Game of Thrones: Prince Reborn / Игра престолов: Перерожденный принц

Джон, Тормунд и Эрл шагнули в темноту тайного прохода. Узкий коридор, скрытый под древними стенами Винтерфелла, был полон сырости, а каменные стены отдавала холодом. Джон шел впереди, стараясь двигаться как можно тише, за ним следовал Эрл, а замыкал процесс Тормунд, который ворчал практически на каждом шагу. — Кто придумал строить такие узкие ходы? — недовольно пробормотал Тормунд, едва протискиваясь между стенами. — Только для ваших костлявых южан и годится. Джон, как и Эрл, предпочел промолчать, сосредоточившись на пути. Шаги эхом отдавались в туннеле, но звуки казались поглощенными густой темнотой. Когда проход закончился, они оказались в крипте Винтерфелла. Тени от статуй древних королей и лордов дома Старков казались живыми, мерцая в тусклом свете, пробивающемся сквозь узкие отверстия в каменных стенах. Выйдя из крипты Джон остановился и указал на здание с узкими окнами неподалеку. — Это кухня, — сказал он, затем повернулся и указал на массивное здание без окон. — А это кладовая. Внезапно в тишине послышались шаги. Джон вскинул руку, подавая знак остановиться, и втроем они прижались к стене, затаив дыхание. Мимо проходили двое стражников с факелами. Их шаги раздавались уверенно, но разговор между ними выдал тревогу. — Говорят, он убил своего отца, — пробормотал один из них. — Ага, еще и мачеху с младенцем, — добавил другой. — Просто так, чтобы никто не претендовал на его место. — Жуткий ублюдок, — сказал первый, озираясь по сторонам. — Вся его власть на страхе держится. — Лишь бы нас не сделал следующими. Стражники рассмеялись, но в их голосах слышалась неуверенность. Через несколько мгновений они скрылись из виду. Джон отступил от стены и повернулся к Тормунду и Эрлу: — Вы сами слышали, с кем мы имеем дело. Вся его власть держится только на страхе. Мы не можем дать ему возможность удерживать это место. Он посмотрел в сторону башни и решительно добавил: — Я пойду к башне. А вы действуйте по плану. Тормунд кивнул, молча сжимая рукоять своего топора, а Эрл еще раз проверил, все ли у него готово для задания. Джон взглянул на них обоих, затем тихо направился к башне Храбрости, его шаги растворялись в темноте ночи. Эрл и Тормунд тихо вошли в кладовую, избегая любого шума, который мог бы привлечь внимание. Внутри оказалось множество припасов: мешки с зерном, вяленое мясо, кучи овощей, бочонки масла и вина, а также сваленные в углу ткани и свёртки кожи. Эрл быстро осмотрелся, мысленно отмечая, что у них было все необходимое для их плана. С облегчением он повернулся к Тормунду, чтобы сообщить об этом, но тут заметил, что тот вместо того, чтобы осматривать кладовую, с довольным видом жует полоску вяленого мяса. — Ты серьёзно? — прошептал Эрл, вскидывая бровь. Тормунд, заметив его недовольный взгляд, не смутился и протянул полоску мяса: — Угощайся. Мясо-то хорошее. Ночью на голодный желудок работать не годится. Эрл недоверчиво покачал головой, но, осознав, что спорить с Тормундом бесполезно, взял предложенный кусок. — Хоть бы кто-то нас подслушал, — пробормотал он. — Два идиота: один устроился обедать, другой за компанию... На улице раздались шаги, стражники неспешно проходили мимо кладовой, их разговор был едва слышен через толстые стены. — Они даже не думают, что кто-то мог проникнуть сюда, — тихо произнес Эрл, когда шаги стихли. Тормунд усмехнулся, доедая мясо. — Так и должно быть, — сказал он. — Чем меньше подозрений, тем лучше. Эрл, наконец, вернулся к делу, проверяя бочки и ящики. — Здесь есть масло, ткань, даже вино. Нам не нужно ничего искать по всему замку, всё под рукой. Давай быстрее, пока Джон не вернулся с братом. Тормунд неохотно встал и вытер руки о свою шубу. — Ладно, ладно. Сейчас помогу. Но мясо они делают хорошо, надо будет взять с собой. Эрл