То ли ангелы нас сводили, то ли бесы сходили с ума.

Развалившись на просторной кушетке, Пауль размеренно потягивал холодненькое пиво, время от времени прерываясь на короткие затяжки. Сбоку дул зябкий ветерок от вентилятора, приятно саднящий влажную от жары в помещении кожу. Из колонок играли любимые Depeche mode, а в зале не было ни души. Пауль блаженно прикрывает глаза, чувствуя, как по губам расползается эйфоричная улыбка. – Благодать. – Тянет Ландерс, туша истлевший окурок об пепельницу. Одним рывком допивая остатки пива, Пауль кидает смятую жестяную банку куда-то в угол, прямо к ее братьям по несчастью. Закинув руки за голову, Ландерс откидывается на спинку кресла, сползая вниз с довольным мычанием. Но его превращение в полноценную лужицу прерывает звук колокольчика, мерзко затрещавшего на всё помещение. Пауль с трудом приоткрывает один глаз, хмуро смотря на нарушителя спокойствия. Перед ним скромно предстал парниша лет пятнадцати от силы, робко озирающийся по сторонам. Заметив Пауля, он подал свой тонкий и ещё неокрепший голос. – Здрасьте, – Протараторил смущённо он, опуская глаза в пол. – Я тут... – По записи? – Ландерс лениво приподнялся, открывая записную книжку. – Имя и время какое? – Хоть он и держал лицо, внутри него всё буквально разрывало от негодования. Вот откуда он вообще вылез?! – Я не по записи. – Юнец, по всей видимости, уловил злобные флюиды и сжался ещё больше. – Я от друга слышал и пришел посмотреть... – Посмотрел? – Пауль демонстративно громко захлопнул книжку в твердом переплете, показывая всё свое недовольство. – Малёк, давай шагай отсюда. Я без согласия родителей не принимаю. – У меня деньги есть! – Настырность в его голосе была слишком слаба, чтобы Пауль согласился. – Да ты что, – Притворно изогнув брови дугой, Ландерс нахмурился пуще прежнего. – Тебе закон, что-ли, не писан? Парень страдальчески развел руками, принимая совсем уж жалкий вид. Однако подобное Пауля, привыкшего к таким спектаклям, никоем образом не проняло. – Но ты же сам подросток! Почему ты тут работаешь, а мне нельзя даже татуировку сделать? – Пауль поперхнулся воздухом от такого рода обвинений. – Ты, часом, не оборзел, малой? – Ландерс принял нарочито злобный вид, возвышаясь над ним. Слава богу, что в этот раз ситуация позволяла. – Мы с тобой когда успели на ты перейти? Во-вторых, я старше тебя, так что уважение имей. Тот весь замялся, попятившись от него к ближайшей стене. Но вдруг остановился, вскинул голову и с новообретенной смелостью снова ринулся в полемику. – Не верю! Ты максимум на пару лет старше меня! – Тебе что, документы предъявить надо? – Он сердито оскалился, стукая кулаком по стене в аккурат с его головой. Пауль был уверен, что выглядел достаточно угрожающе, если судить по лёгкой дрожи в плечах его «жертвы». – Я тебе, знаешь ли, доказывать ничерта не обязан. Поток смелости и чувства безнаказанности сдал назад, и теперь наглец жалобно уставился на выход, незаметно пытаясь выбраться из клетки между телом Пауля и стеной. Для закрепления результата Ландерс звонко лязгнул зубами, точно голодный волчара, выпуская его на волю. Тот умчался без оглядки. – Сучонок, – Пробормотал Пауль себе под нос, вновь усаживаясь на кушетку. Закинув руки за голову, он снова прикрыл глаза, мысленно прикидывая то, сколько у него есть времени на расслабляющий сон. Убедившись в своих подсчётах, Ландерс довольно хмыкнул, переворачиваясь на бок. Но буквально минут через двадцать дверь снова затрезвонила, являя передо ним ещё одного дегенерата, решившего, что приходить раньше назначенного времени – это отличная идея. Даже не став подниматься с насиженного места, Пауль смерил пришедшего презрительным взглядом. Честно, где-то в глубине души он попытался удивиться такой настырности, но все это перекрылось чувством бурлящей неприязни. В дверях опять стоял этот остолоп, нервно теребя в руках листок. – Я принес подпись от родителей... – Он проигнорировал закатывание глаз Пауля, несмело подходя ближе, чтобы сунуть бумажку в руки. Развернув сложенный лист, Пауль рассмотрел письменное согласие, грубо и впопыхах начертанное. Естественно, в нём закрались сомнения. – Подделал? – Нет! – Слишком