「 𝔩𝔬𝔫𝔤𝔢𝔯 𝔱𝔥𝔞𝔫 𝔞 𝔱𝔥𝔬𝔲𝔰𝔞𝔫𝔡 𝔶𝔢𝔞𝔯𝔰 」 | Дольше тысячи лет

      Пока вампиры разгружали автомобили, я бродила по дому и участку.       Дом был великолепен, даже лучше, чем показали в фильмах. Южная стена действительно была огромным панорамным окном в каждой из комнат, примыкающих к ней. Моя не в их числе, я выбрала себе более уютную комнатку. Когда-то давно, ещё до всей этой кошмарной истории со смертью дяди Руди, и приютом, я сидела с Эсме, и смотрела, как она работает над очередным проектом чьего-то дома. Мне понравился интерьер одной из комнат, и Эсме, очевидно, это запомнила. Моя комната идеально подходила к этому сумрачному городку, утопающему в лесах. На одной стене были поклеены обои с изображением хвойного леса, почти чёрные ели на фоне, тёмно-зелёные поближе, и совсем светлые на переднем плане. Другие три стены были коричневого цвета без узоров. Вскоре, эти стены будут поярче, я уже приметила, куда разместить рамки с фотографиями и рисунками, плакаты и прочие яркие акценты. Раз уж я одевалась, как светофор, странно думать, что я смогу жить в минималистичном интерьере.       Я вздохнула, окинув взглядом симпатичный коричневый стол, стоящий справа от окна, рядом с ним было удобное компьютерное кресло с велюровой зелёной обивкой. Окно было большое, распахивалось целиком, и при желании я могла бы выйти через него, как через дверь — конечно, при условии, что внизу будет стоять вампир и ловить, третий этаж, как-никак. Слева от окна стояло уютное мягкое кресло, коричневое. В кресле лежала ярко-жёлтая подушка, и красный плед, всё, как я люблю. Я улыбнулась и перевела взгляд на кровать — как здесь говорят, квин-сайз, я специально попросила не самую большую. Тоже коричневая, с мягким изголовьем. Постельное белье не было заправлено, а в упаковке лежало сверху, как и мягкое пуховое одеяло, такие здесь не были в ходу, и стоили немалых денег. Я оценила глубокий изумрудный оттенок белья. В гардеробную (а она тут, разумеется, была, ведь решительно невозможно обойтись простым шкафом, когда у тебя в сёстрах числится Элис) я даже не заходила. То, что я задумала — при условии, что отец мне позволит, не гарантировало, что я буду пользоваться гардеробной, спать в этой чудесной постели, и жить в этой прекрасной комнате, и вообще жить…       Я еще поблуждала по дому, заглянула в комнату Эдварда напротив моей. Ниже, на втором этаже, были комнаты Элис и Джаспера, напротив них вотчина Роуз и Эммета, ещё спальня Карлайла и Эсме, и кабинет-библиотека Карлайла напротив. К каждой комнате прилагалась своя небольшая гардеробная и ванная. У Эдварда стоял диван (но я знала, что через два года там появится монструозная кровать), у остальных кровати, понятно, что не для сна… Я глупо захихикала и отправилась шастать по кабинетам на втором этаже. Библиотека впечатляла, даже учитывая, что большинство книг ещё лежали в специальных ящиках в машине. Картины на стене имелись — насколько я знала, Карлайл не возил их с собой, просто все они были ещё завешены тканью, защищающей от пыли. Я огляделась, и наугад стянула ткань с картины среднего размера, у которой рама была самой вычурной, насколько можно было судить по силуэтам. И угадала, с полотна на меня смотрел великолепный Карлайл, стоящий на балконе со своими друзьями. Я изучила выражения лиц и позы древних вампиров. Маркус — мне показалось, что это он, потому что он стоял позади, и выглядел спокойным и благодушным, и он понравился мне больше своих соправителей. Я предположила, что на момент написания картины его супруга была ещё жива, потому что выглядел вампир вполне счастливым. И он показался мне не очень то и старым, не таким, каким был показан в фильме, а лет на тридцать, не больше. Едва старше Карлайла, который в этой викторианской одежде смотрелся совсем юным. Кай… почти белоснежные волосы, зализанные назад, холодный взгляд и искривленное в презрительной гримасе лицо — понятно, какие эмоции он вызывал. И выглядел очень молодо, словно подросток. Воображение охотно пририсовало ему зелёные слизеринские одеяния — вылитый Малфой. Я поморщилась и с любопытством посмотрела на того, кто стоял