закатил глаза, но ничего не ответил, продолжая складывать найденные материалы. Эрл возился с куском ткани, макая его в масло, и задумчиво прикидывал, как лучше устроить пожар. Сначала он поставил бочки с маслом в центре. Обернул их в ткань, сверху положил ткани в масле, а на них еду. Тормунд нахмурился. — Как-то это слишком сложно, может просто разольем масло и подожжем? — Послушай, — проговорил он, глядя на Тормунда, который тем временем лениво прислонился к бочке с зерном. — Если просто разлить масло по полу, огонь может распространиться неравномерно. А так мы сделаем большой костер в центре. Тормунд хмыкнул, явно не впечатлённый сложностью плана. — В центре, говоришь? Звучит умно, но зачем вся эта возня с тканью и едой? Разлили масло, бросили факел, и дело сделано. Эрл поднял взгляд и нахмурился. — Если кто-то заглянет в кладовую раньше времени, они сразу поймут, что тут что-то не так. А с едой всё будет выглядеть как обычный склад, не вызывая подозрений. — Ох, какие мы хитрые, — протянул Тормунд с усмешкой. — Ты так говоришь, как будто они специально здесь шастать будут. — Болтоны — они же трусы, — ответил Эрл, расправляя ткань. — Кто знает, вдруг они заглянут? Тормунд задумался, постукивая пальцем по бочке. — А как ты собираешь сделать так, чтобы масло растеклось? Эрл показал на край бочки, где уже наметил место для отверстия. — Перед тем как уйдём, я пробью здесь дыру. Масло начнёт вытекать, пропитывать ткань, и когда всё вспыхнет, комната загорится полностью. Тормунд закатил глаза. — Слишком много мороки. Но ты тут мастер поджигатель, так что делай, как хочешь. Эрл, не обратив внимания на его комментарий, продолжил: — Ладно, тогда поможешь мне поставить еще бочек в центр? Тормунд поднялся с явной неохотой, подошёл к одной из бочек и с легкостью приподнял её. — Хорошо, воробей, ставь свои ловушки. Но скажу тебе честно, если это не сработает, я пожалею, что не сделал по-своему. — Ты всегда можешь пожалеть, — фыркнул Эрл. — Но лучше помочь, чтобы мы поскорее закончили. Двое заговорщиков продолжили возиться в кладовой, поочерёдно ставя бочки, оборачивая их тканью и аккуратно раскладывая сверху еду. Они всё ещё спорили, но с каждым шагом работа приближалась к завершению. Где-то за стенами, в холодной темноте двора, Джон Сноу приближался к башне, доверяя своим спутникам дело в кладовой. Тем временем Джон, пригибаясь, двигался через двор Винтерфелла. Знамена Болтонов, развевающиеся на ветру, вызывали у него чувство отвращения. Те самые знамена, что теперь висели на месте флагов его дома, заставляли его сердце сжиматься от боли и гнева. Он видел пустынные улицы, которые когда-то были наполнены голосами верных жителей Винтерфелла. Теперь же почти никто не остался: Болтоны вырезали всех, кто сохранял лояльность к Старкам. На их месте гуляли только вооружённые охранники. Джон осторожно прятался за стенами, выбирая путь к башне. Каждое его движение было выверенным, каждый шаг — рассчитанным. И всё же внутри него бушевал шторм. Он взглянул на центральное здание замка, где, как он знал, сейчас находился Рамси Болтон. Мысль о том, чтобы просто ворваться туда и разить мечом всех, кто станет на пути, раз за разом всплывала в его сознании. Но Джон понимал: такой план — это самоубийство. Даже если бы он смог добраться до Рамси, живым ему не выбраться. Ему нужно было быть осторожным, думать не только о своей мести, но и о брате, который ждал его спасения. Стиснув зубы, он подавил ярость. "Сначала брат," — напомнил он себе. "Потом всё остальное." Джон приблизился к стене башни и нашёл место, где корни дерева пробивались сквозь камень, образуя естественный путь вверх. Он осторожно оглядел двор, удостоверившись, что никто его не видит, и начал медленно подниматься. Джон крепко ухватился за обледенелый ствол дерева, чувствуя, как скользят ноги