Безумие — оно как гравитация, нужно всего лишь слегка подтолкнуть

Формально, его вообще должны были взять под арест за весь тот бардак, который он развёл, и нанесение ущерба здоровью далеко не законопослушным гражданам, а юного помощника передать соцработникам вместе с другими уличными. Так Напьер ответил Джону на вопрос, с чего вдруг все лавры достались полиции, ведь они остановили похитителей и спасли детей, следовательно, их пресса должна была поблагодарить, а не писать статьи про хороших полицейских. Джек разглядел любопытную лазейку во всей истории. Отдав изначально гиблое дело о пропажах NYPD, он автоматически поднял уровень доверия к полиции и вызвал всплеск симпатий, а также мог рассчитывать на то, что старина Мэти позволит ему поработать с архивами не только обеспеченных погибших и имевших к моменту смерти несовершеннолетних родственников, но и всех пропавших детей за последнее время в их округе, на которых так или иначе заводилось дело об исчезновении. Достойная плата за случайное расследование, закончившееся феноменальным успехом. Эстер Клайв и Дженнифер Уильямс. Гувернантка и её подопечная, выпорхнувшая из золотой клетки прямиком на небеса. Обе пытались бежать, обе покоятся глубоко под землёй. «Чей ты, Джон, кто стоит за тобой?» — Напьер присматривался к мальчишке, шелестя файлами в документах на имя очередного владельца крупной корпорации и недвижимости на Манхэттене. Детектив не хотел загадывать наперёд, но подумывал над тем, как поступит в дальнейшем. Джек находился под впечатлением от Эстер. Она не растерялась, едва не пристрелила Изабеллу, когда осознала, что не сможет иначе позаботиться о девчонке. Хотел бы, чтобы владельцы Джона учинили подобное, либо он сам сподвигнет их на активные действия. Подразнит живым ребёнком и взглянет на последствия. Джек думал, следил за тем, как мальчишка общался с Прайс. Сразу после Рождества Джон помог ей устроить генеральную уборку в квартире и избавиться от лишних вещей. Также в ходе протирания пыли нашёл в одной из коробок в шкафу медали с изображением девушки с ленточкой, какие используются в гимнастике, а под ними обруч и пёстрые костюмы. Ярко-розовый с вышивкой в виде бутонов роз на тонких полупрозрачных рукавах, иссиня-чёрный, украшенный россыпью декоративных бусин и пришитыми к плечам голубыми перьями, огненно-рыжий с чёрными вставками по краям и такими же стразами. Кейт и хотела бы затолкать ту коробку под кровать и больше не вспоминать о ней. Она как раз двигала её носком ботинка в нужном направлении, но Джон заметил это и резво схватился за неё обеими руками. Принялся настойчиво упрашивать показать какой-нибудь трюк, а ещё лучше если в одном из образов. Кейт сердито фыркала и начинала злиться. — Моя подруга может кувыркнуться вперёд в прыжке, не касаясь земли, — гордо заявил Джон и выпрямился, отодвинув коробку ближе к креслу, в котором всё время их с Кейт разговора сидел Джек и перебирал какие-то свои документы. — Меня тоже кое-чему научила. Смотри! Джон поднял обе руки вверх, а затем немного вытянул вперёд правую ногу, качнулся и кувыркнулся, держа равновесие, закончив выступление разведением рук в стороны. «Дилетанткой она точно не была», — Прайс больше не пыталась убрать коробку, вместо этого она похлопала в ладоши и следом показала большой палец. — Так, базовыми упражнениями тебя не удивишь? Ну, хорошо, хорошо, тогда приготовься увидеть нечто невообразимое, — пообещала Кейт и отлучилась переодеться. На этом подготовка не окончилась. Уходя, Прайс сказала, что ей требуется больше свободного места, поэтому было бы неплохо подвигать мебель. Она мило захлопала глазками сидящему в кресле с папкой файлов Напьеру. — Что не сделаешь ради искусства, — томно вздохнула Кейт, когда детектив всё же покинул насиженное место, занявшись перестановкой. Прайс в это время обмотала запястья эластичными бинтами и натянула на себя более тёмный костюм. Из удачно стащенных из дома комплектов для выступлений он нравился ей больше остальных. Имела быть в нём доля мистического шарма. Девушка ещё подумала, а стоит ли наводить марафет для прогонки пары элементов. Из гостиной в это время послышался грохот дивана и натянуто спокойный голос Джека, обращённый похоже в адрес чём-то провинившегося Джона. Прайс слышала это и вынимала палетку пёстрых теней, тюбик тёмной помады из косметички, принявшись за лицо. Она смотрела в зеркало и впервые за долгое время ощущала себя нормально…собой. Будто ей снова 18 и она основательно готовится к выступлению на большую публику в раздевалке, подумывает чем бы потом отметить новую победу, что сказать репортёрам и прессе, а что тренеру, ведь только через год вся её уверенность основательно иссякнет, а жизнь закрутится так, что она окажется не под десятками прожекторов на пьедестале победителя, а под фонарным столбом с периодически мигающей лампочкой на промозглой улице. Закончив с приготовлениями, Кейт зашторила все окна в гостиной, погасила верхний свет и включила в розетку пару гирлянд с разноцветными светодиодами. Она не включила ни радио, ни телевизор. Прайс открыла окно, выходящее на улицу, и встала посередине комнаты с обручем, прикрыв глаза. В гостиной нашлось не так много места, чтобы разбежаться, а потолок препятствовал высокому подбрасыванию обруча. Кейт держала два этих фактора в голове, когда под скрип шин и крики за окном приступила к программе. Прайс подкинула обруч и сделала колесо, поймав тот своим телом и закрутив на нём, будто круг был живым существом и перемещался по ней, точно кровь в венах. Кейт грациозно вращала его на шее и спускала вниз, подбрасывая снова лёгким движением щиколотки вверх. Закручивалась в водовороте мерцающих огней и шума, разогреваясь от него. Хорошо отточенные движения с элементами мастерства сменялись ломанными и хаотичными на 8 счётов. Прайс махала руками, словно в них не было костей, выгибалась назад без опоры в самой себе, проходя через обруч. Неразогретые мышцы скверно болели от напряжения. Кейт пропускала через себя эту боль и продолжала выполнять всё более сложные вращения. В конце концов тяжесть и приятная лёгкость переплетались между собой, чередуясь. Прайс обрекала своё тело на мучения, чтобы получить от них разряд эйфории. Проходила через боль, чтобы чувствовать. Когда Кейт остановилась, она не ощущала ничего. Как оголённый нерв, девушка застыла, шумно вдыхая воздух. Делая мелкий шаг, Прайс сцепляла зубы, но это того стоило, это было куда лучше минутной сласти в руку.