нервно вскрикнул для человека, который якобы не врёт. Подавив ещё одно закатывание глаз, Ландерс потянулся к телефону, краем глаза ловя охреневший взгляд парня. – Не надо полицию! – Запищал он, пытаясь вырвать гаджет из рук Пауля. – Правда не подделывал! – Ручонки для начала пребери, – Отнюдь не мягко схвативив его за запястье, Пауль грубо отодвинул его от себя, параллельно с этим заходя в контакты, стараясь игнорировать нервные трепыхания. – Номер матери или отца диктуй. – На закономерное «зачем» он промолчал. – Не действуй мне на нервы. У меня клиент скоро. – Не звоните... – Обречённо вздохнув, Пауль сложил руки на груди, сверля бесящее лицо пробирающим взглядом. То воззарилось на него так жалобно, что стало даже неуютно. – Вот и что мне с тобой делать прикажешь? – Не знаю... – Понуро свешивает голову парень. – Ты ведь не остановишься и продолжишь выедать мне мозги, да? – Получив слабый кивок, Пауль в последний раз возмутился, наконец, пересиливая себя. Может, толчком послужила и его собственная история. – Ладно, доконал. Ложись. – Правда?! – Его глаза неестественно заблестели. – Кривда. Живо, пока не передумал. – Пауль покачал головой, вновь обещая себе, что это последний такой придурошный, которого он возьмёт. Тот покорно уселся на кушетку, сложив руки на коленках, точно первоклассник. Ландерс потянулся за потрёпанным блокнотом для эскизов, доставая из кармана остатки карандаша. Придвинув кресло ближе, он уселся перед юным заказчиком, собираясь с силами. – Дизайн придумал? – Да! – Ответил он чересчур возбуждённо, не переставая блистать довольной, очень противной лыбой. Пауль будто предчувствуя, что что-то не так, готовится к худшему. – Я хочу имя моей девушки на спине в окантовке из сердца. – Мда, – Пауль устало потер переносицу, игнорируя рвотные позывы, идущие из самой души. После припомнил, какая была его первая тату. Что ж, впрочем, все они совершали такие ошибки. – Точно? Парень активно замотал головой, полностью уверенный в своем выборе. Ландерс даже отговаривать не стал. На скорую руку набросав запрос на бумагу, Пауль представил ее заказчику, скептически смотря на выражение чистого восторга на круглом мальчишеском лице. Получив подтверждение, что всё в точности так, как парниша и хотел, Пауль принялся подготавливать инструменты, велев ложиться на живот и снять кофту. Привычно обработав кожу, Ландерс взял машинку, замечая, как парень вздрагивает. – Тебе может обезболивающее дать? – Пауль вздул перчатку, силясь натянуть ее на руку. – Потерплю. – Прошипел он сквозь зубы, комкая подстилку под пальцами. Лишь пожав плечами, Ландерса принялся за нанесение. Половина сеанса прошла в абсолютной тишине, прерываемой только тихим жужжанием аппарата. Обычно Пауль всегда разговаривал с клиентами, но в этот раз такого желания не было от слова совсем. Не то чтобы он раньше не сталкивался с людьми, которые настолько нагло себя ведут, но в этот раз это перешло его личные границы, о которых он обычно особо не заботился. Может, на то, что он так остро отреагировал, повлиял недавний инцидент. Резко вспомнилась та ужасная самодовольная рожа, из-за которой Пауль не мог нормально спать и жить вот уже сколько времени. В особенности ярко вспомнилось то, как его горячие губы ощущались на его собственных. На секунду убрав машинку подальше, дабы не воткнуть ее в спину явно не заслуживающему такого парню, Пауль рвано вздохнул, пытаясь совладать с эмоциями. Ситуация, как бы он не хотел того, всё не отпускала. – Мне всё интересно... Почему вы так резко согласились? – Вдруг приглушённо спросил парень, пытаясь, видимо, сгладить напряжённую атмосферу. Поняв, что это в некоторой степени отвлечет его от пагубных мыслей, Ландерс проглотил все бывшие недовольства, натянуто улыбаясь. – Ты такой не первый, много приходило малолеток. Я тоже в их числе. – Хмыкнул Пауль прорисовывая извилистую букву. – У нас контора не совсем, я бы сказал, легальная. Тут главное деньги заплатить, а дальше уже полет фантазии. Отказать могут чисто из-за предубеждений мастера. – Чего вы тогда так отпирались, если все равно в итоге делаете? – Я на подобное редко когда соглашаюсь. Не сказал бы, что