Ярость непреклонная

Отец на ужин сегодня опоздал. Опять встреча Совета, которая затянулась дольше, чем обычно. К тому моменту, как отец пришел, наконец, в малую трапезную, они успели дойти до десерта. — Милорд! — Джори, заметив входящего отца, вскочил на ноги. И остальные тоже повскакивали следом за ним. Их плащи вместо серебряных пряжек в виде волчьих голов теперь скреплялись другими, в виде человеческих рук. Они были не просто северянами, они находились на службе десницы самого короля. — Садитесь, — сказал он. — Вижу, вы уже почти закончили. Хоть у кого-то хватило здравого смысла не дожидаться… Арья обратила внимание на его слова — и на обеспокоенное выражение лица. — Я слышал, в столице готовится турнир, милорд, — Джори снова присел на свое место. — В честь вашего назначения десницей короля. По тому, как нахмурились брови отца, Арья сразу поняла, что новость о турнире в свою честь он совсем не считает радостным. В отличие от ее сестры. — Турнир! — Санса выпучила глаза так, что они были больше чашек у них на столе. — А нам можно на него посмотреть, отец? Можно? Можно? — Я вынужден организовать турнир для Роберта и сделать вид, что очень рад оказанной чести… Но я не собираюсь заставлять участвовать в этом безумии вас. — Отец, ну пожалуйста! — не отступалась Санса. — Я никогда не видела настоящего турнира! — Все придворные дамы будут там, — вмешалась септа Мордейн. — И не забывайте, милорд, что это турнир в вашу честь. И было бы очень странно, если бы ваши дочери не присутствовали… — Пожалуй, так оно и есть… — смирился отец. — Девочки, я позабочусь о том, чтобы вам обеим выделили хорошие места. — Не хочу я идти на ваш дурацкий турнир! — выпалила Арья. Она понимала, что Джоффри тоже будет там — и этого было довольно, чтобы возненавидеть это событие. — Как будто тебя там кто-то ждет! — огрызнулась Санса. — Девочки, хватит! — рассерженно хлопнул ладонью по столу отец. — Еще одно грубое слово, Санса, и я прогоню тебя из-за стола. Вы сестры — и должны вести себя соответственно. Санса закусила губу и кивнула в знак согласия. Арья в свою очередь потупилась и угрюмо смотрела исподлобья, склонившись над куском пирога. — Прошу меня извинить… Но у меня сегодня нет аппетита, — сказал отец и вышел из трапезной. Едва за ним закрылась дверь, Санса принялась болтать вполголоса с Джейни Пуль. — Как думаешь, Красный Змей тоже будет участвовать? — спросила Джейни. — Двое из его дочерей сейчас в столице, возможно, и он тоже… — Не знаю. Надеюсь, что нет. Я слышала, что он бьется отравленным оружием, чтобы забирать жизнь своих противников — даже тех, кто его побеждает. Он не настоящий рыцарь, — ответила Санса. — А вот Рыцарь Цветов… Я очень хочу его увидеть. Говорят, он сражается лучше самого Лео Длинного Шипа… Арья на старалась вслушиваться в разговор тех, кого она тихо ненавидела. Она ненавидела Сансу за то, что та солгала королю, выгораживая принца Джоффри. И из-за ее лжи погибли Леди и Мика. Она ненавидела Джейни, которая с упоением рассказывала о том, как Пес загнал Мику, изрубил его на куски и привез в мешке его отцу-мяснику на рынок и тот поначалу принял останки сына за свинью… «Он был моим другом. А теперь он мертв просто потому, что согласился поупражняться со мной… И я сама его уговорила…» — Арья почувствовала, как увлажнились ее глаза. Не желая показывать слабость, она вышла из-за стола и почти бегом направилась к двери, не обращая внимания на скрипучий голос септы Мордейн, которая пыталась что-то ей сказать. Увернувшись от рук Толстого Тома, охранявшего Башню десницы, она взбежала на одном дыхании наверх, к своей комнате. И только закрыв дверь на засов, она бухнулась лицом вниз на кровать и дала волю слезам. Кажется, в дверь