Поздно приходящим (остаются) кости

***

Рассвет окрасил небо мягкими оттенками золотистого и алого, когда двенадцатый отряд, вооружённый своим научным оборудованием, собрался отправляться вглубь территории для исследования аномалий. Шестой отряд выделил им группу шинигами для сопровождения и защиты, оставив в лагере лишь минимальное количество людей. Капитаны Кучики Бьякуя и Куроцучи Маюри решили остаться в лагере, чтобы координировать действия. Маэко не слишком обрадовалась перспективе сидеть сложа руки, пока остальные занимались исследованиями. — Идти с ними мне, конечно, не предложили, — пробормотала она, закатывая рукава. — Ну ничего, хоть здесь помогу. Она подошла к группе шинигами шестого отряда, которые возились с приготовлением пищи. Один из них, молодой паренёк с взъерошенными волосами — Рик, пытался разжечь костёр, но пламя упорно гасло под порывами ветра. — У вас тут как? — спросила Маэко, присаживаясь рядом. — Да не очень, — проворчал шинигами, бросая бесполезную искру в догорающие угли. — Похоже, это не мой талант. — Позволь помочь, — предложила она, улыбнувшись. Маэко помогла сложилить ветки, добавила несколько сухих листьев, наклонилась и прикрыла пламя от ветра ладонями, защищая хрупкий огонёк от внезапных порывов. Несколько выверенных движений — и вскоре костёр разгорелся. — Вот так-то лучше, — довольно произнесла она, раздувая пламя. — А теперь давайте посмотрим, что у нас на обед. Шинигами благодарно закивали, передавая ей мешок с провизией. Маэко принялась нарезать овощи, одновременно развлекая окружающих историями о своих курьёзных случаях в госпитале. Для нее готовка на множество ртов было делом привычным. — …И вот я ему говорю: «Ну, ты точно не умрёшь, но как ты объяснишь капитану, что твоя рука застряла в котле?» Вокруг костра раздался дружный смех — даже самые угрюмые шинигами не смогли сдержать улыбок. Маэко чувствовала, как напряжение между отрядами немного ослабевает. Конечно, двенадцатый и шестой никогда не были особенно дружны, но здесь, на миссии, они оказались в одной лодке. — Ваше умение поддерживать дух бойцов удивительно. Она вздрогнула. Голос был ровным, спокойным, но прозвучал неожиданно. Маэко подняла взгляд и встретилась с серыми глазами Бьякуи. Он стоял неподалёку, скрестив руки на груди, наблюдая за ней. Она не сразу ответила, чувствуя, как в груди разливается тепло. Не от похвалы — нет. Просто от него. От его присутствия. Рядом с ним было… спокойно. Надёжно. Маэко поймала себя на мысли, что скучает по их первой миссии, когда они оказались вдвоём в лесу. Тогда опасность была реальной, но рядом с ним не было страшно. Несмотря на его ледяной фасад, с ним было безопасно. Почти… тепло. Она быстро отогнала эту мысль. Нет, это Бьякуя Кучики. Капитан. Глава благородного клана. Недосягаемый. Маэко сглотнула и заставила себя улыбнуться. — Думаю, если люди сыты и веселы, им легче справляться с любыми трудностями, капитан Кучики. — Возможно, — отозвался он, едва заметно кивнув, прежде чем отвернуться к лагерю. Но, момент триумфа был недолгим. Стоило Маэко наклониться за ножом, как она зацепила край котелка. Тот с грохотом опрокинулся, расплескав воду ей на ноги. — Ой! — взвизгнула она, вскочив, чуть не запутавшись в полах униформы. — Маэко, да что с тобой не так? — вздохнул Ренджи, покачав головой, но в голосе звучал сдержанный смех. — Всё нормально, я просто решила проверить, достаточно ли тёплая вода, — отшутилась она, стряхивая капли сандалиями. — Оказывается, недостаточно. Костёр снова взорвался смехом, но теперь в нём звучало что-то более тёплое, почти дружеское. Бьякуя наблюдал за ней, внешне оставаясь бесстрастным. Но внутри он давно обратил внимание на странное сочетание в этой женщине. В работе — точность, сосредоточенность, безупречность. И при этом в обычной жизни она умудрялась создавать хаос вокруг себя — то