Ярость непреклонная

— Еще по одной для всех! Я угощаю! — провозгласил Аллерас в четвертый раз за сегодня и развязной походкой зашагал к стойке за новыми кружками сидра. Пейт уже чувствовал, как у него все вокруг плывет перед глазами — и это было не только из-за пасмурной духоты, накрывшей Старомест сегодня ночью. Аллерас, будь он неладен, обмывал выкованное им серебряное звено, полученное на прошлой неделе — и по этому случаю угощал всех своих товарищей. Этот выскочка явился в Цитадель всего четыре месяца назад и уже получил больше звеньев, чем Пейт за все четыре года! Единственное, чего он сейчас хотел — это взять ближайший кувшин и разбить его о рожу этого дорнийца-полукровки. Может, тогда он наконец-то прекратит ухмыляться. Не сделал он этого по одной простой причине — он был еще недостаточно пьян для такого решительного шага. Вернее, причины были две. Он понимал, что если он начнет драку в «Пере и кружке», Эмма тут же вышвырнет его прочь и он никогда больше не увидит Рози. По правде говоря, Пейт был не особо рад хлебать крепчайший сидр, который сегодня подавали всем. Сам-то он предпочитал вино, особенно арборское золотое и красное, которое делали в Западных землях. Вот только цены на вино в последние дни… Казалось бы, Станнис Баратеон захватил Арбор всего каких-то пару дней назад, а цены уже пробили потолок. После того, как пришло известие о падении Редвинов, Старомест накрыло тревогой и непониманием: как же так-то? До этого момента город не верил, что война может прийти к ним на порог: кровопролитие и пожарища бушевали где-то далеко, в Речных и Королевских землях, а там, за проливом, старый добрый лорд Пакстер дал понять, что все эти дрязги никак его не касаются. И он был совершенно прав — если есть возможность избежать участия в этой безумной войне, кто он такой, чтобы терять такой шанс? Тем не менее, он значительно усилил морские патрули и старался заворачивать прочь все корабли с гербами Ланнистеров, Баратеонов и Мартеллов — от греха подальше. — За короля Станниса, который лишил нас нормального вина, чтобы нам оставалось пить всякое дерьмище, которое гонят в Дорне! — провозгласил Молландер. Затем он осушил свой стакан с сидром, смачно рыгнул, вытер рот тыльной стороной ладони и пьяным голосом поинтересовался: — Так, а хде Рози-то? Я хчу сделть ее своей зконной кролевой… Пейт сжал зубы, в очередной раз борясь с желанием хорошенько вмазать кому-нибудь в морду. Рози… Дочь Эммы, старой трактирной девки, прижившей ее неизвестно от кого. Она была всем, чего Пейт мог только пожелать. Скоро она должна была расцвести и Пейт копил деньги в ожидании заветного дня. Он уже насобирал семь серебряных оленей и несколько медных звезд — еще немного и он сможет купить девственность Рози, когда она будет готова… Тем временем сидевший рядом Армин встревоженно смерил взглядом своего раздухарившегося друга. — Дурак… Ты бы поосторожнее с такими вещами. Мало ли кто может услышать твои пьяные бредни. Узнает об этом тот, кому не стоит — и завтра весь город будет любоваться на твою тушку в петле. — Да ладно те, Армин, я ж в шутку… Ты ж знаешь, что я пью за нашу прекрасную королеву Маргери! И только за нее! От души, брат… — Тебе же лучше будет, — услышали они новый голос. — Если мой кузен не узнает о том, что кто-то в его владениях не пьет за его дочь. К их столику, спотыкаясь, подошел Лео Ленивец. Его наряд из зеленого шелка был весь испачкан красными винными пятнами, а волосы торчали во все стороны грязными колтунами. — Вали отсюда! Тебя никто сюда не звал! — огрызнулся Рун. — Купи мне выпить — и я забуду о том, что только что услышал. Я бы и сам заплатил, но, увы, я на мели. Потратил последние гроши на ужин. Ну же, давай. Сын рыцаря должен быть эталоном