Распустившийся цветок, или второй шанс для мисс Эванс

      1 сентября 1970 года семья Эванс всем составом отправилась в Лондон на вокзал Кингс-Кросс. Гарольд и Кларисса провожали старшую дочь в Школу чародейства и волшебства, а Лили очень хотела увидеть хоть краешек волшебного мира. Петуния же с позапрошлого вечера жила в предвкушающем волнении, собирала вещи и думала о том, что ждёт её в новой жизни…       Такое настроение сохранялось у неё и когда она смотрела в окно машины, и когда входила в главные двери знаменитого лондонского вокзала, и когда стояла на платформе номер «9».       — Таак… — протянул Гарольд. — Профессор МакГонагалл что-то говорила о проходе между стенами… Весь вопрос, как это возможно?..       — Может, спросим у работника вокзала?.. — предложила Кларисса.       — Да… — ответил Гарольд и подошёл к мужчине среднего возраста в форме. — Доброе утро, сэр. Подскажите, пожалуйста, как нам попасть на платформу 9¾?       — 9 и ¾? Вы шутите? — усмехнулся проводник. — Я работаю на вокзале почти пятнадцать лет и ни разу не слышал о такой платформе. Вот, вроде, взрослый человек, а такие шутки выдаёте, — покачав головой, он отвернулся, оставив мистера Эванса в недопонимании.       — Интересно… — протянул Гарольд, вернувшись к семье.       — Что такое? — поинтересовалась Кларисса.       — Говорят, что про платформу 9¾ даже не слышали… — ответил мистер Эванс.       — Неужели, это всё было шуткой?.. — испугалась женщина.       — Как шуткой? — воскликнула Лили. — Конечно, нет! Это всё правда!       Петуния же, пока Гарольд пытался успокоить волнующихся жену и младшую дочь, наблюдала за людьми на вокзале. На глаза ей попалась необычная пара людей: взрослый мужчина, облачённый в костюм и мантию, и девочка в маггловской одежде. Вдвоём они толкали тележку с чемоданами и клеткой с каким-то животным. Пройдя мимо толпы, они подошли к стене, разделяющей платформы 9 и 10 и, оглянувшись, прошли сквозь неё, будто испарившись.       — Там люди вошли в стену… — произнесла Петуния, повернувшись к семье.       — Что?.. — уточнил Гарольд, отвлекаясь от объяснений. Миссис Эванс и Лили же молча уставились на девочку.       — МакГонагалл же говорила, что нужно пройти через барьер, а он, получается, находится в стене, — объяснила юная волшебница. — Идём. — Добавила она и уверенно толкнула тележку к разделительной стене.       Девочка дошла до барьера и встала напротив. Следом подоспели оставшиеся члены семьи.       — Ты уверена? — спросил мистер Эванс, вставая рядом с дочерью и берясь за тележку.       Петуния на несколько секунд задержала дыхание, а затем громко выдохнула и кивнула. Гарольд улыбнулся ей, и вместе они направились к стене. Прямо перед барьером девочка зажмурилась, но, ничего не почувствовав, через несколько секунд открыла глаза и ахнула от увиденной картины: всю платформу занимали люди в простой и необычной одежде, дети всех возрастов и родители, провожающие своих чад. Царила своя, магическая, атмосфера. Вид был настолько необычен и прекрасен, что все мысли вылетели из головы Эванс. Но венцом картиры был ярко-алый состав «Хогварт-экспресса».       Петуния замерла на пару мгновений, разглядывая чудесный паровоз, но раздавшийся гудок вырвал её из раздумий.       — Ну что, малышка, ты готова? — подошёл к ней Гарольд, положив руку на плечо.       — Да… — ответила девочка, оборачиваясь к отцу. — Я готова.       Мистер Эванс крепко обнял дочь, погладив по голове. Следом подошла Кларисса и прижала к себе старшую дочь, скрывая выступившие на глаза слезинки.       — Не забывай писать нам! — произнесла мать. — Будем ждать тебя на ближайших каникулах.       Самой последней подбежала Лили, по-детски обняв сестру, и произнеся:       — Стань там самой-самой классной!       — Конечно, Лилс, — улыбнулась Петуния и обняла сестру в ответ.       Раздался второй свисток — девочка, выбравшись из объятий семьи, направилась в сторону вагона и, бросив последний взгляд на родителей и сестру, зашла в поезд.       