стучали. Точно стучали — сначала это был Толстый Том, а потом к нему присоединилась Мордейн, но Арья не собиралась им открывать. Проплакавшись как следует, она слезла с кровати и открыла сундук со своими вещами, стоявший в изножье. Там на самом дне, под многими слоями одежды, лежала Игла, прощальный подарок Джона, который он вручил ей перед самым отъездом. — Арья! Арья Старк! Немедленно открой дверь! Ты меня слышишь? — кричала септа с той стороны двери. — Уйди! Я не хочу тебя больше видеть! — ответила она. — Я… Я все расскажу твоему лорду-отцу! — повысила голос Мордейн. — А мне плевать! Убирайся! — еще громче кричала Арья. Услышав за дверью удаляющиеся шаги, она легла в постель с Иглой в руках. А потом снова кто-то постучал, но уже тише и без криков. — Арья, — это был голос отца. — Открой, пожалуйста. Нам надо поговорить. В этот раз Арья отодвинула засов. Отец стоял в коридоре один и выглядел скорее грустным, чем сердитым. И ей вдруг стало стыдно за свое скверное поведение. — А это у тебя что? — спросил он, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. — Он мой. — Дай его мне. Она неохотно протянула ему Иглу, понимая, что, возможно, больше никогда ее не увидит. Отец рассмотрел узкое лезвие в тусклом свете свечи. — Миккен делал, да? Подумать только — я должен управлять Семью Королевствами, но не могу управлять собственным ребенком. Откуда он у тебя? Кто тебе его дал? Она закусила губу и опустила глаза. Джона она ни за что не выдаст, даже если ее будут… — Впрочем, это уже неважно. Леди не надлежит играть с мечом. — Я не играла. Я тренировалась. И я не леди. — И зачем тебе вообще нужен меч? Что ты с ним собиралась сделать? Уж не сестру ли родную заколоть? — У него есть имя. Его зовут Игла. Я просто… просто хотела научиться обращаться с ним. И попросила Мику мне помочь, но… — из ее глаз снова потекли слезы и отец мягко обнял ее, — …это из-за меня его убили… Это я его заставила… — Нет, дочка. Это не ты виновата. Это вина Пса и королевы. — Я всех их ненавижу! Королеву, короля, Джоффри, Сансу… — Ты вправе ненавидеть тех, кто причиняет нам страдания, но не нужно видеть врага в собственной сестре. Вы… просто очень разные, как день и ночь. Но вы нужны друг другу. И вы обе очень дороги мне. — Я… я зря так про Сансу сказала… Я не ненавижу ее… — тут она чуточку приврала. — Ты прав… — Держи, — отец протянул ей Иглу, держа ее на вытянутых руках. Арья посмотрела на меч, не веря в собственную удачу и быстро схватила его, словно боялась, что отец передумает. — Я правда могу оставить ее? Правда могу? — не верила она. — Правда. Я хорошо тебя знаю. Если бы я его забрал, ты бы в ту же седмицу припрятала под кроватью какое-нибудь турнирное копье… Бери, он твой. Но дай мне слово, что не будешь его обращать против своей сестры. — Даю слово, — в этот раз Арья говорила честно. На этом их разговор закончился и отец вышел из ее комнаты. На следующее утро она принесла искренние извинения септе и Толстому Тому. Мордейн посмотрела на нее с подозрением, но извинения приняла. Том не ответил вообще ничего. А в полдень отец собрал всю семью за обедом — и объявил, что на ужин к ним придут лорд Станнис и его семья, поскольку сам он уже принял его приглашение. И несколько раз предупредил дочерей, чтобы они вели себя так, как и подобает детям десницы короля. Сначала Арья думала, что он говорит это только ей, но потом поняла, что и Сансу это касается тоже. Она никогда раньше не видела лорда Станниса — знала только, что он брат короля, а значит, ничего хорошего ждать от него не стоит. В Винтерфелле ей редко доводилась ужинать в окружении одной лишь семьи, чаще всего к ним кто-то присоединялся. Например, сир Родрик, или Вейон Пуль, или Джори, или