щедрости… Молландер что-то глухо пробурчал, но не осмелился повысить голос. — Ну? Чего замолчали? Не хочешь угостить меня? Может, мне Пейта-Чушку об этом попросить? Я слышал, ты копишь деньги на девственную дырочку нашей дорогой Рози… И я уверен, что ты не откажешься выделить из своих накоплений пару медяков на выпивку для своего лучшего друга Лео. Угостишь меня — и я, пожалуй, позволю тебе возлечь с ней после… Разъяренный Пейт уже готов был разбить кувшин о его голову, когда вовремя подошедший Аллерас успокаивающе положил руку ему на плечо. — Милорд Лео, не соблаговолите ли вы разделить наше праздненство? — произнес он, сохраняя на лице свою знаменитую улыбку. Остальные его сотрапезники недобро загудели, но возражать не стали. В конце концов, Лео был сыном сира Морина Тирелла, капитана городской стражи. И ссориться с ним лишний раз не стоило. — Вот видите, парни? Наш Сфинкс всегда знает, что нужно сказать… И вам иногда стоит присматриваться к нему. Даже он иногда може быть полезен — наверное, это у него от мамаши-летнийки… А отец у тебя дорниец, да? Не удивлен. Они сношают вообще всех, до кого дотягиваются: хоть летниек, хоть обезьян… — Тогда на твоем месте я бы был осторожнее… Я слышал, под нашими стенами стоит целое войско дорнийцев, так что ты бы поберег свою сладкую попку! — подколол его сидевший у стойки моряк, чьи каштановые волосы и густую бороду уже подернула седина. И несколько его товарищей рассмеялись в ответ на его шутку. — Это кто там голос подал, а? — тут же вскинулся Лео. Пейт чувствовал кислый винный запах с каждым его вздохом. — Назови себя, чтобы я знал, какое имя написать на доске, которую мы вешаем на грудь каждому висельнику! — Имею честь быть Лайамом из Блошиного Конца. Ну а тебя я и так знаю. Я чую запах трусливого дерьма где угодно — даже если он исходит от такого милого цветочка, как ты… Молландер, не удержавшись, фыркнул недопитым сидром и закашлялся, остальные тоже не смогли сдержать смеха. Даже Пейт. — Чего смеетесь? Чего смеетесь, я спрашиваю? — Разбушевавшийся Ленивец, развернувшись к Молландеру, сшиб на пол чашу сидра, только что взятую из руки Аллераса, и разъяренный Молландер тут же на него накинулся и принялся бить кулаками в нос. Лео пытался вырваться, но хмель уже взял свое и он сшиб еще один ближайший стол, после чего все, кто сидел за ним, тоже включились в потасовку… Следующие несколько минут слились в памяти Пейта в один сплошной водоворот. И когда он наконец-то опомнился, в таверне дрались уже, наверное все. Кувшины, кубки и стулья летали над головами во все стороны и люди, только что спокойно выпивавшие и беседовавшие между собой, теперь колошматили друг друга так, словно от этого зависели их собственные жизни. — Эй! — крикнул ему Армин и схватил его за руку. Остальные куда-то пропали. Вернее, не все — вглядевшись повнимательнее, он увидел, как двое выпивох избивают лежащего на полу Молландера. И как Рун пытается его оттуда вытащить… пока еще один незнакомец не разбил о его голову бутылку вина и тот не лег рядом со своим другом. Аллерас и Лео куда-то исчезли. — Уходим отсюда скорее, пока стража не явилась! Наверняка ведь кто-то уже позвал их, а если даже и нет, сами на шум прибегут с минуты на минуту! Пейт с трудом поднялся на ноги — зря он все-таки столько выпил… Армин через пару шагов споткнулся о чье-то тело. Пейт склонился было к другу, чтобы помочь ему встать… И замер, увидив, что вокруг головы незнакомца расплывается лужа темной крови. — Он… Он что… — забормотал Пейт. — Мертв? Нет, вряд ли, — отмахнулся Армин. — Треснули по башке — всего делов. Завтра очнется. Только шрам, наверное, останется. Они уже почти выбрались, когда в дверном проеме перед ними выросла Эмма. — Куда это вы? Смотрите, что натворил