Ворон перемен: огонь надежды

             

***

             Рождество — одно из ненавистных праздников Бран. В её детстве не было такого понятия как «подарок», «ёлка», «Санта Клаус». Обычно это были боль, смерть и кровь помноженные на сто каждый. Стандартный званный вечер за неделю до сочельника, на котором в раннем детстве присутствовала Ворон и не раз, что обычно заканчивалась поножовщиной где-то в недрах родного дома по приезде в особняк Ревера, а иногда и сильными травмами, стоило сделать то, что не понравится отцу.              Нью-Йоркские предрождественские мажорские тусовки — классика жанра, что некоторые стали возводить в своеобразный культ и куда зовут только особых лиц, имеющих большую денежку в кармане зарабатанную не всегда добросовестным трудом. Хотя иногда мелькали звезды спорта, актёры, музыканты, художники и прочие деятели с объёмным гонорарами.                    Бран не изменяла себе — чёрный брючный костюм с чёрной жилеткой заместо рубашки, а на ногах красные полюбившиеся конверсы. Волосы собраны в низкий пучок, а передние специально оставленные пряди полузавитками обрамляли лицо. Девушка не любила тонну штукатурки на своём лице, а потому подкрашены были только ресницы и то тушь она одолжила у Кио.              Она в одиночестве спокойно прогуливалась по залу, не стараясь выискивать знакомые лица — и так, и так прошло много времени, да и новые шрамы слегка исказили лицо когда-то шестилетней девочки, тогда вечно присутствующей на «важных» отцовских встречах и переговорах. Тонкая стеклянная ножка привычно лежала в руке, пока пальцы обхватывали хрустальную чашу. Лёд покачиваясь в бокале бился о стенки, разбавляя только немного отпитую сангрию.              Девушку внезапно схватили за запястье и потянули. Рыжая тут же мигом обернулась, по привычке выдёргивая кисть и начиная тянуться за ножом, который пронесла в повязках скрытых под рукавами, но почти сразу успокоилась встречаясь взглядом со Старком.        — Ты что тут делаешь?        — ¡Dios Mío, Тони! — фыркнула Персия, заправляя прядь за ухо. — Не ожидала, что смогу тебя здесь встретить. Хотя нет, вру — ещё как ожидала. — Весёлый блеск вспыхнул синим отливом в глазах. — Ты тут с Пеппер?        — Она отошла, — Тони не касаясь талии отвёл девушку, смещаясь с прохода, к высокому близлежащему столику. — Так что ты?..        — Ты думал, что ты единственная персона в нашей компашке, у кого есть бездонный карман? — невпечатленно вскинула бровь девушка, притрагиваясь губами к бокалу. — Напоминаю — у меня две, — Бран показала указательным и средним пальцами «V», — крупные и почти, как бы это громко не звучало, монополистические компании. Сегодня здесь встречаюсь с парочкой важных людей, и, надеюсь, меня ждёт удачно заключённая сделка.              Не правда, но и не ложь — всё как обычно.        — Наведуешься как-нибудь в Компекс на этой неделе или вы с мисс Потс решили вдвоём махнуть куда-нибудь? — С лёгкой руки Бран тема быстро переключилась на что-то более приземленное.              Почему выбор пал на Базу, где располагалась команда, точнее оставшаяся часть, что не разбрелась и потерялась по Вселенной, для Бран не был загадкой. Сама она давно не наведывалась к этим оболтусам, почему то теперь засевшим в её изломанном мозге и иссохшем сердце и о которых она думает чаще, чем о собственных проблемах.        — Ты же знаешь — будем решать в самый последний момент. Но я надеюсь, что такого, как случилось два года назад, не будет, — Старк немного помрачнел — лицо осталось неизменным, а вот глаза выдали его с потрахами. — Сама как?        — О, я не праздную такое. У меня не заведено, — развела руками Персия. — Думаю, если меня за пару дней, пока я буду тусоваться на Базе, не достанут остальные, то останусь тогда либо на Рождество, либо аж на Новый год.        — Либо-либо, да? — с подозрением прищурился Старк. — Есть другие планы?        — Работа, Тони, работа не дремлет, — загадочно понизила голос девушка, пока пальцы захотели покрутить незажжённую сигарету, спрятанную в одолжённый у Атласа портсигар, что фантомно оттягивал карман. — На эти далеко не хрупкие плечи свалился камень и, боюсь, сброшу я его только когда надо будет лечь в могилу.        — Опять нагнетаешь. Хотя вынужден согласиться, — протянул Старк и будто на секунду погрузился в собственные мысли и практически сразу из них вынырнул, очевидно вспомнив что-то. — Можешь оказать мне одну услугу?        — Зависит от того какая услуга, — Персия глянула мужчине за спину — к ним двигалась мисс Поттс в небесно-голубом облегающем платье, попутно разговаривая с кем-то, но уже по виду заканчивала и желала отослать назойливого собеседника куда подальше. — Но если смогу, то помогу. У меня варьируется график — Атлас переодически страдает фигнёй и мне приходится вставать у штурвала.        — Атлас, — эхом повторил Старк, а девушка дала себе подзатыльник.       Чёрт, почему она стала так часто говорить об Мэлтоне с Тони? Да, могло показаться, что разговор о парне она заводила всего раза два и только для того, чтобы высказать собственное недовольство, но. Блядское «но» что портило кровь — Атлас, что по-факту по документам то и не существует. Как и она. Верит ли слепо Старк её историям об этом парне, пробивал ли всего лишь по одному упоминании имени по всем базам или же считал это выдумкой от того, что Персия не горела желанием рассказывать своё личное? Вопрос так и останется вопросом до поры до времени уж точно. — Ты его так и не простила?        — Во-первых, проёбы — а у него они межгалактического масштаба, — просто так не прощаются, — стала загибать пальцы Персия, круча в другой руке стеклянную ножку фужера. — Во-вторых, он мой зам, в-третьих, у него девушка, — «Спасибо, Господь, что Кио и Атлас этого не слышали.» — В-четвертых, проболтаешься остальным о том, что этот мальчик больше, чем мой компаньон и твое тело будут искать по всему Нью-Йорку с его окрестностями. — Последнее, наигранно улыбаясь безумной улыбкой, почти процедила Ворон.        — Успокойся, мне моя жизнь дороже, чем создание новой сплетни, — отшутился мужчина, оглянувшись и замечая мисс Поттс. — Пе-е-епс, смотри кто здесь.        — Да, Тони, я уже заметила. — Вздохнула женщина и одарила тёплой радушной улыбкой Бран. — Здравствуй, Персия.        — Мисс Поттс, — вежливо кивнула Бран, меняя оскал на приветливый поклон головой. — Очаровательно выглядите.        — Можно на «ты». Я надеюсь, что не помешала вам посплетничать.        — Мы говорили по поводу праздников и кто где планирует отмечать, — выдала основную суть рыжая, стреляя глазками в Старка.        — Мы с Тони ещё не решили, а у тебя что в планах?        — Говорит, что не празднует, — вклинился в диалог Тони. — Надо как-нибудь это исправить — в твоём возрасте и не любить шумные тусовки… — Рыжая наградила его недовольным взглядом, что готов был прожечь в мужчине дырку как минимум. — Кстати, когда у тебя день рождения?        — А-а-м, тебе зачем?              Вот так вопрос — поставил в тупик. Ещё немного и это все заставит Бран выйти из образа местной «добрячки» и будет жарко. В прямом смысле. Она не говорила про возраст точно — вечно увиливала от этого ответа и упоминала о нём только тогда, когда позволяла ситуация, при этом на словах он отличался от настоящего реального на несколько месяцев. Её пытались раскусить неоднократно, но всё время та выигрывала битву скооперировавшись с собственным разумом, что не пускал в свои мрачные и точно готовые нанести психологический урон чертоги. Насколько лично Персия знала, так это то, что ей рассказала Пятница и немного дополнил Вижен в один из дней, когда девушка пребывала на территории Базы: все сошлись на мнении, сузив круг, что так называемый «день, когда свет в конце туннеля становится всё ярче и оттуда приветливо машут ручкой» приходится где-то с середины осени и по конец зимы — примерно в этом промежутке, по мыслям остальных, и родилась Ворон. Бран, услышав про это, банально закатила глаза, закусывая губу. Что она могла сказать? Немного промахнулись и проблема не только в месяце, но ещё и в годах, но пока что она не порывалась открывать ещё один шкаф и развешивать, как гирлянду, имеющиеся скелеты.        — Не говори, что опять не празднуешь, — продолжил Тони.              — И не буду, — как бы согласилась девушка, получая слегка удручённые взгляды. — Смысл праздновать то, что приближает неизбежный конец?        — Нагнетаешь, — буквально повторила за Старком женщина.        — Не поверишь, но я так и сказал!        — Не поверишь, но он так и сказал, — с меньшим энтузиазмом бросила Бран одновременно со Старком, перехватив бокал другой рукой и вновь отпив.        — Мисс, — подошёл к их маленькой компании мужчина китайской наружности и обратился к рыжей на китайском. — 请接受我打扰您的道歉，但钟先生已经准备好与您见面了。 跟我来，我护送你.        — 稍等一下, — на мандарине ответила Бран и перешла на английский. — Рада была повидаться, но мне, к сожалению, пора. Если что напишите мне, ладно? — Она отсалютировала от виска свободной рукой. Коротко поклонившись мужчине среднего возраста и не забыв оставить на столе свою только на одну четверть отпитую сангрию, та поспешно удалилась за довольно резвым китайцем.        — Она умеет говорить по-китайский? — Пеппер медленно перевела взгляд со скрывшейся в толпе рыжей и её конвоира на Старка.        — Сам только об этом узнал.              