септа Мордейн, или даже Старая Нэн. Или кто-то из отцовских знаменосцев. Она помнила громоподобный хохот Большого Джона Амбера, толстое брюхо Вимана Мандерли, который занимал сразу два места за столом, или молчаливого Русе Болтона, от одного вида которого у нее шел мороз по коже. Но больше всего ей нравилась леди Мормонт и ее дочери-воительницы с Медвежьего острова. Как-то раз Арья даже попыталась уговорить отца отправить ее на Медвежий остров, чтобы Мормонты научили ее сражаться, но мама выступила против, потому что Арья, как она сказала, никогда не научится там вести себя так, как надлежит настоящей леди. А Арье не хотелось этому учиться, больше всего ей хотелось слушать рассказы отцовских гостей за столом… Но то было в Винтерфелле, а здесь все было по-другому. «Неужели теперь нам придется делить трапезу с королевой Серсеей, Джоффри, Цареубийцей и другими Ланнистерами?» Одна мысль об этом вызывала у нее приступы тошноты. Когда они стали собираться в трапезной, Арья обратила внимание на то, что большую часть охраны лорда Станниса составляли дорнийцы, чьи одежды украшали гербы с солнцем и копьем. Были, правда, и другие — они носили гербы с оленями в короне, но их было заметно меньше. Некоторые из баратеоновских стражей сидели рядом с людьми Старков, но не один из дорнийцев не сел рядом с северянином — Арья и это подметила. Оказалось, что Станнис Баратеон совсем не похож на короля. Худощавый, подтянутый, коротко подстриженный и с такой же короткой бородой. И он, в отличие от лорда Ренли, которого Арья встретила на Королевском тракте, совсем не смеялся, его лицо оставалось неизменно суровым. И этим он отчего-то напоминал ее собственного отца, хотя лорд Старк время от времени улыбался, когда его окружали родные и друзья. А жена Станниса, принцесса Арианна, была полной его противоположностью. «На самом деле она не совсем принцесса», — объяснял ей перед ужином отец. Она не была дочерью короля, но Мартеллам позволили сохранить титул принцев Дорнийских, когда они признали себя подданными Семи Королевств. Так вот, когда эта «не-совсем-принцесса» вошла в трапезную, держа за руку мужа, половина отцовских стражников уставились на нее во все глаза — потому что на ней было очень тонкое и очень облегающее платье, подчеркивавшее все изгибы ее тела. Бедняга Джори так совсем извелся, он постоянно бросал в ее сторону жаркие взгляды, когда думал, что его никто не замечает. Вейон Пуль осекся на полуслове, когда представлял ее. А Арья почему-то вспомнила королеву Серсею, которая с самого первого взгляда сразу ей не понравилась… Джейни прошептала Сансе что-то насчет того, что девчонки, которых Теон постоянно водит к себе, одеваются примерно так же, как дорнийская принцесса. Санса тихо захихикала, а Арья шутку не поняла. Когда они расселись, Арья заняла место между Сансой и септой Мордейн, а напротив нее сидели отец и Арианна. За ужином она разговаривала в основном с ним и время от времени выдавала очередной мимолетный комплимент им с Сансой. Но Арья была достаточно взрослой, чтобы понять, что это все говорится исключительно из вежливости. «Она лжет. Все в этом городе лгут…» — …полная уродина. У нее, я слышала, все лицо серое, — вдруг услышала она шепот Сансы, которая что-то говорила Джейни. И та прикрыла рот рукой, скрывая смех. — Это у кого тут лицо серое? — громко возмутилась Арья. — Я знаю, что я не красавица, но лицо у меня нормального цвета! Хватит выдумывать! Санса почему-то не огрызнулась в ответ, она моментально замолчала и побледнела… И тут Арья заметила, как стихли все разговоры за столом и на них скрестилось множество взглядов. Отец был очень зол (хоть она и не понимала, за что), а лорд Станнис нахмурился еще сильнее. — Мне… мне