***

Они вместе гуляли по городу. Джон не унимался, расспрашивая Кейт о её способностях, а Прайс с видом уставшей от своей славы, но всё же лояльной знаменитости с энтузиазмом рассказывала ему о тонкостях спорта. Девушка натягивала на руки перчатки и лишний раз не упускала возможности похвастать своей физической подготовкой на заснеженном тротуаре. Прохожие озирались на неё, а Джон вовсю аплодировал и пусть не очень удачно пытался повторить некоторые элементы. Напьер продолжал наблюдать. В одну такую прогулку Джон нарвался на серьёзные неприятности. Втянул в снежный бой светловолосого мальчонку, грустящего на скамейке возле торгового центра. Одет тот был в пальтишко не для активного времяпровождения с фирменным лейблом модного дома на груди. Он не сразу среагировал, пугливо заозирался по сторонам, отхватив от Джона ещё снежок в лицо. Это немного привело его в чувства. Он схватил липкий снег и кинул в напавшего на себя, робко принимая его приглашение на снежную дуэль. Дети стали носиться по улице, смеяться и бросаться снегом, строя друг другу забавные рожицы, пока их силой не развели. Мужчина с прилизанными назад волосами, в строгом пальто схватил Джона за шиворот и отбросил от своего ребёнка на заледеневшую часть тротуара. Прайс быстро среагировала. Выскочила перед Джоном и толкнула незнакомца в грудь. А вот Напьер как-то воздержался от разбирательств, хотел побольше понаблюдать со стороны на очередной комедийный эпизод из серии «Крошка Прайс учится жить в обществе, пока Джон Доу думает, что он хорошо играет уличного». — Если бы ты была мужчиной, — злясь, рявкнул джентльмен в пальто и благородном тёмно-синем шарфе, наброшенным поверх него. Он сделал шаг назад, в то время как Кейт приблизилась, теперь не тронула его и пальцем, но выпалила разгорячённо, привстав на носочки: — Если бы ВЫ были мужчиной, я бы заткнула вашу тыкалку и пнула вам по яйцам, пока могу предложить разве что киску приласкать, но не за бесплатно. Мужчина в шарфе несколько озадачился от подобного выпада и хамства в свою сторону от хрупкой блондинки в кожаной куртке, лиловом свитере и короткой юбке в клетку, не испугавшейся заявить о себе в его адрес. Он растерялся, ощущая на себе взгляды других прохожих. — Сумасшедшая! — наконец выкрикнул он и схватил за руку испуганного ребёнка, силой поведя за собой в сторону парковки. Кейт ещё успела показать ему вдогонку средний палец, а затем уже устремилась к Джону, опустившись на снег рядом с ним. — Мне стало так жалко его. Он был один и так тоскливо смотрел перед собой. Я лишь хотел немного его повеселить, — с нескрываемой печалью проговорил Джон, поднимаясь и отряхиваясь. Прайс вздохнула и смахнула снег с его тёмных волос, приобняв за плечи. — Ты бы поосторожнее с такими типами, они считают себя выше нас, мы им не по статусу. Джон нахмурился и спросил, задрав голову: — Такие как мы не общаются с такими как они? Девушка от такого заявления повеселела, хихикнув, а вот Напьер незримо поставил очередную галочку в графу неуличного происхождения Джона. — Жизнь полна разочарований, Джонни, — заключила Прайс. — Скорее всего, с таким папашей он вырастет таким же высокомерным засранцем, считающим, что может всё и всех себе позволить, а на деле из девушек только натурщицы и какая-нибудь дура из его круга, которая выйдет за него только чтобы