***

       — Госпожа Бранайрис, — немолодой мужчина лет семидесяти пяти встал из-за стола и прошёл в середину зала для приветствия.              Он был одет в традиционное ханьфу темно-синего цвета, почти достоющее до пола — достаточно специфично, при условии что они находятся в Штатах, а точнее на одной из встреч, где приветствовали больше формальный дресс-код нежели традиционные одеяния. Волосы и борода отдавали характерным блеском серебра, но были настолько в ухоженном состоянии, что можно даже позавидовать.        — Господин Жонг, — рыжая протянула руку, которую тут же в ответ пожал пожилой глава триады, носящей название Китайский Дракон, и слегка наклонила голову. — Моё почтение. Как вам удобнее будет поддерживать разговор: на путунхуа или мы можем продолжить на английском?        — Не столь важно. По правде говоря, я ждал нашей встречи больше, чем когда-то собственной свадьбы, — скромно усмехнулся старик, поглядывая на свое обручальное кольцо. — Вы меня очень заинтриговали своим предложением.        — Тогда предлагаю приступить к тому, зачем мы здесь. Надеюсь столь далёкий полет прошёл без видимых проблем, — девушка дождалась пока Жонг занял свое место во главе стола сама при этом опираясь на спинку кресла стоящего с другого конца напротив китайца. — Вы к нам надолго? Просто интересуюсь.        — Пара дней — не более. Не хотим тебя беспокоить или как-либо нервировать.       «Да неужели, хоть кто-то решил позаботиться о моих нервах,» — сказала бы Бранайрис, но вовремя прикусила язык. Вот что-то, но пока она не поняла до конца, какую змею в рукаве для неё подготовила китайская семья она будет всячески пытаться вести собственную игру. — Кроме данной встречи, — прочистил горло старик и потянулся за чем-то, что напоминает стопку для водки, — я хотел бы вместе с женой посетить музей Metropolitan — говорят, картинная галерея там восхитительна.        — Госпожа Жонг… тоже здесь? — в легком удивлении приоткрыла рот рыжая, опускаясь на кресло. — Не наблюдала её сегодня.        — Она решила, что пока мы с тобой общаемся, то ей стоит наведаться на аукцион. Надеюсь, мне не придётся выкупать новое здание под её галерею, потому что Иинг на это способна, — негромко засмеялся мужчина, оправляя рукава ханьфу, на которых вились длинные змееподобные драконы.              Девушка кивнула. Притворство это или по-настоящему, но та лёгкость и простота с которой Бингвен говорил о супруге заставила что-то давно утерянное в недрах сознания надломиться. Если кто-то начнёт втирать ей про то, что большая часть браков в мафиозной когорте только по расчёту, то у нее уже есть далеко не первое доказательство существования обратного. Хотя, если так подумать и вспомнить историю собственной семьи… Что-то её накрыло и хорошо бы не медным тазом. Главное в данном месте не пропустить все мимо ушей и постараться получить максимальное расположение к лидеру Китайского Дракона. Как союзники они очень выгодны, а как противники достаточно опасны. Самое важное, что нельзя забывать давным давно отпечаталось на подкорке:        » — Все мы лицемеры, Эль, — медленно помешивал чай Дэвид, не глядя на племяшку, ведь знал чтотта слушает, даже если в пол-уха. — Мир — театр, а мы в нем главные актёры, наблюдающие за всем с величием и гордо поднятой головой. Мы все — олицетворения смертных грехов, а потому нас поголовно сравнивают со смертью и шепчутся в надежде, что будут не услышаны и мы их обойдём стороной. Это тяжело, но таков наш мир и наш уклад. Держи ухо востро, иначе по тебе пройдутся согласно давно известной истине — либо ты убьёшь, либо тебя.»              