ваш золотовласый дружок! Значит, слушайте сюда. С каждого по оленю за этот бардак — и мы расходимся. В смысле — по оленю сверх стоимости выпивки. — Да какой он нам друг! — выпалил Армин. — Он просто надменный дурак, который любит всем жизнь портит! Вот с него и спрашивай! Он сын начальника стражи, тот всегда платит за его выкрутасы… А за выпивку наш друг Аллерас уже расплатился… — Ничего он не расплатился! Но если ты найдешь его в этой толпе пьяниц и приведешь ко мне… Тогда я тебя отпущу. А нет — никто не уйдет, не расплатившись. — Эмма, ну брось! Ты же нас знаешь, мы каждую неделю приходим к тебе выпить и поесть! И каждый раз платим по счетам! — взмолился Пейт. — Ну спроси Рози, если мне не веришь! — А, так это ты… Тот самый дурак, который вечно слюни на мою дочь пускает… Плати сейчас же — или я тебя больше не пущу в мою таверну до конца твоих дней! — Эмма, не на… — Эй! Хозяйка! — перебил их новый голос. С другой стороны дверей из темноты возникли полдюжины городских стражников, привлеченные потасовкой. — Нам говорят, у вас тут драка началась… — Верно, капитан. Будьте добры, избавьте меня от этих пьянчуг, пока они все здесь не разгромили… или не сделали чего похуже. И стражники со щитами стали протискиваться внутрь, расталкивая и растаскивая дерущихся, а один из них остался в дверях, не давая никому сбежать незамеченным. «Ну прекрасно просто», — подумал Пейт. — «Если мы окажемся сегодня в застенке, мейстер Гормон точно меня из Цитадели вышвырнет…» В тот момент он не слишком горевал по поводу того, что никогда не станет мейстером. Он проторчал в этой долбанной Цитадели четыре проклятых года, а его шея оставалась такой же голой, как и в тот день, когда он впервые переступил ее порог. Единственной причиной, по которой он все еще оставался школяром, было то, что идти ему было все равно некуда. Он в последний раз огляделся по сторонам, надеясь найти другой выход — или хотя бы место, где его никто бы не нашел. Но окна были слишком далеко и он не успел бы до них добежать сквозь густую толпу и разбросанную повсюду мебель. Армин тоже нервничал, но его хотя бы никто не стал выгонять за какую-то драку в питейном заведении… Когда свалка прекратилась и стражники стали выводить людей, Пейт увидел Молландера со сломанным носом и подбитым глазом. Потом увидел Руна, истекавшего кровью из ударенной бутылкой головы. Увидел покрытого синяками Лео Ленивца, который едва держался на ногах — то ли из-за выпитого, то ли из-за побоев. И только Аллераса он нигде не мог найти. «Сбежал, гад… Сбежал сразу, как только все началось… И нам ничего даже не сказал…» Он не сразу обратил внимание на то, что старого моряка, назвавшегося Лайамом, тоже не было среди задержанных. Да и вообще в конце драки, как ему показалось, было куда меньше людей, чем в начале. «А как ты хотел, кретин? Все, у кого хватило ума, заранее сбежали…» И когда Пейт уже почти смирился с тем, что эту ночь ему предстоит провести в темнице… По ночному городу вдруг затрубили боевые рога. Стражники, забыв о тех, кого они вели в застенок, повернулись на звук, не понимая, что происходит. И тут Армин вдруг схватил его за руку, указывая на ближайшее окно. — Бежим отсюда, пока они не смотрят! — прошептал он. Другой рукой Армин подхватил Молландера, а Пейт схватил за руку Руна — и все они быстро, но тихо бросились к окну. Ближайшие к ним участники драки тоже уловили момент и принялись красться к ближайшим выходам. — Эй! А ну стоять! — крикнула Эмма, но никто ее уже не слушал, а стражники… Они просто исчезли неизвестно куда. Оказавшийся на улице Пейт, не веря своим глазам, огляделся по сторонам и понял, что стражи действительно нет. — Куда они делись? — не понимал он. — Какая разница? — ответил Армин. — Бегом отсюда, пока