Writober-2022

Ли злился восхитительно — сжимал желваки, стискивал кулаки, цедил слова сквозь зубы и сверкал глазами. — Я всегда подозревал, что у тебя плохой вкус, но это уже слишком. На площади стояло двадцать мальчишек, и ты мог выбрать любого. И за какими кошками тебе вообще понадобился оруженосец? Эмиль небрежно закинул ногу на ногу, подпёр ладонью щёку и только потом ответил: — Малыш за него просил. Прислал мне настоящее письмо почти на целый лист. — Малыш! С каких это пор ты потакаешь капризам Малыша? Не ему теперь отвечать за этого надорского вепрёнка! Ли прошёлся по комнате, словно ища выход своему раздражению, и остановился у окна. Упёрся в раму двумя руками, разглядывая что-то внизу, во дворике. — Чем он тебе так не угодил? — насмешливо спросил Эмиль, прекрасно зная ответ. — Он сын предателя и бунтовщика, если ты вдруг забыл. Эмиль прекрасно всё помнил — холодный, продуваемый всеми ветрами неуютный замок среди скал, высокую сухую женщину во вдовьем наряде и мальчика, уставившегося на него исподлобья, когда Эмиль вручил ему герцогский перстень. — Он просто мальчишка, — сказал он. — Лучший способ выбить из мальчишки дурь — это увезти в армию. — Тебе не помогло, — хмуро сообщил Ли, поворачиваясь. — Сочини аргумент повесомее. В окне за его спиной с ветки тяжело поднялся ворон и угольным силуэтом взмыл в ясное весеннее небо. — Изволь. Дорак хотел, чтобы Окделла держали подальше от дворца и столичных интриг? — Так, — Ли сложил руки на груди, но желваками всё ещё поигрывал. — Ты прекрасно знаешь, что в армии интриганов не меньше. Мы могли бы отправить его в Торку. — На Север? — Эмиль ухмыльнулся. — К бергерам? Чтобы налаживал связи и восстанавливал союзы? Кому он там нужен? — Кому он нужен на юге? — Мне. Считай, что я утомился сам наливать вино. — И носить цветы дамам. — Он будет очаровательно краснеть — ни одна не устоит. Лионель расхохотался и сел, наконец, на подоконник. — Посмотрим, что из этого получится, — сказал он отсмеявшись. — Этот жеребёнок с норовом. — И как раз это мне по вкусу,— Эмиль довольно улыбнулся. — Зачем нужен скучный оруженосец?