очень жаль, миледи… я не хотела… — заикаясь, забормотала сестра, обращаясь непонятно к кому. Арья в глубине души была рада заставить ее стыдиться, но показать свою радость она не осмеливалась. — Не хотела, чтобы я тебя услышала, да? — спросила принцесса Арианна и ее сестра побледнела еще сильнее. — Что ж, раз уж мы заговорили об этом… Нет, у моей дочери нет серого цвета лица, потому что она пережила эту болезнь в очень юном возрасте. Без последствий это, конечно, не осталось, но… Я бы не волновалась на твоем месте из-за чьей-то внешности, детка. Красота, знаешь ли, очень быстро проходит. — Санса, немедленно извинись! — велел отец. — Простите, миледи… Я очень грубо себя повела… Настоящая леди так не поступает, — произнесла Санса дрогнувшим голосом. После этого она не проронила ни слова до конца ужина и покинула застолье раньше всех, едва закончив с десертом. Вскоре ушла и Арья — к этому времени многие из стражников были в изрядном подпитии и вино стерло все грани между северянами и дорнийцами. Арья видела, как Джори борется на руках с рослой и мускулистой женщиной и очень удивилась тому, что в столице, оказывается, тоже есть женщины-воительницы. Потом она вспомнила историю королевы Нимерии и задумалась о том, есть ли еще на жарком Юге такие же, как она. А еще через два дня стюард ее отца разбудил ее на рассвете и отправил в уединенный двор за Башней десницы, не объясняя, зачем. Там ее уже ждал рослый дорниец с жесткими каштановыми волосами, заплетенными в косу. В правой руке он держал копье, а на поясе у него висел кнут. Заметив приближающуюся Арью, он повернулся к ней — и только тогда она поняла, что это не мужчина, а женщина, та самая, на которую она обратила внимание за обедом два дня назад. — Опаздываешь. Чтобы завтра на рассвете была здесь, — раздраженно бросила она. Несмотря на то, что незнакомка говорила с сильным дорнийским акцентом, Арья почему-то вспомнила женщин с Медвежьего острова. — А вы кто? — Твоя новая наставница. Твой отец искал кого-то, кто мог бы научить тебя искусству владения мечом, ну моя кузина и подумала, что я на эту роль вполне сгожусь, — процедила дорнийка. — Хоть я и предпочитаю копье, но твой отец согласился. Наверное, решил, что раз я женщина, я буду обращаться с тобой поласковее… — А… Вы разве не дадите мне оружие для тренировки? — немного взволнованно поинтересовалась Арья. Женщина рассмеялась. — Всему свое время. Сейчас давать тебе оружие — дохлый номер, ты своими тощими ручонками толком его и не удержишь. Ты посмотри на себя — кожа да кости! Тебе сначала надо мясо на костях нарастить! — Я уже достаточно сильная! — сердито заспорила Арья. — Спросите моего брата! Я могу бегать часами, не уставая! — Ты? Серьезно? — насмешливо переспросила дорнийка. — Тогда сто кругов по двору — бегом марш. — Прямо сейчас? Но я даже не позавтракала… — Вот пробежишь — а там посмотрим. Урок номер один: в бою враг не будет ждать, пока ты поешь, попьешь или поспишь, поэтому будь все время наготове. Ты еще здесь? Бегом, я сказала! Арья еще попыталась было возразить, но все ее мольбы остались без внимания и у нее не было иного выбора, кроме как начать пробежку, как и велела ее новая наставница. И она пробежала сотню кругов, несмотря на то, что безжалостная дорнийка время от времени велела ей двигаться в полуприседе или начать отжиматься от земли. Но она добежала. Хотя к концу дистанции ей казалось, что еще пара шагов — и она просто рухнет. И уже не встанет. — Неплохо, девочка… Почти все, кого я тренировала, не выдерживали дольше одного дня, — улыбнулась великанша с копьем, стоя над ней, распластанной на земле. — И если завтра ты снова придешь, возможно, я все-таки смогу сделать из тебя настоящего воина.