они не вернулись! Последним вылез Молландер. И пока его товарищи помогали ему перелезть через окно, Пейт увидел то, что никогда еще не видел за пять лет жизни в Староместе. На вершине огромной башни, которая служила одновременно маяком и крепостью, где испокон веков жили лорды Хайтауэры, горел ярко-красный огонь. Единственный раз на его памяти этот огонь менял цвет несколько недель назад, когда лорд Лейтон созвал знамена — тогда несколько дней подряд он был зеленым. Мейстер Марвин Маг тогда объяснил им, что у Хайтауэров есть специальные горючие порошки, которые позволяют менять цвет пламени. Зеленый, как он узнал, нужны были для призыва к оружию. А что же означает красный? Пейт мог смотреть на это долгими часами… Но им надо было спешить. Надо было оказаться как можно дальше от «Пера и кружки», пока стражники не спохватились и не начали бы их искать. Звук боевого рога раздался снова, когда они достигли моста через Медовичку. А потом он повторился еще раз. И еще. Но теперь они звучали… как-то иначе. Затем рога заглушил звон колоколов. Но и их вскоре заглушили человеческие крики… — Да что здесь творится-то? — спросил Рун. Пейт хотел ему ответить, но он и сам понятия не имел, что именно. «Неужели Станнис напал? Да нет, не может этого быть, с Арбора он мог ударить по нам только с моря… Он не мог пройти через горы незамеченным…» — Будет время — разберемся, — отрезал Армин. Пейт не знал, с чего это вдруг его приятель стал таким решительным и прямолинейным. — Сейчас главное — вернуться в Цитадель. Там мы точно будем в безопасности… — А с чего ты так в этом уверен? — спросил его Пейт. — Мы понятия не имеем, что творится в городе. Может, это вообще ложная тревога! — Цитадель оставалась в стороне от всех войн в Вестеросе — до Завоевания, во время него и после. Никто не станет нападать на нее. Но если ты знаешь более безопасное место в городе, я весь внимание… «Рози…» — Пейт моментально похолодел. Он должен был взять ее с собой и спасти. Если враг ворвется в город, надолго ли их задержат дубовые двери «Пера и кружки»? — Идем скорее назад! Предупредим Рози, Эмму и остальных, чтобы они пошли с нами в Цитадель! Если они останутся… — Поздно. Слишком поздно, — прервал его Молландер. — Старомест все равно не падет за день! Мы еще успеем вернуться и предупредить… — Ты лучше туда глянь, — Молландер указал куда-то на восток. Пейт посмотрел в ту сторону — и увидел поднимающееся над горизонтом облако дыма. И источник его находился явно внутри городских стен! «Это невозможно… Как они так быстро оказались внутри?» — Рози… Нет, мы должны… — Если ты попытаешься вернуться, ты уже не успеешь добраться до Цитадели, Пейт, — встряхнул его Рун. — Забудь о ней! Идем с нами! Ну же! Его сердце кровью обливалось, требуя вернуться, вернуться в таверну, предупредить Рози, крепко-крепко ее обнять и сказать, что он не даст ее в обиду, что у него есть безопасное место где они смогут укрыться вдвоем… Но сердце было слабо. А ноги сами собой несли его совсем в другую сторону. Несли так быстро, как никогда прежде не носили. Он бежал со всех ног — бежал прочь от обреченного места. Бежал вместе с Руном, Армином и Молландером по переулкам Староместа, пока бессильные слезы заливали его глаза. Но он все равно не остановился и не развернулся. «Рози… Прости меня… Пожалуйста, прости… Защити ее, Матерь Милосердная… Защити так, как я не смог ее защитить… Молю тебя…» Толпа вокруг них становилась все гуще — люди явно не понимали, что происходит, но они бежали дальше и дальше, пока не пересекли каменный мост, ведущий к воротам Цитадели. И когда они достигли двух зеленых сфинксов, охранявших ворота, стало понятно, что они явились сюда далеко не первыми. Перед воротами собралась толпа в несколько