не работать и делать вид, что ей интересно сидеть с этим парнишкой, который ей уж точно не сдался. Мальчишка тотчас отпрянул от неё. Сжал руки на груди и обидчиво поджал губы, но ничего не говорил, в точности как после происшествия с девчонкой и гувернанткой. Что Джек, что Прайс задавали наводящие на те смерти вопросы, получая в ответ полное игнорирование себя в худшем случае и смену темы в лучшем. Джон упёрся и не желал вспоминать и обсуждать произошедшее на складе или возле департамента. Делал вид, будто не слышал их и вслух рассуждал о погоде, спрашивал, когда же Джек возьмётся за новое расследование. «Задела, так задела, — подумал Напьер. — Поэтому что ли дал дёру? Испугался семейного бизнеса? Может, твой отец тоже тебя третировал, а мать не участвовала в воспитании? — но в одном суждении он оставался непоколебим. — Кто вывел тебя на улицу? С кем ты ушёл? Тоже няня, гувернантка? Ты не мог уйти один, должен быть взрослый.» — Не хочу прерывать ваше запредельное веселье, но у нас всё ещё уйма денег, и если мы их не потратим, то я их сожгу. Вы же знаете меня, совсем не умею ими распоряжаться, — разбавил паузу Джек, когда поднялся со скамейки и втянулся в разговор. Джон мельком оглянулся на Кейт, а потом предложил, покусывая изнутри щёку: — В Центральном парке есть огромный каток, можно провести время там. Сегодня не так морозно. — Кейти? — подозвал Напьер. — Колени уже зажили, чтобы снова поставить на них пару синяков? Джек ещё не успел договорить, как Прайс скатала снежок и кинула в него, махнув рукой. — Живее, мальчики! На аренду коньков порой собирается очередь длиннее, чем сам парк!

***

На все вопросы о прошлом Джон ограничивался одной фразой. — Со мной произошло кое-что страшное, и…я совсем забыл, — говорил мальчик на любую попытку достать из себя ответы насчет семьи. И ведь с этим не получалось двигаться вперёд. Беспамятство — простое решение для непростой проблемы. Оно связывало руки как детективу, так и Кейт. Пока девушка старалась через непринуждённые разговоры и мимолётные рассуждения о важности семьи и родных, от которых отдалилась сама, но уже будучи совершеннолетней, выведать причины, почему Джон жил один в заброшенном доме, находящимся в аварийном состоянии, избегал полицейских и воротил нос от перспективы оказаться в приюте, где у него появился бы шанс попасть в новую семью, если уж старая нанесла ему раны, получить необходимое питание, лекарства, Джек по большей части интересовался важностью пропавшего ребёнка лично для его родни, непременно сводя каждую беседу в сторону взаимоотношений внутри семьи Джона и отношения к нему его близких. Напьер мог бы и подать объявление о пропаже Фейту или вообще сделать копии и развесить их по городу, но это вышло бы не так интересно, как дождаться, когда Джона начнут искать и обязательно укажут в объявлении его ценник. Малышка Дженнифер вот обошлась в 50 тысяч зелёных купюр. Оставалось лишь ждать того самого счастливого дня и заодно посматривать за тем, как бы Крошка Прайс чего-нибудь не учудила. Кейт недвусмысленно намекнула, что хотела бы найти другую, более обычную работу. А ещё она принялась бинтовать руки до локтей и носить закрытую одежду. Прайс не торопилась объясниться перед Джеком, но ему и без её слов хватало ума догадаться, в чьём имени таился секрет её желания измениться.