котёл перевернёт, то споткнётся о собственную одежду, то упадет в ведро в кабинете. Это должно было раздражать. Он терпеть не мог беспорядок, суету, людей, не умеющих держать себя в руках. Но Маэко… Её хаотичность не раздражала. Она была… умилительной. Едва уловимая тень улыбки мелькнула на его лице, но тут же исчезла. Солнце поднялось высоко, обжигая лагерь беспощадными лучами, когда вернулись Акон и Шишио. Лица хмурые, шаги быстрые, напряжённые. В воздухе повисло что-то предгрозовое. Маэко первой заметила их приближение. — Вернулись? — окликнула она, отрываясь от нарезки овощей. Лезвие ножа замерло в её руке. — Судя по вашим лицам, новостей у вас выше крыши. Акон коротко кивнул. — Не совсем. Но обнаружили кое-что странное. Маэко быстро вытерла руки о хакама и обернулась, но прежде чем успела задать вопрос, из тени палатки раздался голос Бьякуи. — Что именно? Капитан шестого отряда вышел на свет, и даже его бесстрастный тон не скрывал внимательности. Словно интуиция уже подсказывала ему, что дело принимает дурной оборот. Рядом с ним появился Ренджи. Он мгновенно уловил суть разговора, расправил плечи и привычным движением перехватил занпакто. — Неподалёку от нас есть район с аномально высокой концентрацией духовной энергии, — сообщил Акон, бросив взгляд на Шишио. Тот молча кивнул. — Это неестественное явление. Маэко нахмурилась. — Из-за чего? — Мы обнаружили следы активности пустых, но их поведение… странное, — заговорил Шишио, впервые за всё время. Голос у него был тихий, с едва заметной хрипотцой. — Они рвутся туда, но мечутся. Как звери, почуявшие кровь, но не понимающие, откуда идёт запах. Пальцы Маэко невольно сжались в складках хакама. Что-то привлекает пустых? Это нехорошо. Очень нехорошо. Она перевела взгляд на Бьякую. Он не двигался, но в напряжённой линии плеч читалось: его это тоже беспокоит. — Какие будут дальнейшие действия? — спросила она, хотя и догадывалась о ответе. — Усилим патрули вокруг лагеря, — спокойно ответил Бьякуя. — Акон, передайте вашим людям: продолжайте исследования, но держитесь ближе к отряду сопровождения. Маэко, оставайтесь здесь и координируйте медицинскую часть. Она скрестила руки на груди, едва сдержав гримасу. — Конечно, капитан, — протянула она с улыбкой, в которой чувствовалось разочарование. — Хотя признаюсь, мне больше по душе действие, чем наблюдение. Ренджи хмыкнул: — Не переживай, Маэко, с нами скучно не будет. Она взглянула на него и лукаво улыбнулась. — Надеюсь, ты прав, — она растеряно почесала затылок, зарывая пальцы в густые волосы.

***

Вечером, когда лагерь уже погрузился в сумерки, все собрались у костра для ужина. Пламя бросало тёплые отблески на лица собравшихся, рисуя в тенях пляшущие узоры. Воздух пах дымом, слегка горелым рисом и ароматным бульоном, который кто-то сварил на скорую руку. Маэко, как и накануне, присоединилась к капитанам и офицерам, хоть ощущала себя немного не в своей тарелке. Её присутствие среди них до сих пор казалось чем-то непривычным — слишком многое изменилось с тех пор, как она оставила Готей. Однако, если она и чувствовала себя неловко, то вида не подавала. Акон сидел напротив неё. Он пару раз бросил на неё задумчивый взгляд, но тут же отворачивался, словно пытаясь что-то осмыслить. Напряжение между ними было почти осязаемым, но Маэко не торопилась заговорить первой. Разговоры у костра шли преимущественно о завтрашних патрулях и возможных угрозах, пока не раздался голос, всегда звучащий как наждачная бумага по стеклу. — Как замечательно, что у нас тут собралась такая разношёрстная компания, — протянул Маюри, лениво склонив голову набок. В его глазах плясал едкий интерес, а уголки губ дрожали в предвкушении. — А особенно забавно наблюдать за человеком, который когда-то был частью Двенадцатого отряда, но в итоге выбрал… скажем так, более «земные» заботы. Маэко даже не