Книга Химеры

      Глаза разлеплялись с трудом. Во рту царила сушь и гадкий привкус, всё тело ломило, в голове мутилось. Кто-то промокал Рике лицо мокрой, приятно пахнущей травами тряпочкой, и, видимо, заметив, что она пытается открыть глаза, начал смывать скопившуюся на веках и ресницах гадость.       Проморгавшись и сощурившись, Рика сфокусировала взгляд и увидела над собой лицо Конрад, на котором мешались выражение тревоги и облегчения.       — Ты очнулась, наконец-то, — выдохнула она и прикрыла глаза, едва шевеля губами. На грани слуха Рика уловила еле различимое: «Профессор…»       Девочка приоткрыла рот и попыталась что-нибудь сказать, но получилось только захрипеть и закашляться. Конрад тут же ахнула, перехватила её под голову, приподнимая, и поднесла к губам стакан с водой.       Смоченные живительной влагой язык, губы и гортань стали повиноваться лучше, и Рика смогла просипеть:       — Где я?..       — Ты в школе, в лазарете Икс. — Рентген утёрла ей губы полотенцем и отставила стакан на столик. — Тебя только пару часов как вытащили из ванны с лечебным гелем, так что тело может зудеть. Скажи, если что, я провожу тебя в душ. Гроза и Гидра говорят, что, судя по анализам и показателям, ты уже вполне можешь держаться на ногах, так что постельный режим тебе не грозит.       Рика попробовала приподняться на локтях — и с удивлением обнаружила, что, несмотря на мерзенькое состояние, тело её слушается, пусть и с некоторым запаздыванием.       На ней была светло-голубая больничная роба, вокруг — больничная же палата, но не белоснежная, а бежево-зелёных оттенков, так что глаз ничего не резало. Рядом с койкой стояла неподключённая капельница. Правый бок и часть спины смешно покалывало.       — Сколько я здесь?.. — с каждым словом голос слушался всё лучше и лучше.       — Три дня. — Конрад заботливо подложила подушку девочке под спину и присела на край койки. — Ты пролежала без сознания три дня. Повезло, что ты регенерант, иначе бы так легко не отделалась. Да и вообще…       Тут она прервалась, потому что дверь в палату с шипением открылась, и внутрь въехал Ксавье в сопровождении Гидры. Глаза профессора были суровы, губы — плотно сжаты, на скулах играли желваки — но при виде приподнявшейся Рики лицо его смягчилось.       Конрад тут же уступила им место и отошла в сторонку. Флорентиец принялся за привычное ему обследование: щупать пульс, светить фонариком в глаза и устраивать прочие врачебные штуки. А профессор подъехал с другой стороны койки и с нескрываемым облегчением взял Рику за руку.       — Слава богу. Я прошу у тебя прощения за это ужасное происшествие, Рика, — но я безмерно рад, что твои природные способности настолько помогли нашей медицине и ускорили твоё выздоровление.       Он так испугался… Он не ждал, что так будет.       — Вам не нужно извиняться, профессор. — Рика крепко сжала его морщинистые пальцы, стараясь всеми силами передать: всё хорошо, она ни в чём его не винит… — Вы не могли предвидеть всего. Это ведь изначально была очень простая операция. И всё шло хорошо, пока…       — Следите за молоточком, синьорина, — бесцеремонно перебил её Бордер, водя перед её глазами упомянутым предметом. — Ваша регенерация в сочетании с заживляющим гелем и прочими средствами воистину сотворила чудо, но я бы рекомендовал вам ещё хотя бы пару дней покоя. И безо всяких нервов. В конце концов, прямое попадание из пулемёта…       — Из чего?! — поперхнулась Рика и дёрнулась, пытаясь ощупать бок, но Ксавье удержал её руку.       — Из пулемёта, — мягко повторил он. — В окне стояла автоматическая турель. На тот момент уже по всему объекту действовал красный код. Она среагировала, и…       Рика аж поёжилась от волны эмоций от профессора, которую она почувствовала неожиданно ярко: боль от случившегося и того, что могло случиться, сильный гнев на кого-то далёкого, а ещё — то, что не выразить одним словом: теперь все на месте; теперь всё будет хорошо.       — Вы не виноваты, — упрямо проговорила она. — Вы же не знали, что там будут эти двое… И что по Джин случайно ударят пси. Вы же телепат, а не провидец.       — Я предполагал, что в АРГУСе не всё так просто, — вздохнул профессор, потирая лоб. — Но вот уж этого от них никак не ожидал…       — А что такое? — осторожно спросила девочка. — И… нам теперь ничего не будет? Нас ведь наверняка видели…       Ксавье улыбнулся с неожиданным лукавством.       — Можешь не волноваться, Рика. Ничего не будет — ни вам, ни мне. Ни Аманде Уоллер, к сожалению, хотя в иное время я бы спросил с неё, и спросил серьёзно. Но мы сошлись на разумном компромиссе. В конце концов, ситуация-то патовая.       За спиной профессора прыснула в кулак Конрад, и Рика непонимающе взглянула на неё. Но тут Гидра попросил её сесть прямо и предупредил, что задерёт робу, чтобы проверить, как затягиваются шрамы.       «Уже шрамы?!» — хотела спросить Рика, но тут же пискнула, ощутив на своей коже пальцы врача: они у него были просто ледяные.       — Ну что же, я могу сказать, что синьорина Химера практически полностью здорова, — заявил Бордер, закончив осмотр. — Некоторая слабость и неприятные ощущения после лечения и регенерации должны пройти в течение нескольких часов. Питаться можно обычной едой. А когда придёте в себя окончательно — прошу ко мне на осмотр, синьорина, проверим ваши Икс-данные. В конце концов, такой удар по организму и выделившийся адреналин могли обеспечить скачок в их развитии. А пока я вас оставлю.       Он кивнул собравшимся и вышел. Ксавье улыбнулся.       — Значит, сюда можно пускать и иных посетителей. Твои друзья сейчас на биологии, но, я думаю, Хэнк их отпустит. Он ведь тоже волнуется.       — Кстати, как Хэнк и Джин? — вскинулась Рика. — Их не зацепило? У Джин ещё так кровь носом шла…       — С Хэнком всё в полном порядке, — успокоил её профессор. — А Джин восстанавливается после пси-удара, уж очень он был яростен для неё. Через пару дней будет как новенькая. А мне сейчас пора проведать ещё одного пациента Гидры. Того, кого вы забрали из АРГУСа.       Рика вспомнила коренастую мужскую фигуру, от которой тянуло звериной яростью. Профессор ещё раз улыбнулся в ответ на этот образ в её мозгу, а затем кивнул в сторону Конрад:       — Думаю, твоей подруге не терпится самой рассказать обо всём, что ты не знаешь. Отдыхай и жди друзей. Ты непременно с ним познакомишься, обещаю тебе. И помни: я всегда на расстоянии мысли.       Рика расплылась в улыбке. Профессор ещё раз сжал её руку и выехал из палаты.       — Так, ну ты мыться будешь? — деловито спросила Конрад, когда за ним закрылась дверь. — Душ — вон за той дверью.       И только тут девочка почувствовала, насколько стянута у неё кожа по всему телу. Везде сразу зазудело, зачесалось — и захотелось влезть в горячую воду и не вылезать всю жизнь.       Вставая с кровати, Рика с благодарностью ухватилась за протянутую руку Конрад, но до душа дошла сама. Раздевшись, осмотрела себя в зеркале и поскребла пальцами круглые шрамы от сквозных ранений: два сантиметровых пятна сзади — и слившееся в одну чудовищную кляксу на весь бок спереди. Они уже потихоньку бледнели от краёв к центру — и именно их так забавно покалывало.       «Мистик говорила, что выходное отверстие раневого канала шире, чем входное…»       Девочка содрогнулась и полезла под душ. И, уже с наслаждением чувствуя на коже упругие струи воды, вдруг подумала: «А почему, собственно, парни сидят на биологии, а Конрад — сидит со мной? Икс-отмазка не прокатит, Кейти — тоже Икс. Да и врачи тут хорошие, обошлись бы без неё… Ладно, потом спрошу».       