***

Джон стал чаще убегать и пропадать днями. Как случайно для себя обнаружил Напьер, болтая с Кейт. Делать это мальчишка стал в аккурат после её вовлечённости и повышенного внимания касательно его бездомной жизни. Прайс заходила издалека, задевая всё ту же тему близких, но теперь с той позиции, где они — это люди, которые поддержат и помогут, и каким бы самостоятельным не являлся Джон, а слабости свойственны всем, в этом случае есть родные, готовые прийти на выручку. — И где же твоя группа поддержки, Кэтрин? Что-то и не видно никого поблизости. Ты ведь сама никому не говоришь о своих слабостях! С чего это мне кому-то доверять? — разглядев откровенное лицемерие, резко отреагировал Джон. — Тем более, если я могу помочь другим людям справиться с их проблемами, то точно совладаю со своими! — Тебе только десять лет! — упиралась Прайс. — Мне УЖЕ десять лет! — возражал ей Джон. — Половина твоей жизни! — Это та половина, когда ты капризничаешь в магазине, вымогая конфеты, газировку, тянешь руки к отделу с сигаретами и спиртному, а твои предки краснеют и пытаются быстро придумать отговорку, почему тебе не нужно это пробовать, а им тратить кучу денег сначала на то, чтобы ты испортил себе желудок, а потом, чтобы врачи его тебе починили, — заметила Кейт. — Рвёшь вещи, дуришь в школе, не спишь полночи, врёшь, что выспался. В этом возрасте за тебя несут ответственность родители! — Кэтрин, — погодя, ответил Джон. — Я сам могу отвечать за то, что делаю, а если тебе для этого требуются другие люди, то это уже не ко мне, а к тебе вопросы. Даже некоторые взрослые по-прежнему не могут отвечать за себя, им нужен кто-то, кто бы взял их обязанности себе. Так что цифры — не показатель! — сказал и победно ухмыльнулся. Джек наблюдал за этой сценой, никак не вовлекая себя ни на сторону защиты, ни на сторону обвинения. Предпочёл быть судьёй и выслушивать аргументы. — Предлагаю провести повторное слушание, — после затянувшейся паузы со стороны Крошки Прайс огласил Напьер и постучал по столу обычным молотком. Деревянного у него не нашлось. — Мистер Доу, пока что вы были более убедительны. Мисс Прайс, подготовьтесь получше. — Стоять! — почти вскрикнула Кейт. — Если ты достаточно взрослый, то почему нигде не работаешь, мм? — А ты работаешь, Кэтрин? Мне официально нельзя из-за закона, который не я выписывал. А тебе можно. Ты работаешь? Тебе есть восемнадцать, тебе больше восемнадцати, — и прищурился. Прайс отвела глаза и теперь уже точно замолчала. Комнату огласил новый стук молотка по дереву, знаменуя безоговорочный вердикт о победе мистера Доу.