это из-за личного опыта. Я своим вполне доволен и не жалею, но вот другие на моей памяти это частенько делали. И мне насрать, если ты будешь потом об этом сожалеть и пытаться переложить вину на меня. Честно говоря, единственное, что меня останавливает от подобных просьб – это понимание того, что придут ваши родители и будут мне предъявлять. – Пауль усмехается от резко появившегося напряжения в спине клиента. – Мои не будут... – Испуганно лепечет он. – С этим ты сам будешь разбираться уже. Нас хер найдешь, так ещё ничего и не докажешь. Прозвучало в самом деле жутко. Хотя это было в действительности так. Пауль многое позволял себе на работе, ведь точно знал, что ему ничего не будет. Поэтому он с чистой душой делал тату несовершеннолетним, совершенно не заботясь о том, что их родители могут подать на их шарашку в суд. – А можно спросить про ваши татуировки? – Валяй, – Пауль пожал плечами, не отвлекаясь от процесса. – У вас их так много... Во сколько вы сделали свою первую? – О-о, я этот день помню, как тогда. Тоже пришел сюда и потребовал немедленно сделать мне дракона на плече. Только был младше тебя года на два. – Подождите... Вам сколько было-то?! – Паренёк резко подорвался, отчего Ландерс шикнул на него. – Да черт его знает. Столько лет ведь уже прошло... – Пауль надавил на его плечи, чтобы он лег обратно. – Много экспрессии. – Невероятно... А сейчас вам сколько? Ландерс подозрительно прищурился на него, начиная наносить заживляющую мазь на рисунок. Парень вздрагивает под его руками, смущённо утыкаясь лицом обратно в матрас. – Чего это ты все вынюхиваешь? – Ничего подобного! Просто интересно... – Да стебу я, расслабь булки. – Пауль наклеил пластырь на свеженькую татуировку, хлопая клиента по плечу. – Готово. А по поводу возраста... – Он щёлкнул мальчонку по лбу. – Для тебя староват. Приняв сидячее положение, парень попытался заглянуть себе за спину, неестественно выворачивая шею в сторону. Пауль жестом указал ему на ростовое зеркало в двух шагах от них. – Денег-то хоть хватит на оплату? – Должно... А сколько? – Тебе повезло, что она небольшая и лёгкая в нанесении, так что обойдется всего в шесть кусков. – Пауль с улыбкой отбросил потные перчатки подальше от себя. На такой ценник парень смиренно кивнул, лезя в карман джинс за смятыми купюрами. – Молодец, – Пауль быстренько пересчитал наличку, кивая самому себе. – А теперь кабанчиком отсюда. – С этими словами дверь отворилась. – Яви личико, гюльчатай! – Под мрачный бас претенциозного на первый взгляд мужчины пацан вылетает пулей за дверь, кидая напоследок задушенное «спасибо, до свидания!». Обладатель этого самого баса проводил удаляющуюся спину своими темными глазенками, вопрошающе выгибая густую бровь. Не говоря ни слова, Пауль принял из его рук бумажный пакет, кивая в сторону кушетки. «Мрачный» мужчина скинул свою кожаную куртку прямо на стойку с инструментами, без стеснения раскладываясь звездой на предложенном месте. Ландерс с откровенно детским интересом заглянул в пакет, с ходу заприметив там свое любимое сочетание – холодную колу со льдом и ароматную картошку фри в соусе. Довольно помычав в знак одобрения, он отправил горсть картофеля в рот, с мерзким сербающим звуком запивая ее. Его клиент промолчал на столь непрофессиональное поведение, доставая телефон, чтобы показать сегодняшний запрос. Сегодня его многочисленную коллекцию пополнит рисунок дракона Рюдзина прямиком из японской мифологии. – Опять шпана всякая донимает? – Тишину прервал его голос, от и до сквозящий насмешкой в, как понял Пауль, его адрес. Его это вовсе не задело, ведь Ландерс знал, что, несмотря на все его глумления и издевательства, Джо и впрямь хороший человек. – Показал бы, что яйца есть. – Нас-то вспомни в его возрасте. – Пауль со смешком покачал головой, засовывая бумагу в принтер. – Такие, как он, не остановятся и будут искать до тех пор, пока не найдут криворукого долбоеба, который там такое накуролесит, что без слез потом не взглянешь. Пусть уж лучше я сделаю, чем кто-то другой. – Какой ты у нас заботливый, – Летц беззлобно усмехнулся, сверкая белоснежной улыбкой. В контрасте с его загорелой кожей и темным образом