на холодной коре. Он остановился, чтобы перевести дыхание и осмотреться, проверяя, безопасен ли следующий шаг. Лезть вверх было нелегко: дерево оказалось гораздо более гладким, чем казалось с земли. — Спокойно, медленно, — пробормотал Джон, сдерживая волнение. С каждым движением он чувствовал, как руки всё сильнее цепляются за ветви, пока, наконец, не добрался до окна башни. Замерев на мгновение, Джон осторожно подтянулся и заглянул внутрь. Тусклый свет освещал небольшую комнату. На каменном полу сидел мальчик, который сразу узнал брата. — Джон, — прошептал Рикон, поднимаясь на ноги. — Тише, — быстро сказал Джон, перепрыгивая через подоконник и вставая на пол. Рикон шагнул к нему, но цепь на его правой ноге лязгнула, заставив Джона напрячься. Он мгновенно заметил, как звено тяжёлой железной цепи тянулось от ноги мальчика к кольцу, закреплённому в стене. — Чёрт побери, Эрл, — выругался Джон про себя, пытаясь сохранять спокойствие. — Ты один? — снова спросил он шёпотом, присев перед братом и проверяя цепь. — Каждые полчаса приходит стражник, чтобы убедиться, что я ещё жив, — тихо ответил Рикон. Джон стиснул зубы, оглядывая цепь. Отломать её без шума не представлялось возможным. — Ладно, — сказал он наконец. — Мы уйдём отсюда. Но, Рикон, ты должен быть готов к тому, что может быть шумно. Рикон кивнул, доверяя брату, но взгляд его оставался встревоженным. Джон достал кинжал и осмотрел замок на цепи. Шансов было мало, но он знал, что назад пути нет. Джон с усилием вонзил кинжал в замок, пытаясь нащупать механизм, но металл не поддавался. Злость закипала в груди — он ненавидел чувствовать себя беспомощным, особенно когда речь шла о его семье. — Проклятье, — прошептал Джон, убирая кинжал. Он перевёл дыхание и обернулся к Рикону. — Когда последний раз приходил стражник? Рикон задумался. — Примерно двадцать минут назад, — ответил он, избегая взгляда брата. — Ладно, у нас есть немного времени, — сказал Джон, присаживаясь рядом. Тишина давила на него, и он решил её нарушить. — Я слышал, что случилось с Лохматиком. Мне жаль. Рикон отвёл взгляд, его лицо окаменело. — Они и Ошу убили, — сказал он тихо. — Так мне сказали стражники. Джон почувствовал, как в груди сжалось от боли. — Много плохого произошло и ничего хорошего, — продолжил Рикон, глядя в пол. — Как только выберусь отсюда, я всем отомщу. За отца, за маму, за Робба, за Арью, за Брана, за Сансу, за Лохматика, за Ошу. Всех казню. Джон внимательно посмотрел на брата, заметив в его глазах ту же ярость, которая когда-то горела у него самого. — Рикон, — тихо сказал он, — не пытайся повторять за Роббом. Ты знаешь, чем это кончилось. Мальчик поднял на него взгляд, полный боли и решимости. — Робб заставлял себя быть более властным, потому что на него свалилось слишком много ответственности. Но это его погубило, — добавил Джон. — Мы не можем вернуть тех, кого потеряли. Но мы можем защитить тех, кто ещё с нами. Рикон молчал. Джон улыбнулся, пытаясь хоть немного разрядить обстановку. — Давай лучше так: как только мы выберемся отсюда, я дам тебе столько конфет, сколько захочешь. Рикон посмотрел на него, и на его лице мелькнула слабая улыбка. — Правда? — шепотом спросил он, и в его глазах на миг отразилась тень того ребенка, которым он когда-то был. — Конечно, правда, — кивнул Джон. — Просто потерпи еще немного. Мы выберемся. Обещаю. Рикон кивнул, и Джон вновь сосредоточился на цепи, в мыслях продолжая разрабатывать следующий шаг. Топот шагов становился всё громче, эхом раздаваясь в башне. Джон резко повернулся к Рикону и прошептал: — Ложись на пол и не двигайся, как будто потерял сознание. Рикон кивнул и тут же повалился на каменный пол, притворяясь безжизненным. Джон, прижавшись к стене у двери, крепче сжал кинжал, готовясь к тому, что произойдёт дальше. Стражник, увидев через окно на