взглянула на него, но пальцы, лежащие на коленях, непроизвольно сжались. — Как оригинально, не так ли? — продолжал он с ядовитой улыбкой. — Но самое интересное — это даже не твой уход. Нет, куда забавнее твоя фамилия. Ах, прости, вернее сказать, имя твоего занпакто? Наступила тишина. — Ведь, насколько мне помнится, в моем отряде ты служила под другим именем, верно, Урахара Маэко? Как трогательно. Ты так хотела избавиться от этой ноши, что спряталась за именем собственного меча. Пожалуй, у тебя с братцем куда больше общего, чем ты думаешь. Маэко спокойно посмотрела на него. В её глазах не было злости — только лёгкая тень усталости. Ренджи поперхнулся чаем, шумно кашлянув, а затем с недоумением уставился на Маэко. Бьякуя не подал вида, но тонкий намёк на интерес читался в том, как он чуть повернул голову в её сторону. — Ах, капитан Куроцучи, — негромко заговорила Маэко, слегка склонив голову, — вам ведь всегда было трудно признавать чужую гениальность. Особенно если она превосходит вашу. В её голосе не было ни капли насмешки — лишь констатация факта. Маюри скривил губы в презрительной усмешке. — Зависть? К Урахаре? Не смеши меня, девчонка! — он подался вперёд, его тень вытянулась на песке, придавая ему вид какой-то неестественной фигуры. — Если бы ты не была столь глупа, то сейчас сидела бы на месте моего лейтенанта! Я рассчитывал на тебя, а ты… ты сбежала, словно жалкий трус, отказавшись от настоящей науки! Маэко на мгновение задумалась, затем пожала плечами. — Я не уверена, что жалею, — мягко ответила она. — В отличие от вас, капитан, мне не пришлось создавать искусственного лейтенанта, чтобы справляться с работой. Несколько человек за столом едва заметно вздрогнули. Маюри замер. — Хотя… — добавила Маэко, прикрывая глаза с задумчивым видом, — это многое объясняет. Ваша Нему такая… послушная. Не выдержали потери, да? Маюри на мгновение нахмурился, но быстро восстановил самообладание, лишь усмехнувшись себе под нос. Ренджи, который всё это время слушал, нахмурился и скрестил руки на груди. — Ладно, хватит, — пробормотал он, покачав головой. — Капитан Куроцучи, мне, конечно, плевать на ваши научные разборки, но Урахара не раз вытаскивал нас из… Жо… Неприятностей… Если уж Маэко его сестра, то не вижу в этом ничего плохого. Маюри лишь презрительно фыркнул, но продолжать не стал. Бьякуя же не вмешивался, лишь наблюдая. Он не подал виду, но открывшийся факт явно его заинтересовал. Маэко почувствовала, что разговор зашёл в тупик. В груди разлилась тяжесть — не от слов Маюри, нет, а от осознания, что прошлое, которое она столько лет пыталась оставить позади, вновь догнало её. Она вздохнула, отложила пиалу с недоеденной едой и поднялась. — Думаю, на этом мой ужин закончен, — ровно произнесла она, не глядя на Маюри, и направилась прочь от костра. Акон вскоре поднялся следом, бросив Маюри короткий, ничего не выражающий взгляд, и тоже удалился. Маюри, провожая его взглядом, усмехнулся и протянул: — Вот скажи, Акон, как ты столько лет терпел эту несносную женщину? Акон замер на мгновение, но даже не обернулся, только слегка склонил голову, будто размышляя. — И дальше бы терпел, будь у меня такая возможность, — ответил он ровным голосом и ушёл, растворившись в темноте лагеря. Повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием костра. Ренджи нахмурился, бросив взгляд в сторону, куда ушли Маэко и Акон. Внутри зудело непонимание, вопросы сами собой слетели с языка: — Что означает «дальше бы терпел»? Маюри тихо захихикал, довольно прищурившись. — Ах, Абараи, ты так наивен… — он опустил палочки в свою еду и задумчиво покачал головой. — Люди предпочитают не замечать очевидное, если это мешает их картине мира. Ренджи раздражённо поджал губы, но не успел ответить, как его прервал ровный голос Бьякуи: — Куроцучи, твои игры утомляют. Маюри лишь усмехнулся и потерял