их белизна казалась несуразной. – Прочухают если, что такой лошок безотказный водится, сразу к тебе табуном пойдут. – Поток клиентов это всегда хорошо. На такое заявление он лишь рассмеялся, продолжая внимательно наблюдать за его действиями, словно видя всё это в первый раз. Порой Паулю становилась не по себе от его чуткого взгляда в спину, которым он так и норовил будто бы проделать дырень. Поначалу это неимоверно сильно пугало, но со временем Пауль смог к этому привыкнуть. Наконец принтер выплюнул распечатку, которую Ландерс в срочном порядке перенес на трансферную бумагу, с точностью ювелира обрезая рисунок по контуру. Точно по команде Джо оголяет предплечье, на котором Пауль быстро убирает лишнюю растительность, обрабатывая антисептиком. Далее рисунок перенёсся на подготовленную кожу, и теперь он смело приступил к делу. Тонкий черный контур, неспешно выводящийся на коже, как-то некстати возвращал Пауля к неприятным воспоминаниям, которые всё чаще давали о себе знать, даже несмотря на все его тщетные попытки стереть их из головы. Такого же глубокого черного цвета были и его расширенные зрачки, блестящие пылким азартом и похотливым вожделением. От вновь накатившего видения Пауля пробила не то дрожь, не то озноб. Пробирающий жар и промозглый холод одновременно окатили его мучительной волной какого-то непонятного ему чувства. Прикусив щеку, Ландерс перевёл взгляд на макушку Летца, мерно посапывающего в матрас покоцанной неумолимым течением времени раскладушки. Смоляные волосы, торчащие в разные стороны, лишь усугубили ситуацию, опять пробуждая ненужные воспоминания. Он рыкает сквозь зубы, мысленно проклиная мудакая знатно подпортившего ему жизнь лишь своим сраным существованием. – Ты чего скалишься? – От самобичевания Пауля отвлек просевший ото сна голос, выражавший крайнюю степень недовольства. – Всё сопит и сопит мне над ухом, мудень. – Валяйся дальше... – Тихо шипит Пауль в ответ, стараясь не бушевать в открытую. Если он буду так заводиться при малейшем воспоминании о нем, то счастливой жизни ему не видать! – Нервный ты какой-то, – Заключает Джо, кося на Ландерса свой непроницаемый взгляд. – Ты бы чаю с ромашкой или мятой попил, нервы если так шалят. – Мята с ромашкой успокоят меня если они будут расти на его, сука, могиле. – Выпаливаю он в ответ, жмурясь до мушек перед глазами. – О, – На это гневное восклицание он лишь задорно приподнимает брови, расплываясь в предвкушающей ухмылке. – Пока меня не было что-то интересное произошло? – Куда уж там интересное. Скорее бесящее. – Выкладывай. А то я сюда только за сплетнями и твоим байками прихожу. – Да ничего особо интересного... – По его лицу было предельно понятно, что ему он явно не поверил. Впрочем, если сильно не вдаваться в подробности, то можно и поделиться несчастьем. – Всё как обычно – пьянка и вытекающие их нее неприятные последствия. Скажем, что у меня кое с кем произошла стычка и теперь меня прям злоба каждый раз берет, когда я его лицо вспоминаю. – Дай угадаю, – Летц принимает нарочито задумчивый вид. – Опять Рихард? Пауля слегка передёрнуло. Он совсем забыл, что Джо и Круспе друзья, и что тот мог уже все ему рассказать. – По глазам вижу, что да. Что наш ненаглядный опять выкинул? – Слишком у него грязная улыбочка была. – А он тебе ничего не говорил? – Про тебя, насколько помню, ничего. – Пауль выдохнул. Заметив сие действие, он как-то странно на него посмотрел, а после рассмеялся. – Господи, не знай я тебя, подумал бы, что ты влюбился! Ландерс нахмурился. – Ты конченый? – А сам-то подумай, как это выглядит! Вечно говоришь о нем, а его образ из твоей головушки вообще не выходит. По вам только и писать роман. В самом деле, в чем-то он и был прав. Слишком уж их взаимная ненависть была похожа на нескончаемый и отвратительный любовный роман. От этой мысли Пауль смог только усмехнуться. Чересчур долго все это продолжается, не меняясь изо дня в день. И, честно говоря, он бы не сказал, что ему это очень нравится. Скорее всё это вынужденная мера. Возможно, надо, наконец, сдвигать их отношения мертвой точки, дабы не увязнуть в фанатичной вражде с головой. Хотя, кажется, они уже давно это сделали...

