Карнавал Арлекина

Он увидел ее ещё в зале ожидания, в очереди на посадку: она о чем-то увлеченно спорила с подругой, поправляя очки, взлохмаченная, с прической «взрыв на макаронной фабрике», в черном полупальто, с большой сумкой через плечо, из которой торчали какие-то бумаги и книга. Не изменился ни слегка ироничный умный взгляд, ни улыбка, ни жестикуляция… В самолёте он уже потерял ее из виду: они с Кирой летели, как обычно, бизнес-классом, а Жанна с подругой, видимо, экономом. Все время до того, как подали еду и напитки, он ощущал лёгкое подташнивание и даже отказался от спиртного на нервной почве. Ну а потом он вроде бы с аппетитом поел и после десерта почувствовал, что задыхается… На международной конференции, посвященной здоровью новорожденных, обсуждались различные методы интенсивной терапии, что и вызвало горячие споры участников. Жанна так и продолжала бурно обсуждать это со своей лучшей подругой Юлькой, педиатром, вплоть до самой посадки. Когда наконец сели, она прикрыла глаза и увидела перед собой калейдоскоп младенцев: вон тот мальчик, пролежал в кювезе несколько месяцев, только мяукал, потом развил голос и как начал орать — не остановить… А это малышка с врождённым пороком сердца… А вот Глеб, родился на седьмом месяце, дисплазия лёгких… Вроде бы младенцы все похожи, а увидишь раз, причем не только снаружи, но и изнутри, с помощью современных приборов — и уже ни с чем не спутаешь: эти тоны, шумы, суженные бронхиолы — это с тобой уже навсегда. Мечта стать детским врачом появилась у нее давно, но окрепла именно в выпускном классе, когда у мамы случились тяжёлые преждевременные роды и Гошка провел долгое время в интенсивной терапии, куда вход был заказан… Слова «неонатолог» Жанна тогда не знала, но твердо решила спасать жизнь младенцам. Вот почему, выучившись в меде, освоила специальности анестезиолога-реаниматолога и неонатолога и стала работать в роддоме, где и сдружилась с Юлей, педиатром от Бога… Утомленная многодневным недосыпом и конференцией, Жанна вырубилась, успев предупредить тоже дремавшую Юлю, чтобы та не будила ее ради еды. Но в итоге обеих разбудило встревоженное объявление стюардессы, спрашивавшей, нет ли на борту врача… — Ну что, Юлёк, за работу, покой нам только снится! Надеюсь только, сейчас будет не младенец — мы с тобой, конечно, видавшие виды профи, но это было бы чересчур экстремально даже для нас. — А я надеюсь, Жанчик, что у них тут хоть аптечка нормальная есть. Каким бы профи мы ни были, без лекарств в воздухе мы бессильны… — Типун тебе на язык. Когда женщины подбежали к задыхающемуся и теряющему сознание Малиновскому, Жанна поразила подругу тем, что дернула ее за рукав и изумлённо прошептала: — Боже мой, это же Карлсон! Валерий Сергеевич грозно вошёл в конференц-зал, сжимая в руках какую-то газету. У Жданова мелькнуло очередное нехорошее предчувствие. Кто ещё, что и где написал про вчерашнюю вечеринку и чем это чревато? — Валерий Сергеевич, здравствуйте, как хорошо, что мы снова с вами видимся! Чем обязан? — широко и несколько натянуто улыбнулся Андрей, бодро протягивая руку Катиному отцу. Но тот не поддался на эту уловку, машинально пожал ему руку и с негодованием потряс газетой. — Что это такое, я вас спрашиваю? Нет, что это такое? У меня просто слов нет. А с виду такой приличный, положительный… Ноги моей дочери больше у вас не будет, слышите? Вы что себе удумали, молодой человек? Ни стыда, ни совести! — Погодите, Валерий Сергеевич, что случилось, я ничего не понимаю? Может, водички? — Я те дам водички! Хватит мне зубы заговаривать! Вечеринка у них, видите ли. Рабочее мероприятие. Как, кстати, генеральная уборка сегодня прошла? Что-то быстро она закончилась! Обескураженный Андрей каким-то шестым чувством осознал, что этот вопрос лучше проигнорировать. — Валерий Сергеевич, я вас очень прошу, успокойтесь, пожалуйста. — Успокоиться? Вы совратили мою дочь, позабыв всякий стыд! Жданов побледнел, но держался достойно: — Но почему вы… — Почему я так решил? Значит, не отрицаете сам факт? Да о ваших подвигах уже в газетах пишут. Вон, — Пушкарёв снова ткнул в газету, — я бы сам никогда, но Ленка в магазин ходила, ну и купила по пути, не удержалась. Интересно ей про светскую жизнь. Только не думала ни она, ни я, что, дожив до седин, позору не оберемся — про родную дочь читать будем! — А при чем тут Катя? — Вот! Полюбуйтесь! — Валерий Сергеевич