в центре. Аро. Он был изображён в профиль, так что можно было лишь полюбоваться на смоляные кудри и хищные черты лица — хорош, зараза. Они все выглядели живыми (если это слово применимо к вампирам), насколько же искусный художник, автор этого полотна! Я покачала головой в немом восхищении, и, накинув обратно ткань, вышла из кабинета. Ещё на втором этаже была гостиная, три больших дивана, пара кресел, телевизор. Уютное место. Я посмотрела на центральный диван и вздрогнула, мне отчётливо померещилась Белла, такая, какой я её запомнила из предпоследнего фильма — худая, как скелет и с огромным животом. Да, если беременность всё-таки случится, совесть будет меня грызть до скончания веков. Или не будет, если после обращения я всё забуду. Если я доживу до обращения, после того, как Эдвард узнает, что я всё знала и молчала.        На первом этаже было шумно, Эммет ходил по холлу с роялем и ставил его в разные места, следуя указаниям матери. Через распахнутую входную дверь я увидела Розали, которая несла в гараж пять ящиков, составленных друг на друга. Содержимое ящиков металлически позвякивало. Я завистливо вздохнула — даже с этой тяжёлой ношей сестра выглядела так, будто идёт по подиуму. Мои волосы раздуло ветерком — это Эдвард пронёсся на третий этаж, перенося свой скарб в комнату. Карлайл с Джаспером шуршали на кухне — я заглянула туда, и увидела, что они распаковывают и устанавливают кухонные шкафы — вообще-то, тут уже была кухня, но в последний момент Эсме передумала, и заказала другую, а старую рабочие, которые сносили стены и делали весь ремонт, демонтировали. Рядом стоял запакованный холодильник, на столе стояла микроволновая печь. Увидев меня, Джаспер вручил мне банан и пакет сока, и выпроводил вон, мол, будет много пыли и шума — Карлайл был вооружён дрелью. Я безропотно удалилась.       На первом этаже были ещё две гостевые комнаты, и кабинеты — большая и светлая мастерская Эсме, пока что в углу стояли пустые мольберты, а у окна был большой стол, заваленный бумагами. Ещё один кабинет Карлайла, медицинский, всё оборудование было явно новенькое и ещё упакованное в плёнку. Здесь даже рентген был, какой-то компактный, навороченный и явно безумно дорогой. Я подумала, что отец очень серьёзно отнёсся к тому, что в семье появился человек, в перспективе — не один. Кажется, через несколько лет, тут ещё появится аппарат для скрининга. Операционный стол уже был. Он стоял у стены и внушал священный ужас. Я поспешила уйти.       Рядом, через стенку, был кабинет Джаспера, как я поняла по подписанным коробкам, стоящим тут и там. Ради интереса заглянула в одну — какие-то тетради, книги, лабораторные журналы. В конце коридора была дверь, открыв которую, я выглянула в гараж, и помахала Розали. Она улыбнулась мне в ответ, непринуждённо приподняв свой кабриолет и подвинув его чуть ближе к стене, чтобы освободить место для еще одной машины. Я рассмеялась и закрыла дверь.       Территория вокруг дома была ограничена деревьями, и лишь дорога убегала вглубь между деревьями. За домом была ещё тропинка, ведущая в лес, широкая и усыпанная рыжей хвоей и шишками. Я решила исследовать её позже, если потеряюсь, достаточно громко закричать, вампиры-то услышат, а до территории оборотней достаточно далеко, да и в Ла-Пуш их пока что ещё нет. Я задумалась, будет ли мне позволено посетить резервацию — я человек, но я Каллен. Хотя, вряд ли мои тревожные вампиры отпустят меня в логово волков. Да и не очень хочется встречаться с этими неуравновешенными товарищами, вдруг ещё запечатлится на мне какой-нибудь пёсик, мучиться с ним потом… Я снова захихикала, бродя по поляне вокруг дома и пиная шишки.       — Судя по хихиканью, ты замыслила что-то очень коварное, — заметил Эммет, проходя мимо с коробкой. Я широко улыбнулась.       — Да вот, думаю завести себе собачку… Ну, такую, большую, и чтобы в мускулистого брутального индейца превращалась…       Хохотун Эммет оправдал мои ожидания громовым смехом, в доме послышался звон — кто-то что-то уронил.       — Пошутить уже нельзя, — пробурчала я, наблюдая, как самый ревнивый из моих братьев машет мне кулаком из окна своей комнаты.       