***

Быстро прошмыгнув на задний двор, я выудил из рваного кармана практически пустой блок сигарет, доставая от туда последнюю. – «Надо будет стрельнуть у кого-нибудь...» – Меланхолично думаю я, пытаясь поджечь ее поломанной зажигалкой, которая выдает лишь вялые искры через раз. Прикрыв глаза от бессилия, я роняю руки по бокам, поднимая лицо к небу. Несмотря на то, что сейчас октябрь, солнце светит до сих пор ярко, а небо даже не думает темнеть под гнетом серых облаков. Снег изредка припорашивает землю, практически сразу же тая под горячими лучами. Удивительная погода для нашего серого Берлина. Сзади слышится звук размеренных шагов, неспешно приближающихся ко мне. Звонкий шум от ударов каблуков об кафельную плитку бьет по вискам, и я уже знаю, кто ко мне крадётся. Тяжёлая дверь отворяется и от туда выплывает грузный живот, обтянутый тёмно-синим пиджаком. Далее раздается кряхтящий кашель, глушащийся в носовом платке. В нос бьёт затхлый запах пота и мерзких духов. – Пауль Хайко Хирше? – Ландерс. – Я не оборачиваюсь, однако его широкая фигура все равно видна краем глаза. – Не суть. К вам разговор. – Меня отчисляют? – К сожалению или счастью, но нет. Пройдёмте со мной и я вам объясню. Я смиренно киваю, засовывая так и не подожжённую сигарету за ухо, начиная идти следом за нашим куратором. В голове я прикидывал варианты того, что со мной будут делать и в каких позах. В голове всплыл ужасающий образ того, как меня заставляют заниматься отработкой грехов посредством уборки всей нашей немалой и весьма засраной территории кампуса. Наконец, зайдя в ещё совсем пустую аудиторию, меня усадили на хлипкий стул перед кафедрой, таращась своими заплывшими щелками из под толстой оправы. К куратору у меня всегда были противоречивые чувства, варьирующиеся от неприкрытой неприязни и вплоть до какого-то то ли вынужденного недо-уважения, то ли чего-то ещё. Однако одно сказать я могу с точностью – он вызывал у меня желание уйти подальше и больше не пересекаться. – И так, – Он деловито складывает руки в замок, продолжая изучать меня пытливым взглядом. – Наверняка вы слышали, что в скором времени у нас пройдет воспитательное мероприятие. – Допустим, слышал. А я к этому какое отношение имею? – Непосредственное. Вы забыли, что находитесь в студенческом совете? –А... – Не то чтобы забыл, скорее мне было откровенно насрать. Я человеком был ни разу не ответственным и не трудолюбивым, больше предпочитающим пинать хуи и просиживать штаны. А в совете я оказался максимально случайно – бухой я на спор, будучи ещё первокурсником, принял участие в ежегодных выборах. Тогда моя несвязная речь, извергающая самые порадоксальные идеи, поразила всех на повал. По итогу я с большим отрывом вышел вперёд, попав в отдел культмасс, что, впрочем, мне подходило. Однако на собрания и обсуждения я ходил от силы пару раз, и то только для того, чтобы меня оттуда не выперли. Ведь за активное участие в жизни универа накидывались баллы и появлялась возможность перейти на бюджет. Но была в этом всем одна крупная проблемка – в мой отдел был зачислен и Круспе. Это, пожалуй, и являлось главной моей причиной не ходить туда. – Сейчас идёт активная подготовка и вас, знаете ли, очень там ждут. – Без меня совсем никак? – Я отвёл взгляд, понуро опуская плечи. Заниматься какой-либо деятельностью мне сейчас было ну очень лень. Особенно в неприятной компании. – Просто у меня дела есть. Работа, досуг там... Ну понимаете, да? Мужчина фыркнул, откидываясь на стул, складывая руки на груди. – Пьянки к личным делам я не приравниваю. Так что убедительно прошу в скором времени явиться и присоединиться к организации. За вас и так кучу работы делают. Я ещё более уныло кивнул. Этот невыносимый старик будет долбать до последнего...