сотен человек. Молодые парни и старики, женщины и дети, даже матери с младенцами на руках — все они пришли искать убежища в стенах Цитадели перед лицом неминуемого разорения, грабежей и убийств. Четверо школяров с трудом протискивались сквозь людскую массу и как только они огибали или отталкивали одного на своем пути, впереди оказывалось еще двое. — Подсадите меня! — наконец, крикнул друзьям Армин. — Я хочу взглянуть, что там! Пейт и Рун, как наименее пострадавшие, подсадили его на плечи, чтобы он мог посмотреть поверх толпы. И им это удалось, пусть и с трудом — драка и долгий бег совершенно лишили их сил. Уже через несколько секунд они почти уронили его вниз. Но этого было довольно. — Ворота заперты, — обреченно сообщил им Армин. — Толпа пытается их выбить, но… Без толку это все. — Но… Как же мы? — не поверил Рун. — Ладно эти, но мы же свои! Они не могут просто так нас здесь бросить! — Могут, — перебил его Молландер. — Как бросили всех остальных на этом мосту. Знаешь, что говорил мой отец про лордов, хозяев земель? Как только они чуют угрозу, сразу запираются в своих замках — и плевать им на простых подданных. Вот и Цитадель точно такая же. Короче, выбираемся отсюда как можно скорее и ищем, где можно спрятаться. Быть может, в Звездной септе нам больше повезет. Или в Морской… Пейту очень хотелось сказать, что их никто не тронет — ну действительно, что вражеские солдаты могут взять с беспомощных и безоружных школяров? Но он не позволял себе обманываться. Он хорошо знал, что бывает, когда город падает к ногам врагов. Его собственный отец был воином на службе лорда Тайвина Ланнистера и участвовал в разграблении Королевской Гавани в конце Восстания. И никогда не любил вспоминать, что происходило на улицах истекающего кровью города в те дни. Хотя и тех обрывков, что он все-таки рассказывал маленькому Пейту… Этого было достаточно. И он, уходя учиться в Цитадель, никогда не думал, что увидит нечто подобное живьем. Люди вокруг него продолжали кричать и пробиваться вперед — задние еще не видели закрытых ворот и думали, что вот сейчас, еще чуть-чуть и они будут в безопасности. Они это видели и пытались выбраться из толпы, но весь людской поток шел в обратном направлении и они не могли продвинуться ни на шаг. «Все тщетно… Мы все умрем… Надо было вернуться к Рози, надо было вернуться…» Потом он услышал ЭТО. Сначала звук был далеким и почти неслышным сквозь крики, но Пейт все равно узнал цокот лошадиных подков о камень мостовых. И он приближался. И когда толпа тоже услышала этот звук, паника тут же возросла на порядок. Пейту ничего не оставалось, кроме как собрать все оставшиеся силы, чтобы не дать себя раздавить. Молландеру повезло меньше. Какой-то здоровяк с силой толкнул его локтем, сбив с ног. Встать он уже не успел, по нему пошли ноги тех, кто из последних сил рвался вперед. Пейт попытался к нему пробраться, но поток людей подхватил его и понес неизвестно куда. Он не заметил, в какой момент потерял Армина. Только Рун езе оставался рядом. И его несло к самому краю моста. «Нет, нет, нет, я не могу так просто сдохнуть здесь…» — повторял он про себя. И тут Рун вдруг растолкал всех, вскочил на перила моста и бросился вниз, в реку. «Ты что творишь, дурак? Ты же плавать не умеешь, тем более пьяным…» В какой-то момент Пейту захотелось прыгнуть следом за ним, но он тоже плавать так и не научился, поэтому в последний момент отшатнулся от края и отошел подальше, пока кто-то не столкнул его в воду. — АРРРРУУУУУУУУУУ! — раздался где-то вдалеке зов военного рога. И другие ответили ему таким же «Арррууууууууу!» по всему городу. Некоторые звучали совсем рядом. Он чувствовал, как ледяной страх скручивает его кишки. Он пытался бороться с неизбежным, но чувствовал, как по