двери, что мальчишка лежит неподвижно, побледнел. Он выругался под нос, лихорадочно открывая дверь. В его голове пронеслись все кошмарные картины наказаний, которые Рамси применял к провинившимся. Если этот мальчишка был важен, а он умрёт на его смене, у него не останется ни единого шанса спастись. Стражник вбежал в комнату и склонился над Риконом, пытаясь понять, дышит ли он. — Ну же, парень, давай, только не умирай... — пробормотал он. В этот момент Джон бесшумно подошёл сзади. Его рука молниеносно закрыла рот охранника, а другой он быстро полоснул по горлу кинжалом. Стражник захрипел, хватаясь за руку Джона, но тот крепко держал его до тех пор, пока тело не обмякло и не рухнуло на пол. — Вот и всё, — тихо сказал Джон, положив кинжал на землю. Он аккуратно уложил тело и тут же принялся обыскивать карманы охранника в поисках ключей. С каждой секундой его напряжение росло: в карманах было пусто. — Проклятье! — прошептал Джон, обшаривая ремень, сапоги и даже воротник убитого. Ничего. Джон обессиленно выпрямился, окинул взглядом комнату и, наконец, заметил ключи. Они всё это время висели в замочной скважине. — Нашел, — выдохнул он, взяв ключи. Охранник настолько боялся Рамси, что, похоже, даже забыл вынуть ключ из двери. Джон подошёл к Рикону, держа ключи в руке. — Всё будет хорошо — тихо сказал он, опускаясь к цепи, что удерживала ногу Рикона. Джон повернул ключ в замке цепей, и с тихим щелчком они разомкнулись, освобождая Рикона. Мальчик потёр ногу, на которой остались следы от грубого железа. — Держись рядом, — сказал Джон, оглядываясь. Он схватил тело убитого охранника за плечи и потащил его в угол комнаты, где его нельзя было увидеть через окно на двери. Убедившись, что тело спрятано, Джон запер дверь на ключ. — Теперь слушай, Рикон. Мы не знаем, есть ли ещё охрана внизу. Вылезти через окно будет безопаснее. Рикон нахмурился и отступил на шаг. — Нет. Я не полезу. Я могу упасть, как Бран. Джон остановился, его губы сжались. Аргумент брата был тяжёлым, особенно учитывая скользкие ветки и слабое освещение. — Ладно, — тихо сказал он, стараясь не спорить. — Я спущусь первым. Если внизу нет охраны, я обойду башню и зайду через вход, чтобы открыть дверь с той стороны. Рикон долго смотрел на Джона, потом сдался и кивнул. Джон подошёл к окну и, крепко ухватившись за скользкие ветви, начал спуск. Ветер усиливался, и снег начал падать крупными хлопьями, усложняя спуск. Каждый шаг требовал от него максимальной осторожности. Джон чувствовал, как ледяной холод проникал сквозь его перчатки, сковывая пальцы. Он стиснул зубы и продолжал двигаться, задерживая дыхание каждый раз, когда его нога соскальзывала с ветки. Прошло около десяти минут, прежде чем он наконец почувствовал твёрдую землю под ногами. Снегопад усиливался, окутывая замок. Джон огляделся: за башней было темно, и охранников не видно. Он решил осторожно обойти башню, двигаясь в тени, чтобы убедиться, что всё чисто. Но вдруг его взгляд упал на силуэт, лежащий в тени. Джон замер, его рука легла на кинжал. Тело охранника лежало неподвижно. Джон подошел ближе, держа кинжал наготове. Горло охранника было в крови. Джон оглянулся, но никого не увидел. Неизвестно, кто это сделал, но этот человек, похоже, расчистил путь. Оставив тело, Джон направился к входу в башню. Там также никого не было. Открывая дверь, он чувствовал, как его сердце бешено колотится. Поднявшись по лестнице, он нашёл Рикона, всё ещё ожидавшего у стены. — Всё чисто, — сказал он, кивая. Рикон подбежал к нему, и Джон быстро запер дверь за собой. Кто-то убил охранника, но кто и почему — это оставалось загадкой. Джон вел Рикона через тёмный двор, используя те же укрытия, что и на пути к башне. Каждый раз, когда поблизости появлялись охранники, он останавливался, жестом приказывая брату замереть. Они затаивались за стенами, бочками