***

– Наше сегодняшнее внеаудиторное мероприятия посвящено чрезвычайно актуальной теме «О дружбе». В наши дни многие подростки и молодые люди сталкиваются с проблемой одиночества. И, если удастся вызвать их на откровенный разговор, это может помочь ребятам избавиться от имеющихся психологических проблем. – Металлическим голосом отчеканил Круспе, усаживая свою пятую точку обратно в кресло. Собравшийся народ удовлетворённо кивнул, осыпая напыщенного красавца одами восхваления. Спрашивается за что? С этой мыслью Пауль покачал головой, принимая во внимание природное умение Рихарда собирать вокруг себя людей и их любовь, прикладывая ноль усилий. Как раз в доказательство его неотразимости ему предложили бутылку воды, словно он совершил нечто невообразимое, а не просто сделал первую страницу слайда. Холеные ручки отвинчивают крышку, пока их обладатель не соизволивает даже выдать обыкновенную благодарность. А Пауль не был уверен, чего сейчас хочет больше: разбить её о колючую голову или же насадить очком на отрезвляюще холодное стекло горлышка. Возможно, всего и сразу. – Как думаешь, брать этот абзац? – Пауля легонько толкают в плечо, привлекая рассеянное внимание. Быстро окинув расплывающиеся буквы взглядом, он хмыкает, вновь отворачиваясь. «Лучше бы я родился котом и жрал вискас до конца своих дней.» – Это было единственными мыслями, которые сопровождали его пустую головушку. И вся эта вселенская усталость прекрасно читалась на его лице.

***

В уже знакомый и от того безмерно бесящий кабинет Пауль шел с улыбкой. Ведь сегодня, если все пройдет так, как надо, то проект будет завершён и от него, наконец, отстанут. Мысль, что от него отъебутся, грела душу и придавала жизни краски. Солнце будто бы засияло ярчо во сто крат, прилипшие к лицам улыбки стали казаться настоящими, а все прошлые невзгоды показались совсем пустяковыми. Однако судьба, сучка такая, решила подпортить и такой прекрасный день. Несмотря на то брызжущее весельем расположение духа, в котором он находился, при виде него Пауль тотчас перешёл в привычное паршиво-говенное настроение, сопровождающееся тупым раздражением. Объект столь бурных эмоциий сидел прямиком напротив него, клацая по мобильнику наманикюренными пальчиками и переодически усмехаясь про себя. Только на его глаза попался Ландерс, как вмиг уголки его губ скорбно опустились, а взгляд залоснился мрачностью. И наверное, Хайко никогда не сможет понять, откуда происходила его эта вечная злость и раздражение, наполнявшие его темную душонку. Поджав пухлые губешки, Круспе отвёл взгляд, вновь утыкаясь носом в гаджет. Решив поддержать атмосферу молчания, Пауль приземлился на стул, который был максимально удален от места Рихарда. И только в голову пришла мысль, что какого хера эти обнаглевшие смеют опаздывать, как на его телефон пришло сообщение. – «Всей группой задержали в деканате, скоро прийдем.» – И прямо таки все тринадцать человек разом... Хоть бы один пришел и разрядил обстановку, иначе Ландерс точно свихнется. Проходит всего пара минут гнетущего молчания, а Пауля уже потрясывает от нетерпения и напряжения. Ну вот никак он не мог сидеть молча! Сейчас перспектива разговора даже с Круспе казалось не такой уж и плохой. Хотя он очень уж сомневался, что ему ответят что-то кроме «Отъебись». И только Пауль захотел открыть рот, на его глаза попался доселе не замечанный им торт, прямо на середине стола, так и манящий своим терпким вишнёвым ароматом. Поскольку кроме украденного у Оливера хот-дога, Пауль больше ничего и не ел, живот ожидаемо потребовал побыстрее полакомиться вкусняшкой. И, конечно же, этот звук не остался незамеченным. – Дождись остальных, а потом ешь сколько влезет. – Подал голос Круспе, так и не отрываясь от экрана. Пауль рефлекторно кивнул головой, сглатывая вязкую слюну. По прошествии ещё