его ногам стрится что-то теплое. «Ну прекрасно. Еще и обмочился перд смертью… Лучше бы я и правда в реку бросился», — подумал Пейт. На раздумья времени не было — первые вражеские конники уже въезжали на мост. И многие горожане в отчаянии принялись следом за Руном прыгать с моста, надеясь спастись хотя бы так. «А что вы делать будете, когда на берег выплывете?» — думал он. Последним, что он увидел, был всадник в блестящей броне, чей конь несся над беспомощными горожанами подобно молнии. Он не знал, что было тому причиной — страх или выпивка — но он был уверен, что видит за его спиной радугу из тысячи цветов. В следующую секунду его с силой ударили по голове и остался всего один цвет — черный. Как долго он провалялся в отключке, Пейт не знал. Но когда он наконец-то пришел в себя, ослепительный свет солнца заставил его снова зажмуриться. Голова раскалывалась от боли. Он дотронулся до того места, куда его треснули и почувствовал что-то липкое и полузасохшее. Волосы свалялись от свернувшейся крови, лицо тоже стягивало коркой. — Очнулся, наконец… А то я уж думал было, что мне и тебя придется переть в Цитадель на закорках, — услышал он голос рядом. И сразу узнал его. — Аллерас? — он с трудом повернул голову к источнику голоса. И правда, его пропавший друг сидел рядом с ним. И выглядел он точно так же, как до начала той драки в таверне, словно весь этот кошмар каким-то чудом миновал его. — Живой? А остальные где? Молландер, Армин… Он попытался встать, но мир вокруг завертелся волчком, стоило только попытаться принять вертикальное положение. — Нет-нет, лучше даже не пытайся. Тебе вчера чуть голову не разбили, поэтому не надо резких движений, — осадил его Аллерас. — А остальные… Молландер лежит в лазарете Цитадели. Весь в синяках и с парой переломов, но… Ничего выкарабкается. Армина или Руна я не видел, а ты? Знаешь, где они могут быть? — Армина толпой унесло как раз перед тем, как явились те всадники, а Рун прыгнул в реку, — ответил Пейт. — Аллерас… Что это было? Как они смогли так легко войти в город? — Понятия не имею, — ответил Аллерас. — Видимо, кто-то изнутри открыл им ворота. За пару часов они заняли весь город. Лорд Лейтон еще удерживает Башню, но никто не знает, долго ли протянут, ведь весь остальной город контролирует король Станнис, а лорд Ренли точно уже не успеет к нам на подмогу… Пейт не обратил внимание на то, что друг назвал Станниса «королем», а Ренли «лордом». Его сейчас заботило только одно. — Рози… Что с ней, ты не знаешь? Она жива? Она в порядке? Аллерас тут же помрачнел. — Жива, но… Уже после того, как город пал, солдаты ворвались в таверну и изнасиловали всех женщин, которых нашли там… Включая Рози. Мне жаль. — Будь ты проклят, Станнис! Да покарают тебя Семеро! Даже Седьмого пекла недостаточно для искуплегния всех твоих грехов! — Слушай, ты бы поаккуратнее с такими словами… Тем более, что он, когда прибыл в город, тут же пресек все грабежи и погромы. Другие бы отдали Старомест на разграбление на несколько дней кряду… А здесь всего несколько часов. — Мне плевать. Рун погиб. И Армин, возможно, тоже… И Рози… Я никогда не прощу его, Аллерас. Никогда. — На самом деле у всего этого есть и хорошая сторона… Как окрепнешь чуток, обязательно навести свою дорогую Рози. Ей сейчас очень нужно немного душевного тепла и утешения после всего пережитого. А ты, я уверен, найдешь для этого нужные слова… Ну-ка, давай… — он осторожно помог ему подняться, подхватив за плечи. — Помогу тебе до лазарета дохромать… А потом пойду поищу Руна с Армином, вдруг они живы еще. — Аллерас… — Пейт посмотрел на него слезящимися глазами. — Спасибо тебе. Я сильно в тебе ошибался. Ты хороший друг. — Серьезно? Ох… Ты даже не представляешь, как сильно ты ошибаешься во мне.