с торжественным видом швырнул газету на стол и наконец сел, тяжело дыша. Андрей заорал Вике, просунувшей голову в дверь: — Воду и два стакана, быстро! Потом осторожно и слегка брезгливо взял газету, развернул ее и прочел крупный заголовок: «С кем изменяет невесте президент модного дома Андрей Жданов?» Аккурат под заголовком красовался и снимок. Папарацци умудрились поймать момент, когда Андрей дышал Кате в шею и, поправляя локон, застёгивал ей серёжку на ухе. Катя стояла спиной к камере, и ее фамилия не была упомянута в заметке, однако отец, конечно, узнал ее сзади. Вроде бы ничего особенного на фотографии не происходило, но выглядело все весьма интимно. «Интересно, когда это дойдет до Киры?» — пронеслось у Жданова в голове. Но сейчас надо было действовать молниеносно. Он нервно рассмеялся: — Валерий Сергеевич! Ох уж эти журналисты, спасу от них нет. Им бы все сенсацию раздуть на ровном месте. А я человек заметный, все время на виду, сами понимаете. Дело в том, что глава французской ювелирной компании, как я вчера вам рассказывал, пригласил Катерину поучаствовать в фотосессии. — В какой ещё сессии? — Ну, в рекламе бриллиантовых серёжек. — А, ну да, помню, — Пушкарёв все ещё смотрел мрачно и недоверчиво, но готов был выслушать его объяснения. — А Катенька возьми да и оброни серёжку. Ну, бывает такое. — Да уж, Катька сплошь и рядом что-нибудь уронит… — Ну вот. А если бы сережка не нашлась — сами понимаете: международный скандал, конфуз, катастрофа. Не говоря уж о финансовых претензиях к Катерине и к компании. В общем, полный пердимонокль! — Да? — с подозрением переспросил Пушкарёв. — Ну конечно, без вариантов! Пришлось мне срочно найти злосчастную серёжку и помочь Катерине ее застегнуть до появления француза. Этот момент и засняли вездесущие папарацци! Хотя и выглядит это, возможно, двусмысленно, уверяю вас, что… Валерий Сергеевич помолчал, потом слегка смущённо кашлянул. — Что ж… Выходит, вы действовали из лучших побуждений… Защищали доброе имя моей дочери и своей компании… Вы уж простите меня, старика… Дочь единственную люблю, переживаю за нее, поймите, боюсь… — Что вы, не нужно извиняться, я все понимаю. — А где Катя, кстати? У себя? Я так и не видел ее офис. При мысли о том, во что превратит его Пушкарёв, увидев рабочий кабинет дочери, Жданов вновь содрогнулся. — А они с Николаем поехали покупать автомобиль, как вчера договаривались. А я как раз жду французского коллегу для подписания контракта. — А, ну что ж, раз вы это дело одобрили… Тогда я, пожалуй, пойду. Не смею дольше отвлекать. Заходите к нам в гости почаще, Ленка пирогов напечет! — Всенепременно. Елене Санне поклон. К счастью, Валерий Сергеевич успел скрыться в лифте, не увидев ни разъяренную Киру, невесть откуда раздобывшую ту же газетенку, ни вернувшуюся на новом «Ниссане» Катю, уже не в джинсах… Только Андрей выдохнул после визита Катиного отца и вернулся в свой кабинет, как появилась Катя в юбке-карандаше и блузе с расстёгнутой верхней пуговицей. Андрей, почувствовав, как у него перехватило дыхание, мгновенно подскочил к ней и хотел извиниться за Киру, как та сама влетела в кабинет, как фурия, и в свою очередь потребовала объяснений. Андрей успел только проорать, что ничего не было, а Катя уже привычно заткнула уши, как дверь кабинета снова открылась, и недовольная внезапным обилием работы Клочкова торжественно возвестила: — Андрей, к тебе тот самый, красавчик с презентации, этот, как его, месье Тибо! Кира неудовлетворенно повела плечом, чувствуя в себе запал нерастраченной энергии. Лишь смерив обоих уничижительным взглядом, она стремглав выбежала в приемную к Вике, чтобы излить ей душу, — выгодные переговоры с ювелирной фирмой ее интересовали крайне мало. Андрей, набрав в грудь побольше воздуха, хотел было ещё что-то объяснить Кате, но она холодно и по-деловому остановила его жестом, всем своим видом выражая нехитрую мысль: «Нам надо работать». Переговоры прошли, как водится, без сучка без задоринки, Катя выбила для компании самые выгодные условия, Жюльен поблагодарил обоих и в конце обратился к Кате: — Катрин, не хотите ли поужинать сегодня вечером? — Сожалею, но сегодня вечером я буду занята. — Катя, о чем он спрашивает? — навострил уши Жданов. — Предлагает ещё одну форму сотрудничества, в которой мы крайне не заинтересованы. — Катрин, о чем вас спрашивает господин Жданов? — Господин Жданов