десятка минут никто так и не явился, а на сообщения и вовсе не отвечали. Бедного Хайко уже чуть ли не корёжило от навязчивого желания сожрать этот торт, который все стоял и смотрел на него. Уронив голову на стол, он протяжно вздохнул, услышав фырканье Рихарда. – Ты бы знал, как меня достал. – Рихард, наконец, решил порадовать его своим вниманием, откладывая телефон. Придвинув лакомство поближе, он снял с него пластиковую крышку и выбрав кусочек, положил на невесь откуда взявшуюся одноразовую тарелку. Поймав недоумевающий взгляд в духе «дразнить меня вздумал?», Рихард толкает тарелку, которая летит прямиком на противоположный конец стола. На ещё более удивленный взгляд он ухмыляется, прикрывая глаза. – Раздражаешь своим урчанием. – Отравил что-ли? – Пауль опасливо принюхивается, однако не чувствует ничего кроме запаха вишни и шоколада. – В обязательном порядке. Пробормотав скупое «спасибо...», Хайко впивается пальцами в мягкие коржи, стараясь побыстрее засунуть кусок в рот. Сливки начинают медленно стекать сначала по рукам, а потом и вовсе на стол. Пауль довольно мычит, продолжая впихивать в себя сладость и издавать отвратительные чавкающие звуки. Круспе лишь брезгливо дёргает носом, отворачиваясь от вопиющего зрелища. Дожевав сочный бисквит, Пауль облизнул перемазанные кремом пальцы, ощущая себя так, словно испытал мощнейший в своей жизне оргазм. – Ты где такое купил? – Нигде. – Рихард задумчиво рассматривает свои ногти. – Я серьезно! Я такого в жизни ещё не ел! Хочу потом ещё раз попробовать это гастрономическое удовольствие. Круспе поднимает будто бы чем-то озадаченный взгляд, и Пауль замечает, словно на его лице промелькнула тень смущения. Однако списывает это на галлюцинации. – Правда так вкусно? – Как-то слишком тихо говорит он, пока Пауль вопросительно выгибает бровь. – Ты хоть пробовал? Да это райское наслаждение! Или ты у нас на диете? – Не задеть за живое в разговоре с Круспе казалось Ландерсу сродни предательству себя. И сразу же с его лица сходит любой намек на уязвимость, сменяясь привычной отрешённостью и напускной холодностью. А точно ли это была уязвимость? – Скажи спасибо, что тебе в принципе досталось. – Рявкает Круспе, оборонительно складывая руки на груди. Пауль давится смешком, однако желание узнать, где же продается такой деликатес, перевешивало намерение подъебать ещё больше. Примирительно подняв руки, он натянуто улыбается. – Не будь такой стервой, Круспе. Тебя как человека попросили. – Хуево ты просишь. Особенно шутейки твои... – Рихард задумчиво закусывает губы, расплываясь в сучьей лыбе. – Встанешь если на колени, то я, может быть, и подумаю. – Да хоть отсосу, честное слово. – Сдался ты мне. – Он закидывает ногу на ногу, презрительно хмыкая. Под его настойчивым взглядом Пауль шутливо опускается на колени, принимая капитуляцию. – Доволен? – Вполне. И ответ мой таков, что такой ты нигде не купишь. – И вот опять. – Ландерс недовольно разводит руками, спеша поскорее встать из нелепого положения. Ну вот невозможно же с такими зазнобами общаться! – Я его сам готовил, так что рецепт авторский и на чистой импровизации. – Рихард пожимает плечами на его недовольство, обращая внимание на пришедшее уведомление. Хмурое лицо озаряется ласковой улыбкой, точно как мать смотрит на свое чадо. Пауль примерно догадывается, кто может вызывать такие эмоции у вечно неприступного Круспе. Какой-то совсем несуразный девичий смешок срывается с его губ, пока он спешно печатает ответ, продолжая игнорировать откровенный ахуй Ландерса. – Подожди... Правда сам!? Ты, оказывается, не только языком умеешь трепать? – Пауль все сверлил его удивительно безмрачное лицо недоверчивым взором. На даже такую явную колкость Круспе не откликнулся и теперь с поплывшей от счастья или чего-то ещё непонятного рожей глупо пялился на него. Не к