Дочь

— Прости... Ээ... Пожалуйста. Утро началось не с кофе. Окончательно Силко проснулся всего несколько минут назад, когда здание "Капли" тряхнуло так, что со стола упала кружка из дорогущего сервиза, украсив пол битым стеклом. Будь здание чуть менее прочным — и их трупы вытаскивали бы из под завалов. Взрыв разбудил его, клевавшего носом в отчëты, а дикий вопль, раздавшийся через несколько секунд, закрепил результат. Севика, видимо, решила превзойти саму себя. Во всём, что касалось Джинкс, она видела вред, и в тот момент ярость в голосе могла бы отпугнуть и шиммерового монстра — женщина наверняка сочла инцидент подтверждением своей теории. Девочка в ответ кричала не менее яростно. Утро обещало быть насыщенным. Когда Джинкс, всë ещё слегка оглушëнная взрывом, зашла в его кабинет, взгляд Силко зацепился за левую сторону еë лица — чëлка там подпалилась, а на лбу под слоем пепла прятался небольшой ожог. — Что случилось? — Эта Севика... Я над новой штукой работала, а тут она надо мной как гаркнет... Ну я, в общем, не тот провод перерезала случайно, и откинула бомбу от себя, и так вышло, что заодно ещё и в неë. — Ты цела? — если у Севики есть силы так орать, значит, с ней всë хорошо, остальных наëмников Силко бы и сам с удовольствием сдал в утиль, а вот Джинкс... Джинкс могла скрывать свои травмы, не подавая виду или вовсе не замечать их, а за неë Силко волновался всë сильнее с каждым днём — его привязанность росла с бешенной скоростью, и он не знал, что с ней делать (и не пытался сделать хоть что-то, если честно). — Да, да. Только волосы, кажется, пострадали — она указала пальцем на обгоревшую часть чëлки. Девочка очевидно не хотела показывать грусть по этому поводу, но скрывать эмоции было не в еë стиле и делать этого она не умела — но это ничего, обрежу их, да и ладно. Прости за взрыв, это больше не повторится. Конечно повторится. — Не стоит резать такие чудные волосы из-за такой мелочи. — Но если их оставить, они же каждый раз обгорать будут. Я сама... Я не очень умею причëски делать. — Если хочешь, я могу заплести тебя — Силко плохо помнил, как именно плести косы, но с теорией был знаком. Когда-то. — Будет криво, но я постараюсь. — Правда? — расстройство мгновенно сменилось радостным восторгом и предвкушением. — Правда. Но сперва, будь добра, подойди ко мне, я обработаю ожог. Джинкс, хмыкнув, направилась к креслу.

***

— И как же так вышло, что криминальный босс умеет плести косы? — Джинкс только что уселась на стол с ногами спиной к Силко, сметя с него случайно стопку важных документов и испачкав пылью и грязью ботинок половину оставшихся бумаг. Задав вопрос, она запрокинула голову, чтобы глянуть на него. — У меня раньше тоже были длинные волосы. — Ты ходил с косичками?! Серьёзно? Вообще-то Силко не очень хотелось закапываться в прошлое — он давно выбрал тактику избегания, но вопросы девочки не вписывались в известную схему "понять, простить, похоронить". Ладно. Один раз он потерпит. Ради неë. — С одной. Мы... С братом в детстве вплели пряди друг друга в волосы. Как ритуал. — С трудом представляю человека, способного заставить великого Силко делать что-то подобное. "Тебе и представлять не надо," —подумалось Силко — "я сейчас этим же занят". Джинкс тоже осознала это и, хихикая, быстро поправила себя: — Ну, кроме меня. Но это другое дело, мне можно. Силко не смог сдержать мягкого хмыканья. Стоит отвечать ей на вопрос, ворошить уже еë собственное прошлое? Мужчина решил, что, раз уж невозможно полностью стереть то, что было, значит однажды всë равно придëтся с ним столкнуться, и проще будет отрепетировать эту встречу в безопасных условиях, рядом с ним. — Это был Вандер. Она замирает. Силко не видит, но думает, что взгляд еë становится пустым, глаза расширяются, из лица уходит всякий намëк на улыбку. Девочка молчит. Долго. Силко несколько секунд сидит неподвижно, ожидая реакции. Молчание не прерывается. Его руки возвращаются к косам, медленно перебирают синие пряди. Не ясно почему, но эти нехитрые действия успокаивают Джинкс, и она начинает вдруг тихо смеяться. — Что такое? — Я представляю теперь вас двоих плетущими друг другу косички. — Я как-то добыл в Пилтовере розовую ленту исключительно для того, чтобы повязать спящему Вандеру бант. Бензо от смеха уронил стул себе же на ногу — Силко не мог удержаться от того, чтобы подпортить авторитет бывшего бармена и его друга в глазах ребëнка. Такие моменты он специально закопал в своей памяти как можно глубже, чтобы не мучиться, и то, как легко доставала их Джинкс, порой напрягало. Смех девочки стал звонче, мужчина и сам не сдержал кривой, перекошенной улыбки. — Так вот какими были твои первые шаги в криминале? Украденная лента? И как мне теперь вспоминать о нëм без бантика? — в середине последнего предложения она замедлилась, напомнив, вероятно, самой себе о последней встрече с Вандером, но закончила чуть бодрее. — Никак. Джинкс усмехнулась снова и затихла. Молчание стало уютным, мягким. Правда, она никогда не могла долго находиться в тишине. — Ну хорошо, с волосами понятно. А что делать с чëлкой? Еë-то ты не вплëл. — Хочешь, научу тебя укладывать еë. Думаю, тебе пойдëт. — Силко надеялся, что сможет вспомнить, как он укладывал свои волосы вечность... Нет, несколько лет назад. — И да, Джинкс. — девочка снова повернула голову к нему — Взрыв — не то, за что стоит извиняться. Не волнуйся за это. И запомни хорошенько, навсегда запомни, слышишь? Ты идеальна, Джинкс. Ты идеальна.