***

Порой доходило до полного абсурда. Мальчишка сбегал от неё, забираясь по стене дома в квартиру Джека, прятался на лестничной клетке или обрывал общение на остаток дня, едва Кейт начинала по-новому настаивать на том, что нельзя жить так, как живёт Джон. Вместо школы и увлечений думать о том, как себя прокормить и при этом не обзавестись железными браслетами, расследовать похищения и находиться в компании очень страшных и опасных людей, пока сверстники резвятся на детской площадке и обсуждают любимых героев мультфильмов. — Ни отопления, ни мебели, вообще ничего! Я не могла не помочь. Всего лишь занесла пару пакетов из супермаркета и одежду, ещё оставила послание, чтобы заглядывал погреться к нам. Это ненормально, это неправильно! — тираду за тирадой выдавала девушка, подскакивая с дивана и начиная бесцельно слоняться по гостиной в квартире детектива. Затем в её голове будто что-то щёлкало, Кейт садилась обратно, замолкала на быстрые десять минут, и повторяла тот же алгоритм действий. Напьер скучающе оглянулся на неё. Никто не торопился искать Джона. Если первую январскую неделю Джек ещё мог вынести, живя самой обыденной жизнью без убойных авантюр, то во вторую хандра вовсю затягивала в пучину скуки. Его это начинало удручать. Хотелось развлечься, хоть малость, сделать глупость, чтобы дожить до тех счастливых дней, когда Джон Доу наконец перестал бы прятать лицо под маской безымянного с амнезией. Прайс сидела на ковре возле дивана, притянув колени к груди и шептала что-то невнятное себе под нос, мотая головой. Джек глупо улыбался в подушку. Раз Кейт здесь, возможно, она его и взбодрит. — Не обнадеживай парня напрасно, Кэт, — отозвался Джек, лениво свесив голову на край дивана. — Что ты хочешь сделать? Впустишь Джона в свой дом, а дальше? Будешь держать, пока денег хватит или пока не дойдёшь до передоза? Я молчу про все метания с документами, или, если он захворает, лекарства ты будешь выкупать нелегально и без рецепта? Дай ему шанс пожить так, как вздумает, он славно справляется. Лучше, чем быть зависимым от зависимой. Кейт вскочила на ноги и в разгорячённом порыве хлестанула Джека по щеке, нависнув над ним сверху. — Я всегда могу завязать! И я не идиотка, понимаю, что дети — это серьёзно! — зашипела девушка и снова, не сдержавшись, ударила Напьера по лицу. — У меня есть работа, квартира и немного, но зависимость! Но есть же всякие кружки по исцелению и подобная хрень! Наконец, программы по реабилитации! Джек смотрел на неё с широко открытыми глазами, не закрываясь от посыпавшихся на себя ударов. Крошка Прайс не переставала удивлять. Такой прыткой, утопающей в мареве белого порошка, но продолжающей барахтаться, цепляясь за мгновения жизни, она нравилась ему больше, но не вписывалась в образ падкой на деньги девицы с улицы, которая позволяет ему вертеть собой как угодно. «Тебе всё это не нужно. Мне не нужно, чтобы ты меняла свой стиль жизни. А ещё мне не нужно, чтобы ты лезла к Джону», — Джек дёрнулся и без особых усилий перехватил контроль, уронив её спиной на диван. Сжал запястья девушки над её головой. Прайс забрыкалась, попробовала ударить его коленом в живот, но Напьер вовремя отвёл её ногу в сторону. Джек вытащил потёртый временем кожаный ремень из собственных джинсов и им перевязал её руки над головой. — Проверим, насколько твоя зависимость мала, а, Кейти? — Что ты чёрт возьми, творишь?! Отпусти сейчас же! — Прайс огрызнулась, заметавшись сильнее, когда Джек стянул с неё блузку вместе с тонким полупрозрачным лифчиком, всхлипнула и попыталась оттолкнуть связанными руками, когда Напьер высвободил её ноги из коротких домашних шорт, под которыми ничего не было, и отбросил на спинку дивана. — Крошка Прайс, какой сегодня твой Прайс? — ласково пропел Напьер, вытащив из кармашка шорт девушки маленький пакетик с белым порошком и потряс им перед её лицом. Прайс перестала дёргаться и замерла. — Будет ужасно, если он высыпется, мм? За такую радость ты бы и Джона продала, согласись. Детектив отпустил её и встал с дивана. Кейт немного приподнялась, смотрела на него в смешанных чувствах откровенного раздражения и испуга. Напьер не стал долго ждать, пока она соскочит и попытается вырвать то, что принадлежит ей, или так и продолжит наблюдать за ним. Разорвал пакетик, высыпав его содержимое у коврика в прихожей, где стояла обувь, а на полу виднелись следы засохшей грязи и полоски подтаявшего снега. Джек отошёл к шкафу, прихватив плёночную камеру с полки. Ему же нужно будет что-то ей предъявить, когда она очнётся. А она точно не сможет контролировать себя. Кейт старалась держаться. Дышала глубже, прятала лицо в подушке, отворачиваясь в сторону. Её ломало, выкручивало на жёсткой обивке мебели так, что, казалось, кости повыскакивают из суставов. Она и так воздерживалась несколько дней ради дозы удовольствия, а теперь эта прелесть была рассыпана по грязному полу, в то время как она лежала на диване совсем без одежды. Прайс стыдилась себя, пока ещё могла соображать, пока воздерживалась от желания ползать нагой по полу и снюхивать по крупице, старалась как-то прикрыться руками. Расцарапывала внутреннюю сторону ладоней до алеющих полос связанными руками и позорно хныкала. Кейт задыхалась и плакала от давящей жалости, от правды Джека. Она слишком слабая, чтобы измениться, она не способна самостоятельно решить свои проблемы, так что будет делать с Джоном? Она же ничего не сможет ему дать, разве что жизнь ночлежников мистера Теффи в склоках и драках на выживание. Прайс перекатилась набок и упала на пол, поползла, подтягивая себя сжатыми вместе руками, к заветному порошку, пока рядом вовсю щёлкал затвор камеры. Вдохнув достаточно, Кейт ощутила приятную лёгкость и искусственную эйфорию. Она каталась по полу и разглядывала руки, ноги, задирая их вверх в забавной манере. Прайс смеялась, не зная отчего, возилась на грязных половицах без одежды и хохотала. Порывалась встать, но всякий раз падала, не в состоянии развести руки в стороны и удержать равновесие. Она так и осталась лежать на полу, заснув мирным сном после всплеска счастья. Джек не стал поднимать её, не удосужился и прикрыть чем-нибудь, разве что развязал руки. Спящей Кейт навряд ли бы удалось себя покалечить. Напьер улыбнулся, но дурачество Крошки Прайс ненадолго разбавило его тоску. Детектив снова почувствовал скуку уже через несколько часов.