До конца дня все, кроме родителей и Эдварда, хихикали при взгляде на меня, и подкалывали на тему индейцев. А вечером я вломилась в кабинет Карлайла, который медитативно протирал книжные полки от пыли, и расставлял на них свою впечатляющую коллекцию.       — Папуля, надо поговорить, — сказала я, тщательно прикрывая дверь. Я знала, что в этом доме во всех перекрытиях максимальная звукоизоляция, и если говорить негромко, то даже вампир не услышит разговор, если не будет стоять прямо за дверью. За ней никого и не было, Эсме готовила мой ужин на новенькой кухне, а остальные унеслись в лес, осмотреть территорию и распугать (или съесть) возможных хищников — чтобы мне было безопасно находиться вне дома.       — Что-то случилось? — удивился доктор, отставив дела и проходя к дивану. Я села рядом и схватила какую-то книжку из коробки, стоящей рядом на полу. По иронии судьбы, это оказался самоучитель по итальянскому языку. Я хмыкнула и положила его обратно.       — Расскажи мне о Вольтури, пожалуйста, — попросила я. Глупо надеяться на свои знания, основанные на книгах и фильмах, когда рядом сидит тот, кто знаком с этими существами лично.       Доктор Каллен выглядел удивлённым моим вопросом.       — Что именно ты хочешь услышать, дорогая? — он мягко улыбнулся. — И для чего тебе эти знания?       — Ну, понимаешь, уже меньше, через два года в этот город приедет Бе… — я запнулась, посмотрела на отца, вздохнула и всё-таки сказала: — Белла Свон.       Он сразу всё понял.       — Родственница шерифа, с которым мы познакомились? Она будет с Эдвардом?       — Дочка его, с юга приедет, — вздохнула я. — Намучается она с нашим Эдди… Но я не об этом… Она ведь войдёт в наш клан человеком, а обращение состоится… — я прищурилась, прикидывая. — Где-то осенью, кажется, через четыре, или пять лет, слишком много всего произойдёт за короткое время, точно не помню, — повинилась я.       — Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился он.       — Вольтури узнают о её существовании, когда она будет ещё человеком, — его глаза расширились от удивления. — Конечно, это Эдвард будет виноват, голову ему оторвать мало, самонадеянный кретин. Я постараюсь этого не допустить, но не факт, что получится. И я вот к чему веду, если Вольтури узнают о Белле, то ведь и обо мне тоже… Не слишком ли нагло с вашей стороны раскрывать правду сразу двоим человеческим девушкам, — им ведь не объяснишь, что мы сами догадались?       Карлайл задумчиво кивнул.       — На самом деле, я размышлял над тем, чтобы связаться с Аро, и рассказать о тебе. Хотя я и не обязан этого делать, я имею право хоть пятьдесят человек в вампиров обратить, главное, чтобы они не дебоширили, и люди ничего не заподозрили. Но ты права, вы на долгий срок останетесь людьми рядом с нами, и это уже является нарушением закона.       — Вот и я об этом толкую, — вздохнула я, и тронула его за плечо. — Надо ехать.       — Ехать? — не понял он.       — Лететь в Италию, идти на поклон к Аро, и рассказать ему сразу и обо мне, и о Белле. Есть у меня пара идей, как это лучше подать, я тебе позже расскажу, подумаешь. Но у меня прямо свербит в мозгу, понимаешь, что нужно быть там уже вчера.       Карлайл выглядел расстроенным.       — Ты права, я должен поехать и лично всё поведать Аро, но я не уверен, что тебе стоит посещать Вольтерру.       Я покачала головой.       — Это неправильно, я должна предстать перед ними, иначе уже они наведаются сюда, а уж кому не стоит лишний раз маячить перед светлейшими, так это Элис, Эдварду и Джасперу, — сказала я. — Давай, когда все вернутся, сообщим им о нашем решении, возьмём ближайшие билеты, и сделаем это. Чем дольше думаем, тем больше сомневаемся. Не переживай, я думаю, у Вольтури нет проблем с… эм… едой, — я сглотнула и поморщилась, представив эту «еду», — и они не набросятся на первого попавшегося человека.       Отец кивнул и поднялся с дивана.       — Пойдём, Эсме уже закончила с ужином. Поешь, заодно всё расскажем ей, не то расстроится, что секретничаем, — он улыбнулся, и, приобняв меня за плечи, повёл к выходу.