Немного постояв в коридоре в задумчивости, Петуния пошла вперёд, ища свободное место. На удивление, она достаточно быстро нашла пустое купе и села у окна, думая о чём-то важном, что никак не могла вспомнить.       Но не прошло и пары минут, как дверь в помещение отъехала, а в проходе показалась девочка, примерно того же возраста, что и Эванс. У неё были каштановые волосы и мягкие черты, а на лице сияла чуть смущённая улыбка.       — Привет… — произнесла она, стоя в дверях. — Можно я подсяду к тебе? Просто все купе уже заняты…       — Да, конечно… — улыбнулась в ответ Петуния, — проходи.       Девочка зашла внутрь и присела напротив Эванс, а затем представилась:       — Я Амелия Люпин, можно просто Лия.       — Петуния Эванс, — ответила собеседница, — сокращённо сестра зовёт меня Туни, но мне не очень нравится…       — Хм… — на несколько секунд задумалась Люпин. — А как насчёт Петти?..       — Неплохо, — улыбнулась Эванс. — Мне нравится. А почему Лия, а не Эми?.. Мне кажется, тебе подошло бы…       — Так меня называла мама… — Амелия отвела взгляд и опустила голову.       — Я сказала что-то не то?.. — испуганно спросила Петуния. — Извини, пожалуйста…       — Да нет, всё нормально… — Люпин вновь посмотрела на собеседницу и с грустью улыбнулась. — Просто меня никто так не называл после смерти мамы… Она умерла, когда мне было семь…       — Прости, пожалуйста… — снова извинилась Эванс.       — Ничего… Ты же не могла знать… — Амелия снова улыбнулась, а затем немного оживилась. — Но ты можешь называть меня Эми… Мне очень нравится.       Разговор пошёл на хороший лад: девочки болтали о пустяках, делились историями из детства и рассказывали о себе.       — Так, получается, ты из семьи магглов? — уточнила Люпин.       — Да, мои родители — простые люди, — пожала плечами Петуния. — Однако моя младшая сестра тоже волшебница.       — Правда? — удивилась Амелия. — Ты в этом уверена?       — Ага, она с детства творит всякие необычные вещи: заставляет цветы распускаться или небольшие предметы летать, — пояснила Эванс. — Тем более, её друг-волшебник убедил, что она уже в следующем году поступит в Хогвартс с ним…       — Ого, — воскликнула Амелия. — Это удивительно. Я читала, что очень редко в семьях магглов рождаются несколько детей-волшебников. Чаще всего так бывает, когда среди предков были колдуны или люди с магической кровью.       — Хм, интересно… — протянула Петуния, — надо будет что-нибудь почитать про это… Но это потом… А у тебя есть братья или сёстры?       — Да, у меня есть младший брат, — немного смутилась Амелия, но затем продолжила увереннее, — он, кстати, тоже в следующем году поступает в Хогвартс. Можно будет познакомить его с твоей сестрой…       — Да, было бы здорово, — улыбнулась Эванс.       — Слушай, а на какой факультет ты хочешь? — спустя какое-то время, спросила Люпин.       — Нуу… Честно, я почти ничего не знаю о Хогвартсе, — призналась Петуния.       — Так, смотри, — принялась объяснять Амелия. — В школе есть четыре факультета, каждый из которых олицетворяет определённые качества: Гриффиндор — храбрость и благородство, Слизерин — хитрость и амбициозность, Когтевран — ум и неординарность, Пуффендуй — честность и трудолюбие. Мой отец учился на Когтевране, но я не знаю, на какой факультет попаду.       — Я тоже не могу представить, где мне будет место, — немного расстроилась Эванс. — А как нас будут распределять?       — О, это просто, — махнула рукой Люпин. — Нас распределяет специальная шляпа, оставшаяся ещё со времён основателей. Она видит человека насквозь и читает его мысли, а потом делает выбор.       — Видит насквозь?.. — Петуния задумалась, а в памяти всплыли воспоминания о недавнем пробуждении, когда она перенеслась из прошлой жизни…       «Увидит ли это шляпа?» — промелькнула мысль в голове девочки, но продолжить раздумья она не успела, потому что дверь купе с шумом отворилась, а на пороге показалось двое юношей.       — Дамы, добрый день, — начал один с улыбкой. — Не найдётся ли у вас свободного места для ещё двух путников?       — Марс, мы не будем искать остальных? — спросил второй мальчик, продолжавший отстранённо стоять в дверях.       — Мы и так слишком долго бродим, — отвечал первый русоволосый юноша, — тем более, я думаю такие прекрасные леди будут не против нашей компании.       — Да, только следовало бы сначала спросить это у леди, — прервала их диалог Амелия. — И прежде чем так врываться в чужое купе и занимать место, следовало бы представиться.       — Прошу прощения, где же наши манеры, — усмехнулся русоволосый, а затем продолжил: — Марсель Дюбуа, чистокровный волшебник и французский аристократ. А это мой друг.       — Рабастан Лестрейндж, — представился темноволосый юноша, проходя внутрь купе, — чистокровный волшебник.       — А теперь, я думаю, следует представиться и вам, дамы, — снова очаровательно улыбнулся Марсель, садясь на сиденье рядом с Амелией. Друг последовал его примеру, устроившись на одной стороне с Петунией.       Девочки на секунду переглянулись и, на удивление поняв друг друга без слов, кивнули в знак согласия.       — Моё имя — Амелия, — начала Люпин, — а это моя знакомая — Петуния.       — Имени вполне хватит для знакомства, — вторила ей Эванс.       — И вы даже не назовёте свои фамилии? — усмехнулся Дюбуа.       — Какой в этом смысл, если мы в любом случае не продолжим общение с вами, — пожала плечами Амелия.       — Поэтому вы можете сразу покинуть наше купе, чтобы нам избежать всех неловкостей, — добавила Петуния.       — Вы прямо заинтриговали меня, милые леди, — Марсель рассмеялся. — И с чего же вы сделали такие выводы?       — Они нечистокровные, — подал голос Лестрейндж, окинув взглядом девушек.       — Какое интересное замечание, mon ami, — ответил Дюбуа. — И как странно, что вы, дамы, делаете выводы, совсем не зная нас.       — И тем не менее, мы всё равно окажемся правы, — пожала плечами Люпин, — вы же не общаетесь ни с кем, кто не входит в ваш круг аристократии.       — Может и так, — в глазах Марселя разгорался огонёк предвкушения спора, — только не стоит обобщать всех аристократов, тем более я — француз.       — Ты — да, а вот твой друг, — Амелия перевела взгляд на Рабастана, — только подтвердит мои слова. К тому же, сейчас мы в Англии, поэтому здесь действуют такие правила.       — Может быть, вот только… — речь француза прервал новый посетитель купе.       Это была девочка лет одиннадцати, но выглядела она значительно старше своего возраста: платиновые волосы были распущены и красиво уложены, а осанка, лицо и манеры выдавали в ней аристократку.       — Цисси, ma chéri, ты искала нас? — Дюбуа поднялся навстречу гостье, разводя руки и ярко улыбаясь.       — Мы уже заждались вас, Рабастан, — произнесла блондинка, обращаясь к Лестрейнджу, бросив на Марселя лишь короткий взгляд.       — Мы идём, Нарцисса, — кивнул ей брюнет, а затем поднялся и направился к выходу, окликнув друга.       — До свидания, дамы, — снова улыбнулся француз. — Уверен, нам ещё удастся с вами поболтать. И извините манеры моего друга, он просто не в настроении.       — Марсель! — послышался голос Лестрейнджа уже из коридора.       — До скорых встреч, — бросил на прощание Дюбуа, а затем, в последний раз улыбнувшись, вышел из купе, закрывая дверь.       Как только в комнате не осталось никого кроме двух девочек, Амелия фыркнула и произнесла:       — Напыщенные чистокровные…       — А что не так? — непонимая, спросила Эванс. — Вроде тот мальчик, Марсель, был достаточно приветлив…       — Так только кажется на первый взгляд, — ответила Люпин. — Знаешь, почему я не хотела называть наши фамилии? — она дождалась отрицательного кивка подруги и продолжила: — В мире магов фамилии чистокровных волшебников известны всем, есть даже список «Священных двадцати восьми», где перечислены самые родовитые семьи Британии. И многие представители этого списка считают всех нечистокровных неравными себе: с полукровками общаются редко, а маглорождённых…       — Что? — уточнила Петуния, увидев заминку собеседницы. — Что они делают? Говори, я не обижусь.       — Они издеваются над ними, — помедлив, продолжила Амелия: — всячески оскорбляют и проклинают, называют грязнокровками… А магглов даже за людей не считают… Но не все чистокровные такие, — продолжила девочка, — есть семьи, что хорошо относятся к неволшебникам…       — Откуда ты столько знаешь об этом? — удивилась Эванс.       — Мой отец — чистокровный волшебник, — усмехнулась Люпин. — Но он никогда не придерживался взглядов аристократии и даже женился на моей матери-маггле. Поэтому я — полукровка.       — Ого, как всё запутанно, — покачала головой Петуния, пока мысли не давали покоя, напоминая о прошлой жизни: «А ведь Лили никогда не жаловалась на то, что в школе её могли травить за происхождение…»       Оставшуюся дорогу никто больше не нарушал покой двух девочек, а они, в свою очередь, болтали на разные темы.       — Первокурсники, все ко мне! — стоило волшебницам выйти из вагона, как они тут же услышали громогласный голос, а следом увидели и его обладателя — огромного человека с косматыми волосами и бородой, держащего в руках фонарь.       Переглянувшись, девочки, уже переодевшиеся в простые чёрные мантии, направились прямиком к великану, который продолжал собирать всех малышей.       — Итак, детишки, вы все здесь? — спросил бородач, окинув толпу взглядом. — Я это… Меня Рубеус Хагрид зовут, я лесничий Хогвартса, вот… Меня послали проводить вас до школы… Поэтому это… Мы сейчас с вами пойдём на пристань, а там вы рассаживайтесь в лодки по 4 человека. Ну всё, идём!       И великан направился по тёмной тропинке, освещая путь фонарём, а толпа первокурсников двинулась за ним, еле поспевая. Дорога была извилистой и спускалась под горку. Около десяти минут вся компания шла вперёд, пока не вышла к причалу озера, где находились лодки.       Хагрид напомнил детям о делении на группки и, когда все разбились на квартеты и расселись в суда, взгромоздился в отдельную лодку, стоявшую впереди всех.       — Все готовы? — спросил лесничий перед отплытием и, получив положительные ответы, скомандовал: — Тогда вперёд!       Лодки сами двинулись следом за великаном, а отовсюду послышались удивлённые вздохи и ахи.       Поначалу первокурскники видели лишь тёмное небо, усыпанное бледными, только появляющимися звёздами, и водную гладь Чёрного озера, слегка подрагивающую от движения небольших судов. Но, спустя пару минут, их взору предстала неописуемо прекрасная картина: замок Хогвартс возвышался над поверхностью воды, горя сотнями огней. Шпили башен, казалось, уходили в небо, а массивные стены вызывали чувство надёжности и спокойствия.       Все без исключения были заворожены видом школы, любуясь им до самого конца поездки.       Петуния и Амелия ехали в одной лодке с ещё одной девочкой и мальчиком и каждый раз восхищённо переглядывались.       Ещё через несколько минут процессия причалила к берегу замка и под предводительством Хагрида выстроилась у неприметной, видимо задней двери и, зайдя в неё, попали в одну из небольших комнат.       Не прошло и минуты, как в помещение вошла высокая женщина в тёмно-зелёной мантии и с пучком на голове. Цокот её каблуков эхом разносился по комнате, а взгляд цепких серых глаз заставил нескольких детей съежится.       — Здравствуйте, первокурскники, — начала она спокойным голосом. — Меня зовут Минерва МакГонагалл, я заместитель директора и преподаватель Трансфигурации, а также декан факультета Гриффиндор, частью которого уже сегодня станут некоторые из вас, — на этих словах женщина слегка улыбнулась, но почти сразу продолжила: — Сейчас мы с вами войдём в Большой Зал, где все уже ждут вашего появления. Там начнётся церемония распределения, по итогу которой каждый из вас займёт место на одном из четырёх факультетов Хогвартса: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран или Слизерин. Сейчас разбейтесь по парам и встаньте в одну колонну. Когда я вернусь, мы с вами последуем в зал.       