интересуется, всем ли вы довольны, я заверила его, что все в полном порядке. — Катрин, а вы уверены, что не передумаете? Прошу вас на всякий случай взять мою визитку. — Благодарю. — Кать, зачем он дал вам свою визитку? — На случай, если мы передумали насчёт сотрудничества. — Катя, сдается мне, вы чего-то недоговариваете. — Андрей Палыч, не беспокойтесь, интересы фирмы полностью учтены. — Кать, я не об этом. Вы же не собираетесь с ним встречаться и куда-то ехать после работы? — Андрей Палыч, ну я же не спрашиваю вас, куда и с кем сегодня после работы поедете вы? — Катрин, о чем вы говорите с господином Ждановым? Он недоволен условиями контракта? — Нет-нет, все прекрасно, надеемся на дальнейшее сотрудничество. — Всего доброго, господин Жданов, Катрин, надеюсь, до новых встреч! — Оревуар, месье Тибо!.. Кать, почему ко мне он обращается по фамилии, а к тебе по имени? Что за фамильярность? — Андрей… Палыч, это знак дружеского расположения и участия. — Да какого участия, он же тебя глазами пожирает! — А судя по крикам Киры Юрьевны, совсем даже не он… — Да, Кать, — неожиданно осекся Андрей, подрастеряв свой гнев. — Кире, как и твоему отцу, попалась на глаза одна фотография со вчерашней вечеринки… — Моему отцу? — Валерий Сергеевич был здесь. Он решил… В общем, он превратно истолковал этот снимок. Но мне удалось его успокоить. — Боже. Ккакой снимок? — Да вот он. Эта пакость осталась здесь лежать на столе, твой папа ее так и забыл, хорошо, что этот Жюльен не заметил, — Жданов протянул ей газету, подумав, что все равно она увидит его рано или поздно. Катя, пробежав глазами заметку и фото, сокрушенно покачала головой: — Представляю реакцию родителей! — Ничего, Валерий Сергеевич все понял. — А Кира? — Постепенно тоже поймет. — Господи, как же стыдно! — Кать, прекрати. Тебе стыдиться нечего. А вот мне стоит. Да, и ещё… Кажется, Валерий Сергеевич упоминал какую-то уборку. Кажется, он понял, что уборки не было. — Вот черт! — Что? Ты знаешь такие слова? — Да, и питаюсь не только цветочной пыльцой. Андрей расхохотался и выдохнул. Напряжение спало. Но оставалась ещё одна неприятная тема — отчёт к совету директоров… Ему отчего-то совсем не хотелось заговаривать об этом с Катей. Но она и сама догадалась. Неожиданно разговор потек легко и просто. Как ни странно, неприятная тема липового отчёта теперь обоим казалась более спокойной и безопасной, чем их запутанные личные взаимоотношения. — Андрей, ты хочешь, чтобы я снова задрапировала цифры, для акционеров. Но это ведь очень рискованно: Александр может что-то пронюхать про истинное положение дел, да и Павел Олегович. В Вестнике вся информация о залоге… — Да, Кать, я понимаю… Но как сейчас рассказать акционерам правду? Не лучше ли прикрыться, а потом, после выхода из кризиса, признаться во всем? — Андрей, ты хочешь всего и сразу. Но так не бывает. Если правда всплывёт раньше без твоего ведома, то у Воропаева будут на руках все козыри… — Что же ты предлагаешь? — спросил Андрей с лёгким раздражением. — Обо всем рассказать акционерам. По крайней мере, Павлу Олеговичу, — Катя подняла руку, останавливая Андрея. — Тщательно подготовившись. Проконсультировавшись с юристами. Мы, мол, хотели как лучше, сделали ошибки, но на пути к исправлению. Вот антикризисный план, новые контракты, данные по «Никамоде»… — Катюш, я не знаю. По-моему, ты перестраховываешься. — А по-моему, ты зажмуриваешь глаза. — Хорошо. Давай так. Сделай сперва реальный отчёт, мы на него посмотрим, сделается мне вслед за Ромкой дурно… А там подумаем, как дальше быть. Катя отправилась в каморку, а вечером прибежала Юлиана, принесла бесплатные купоны в салон красоты — подарок благодарного клиента. Пригласила сходить вместе прямо сегодня — но сначала в бутик. Пообещала ждать ее в мастерской. Андрей честно не хотел подслушивать, но он незримо чувствовал опасность. Пока Катя собиралась, у нее несколько раз звонил мобильный. Первый раз это был Коля, что-то насчёт машины. Второй раз — мама. Третий — он услышал французскую речь… И почувствовал, что снова задыхается. В бешенстве подбежал к Кате и зашептал ей прямо в воротник: — Катюш, откуда у него твой мобильный? — Взял ещё вчера для оперативной связи. — Да уж, куда оперативнее… Тут дверь кабинета открылась, вошла Кира узнать, собирается ли Андрей домой, и Катя, воспользовавшись ситуацией, попрощалась и удрала с Юлианой. Но вечер ещё только начинался…