***

Джек не торопился обходить ближайшие закоулки после того, как Джон не появлялся поблизости три дня, а Кейт стала упрашивать его, Напьера, найти мальчишку и убедиться, что он всего лишь слоняется по подворотням соседнего района, жив и максимум простужен. Детектив поступил иначе. А метод его основывался на базовых потребностях всей уличной живности. Подкормишь раз — придёт второй. Напьер приноровился утром и под вечер оставлять тарелки с едой на кухне, при этом не закрывая окно. Сам либо вчитывался в объявления о розыске месячной давности, либо прогуливался по городу, пока сдерживаясь, чтобы не нарваться на проблемы. Его слишком утомляло ожидание. Минула вторая неделя января, а хоть бы кто заявил об исчезновении ребёнка. К слову о нём, Напьер не ошибся. Еда с тарелок пропадала, значит, Джон всё же выделял время, чтобы навестить его. Джек рассказал об этом Кейт, как встретил её после ночной работы, чем очень порадовал. Прайс поцеловала его в щёку и обняла, спрятав лицо в изгибе шеи. Она тихо плакала, но не переставала глупо улыбаться. Повязок на её руках поубавилось, а вот тёмно-фиолетовых пятен на шее и красных полос на запястьях стало больше. Сам Напьер также радовался тому, что успешно сокращал количество случаев воровства у карманника. Всё же, попадись Джон полиции тогда, когда о нём бы вспомнили, нет, такая шутка детективу не нравилась. Джон хотел есть, Джек подкармливал его у себя, исключая потребность в кражах и последующий за ним возможный арест.

***

К началу третьей недели тишины терпение Напьера сдало окончательно. Спокойная жизнь буквально сводила его с ума. Петляя через тернии стеллажей в супермаркете, Джек подумывал подставить случайного покупателя на краже, на улице его одолевало желание угнать приглянувшийся себе автомобиль и утопить где-нибудь в проливе, начинал всерьёз проворачивать в голове идею о том, чтобы встряхнуть сонный город, напомнив о кошмаре в готэмской подземке.

***

От преступной жизни его удержал звонок из департамента. — Нужно разыскать ребёнка, — сходу сказал Фейт. — Нездешний, выходец из Готэма, но есть подозрения, что скитается где-то у нас. То дело с беспризорниками расставило многое по местам, его могли прихватить с собой с улицы, как было с несчастной малышкой Уильямс, упокой Господь её душу. Загляни в участок, в моём кабинете найдёшь по нему больше информации. Ах да, Напьер, имя. Его зовут Брюс Уэйн.