И после этого профессор удалилась в ту дверь, из которой пришла.       Какое-то время стояла полная тишина, но затем то тут, то там пошли перешёптывания, а потом и разговоры. Первокурскники делились впечатлениями, предполагали что их ждёт и просто болтали.       Неожиданно в одном конце раздался крик, и все посмотрели в его сторону: прямо из стены стали появляться привидения, не обращающие на детей внимания. Однако один призрак, увидев испуганные лица, проворчал:       — Снова эта неотёсанная малышня…       — Хоть бы ради приличия можно было и рты прикрыть, — вторила ему шедшая рядом дама.       — Добрый вечер, дорогие дети, — перевёл тему появившийся из потолка мужчина. — Моё имя сэр Николас де Мимси-Дельфигтон, я привидение факультета Гриффиндор. Не обращайте внимания на этих старых ворчунов, они просто не понимают всю прелесть беззаботного детства, весёлого отрочества и светлой юности. Ах, было время и я…       Его прервало появление МакГонагалл, при виде которой призрак удалился, обещая позже рассказать эту историю.       — Первокурсники! — произнесла она, огядев толпу, которая тут же выстроилась парами по порядку. — Все за мной!       И колонна последовала за профессором. Подойдя к массивным деревянным дверям, МакГонагалл остановилась и, обернувшись, напоследок окинула взглядом толпу, а затем распахнула створцы и вошла в Большой Зал, следуя по длинному проходу между столами.       Первокурсники как котята следовали за ней, заворожённо оглядывая всё вокруг: огромные столы факультетов, летающие в воздухе свечи, высокие своды замка. Но самое большое внимание приковывал к себе зачарованный потолок, который сегодня представлял собой тёмное безоблачное небо, усыпанное звёздами.       Петуния и Амелия, как и все дети, восхищёно оглядывали зал, иногда смотря друг на друга.       Когда процессия дошла до конца прохода и встала напротив преподавательского стола, МакГонагалл поднялась на небольшой подиум, где стоял трёхногий табурет с лежащим на нём коричневым мешковатым предметом, и развернулась к детям.       Предмет на стуле зашевелился, и стало понятно, что это шляпа. Неожиданно она откашлялась и начала петь: — Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, Славный тем, что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой.       В зале раздались овации, а затем профессор МакГонагалл произнесла:       — Когда я назову ваше имя, вы должны подойти ко мне и сесть на табурет, — начала волшебница, взяв в руки лежащий на стуле предмет. — Тогда я надену вам на голову распределяющую шляпу, которая определит ваш факультет на ближайшие 7 лет. Приступим! Блэк, Нарцисса.       Из толпы первокурсников выступила светловолосая девочка, которая заходила в купе Петунии и Амелии во время встречи с мальчишками. Блондинка неторопясь, с высоко поднятой головой подошла к табурету и села на него, сохраняя аристократическую осанку. МакГонагалл опустила ей на голову шляпу, и та, практически не задумываясь, громко возвестила: — Слизерин!       С крайнего левого стола поднялся одобрительный гул и раздались аплодисменты, а две девушки даже встали, хлопая громче остальных. Блэк ухмыльнулась и, поднявшись с табурета, направилась к серебристо-зелёным.       Петуния проводила её взглядом, чувствуя нарастающее волнение. Она взглянула на новую подругу, которая тоже чувствовала тревогу.       Чтобы отвлечь себя, Эванс начала смотреть по сторонам, лишь краем уха слушая выкрики шляпы. Для начала она рассмотрела стол преподавателей, находившийся прямо напротив. Все они смотрели на толпу новичков и улыбались, иногда переговариваясь между собой.       Затем девочка обернулась на столы, где сидели студенты Хогвартса, и стала наблюдать за реакциями разных людей. От этого занятия её отвлёл голос МакГонагалл, назвавший знакомое имя: — Дюбуа, Марсель.       