент её настигло вопросом:   — А что я за это получу?   — Меня, — ответила Омджу с отчаяньем, точно зная, что этого будет недостаточно. — Только меня.