Клятва рыцаря.

Летняя свежесть пропитывала каждый миллиметр атмосферы. Так тепло уже давно не было, а тогдашняя погода была особенно теплой, несмотря на то что только занимался июнь. По пыли, купавшейся в ярких лучах падающего солнца, прыгали солнечные зайчики. Стуча звонкими копытами, по недлинной мостовой прошла одинокая лошадь. Сейчас было пустынно, многие уходили в поля. Никакой роскоши, лишь тихий и умиротворенный покой, так хорошо знакомый людям в подобных поселениях. До столицы было не так далеко, а, порой, казалось, будто слишком много. Даже провизия зачастую не доставлялась в полном своем заявлении, но у простого народа нет права голоса, ведь те люди кормили себя своими руками. Такая жизнь наполнена старым, затвердевшим духом уверенности в собственных силах, пока столичная и дворцовая дрянь ни дня не побывала на этом раздолье. Именно такие маленькие поселения, обрабатывающие немалые поля днем и ночью трудились для зимнего налога на еду, который приходилось отплачивать, даже не глядя на свою непричастность к делам центра. Поля бескрайны и в этом их могущество. Все здесь, словно пропитано людскими трудами, совместимыми с матерью природой. Вот ветер колышет золотистые колосья, приминая и лаская их самым нежным поглаживанием. Вот одинокая мышка выбирает семечко из побегов ржи, аккуратно оттаскивая его для более безопасного завтрака. Ах, как приятно вздохнуть тут полной грудью, как замечательно смотреть на поднимающееся солнце, вместе с которым просыпаются и тамошние люди, с самого утра до ночи, готовящиеся провести день в полях. Легко и тепло становится душе здесь, словно эти поля – пристанище для каждого нуждающегося и гонимого отовсюду гнетом бури. Поскольку деревушка состояла из пары поместий да крохотных домиков, все знали друг друга в лицо, как знает земля, ту небольшую речушку, совсем недалеко от первых поселений. Теплыми июльскими деньками, разве что, госпожа Камиширо отдыхала дома, в присутствии пары ее гувернанток на случай рождения своего ребенка. Время уже совсем подходило под сроки, и женщина светилась от гордости, едва ли вечером ее просили рассказать о будущих планах. Но большее нее, чувство всепоглощающего счастья испытывал ее муж. Как же хорошо складывалась их жизнь. Он женился на любимой девушке, и вот-вот у них появится долгожданный первенец. Одно лишь грузило сердце графа. Его младший брат… С самого детства его отличал не самый простой характер, а сейчас, в юности, он только осквернился. Казалось, горяченный на язык юноша уважал и почитал лишь своего единственного брата, друга и товарища. Сегодня он на виллах объясняет, почему монаршая власть ужасна, вчера в коровнике болтает о захвате престола и планах на власть. Но, что самое ужасное, так то, что Хаяси действительно верит в возможность своих идей, даже не поразмыслив, что у короля уши повсюду. Зачастую, господину приходилось на коленях выстояться у семейного алтаря, моля небеса, чтобы повелитель, все еще праздно радующийся рождению своего наследника, не стал обращать внимания на слухи, если таковые дойдут до дворца. Что бы не пытался сказать граф, его уверения оставались неуслышанными. Тепло во дворце зачастую было встречено положительными комментариями. Придворные расслаблялись. В садах приветливо щебетали фрейлины, мечтательно вздыхая, когда мимо проходили молодые рыцари, и старательно скрывая пунцовый румянец на робких девичьих щеках. Замок еще не остыл от горячности поздравлений, что лились из каждого уголка, неостановимым потоком снося короля и его жену. До сих пор, из разных уголков света приезжали разнообразные гости, ведомые желанием лично посмотреть на наследника. Словно по наитию, были и те, кто не отличался дружелюбным настроем. Дело в том, что по народу давно уже пошел слушок о том, что в пригородах бунтарство разводит некий молодой