Петуния вернула свой взгляд на подиум и увидела знакомого из поезда, который с привычной улыбкой шёл к табурету. Мальчик сел, и профессор водрузила ему на голову шляпу. Прошло около минуты, прежде чем артефакт прогремел на весь зал: — Слизерин!       Стол факультета снова разразился аплодисментами.       Прошло ещё несколько первокурсников, попавших на Гриффиндор и Пуффендуй, когда снова прозвучала знакомая фамилия: — Лестрейндж, Рабастан.       Стоило юноше только надеть на голову шляпу, как она тут же отправила его на змеиный факультет. Амелия, стоявшая рядом с Петунией, тихо хмыкнула и сказала:       — Кто бы сомневался…       Но не успели стихнуть рукоплескания крайнего стола, как МакГонагалл назвала новое имя: — Люпин, Амелия.       Девочка заметно напрягаясь, а в её глазах отразился испуг. Петуния в знак поддержки сжала пальцы подруги и одними губами пожелала ей удачи. Амелия благодарно улыбнулась и пошла в сторону МакГонагалл, которая надела шляпу ей на голову. Прошло не больше 30 секунд, когда вещь провозгласила: — Когтевран!       Сине-бронзовый стол зааплодировал громче остальных. Люпин поднялась и побежала в сторону орлов, весело переглянувшись с подругой и пожелав ей удачи. Петуния улыбнулась в ответ, взглядом провожая новоиспеченную когтевранку.       Распределение продолжалось, и с каждым новым студентом Эванс волновалась всё больше и больше.       Когда от толпы осталось всего несколько человек, в голову Петунии закрались тревожные мысли:       «А вдруг это всё — нереальность? Просто сон, или наваждение, или вымысел… Или так выглядит тот свет?.. А если это всё мне померещилось…»       Из терзаний её вырвал голос профессора МакГонагалл: — Эванс, Петуния.       Девочка замялась, но, сглотнув, двинулась на негнущихся ногах к табурету, сев на него. Профессор водрузила ей на голову Распределяющую шляпу, которая тут же заговорила в мыслях первокурсницы:       «— Петуния Эванс… А может, мне стоит обращаться Дурсль? Нечасто можно встретить таких людей, как Вы.       — Откуда Вы знаете? — мысленно испугалась девочка.       — Милочка, я живу почти тысячу лет, — усмехнулась в ответ Шляпа, — и столько повидала за свою жизнь, что не снилось никому. Хотя такое я видела всего раз… Цени этот шанс, Петуния. — Она на мгновение замолчала, а затем почти сразу продолжила: — Куда же мне тебя отправить? Целеустремлённая, амбициозная, достаточно умная и даже смелая. Как интересно… А если?.. Нет-нет… Определённо нет… Ну пусть будет так…»       Весь монолог Шляпы Петуния старалась не упустить ни единого слова. И когда на весь зал раздался голос артефакта, выдохнула и расслабилась: — Когтевран!       Едва веря в происходящее, Эванс поднялась со стула и направилась к орлиному столу. Амелия поднялась ей навстречу и радостно обняла.       — Как всё замечательно! Мы вместе! — радостно воскликнула Люпин. — Я так рада!       — Да, я тоже, — улыбнулась Петуния, и девочки вместе сели за стол.       Распределение закончилось, и из-за преподавательского стола поднялся седовласый старец, сидевший посередине.       — Это Альбус Дамблдор, директор Школы, — шепнула Петунии Амелия, но представление было лишним: девочка вспомнила этого человека.       — Не буду многословен, — начал волшебник. — Хочу пожелать удачи всем ученикам, а также первокурсникам, и напомнить, что в Запретный Лес ходить запрещено. Всем приятного аппетита!       Директор сел, а на столах появились явства. Измотанные длительной дорогой и голодные студенты накинулись на еду, заполняя свои желудки.       Когда праздничный ужин закончился, ребята стали подниматься из-за столов и расходится.       — Первокурсники, все ко мне! — высокий парень со значком старосты поднял руку, собирая малышей.       — Всем привет! — произнесла девушка, стоящая рядом с ним, когда все дети собрались. — Меня зовут Кристал Мейснер, а это мой коллега — Дастин Райт. Мы старосты Когтеврана.       — Сейчас мы с вами отправимся в нашу гостиную, — продолжил её напарник, — запоминайте маршрут. Вперёд!       И толпа первокурсников направилась за старостами. Всю дорогу старшие ребята рассказывали интересные факты о Хогвартсе и делились своим опытом. Дети завороженно слушали истории и рассматривали портреты на стенах. Движущиеся лестницы также произвели сильное впечатление на всех новоприбывших: кого-то привели в восторг, а кого-то испугали.       Так вся компания дошла до башни, входом в которую служила массивная деревянная дверь с молотком в виде головы орла. Толпа остановилась перед дверью.       — Вы поступили на Когтевран — факультет умных и творческих, — начал Дастин Райт, — и это далеко не хвастовство.              — Пока другие факультеты скрывают входы в свои гостиные, — продолжила Кристал, — мы не видим в этом смысла. Чтобы попасть к нам, необходимо два раза постучать в дверь, — она сопровождала свои слова действиями, — и отгадать загадку.       Неожиданно голова орла ожила и скрипучим голосом протянула: — Мёртвых оживляет. Нас смешит, а порой — печалит. Рождается вмиг. Гибнет, когда ты — старик.       На какое-то время повисла тишина: старшекурсники думали над ответом, а малыши либо удивлённо смотрели то на дверь, то на старших, либо тоже думали.       — Память, — спустя минуту ответил Дастин, и дверь отворилась.       Все дети следом за старостами зашли внутрь и поднялись, попав в просторную комнату в синих тонах: на окнах висели васильковые занавески, а на полу были ковры такого же цвета. Диваны, раставленные вокруг каминов были насыщенного синего оттенка, а потолок был похож на ночное звёздное небо. По стенам стояли шкафы, заполненные книгами, а в одной нише находилась статуя женщины в платье Х века и диадеме. Напротив неё и встали первокурскники.       — Наш факультет был основан Кандидой Когтевран, — начала Кристал, указав на статую. — Наш символ — орёл, парящий там, куда другие не могут добраться. Цвета нашего факультета — синий и бронзовый.       — Наши ученики — настоящие индивидуальности, — продолжил Дастин, — поэтому здесь вас не осудят за ваши взгляды, убеждения или стиль одежды. Мы как никто понимаем, что гении часто не идут в ногу с обычными людьми. И теперь мы рады приветствовать всех вас в нашей орлиной семье.       — А сейчас расходитесь по комнатам, находящимся в отдельных башенках, отходящих от главной, — улыбнулась Мейснер, — ваши вещи уже на месте. Уверены, вы будете хорошо спать, слушая расслабляющий шум ветра.       Старосты указали детям направление, и те стали расходится по своим комнатам, в то время как старшие курсы наоборот стекались в гостиную для празднования начала учебного года.       Петуния и Амелия зашли в комнату, где жили вместе с ещё двумя девочками, судя по табличке с именами на двери. Внутри уже находилась одна светловолосая первокурсница, которая разбирала вещи.       — Привет, — поздоровалась она, увидев вошедших. — Меня зовут Пандора, вы же не против, что я эту кровать заняла.       — Привет, — ответила Люпин, — нет, конечно. Я Амелия, а это Петуния.       — Приятно познакомиться, — улыбнулась Эванс.       — Взаимно, — ответила Беллами и вернулась к разбору вещей.       Девочки переглянулись и направились к своим вещам, чтобы занять кровати и разобрать чемоданы.       Когда с вещами было покончено, девочки приготовились ко сну и, пожелав друг другу спокойной ночи, легли спать.       Какое-то время Петунию терзали мысли, не давая уснуть. Она думала обо всём дне, а в памяти всплывали слова шляпы: «… или мне обращаться Дурсль…». Перед глазами всплыл образ Вернона, а затем и Дадли, что заставило девочку загрустить. Но почти сразу она отогнала от себя тоску. «Успокойся Петуния… Уже ничего не поменять, всё это в прошлом… Надо жить сейчас, отпустив это… Теперь я — Петуния Эванс, студентка Хогвартса. Вот моя новая жизнь…»       С этими мыслями девочка уснула, а образы прошлой жизни рассеялись и затерялись глубоко в памяти…