***

      После ужина состоялся разговор. Я в который раз поразилась тому, насколько сильно подходят друг-другу Карлайл и Эсме. Она сразу всё поняла, не стала возражать, даже поддержала нашу идею, и ни словом не обмолвилась о том, чтобы поехать самой — она понимала, какой опасности мы подвергаемся, и знала, что будь там ещё кто-то из семьи, Карлайлу придётся куда сложнее. Он и без того страшно нервничал, хоть и старался не подавать виду. Я сама едва не тряслась от страха, мандраж охватил меня сразу после того, как Эсме на моих глазах купила онлайн два билета на самолёт. Рейс был на сегодняшнюю ночь. Мой ужин едва не полез обратно. Видя моё состояние, родители сами решили объясниться с остальным кланом, пока я сидела на диване и думала.       Казалось бы, пережив собственную смерть, и начав жить снова, неважно где и как, нет смысла бояться умереть. Ведь, вероятно, ты снова переродишься. Да, вот только со мной это не работало. Я верила в теорию перерождения ещё в прошлой своей жизни, разве что, была уверена, что все воспоминания о прошлых жизнях у новорождённых стираются, за редким исключением, знаете эти истории, когда трёхлетки выдают всякие факты, которые не могли знать в свои годы? Оказалось, что бывают сбои и посильнее, вроде моего. У родителей этого тела уже не спросишь, может, и я в три года всякую ерунду болтала. Так вот, я понимала, что нет смысла бояться смерти если ты снова будешь жить. Я боялась потерять себя. Забыть себя. Боялась гибели себя, как личности. В общем, мне категорически не нравилась мысль об уходе из этой жизни. Потому то я даже не сомневалась — я стану вампиром. Пожалуй, бойся я чуть-чуть сильнее, я бы попросила Карлайла обратить меня уже сейчас. В конце-концов, есть уже четырнадцатилетние вампиры, ту же Джейн с братом, кажется, как раз в четырнадцать обратил сам Аро, или кто-то другой из правителей.       Мысли о Джейн вызвали новый приступ страха — боли я тоже боялась, и встречаться с вампиршей, способной сделать больно одним взглядом, не хотелсь. Внезапно, моё состояние резко улучшилось, страх улетучился, и я испытала эйфорию — не наведенную, просто отходняк. Джаспер смотрел на меня, и я в очередной раз утонула в тёплом золоте его глаз. У всех желтоглазых вампиров чарующий взгляд. У красноглазых (я таких ещё не встречала), скорее всего, пугающий. Но только взгляд Джаспера вызывал во мне такие эмоции. Я не была дурочкой, и понимала, к чему это всё ведёт. Была во мне некая безрассудность. Я сто раз подумаю, прежде чем совершить что-то, что могло бы нарушить целостность моей шкурки. Но это не относилось к моему сердцу. Этот несчастный свой орган я абсолютно не берегла. Сердце моё испытало много боли, и множество раз бывало разбито, и каждый из этих случаев начинался с одной глупой мысли: «Что же, я не могу себе позволить влюбиться? Это же так приятно!». Как правило, приятно лишь в самом начале. И изредка, в середине. В конце всегда больно.       Джаспер снова разогнал сгущающиеся тучи негативных эмоций над моей головой. И смотрел он уже не ласково, а укоризненно. Я вздохнула. В голове мелькнула та самая мысль, но я поспешно её отогнала. Хорошо, что Джаспер эмоции улавливает, а не мысли… А телепат, к слову, был занят тем, что пытался заставить Карлайла взять его с собой, так что не пытался взломать код моих мыслей.       Эсме принесла мне небольшую спортивную сумку с самыми необходимыми вещами. Карлайл спустился следом за ней с саквояжем (Эдвард уже получил от ворот поворот, и теперь дулся в углу), и смотрелся невероятно солидно. Я заглянула в боковой кармашек сумки — моё новое удостоверение личности было здесь.       Лучше было выехать заранее, потому мы скомканно распрощались с семьёй, и вышли. Я обняла каждого, и, сказать честно, объятия с майором были на долю секунды дольше. Вряд ли кто-то, кроме меня и него самого это заметил. А Элис я обнимала меньше всего, стыдно было вообще находиться с ней в одном помещении. Я клятвенно пообещала себе, что разберусь с этим вопросом после поездки. Сама провидица улыбнулась мне так загадочно, что я едва не споткнулась, отходя от неё. Сдаётся мне, что она знает больше, чем старается показать.       Я молчала до самого аэропорта, а в самолёте забылась беспокойным сном.       