граф. Изначально король не предавал этому больше значения, но все-таки, он нашел выход, как подкрепить свой авторитет и обыграть события в свою сторону, как бы это не было отвратительно. Утро сегодня было достаточно туманно, хотя пар быстро рассеивался, гонимый вновь греющим солнцем. С утра в С утра в фамильном поместье было очень праздно и радостно. От чего же не радоваться, когда графиня успешно произвела на свет достойного наследника для рода, мальчика! В первые несколько минут он был наречен именем Руи, а в последующие несколько часов на его миловидно спящее личико сбежалось посмотреть все поселение, а также самостоятельно поздравить новоиспеченных родителей. Граф снова был неспокоен. При общих торжествах, Хаяси вновь куда-то исчез, а это ничего хорошего значить не могло. Уже под вечер, когда все гости разошлись, а весь особняк разлегся по пастелям, теперь уже отец смог отправиться на совсем недолгие поиски. Чутье привело его к речному берегу, где он и нашел своего брата. Очевидно, младший Камиширо о чем-то размышлял, и это было понятно лишь по тому, как он вздрогнул, едва ли ощутил руку у себя на плече. — Почему сбежал? — просто спросил старший. — Было о чем подумать, — так же легко ответил Хаяси, окинув широкие берега, где лежали поля долгим, немигающим взглядом. — А может ты все-таки оставишь свои идеи? — вдруг предложил граф, поднимая глаза к пленительному небу, где уже заходило солнце, и начинали свой танец первые звезды. — Послушай, мы вовсе и неплохо живем, для чего все это? Ты же совсем не любишь рисковать…— его раздраженно перебили: — Я, может быть, и да, но ты когда-нибудь пробовал раскрыть глаза и посмотреть, кто живет за пределами нашего богатенького дома, доставшегося тебе в наследство от папеньки? Мы не живем в идеальном мире, потому что власть от бога, а раз господ сажает на трон и дает власть тем, кому нет дела до тех, кто ниже, этот мир не то, что далек от идеала, он прогнил насквозь! — Хаяси, как же ты не можешь понять, — покачал головой глава семейства, устало поглядывая на брата из-под прикрытых век. — Мы существуем под волей и желаниями короля, и ты, носитель нашей фамилии, не посмеешь ее оскорбить, это ясно? Я не позволю тебе или твоим неудачным идеям получить распространение, не потому что я с этим не согласен, но потому что я люблю тебя и хочу защитить от очевидной смерти. — Мне твоя защита не нужна, — решительно заявил младший, поднимаясь с земли. — Никто мне не нужен. — Хаяси, стой! — но граф не успел схватить брата за руку, тот растворился в ночной мгле. Прошло пара дней. Новоиспеченный отец учился уживаться с младенцем в одном поместье, пока дядя Руи не изволил даже заявиться в фамильное пристанище после того диалога. Честно говоря, младший из братьев был в слепой ярости. Да такой, что до ужаса демонстративно, он укладывался спать на сене в одном из амбаров, а на вопрос о том, не помочь ли ему дойти до дома, всегда чересчур резко отвечал “нет”. Иной раз, на графа искоса посматривали соседи, явно неудовлетворенные своим новым поселенцем. Пару раз Хаяси отъезжал в соседние деревушки и там уже пропагандировал свою идеологию. Вполне успешно, если так посмотреть. Вокруг него собиралась все большая коалиция, распуская корни слухов все дальше, и сводя старшего брата бунтаря с ума, все больше. Очередная попытка поговорить была встречена с невыносимым холодом. Младший лишь сильнее увлекся заточкой купленного недавно меча, с холодной, красивой гравировкой. — Услышь же ты меня! — прокричал вконец граф, хватая младшего за запястье. — Тебя казнят, не успеешь ты пройти по главной площади. — Нет, это ты послушай, — холодно возразил Хаяси. — Я доберусь до замка и собственными руками сверну шею этому… Его прервал надрывный крик, откуда-то с главной улочки. Мир посыпался и загорелся яркими огнями пожара.