или в тени деревьев, пока шаги не стихали вдалеке. Снегопад продолжался, хлопья ложились на землю, приглушая звуки и усложняя видимость. Это играло на руку беглецам, позволяя скрываться в белой мгле. Когда они добрались до кладовой, Джон тихо открыл дверь и сказал:— Всё. Можем уходить. Тормунд и Эрл обернулись от груды бочек, которые они готовили к поджогу. Тормунд посмотрел на Джона с прищуром:— Наконец-то. Давайте заканчивать с этим. Джон кивнул, и вся группа начала двигаться к входу в крипту. Впереди лежало тело охранника с перегрызенным горлом, рядом с которым всё ещё горел факел. Джон замер, нахмурившись, и повернулся к Тормунду. — Это ты сделал? — тихо спросил он, прекрасно зная, что из всех присутствующих только Тормунд мог провернуть такое. Тормунд покачал головой, его лицо выражало искреннее удивление.— Нет. Я всё время был с Эрлом. Не моих зубов работа. Эрл подтвердил, молча кивая, но время разбирательств было не подходящим. Решив оставить загадку на потом, Джон жестом указал на проход. — Пошли. Они направились к тайному входу. Перед тем как спуститься, Тормунд вдруг остановился. — Подождите. Он вернулся к телу охранника, осмотрелся, затем схватил факел. Его взгляд был решительным, а движения быстрыми. Джон наблюдал, как Тормунд побежал обратно к кладовой. Тормунд ворвался внутрь, бросил факел на пропитанную маслом ткань и отошёл назад, наблюдая, как вспыхнуло пламя. Масло начало разливаться по полу, а огонь моментально распространялся, поглощая всё вокруг. Удовлетворённый результатом, Тормунд вернулся к остальным. — Всё, теперь точно пошли, — сказал он, улыбаясь. Когда они начали спускаться в крипту, Тормунд шагал за Джоном, и, чтобы не жаловаться на тесноту, завёл разговор. — Слушай, Джон, а вы точно братья? — спросил он, заглядывая на Рикона. — У него глаза цвета льда, а у тебя — чёрные, как сама ночь. И волосы разные. Джон устало вздохнул, понимая, что спор с Тормундом был бы бесполезен.— Да, мы братья. Я пошёл в отца, а он — в мать. Тормунд хмыкнул и покачал головой.— Я думал, что ты пошёл в мать. Ты же красивый, как баба. Рикон усмехнулся и посмотрел на Джона.— Ты завёл странных друзей. Джон не смог удержаться от лёгкой улыбки, даже несмотря на напряжённость момента.— Поверь, я их не выбирал. Тормунд громко рассмеялся, его голос эхом отразился в узком проходе. Джон обернулся и предостерегающе посмотрел на него, напоминая, что тишина — залог успеха их побега. Четверо беглецов выбрались из Винтерфелла, прячась за снежной пеленой. У выхода из прохода лежала белоснежная шуба из медведя. Джон нагнулся, поднял её и помог Рикону одеть. — Так будет теплее и менее заметно, — тихо сказал он, поправляя мех на плечах брата. Они двинулись дальше, направляясь к лесу, где их ждали спрятанные лошади. Позади доносились крики и шум — Винтерфелл была тревога, все уже заметили пожар в кладовой. Метель усиливалась, завывая и накрывая всё плотной завесой снега. Каждый шаг утопал в белом безмолвии, что было и благословением, и опасностью. Внезапно Джон остановился. Его взгляд устремился назад, в глубь метели, словно что-то невидимое окликнуло его. Снег кружился, заслоняя всё вокруг, но Джон прищурился, напряжённо вглядываясь в белое море. Там, едва различимые, светились два алых глаза. Они казались нереальными, словно принадлежали духу зимы, пробравшемуся сквозь время и пространство. Джон почти беззвучно произнёс:— Призрак. Лютоволк, скрытый снежной бурей, не подходил ближе, но не отводил взгляда. Джон долго смотрел на него, будто что-то понимал без слов. Затем он глубоко вдохнул ледяной воздух и повернулся к своим спутникам. — Идём, — сказал он, возвращаясь к делу. Они продолжили путь, оставляя за спиной замок и кричащих в нём людей. Метель ревела всё громче, помогая скрыть их следы, пока белый лес не поглотил их полностью.