***

      Италия мне не понравилась. Возможно, потому, что я подсознательно считала её опасным местом. Всю страну, а не одну лишь Вольтерру. За каждым углом мне мерещились фигуры в чёрных плащах. Когда же мы с отцом въехали в город назначения, я вовсе перестала отрывать взгляд от земли, так что Карлайлу пришлось вести меня за руку, словно дошкольницу. По этой причине, я абсолютно не запомнила дороги до замка, а когда мы вошли внутрь, я с трудом подавила желание идти с закрытыми глазами. Карлайл коротко с кем-то переговорил, и мы подождали, кажется, минут десять, прежде чем у нас появился сопровождающий. Я в подробностях разглядела великолепную ковровую дорожку на каменном полу, и это было единственное, что я вообще разглядывала. Если мне понадобится идти обратно в одиночестве, я заблужусь, едва выйдя в коридор.       Наконец, мы дошли. Карлайл остановился перед большими двустворчатыми дверями, и мягко тронул меня за подбородок, вынуждая поднять голову.       — Руби, я прошу тебя, доверься мне. Я не позволю никому тебя обидеть, потому не бойся. Аро — мой добрый друг, и он никогда не сделает ничего плохого моей семье.       Я скептически хмыкнула, вспомнив великую битву из видения Элис. Но промолчала — понимала, что за дверями нас беззастенчиво подслушивают. И позволила ввести себя в логово королей.       Они были в точности такие же, какими я рассмотрела их вчера, на полотне в кабинете Карлайла. Разве что, одежды отличались, и выражения лиц. Но и только. Аро вполне дружелюбно улыбнулся моему отцу, и вежливо поинтересовался причиной визита. Возможно, это было искусной игрой, но мне казалось, что он искренне рад видеть Карлайла. Маркус тоже глядел с долей заинтересованности, хотя выглядел на своём троне настоящим изваянием. Только холёный блондин, вальяжно занимающий третий трон, брезгливо разглядывал меня, словно вымазанную в навозе корову, ворвавшуюся в королевские покои. Я скромно молчала, но страх немного отступил, и я позволила себе поглядывать по сторонам. Вдоль стен стояли ещё вампиры. Первыми моё внимание привлекли двое детей. Натуральных детей, даже я выглядела постарше. Худенькие мальчик и девочка, брюнет и блондинка, словно две капли воды похожие друг на друга, за исключением цвета волос. Они выглядели отрешёнными, и совсем не шевелились. Вероятно, Алек и Джейн.       Справа от нас, в тени колонны стоял высокий, атлетично сложенный вампир в чёрной одежде. Он неотрывно следил за каждым движением Карлайла, словно готовясь к броску. Я почувствовала, что покрываюсь мурашками, и едва заметно шевельнула плечами, словно сбрасывая это чувство. И ощутила на себе взгляд. Его обладатель стоял слева, это был молодой мужчина, прекрасный, как и все вампиры. Его волосы были каштанового цвета, и топорщились во все стороны, что придавало ему озорной и милый вид. Очарование нарушали лишь жуткие рубиновые глаза, впрочем, я уловила в них интерес и озорство, а не голод, так что слегка расслабилась. К тому же, обладатель жутковатых очей беззаботно улыбнулся и подмигнул мне, так что я не удержалась от ответной улыбки. Логика подсказала мне, что шкаф справа — скорее всего, вышибала Феликс, следовательно, это его напарник Деметрий, но не факт.       Наши переглядки прервал тихий хмык Карлайла, и я поспешно натянула на себя самое серьёзное выражение лица. Пока что ещё незнакомый парень своими кривляниями просто уничтожил моё отвратительное настроение, так что серьёзность далась мне с трудом. И Аро, и Карлайл, смотрели на меня. Я постаралась невинно улыбнуться главе Вольтури.       — Здравствуй, Руби. Рад познакомиться с очередным «ребёнком» Карлайла, — начал мужчина. Кавычки были так отчётливо слышны в его тоне, что я невольно вообразила себе, как он делает этот жест двумя пальцами, когда говорит, и едва не хрюкнула от смеха. Только глупую улыбку сдержать не удалось. Ответа от меня не ждали, только протянули царственно ладонь, и испросили разрешения прикоснуться — к моей руке и моим мыслям. Я не имела права отказать, к тому же, мне было любопытно, сможет ли Аро сделать то, что не удалось до конца Эдварду.       