месту стушевавшись под таким натиском светлых эмоций, исходящих от самого неожиданного человека, Хайко перевел взгляд обратно на торт. Он был не только невероятно вкусным, но и выглядел просто изумительно. Работа настоящего профессионала, все дотошно аккуратно и эстетично. Сразу была видна присущая во всем педантичность Рихарда. – Слушай, а чего ты на повора не пошел? У тебя, даже я признаю, явно талант. – «А ещё мы бы никогда не пересекались.» – Однако эту мысль Пауль оставляет при себе. Ибо, быстро сообразил он, если завалить Круспе лицемерной лестью, став самым настоящим подхалимом, то ему получится раскрутить его на ещё один такой кулинарный изыск лично для него. И Пауль был более чем уверен в своих силах, ведь такие люди, слишком высоко себя самомнящие, очень восприимчивы к подобному и постараются доказать свое мастерство. Так что мысленно он уже предвкушал сахарную кому. Круспе покосил на него, приподняв тонкую бровь. – Тебе-то что? – А я похвалить тебя не могу? Я, может, вообще хочу с тобой наладить отношения. – И отчасти это было даже правдой. Хотя он и не мог представить свою жизнь без всей этой грызни и беспросветной ненависти. Издав ироничный смешок, Рихард язвительно расхохотался. – Кому ты заливаешь, Ландерс? Я-то тебя знаю всяко лучше, чем те девицы, которым ты любишь в уши ссать. Меня таким не проймёшь. – Да ну, я серьезно. Мне вот надоело все это. Ссориться с тобой – это как огонь тушить бензином. – И ты очень любишь этот самый бензин подливать. Наступил короткий момент звенящей тишины. – Иди ты нахуй, Круспе. – Надуто буркнул Пауль, вызывая ещё один смешок. Рихард лишь самодовольно покачал головой. – Что и требовалось доказать.

***

– Шолле, тащи свой зад сюда! Я с гостиницами. – В комнату ввалился Шнайдер, таща в руках кучу полных пакетов, которые все так и норовили свалиться на пол. Подтянув их ближе к груди, он оглядел пустую кровать, замечая бесхозно валяющуюся одежду. Из ванны послышалось шуршание, а после из нее показался Рихард с полотенцем на шее. Скрестив руки на груди, он недовольно посмотрел на прервавшего его ванные процедуры друга. – У меня тут проходной двор что-ли? – Не ерепенься. – Всучив тому в руки тяжёлые пакеты, он поспешил осесть на пол, вытирая со лба пот и прилипшие кудри. Круспе скептично посмотрел на друга, а после заглянул внутрь. Его лицо моментально вытянулось. – Ты куда столько натаскал? Руководство же заметит. – Да пошли они! Они, видите ли, недовольны моей работой и вообще я веду себя не профессионально. Типа, нельзя флиртовать с посетителями и бить посуду, хотя это было всего пару раз и случайно! В общем, уволили меня эти чертилы! – И ты решил скомуниздить у них половину продукции? – Моральная компенсация! Работай у них по восемь часов, а платят сраные гроши. От них не убудет. – Я удивлен, что тебя хватило аж на два месяца. – Ехидно заметил Рихард, унося все ворованное добро на кровать. Чего тут только не было. – И вообще, Шолле, ты охренел! – Подал обиженный голосок Кристоф, уже валяясь на полу. – Я тебе, значит, таскаю все ингредиенты, а ты даже не делишься! Мне Тилль скидывал фотку торта, так что не отвертишься! – Как дитё малое, ей богу. – Тяжко вздыхает Круспе, подходя к окну. От туда он достает тарелку, на которой лежала уменьшенная версия того самого торта, которым так хотел полакомиться Шнай. При виде его глаза Криса заблестели, и он поспешил подползти поближе, обнимая Рихарда за талию. – Шоллечка, родной, прости, что сомневался в тебе! – Жалобно мяукал он, начиная тереться наглым лицом об его живот. – На работе просто выводят! – У меня очень стойкое желание впечатать тебя мордой в этот торт, но мне жалко так переводить продукты. – Раздражённо процедил Рихард, оттаскивая его за патлы подальше от себя. Шнайдер лишь смиренно закивал, продолжая сидеть на коленях.