***

      Кейти и Эльф, явно предупреждённые профессором, что Рике можно есть, принесли всяких вкусностей, и больничная палата сразу превратилась в место весёлых посиделок.       Под возмущённые вопли Рентген («она только из душа!») девочку окропили лимонадом из пульверизатора, и Эльф невозмутимо заявил, что это — боевое крещение, а в душ сходить и второй раз можно, всё равно в родные шмотки переодеваться.       Рика уже своими словами пересказала всё, что произошло. Про Существо не было известно никому (и логично, что так, раз Джин не знала), а вот про Азазеля Конрад сказала, что всем и так понятно, чей он папа, но говорить об этом, по традиции, не принято. Рика представила вместе Азазеля и Мистик и поняла, что не хочет пока об этом думать.       Завязала робу под грудью, показала шрамы.       — Это тебе ещё повезло, что там стояло что-то вроде минигана или «Дегтярёва», — серьёзно хмыкнул Кейти, жуя бургер. — Был бы шестиствольный «Вулкан» — прости-прощай, тебя бы пополам перерубило, там калибр почти в три раза больше.       — Они исчезнут, — кивнула Конрад. — Я чувствую.       — И скажи спасибо профессору Вагнеру, — заметил Эльф, аккуратно намазывая бутерброд джемом. — Это он тебя доставил.       — Я не прилетела на Птице? — переспросила Рика. И под взглядом трёх пар глаз почувствовала себя идиоткой.       А, ну да… Пусть даже на самолёте есть медотсек и можно оказать первую помощь, несколько часов полёта с огнестрельными ранениями от пулемёта? Не смешно…       — А что это за гель, которым меня лечили? — поспешно перевела тему она.       — Толком никто не знает, из чего его делают, — признался Кейти. — Его нам доставляют из Непала, из Камартаджа. Профессор как-то договорился с тамошними магами — и вот. Но действует он только на мутантов и мета, поэтому доктор Стрэндж и не пытается вводить его в массовое производство. На нас экспериментирует.       Магия… Опять эта магия! Нет, не время, потом.       — Так что это за тип, которого держали в АРГУСе? — вспомнила Рика главный вопрос — и сразу же у всей троицы загорелись глаза, а из глоток вырвалось восторженное «о-о-о!».       — Ты себе не представляешь! — драматическим шёпотом начала Конрад. — Вы, ребятки, привезли к нам живую легенду. Вы вытащили Логана!       Логан. Росомаха. Пахнет зверем и металлом. Пахнет смертью. Пахнет жизнью.       — Мы его не вытаскивали, он сам вырвался, — слабо возразила Рика, но Кейти отмахнулся:       — Да какая разница! Главное — что теперь он с нами, а профессор натянул АРГУСу всё, что только можно!       — Никаких претензий со стороны Аманды Уоллер, их главной, к вам и к нему быть не может, — пояснила Конрад, которую просто распирало весельем. — И никто не спросит, что вы делали в АРГУСе, — как мы не спросим и не начнём разборки, а почему это Логан сидел у них в подвале в качестве объекта экспериментов!       Рика вспомнила странный шлем, обрывки трубок, торчавшие прямо из плоти… и осознала:       — Погодите, так это его пси-удар был?!       — Его, — серьёзно кивнул Кейти. — Джин говорит, на него надели шлем, который в разы усиливает пси-способности у мутантов. А они у него и раньше были… латентные, конечно, он больше кулаками да когтями работает, но вот уж у кого получается прятаться от всевидящего ока профессора — так это у Росомахи! Если не подключается Церебро, конечно.       — Да и в этом случае, я думаю, он мог бы что-нибудь противопоставить телепатии, — заметил Эльф, протягивая Рике самую вкусную шоколадку. — Просто ему лень. И он всё-таки доверяет профессору.       — Жаль только, с мозгами у него сейчас плохо, — вздохнула Конрад. — Состояние полного озверения. В смысле, он сейчас действительно больше зверь, чем человек. С ним что-то сделали, повлияли на память, вот и…       — Угу, Джин пришлось его оглушить, чтобы он с Хэнком не сцепился, — хмыкнул Кейти и ткнул в сторону Рики сосиской. — Правда, она сказала, что, заметив вас с ней, он притормозил: ну, типа, самка с детёнышем, и обе ранены…       — А когда Джин спустилась с трапа — сразу к профессору кинулась, и такая: «Профессор! Опять!» — прыснула Конрад, перебивая друга. — Вот эти три дня ему мозги и вправляют. Очень ласково и нежно, чтобы не кусался. Он же чувствительный на это дело… в смысле мозгоправства.       Звери не любят, когда к ним лезут без спроса…       — А у профессора Вагнера были такие глаза злые, когда он с тобой на руках в школе появился! Говорят, он пересёк Атлантику, прыгая на крылья трёх рейсовых самолётов!       — А профессор Ксавье так ругался, так ругался! По телефону, с этой Уоллер. «В ребёнка! В мою воспитанницу! Из пулемёта!» За закрытой дверью в кабинете, но я же не зря Рентген… И что, он правда твой опекун теперь?       — А ещё мы принесли тебе конспекты и домашку, у нас по физике новая тема началась…       Рика откинулась на подушку, с улыбкой глядя на друзей. Весёлые голоса, смех, чувство локтя и понимание: она не одна. Её никогда не предадут. Не бросят. Но где-то глубоко внутри жило осознание, что рядом, где-то здесь, на расстоянии вытянутой руки, ворочается в беспокойном сне большой сильный зверь. Сильнее льва, сильнее леопарда. И ей очень надо к нему. Коснуться рукой жёсткой шерсти, погладить мощные лапы, боднуть лбом умную морду… Впервые в жизни войти в прайд, пусть даже это и прайд из одного.       Логан. Подожди меня ещё чуть-чуть. Я скоро приду, я обещаю.       Логан.