Ладонь короля была не ледяной, лишь слегка прохладной. А ещё сухой и будто немного шершавой, совсем не такой гладкой, как мраморная кожа Калленов. Видимо, так сказывается возраст на вампирах. Всё-таки, даже Карлайл ещё очень юн, по сравнению с Аро.       А мысли мои, судя по всему, он всё-таки видел, потому как замер, с приклеенной полуулыбкой, а багровые, с поволокой, слегка безумные глаза бегали туда-сюда, словно читали строки на страницах книги. Я сосредоточилась, и постаралась передать ему некоторую информацию, которую посчитала стоящей тех поблажек, что я собиралась выторговать. Уловив мою «посылку», Аро заинтересованно взглянул на меня, и отпустил мою ладонь.       — Я готов побеседовать с тобой об этом, — ответил он на мой мысленный вопрос. — Не здесь. Не сейчас. Мне нужно всё обдумать, — он заложил руки за спину и отвернулся от нас. Я взглянула на Карлайла. Доктор взял меня за руку и потянул назад, к двери. Однако, повинуясь незаметному для меня жесту своего правителя, «вышибала» и смешной шатен встали на нашем пути так стремительно, что я впечаталась в того, с кем парой минут ранее перемигивалась. Он осторожно поддержал меня за плечи, помогая удержаться на ногах, а отец тут же отдернул меня, словно плюшевую игрушку, и прижал к своему боку, настороженно глядя на вампиров.       — Нет-нет, прошу вас, оставайтесь гостями в нашем замке, — ласково проговорил Аро, вновь завладев нашим вниманием. За его плечами индифферентно взирал в пустоту Маркус, и гнусно скалился Кай. Я поджала губы. Вот они, неприятности.       — Мы не можем задержаться надолго, Аро, — спокойно проговорил Карлайл, снова вернув на лицо дружелюбную улыбку. — Нас ждут дома, я уже устроился на работу в больни… — его перебили на полуслове.       — Ты можешь убираться, — презрительно тявкнул блондин. Я неприязненно посмотрела на него. — Девчонка остаётся.       Аро с осуждением посмотрел на брата, и снова сладко улыбнулся нам.       — Очень жаль, если ты не останешься погостить, Карлайл, — пропел он. — Но позволь мне насладиться обществом твоей невероятной дочери. Я бы желал видеть гостьей в моём клане эту прекрасную юную леди. Недолго, вы и соскучиться не успеете, — заверил вампир. Я прикусила губы, давя в себе желание заорать. Недолго, это от пары минут, до пары десятков лет. А то и сотен, для вампира-то, который едва ли не эпоху динозавров застал!       Мою злость остудило то, что Карлайл начинал терять терпение и благодушие. Мой, пожалуй, самый близкий вампир, ради меня нарушивший закон, мораль и собственные принципы, конечно, не мог даже допустить мысль о том, чтобы оставить меня одну в логове самых опасных вампиров этой планеты. Я же не могла позволить ему вызвать недовольство правителей, потому как любила всем сердцем. Кажется, это было то самое, о чём рассуждала Белла в начале и конце первой части саги. Жертвовать собой ради того, кого любишь? Мы с Карлайлом оба были готовы сделать это.       Я дотронулась до его плеча, привлекая внимание, и покачала головой. Он нахмурился, понимая, к чему я веду. Но он признавал, что я имею право сделать этот выбор сама, и потому вынужден был смириться.       — Что ж, мне остаётся лишь поблагодарить вас за гостеприимство, — упали в вязкую тишину мои слова. — Вы позволите мне проводить главу моего клана?       Ухмылка на лице Аро показала, что он оценил мой выпад, и нас отпустили величественным взмахом руки.       Обратно мы шли лишь вдвоём, и я вполголоса убеждала Карлайла, и саму себя, заодно, что погостить мне придётся действительно недолго, и вскоре я вернусь домой. Мы оба понимали, что даже если меня заставят прожить здесь сотню-другую лет, останется лишь подчиниться. С королями не спорят. А я ведь не Ренесме, чтобы за меня ввязались в бой оборотни и несколько десятков вампиров со всего света. Оставалось лишь надеяться, что меня выпустят отсюда живой — я бы хотела, чтобы меня обратил отец, а не какой-то полубезумный престарелый коллекционер талантов. И уж точно, мне не улыбалось быть съеденной.       Задумавшись, я стояла в дверях, провожая взглядом спину удалявшегося доктора — он шёл медленно, несмотря на пустынные улицы, словно ему с трудом давался каждый шаг. Как вдруг, позади раздался смешок, заставивший меня подпрыгнуть от испуга.