к разговору всякий интерес. Но утомляли ли они его? Или что-то другое выдернуло его из привычного равновесия? Мысли о Маэко. Бьякуя раздражённо отвёл взгляд. Это не имело значения. Не должно было иметь. Вокруг костра царило оживление. Шинигами переговаривались, кто-то негромко смеялся, проверяя оружие. Даже в напряжённой атмосфере похода Маэко умудрялась поддерживать настроение отряда. Кто-то остановил её у самой палатки, спрашивая какие таблетки лучше выпить от головной боли. Её голос — тёплый, спокойный, с оттенком лёгкой насмешки — выделялся среди остальных, пока она говорила с шинигами. Казалось, её присутствие делало ночь менее угрюмой. Бьякуя уловил, как его взгляд снова невольно скользнул в её сторону, и стиснул зубы. Досадное осознание того, что он уделяет ей слишком много внимания, заставило его подняться на ноги. — Я пройдусь по периметру, — произнёс он ровно, не ожидая ответа. Кучики неспешно вышел из круга света, скрываясь в ночной тени, и направился в сторону леса. Ему хотелось не столько проверить охрану, сколько побыть одному, разобраться в мыслях, которые не давали покоя после событий дня. Сначала его внимание было сосредоточено на том, как спокойно шинигами несли дежурство. Ветер шевелил листву, тихо шуршали травы под ногами. Его шаги были беззвучны, как и полагалось опытному шинигами, а взгляд неустанно сканировал окружение, выискивая признаки возможной угрозы. Однако его разум был занят вовсе не безопасностью лагеря. Его мысли давно не были столь беспорядочны. Маэко. Её имя вспыхивало в сознании снова и снова. Он не должен был думать о ней. Не должен был испытывать этого… раздражения. Но откуда оно? Неужели оттого, что она сестра Урахары? Эта мысль по-прежнему вызывала неприятное чувство. Бьякуя не любил сюрпризов, особенно тех, что разрушали его представления о реальности. Урахара был человеком, которому нельзя доверять. Он всегда плёл интриги, скрывал правду. И теперь выясняется, что Маэко — его сестра. Но если она действительно его сестра, почему никто об этом не говорил? Почему даже Маюри, который знал слишком много, не упоминал этого раньше? Что ещё она скрывает? Бьякуя сжал челюсти, пытаясь отогнать это ненужное беспокойство. Это не имело значения. Не должно было иметь. Однако, стоило ему перевести дыхание, как другая мысль снова захватила сознание. Маэко и Акон. «И дальше бы терпел, будь у меня такая возможность». Слова Акона отдавались странным эхом в голове. Они были обронены спокойно, но в них скользнул оттенок… чего-то личного. Слишком личного. Бьякуя не спешил делать выводы, но в глубине души понимал: они были больше, чем просто коллеги. Возможно, это был то, о чем упоминала однажды Мацумото. Возможно, именно поэтому она покинула Двенадцатый отряд. Но какая разница? Какая разница ему? Он заставил себя отбросить эти ненужные догадки. Он не будет гадать, не станет копаться в её прошлом. Это не его дело. Но почему тогда его это так задевает? Ветер шелестел в кронах деревьев, ночь была спокойной. Бьякуя остановился, глядя в чёрное небо, усыпанное звёздами. Где-то в глубине леса звучали голоса ночных существ, но он их не слышал. Перед глазами вставали картины: Маэко, согревающая его своими руками. Маэко, склонившаяся над ним с беспокойством в глазах. Маэко, смеющаяся у костра, окутанная тёплым светом пламени. Её голос, её прикосновение, её смех — всё это слишком легко вторгалось в его сознание. Он резко развернулся и продолжил путь по тропе, стараясь сосредоточиться на привычном ритме патрулирования. Эмоции — бесполезны. Они не нужны. Они мешают. Маэко нарушила его привычный порядок. Стала тем, кто впервые за долгие годы выбил его из равновесия. И это было непростительно. Бьякуя сжал пальцы на рукояти сенбонзакуры и глубоко вдохнул. Он должен избавиться от этих мыслей. Очистить разум. И завтра всё снова встанет на свои места.