***

Пару дней спустя.

             Довольно необычно было видеть обычно невзрачный и по стилю больше деловой комплекс акка «База Героев Земли» каким-то приторно конфетным и наряженно нелепым. Кто бы мог подумать, что когда-то серое здание, хоть и наполненное огромным количеством людей когда-нибудь станет по виду сладким сном для диабетика? Искусственные ёлочные ветки на высоких поверхностях и шкафах, гирлянды, искрящие тёплым светом и распространенные почти по всем коридорам, шарики…        — Боже, мои глаза, — прикрыла ладонью лицо Ворон, перекинув кожанную куртку через предплечье, — как всё аляповато. Вам не кажется, что вы рановато?        — На улице двадцатое декабря, — напомнила Ванда, решившая испечь пирог, судя по металлической форме для выпекания, что она достала из ящика, — до Рождества четыре дня осталось. Привет, кстати.        — Ага, здаров, — Персия скептически относилась ко всему что связано с праздниками, но попыталась тактично промолчать. Промолчать — одно дело, другое — промолчать и сохранить лицо хотя бы нейтральным, когда оно буквально создано для субтитров собственных мыслей. — Так понимаю, Тони предупредил о моём порыве к вам наведаться, да? — Конечно. А ещё он упоминул, чтобы мы тебя сильно не драконили — мало-ли, может зажжёшь ёлку по-настоящему. — Предупреждение в его стиле, — закатила глаза Бран.       Рушить другим праздник, особенно после тяжёлого года не было её заветным желанием, как и то, что она задержиться здесь надолго и не свалит позже — самое крайнее, двадцать четвёртого числа. — Мне стоит оглядываться на потолок в поисках омелы или вы решили избежать курьёзных случаев? — Перебегала взглядом от ведьмочки до Сокола и обратно рыжая.        — Ну вот зачем, скажи мне пожалуйста, ты подкинула этой даме идею? — Буквально застонал Сэм, залипая в телефоне на кресле. — Она же точно наколдует над нашими головами пару-тройку веточек.              Ванда смотрела в форму для пирога с довольным и кровожадным выражением лица: остро поднятые уголки губ, проявление едва заметных ямочек, глазки невинной овечки, направленные чётко в сторону яркой ягодной начинки.        — Мне подобная участь не грозит, а вам всегда стоит быть начеку. Опасность поджидает за углом и её имя «Ванда Максимофф», — заговорчески протянула Бран, спарившись скидывая с себя ещё и кофту, что полетела на барный стул вслед за кожаком. Куртку возвращать Атласу она не планировала. Не в этой жизни.        — Давно тебя кстати не было, — наконец-то полноценно отлип от телефона Уилсон. — Ожидали, что ты объявишься на пару дней пораньше.        — Ну, я не скажу, что прям совсем пропала. По крайней мере я виделась с Тони раза два: один нарочно, другой случайно.        — Ага, встретил тебя на каком-то жутко дорогом мероприятии. Вопрос от нас всех: ты знаешь китайский? — Персия пожала плечами. — Боже правый, я не верил Старку до самого конца. — У тебя, подожди, сколько языков загруженно в мозг? — Выставляя параметры на духовке Максимофф притормозила и оглянулась через плечо.        — Русский, испанский, белеберда на кельтском, английский, французский, — вёл устный учёт языкам Сэм, — Кэп и Нат упоминали ещё немецкий, латынь и что-то ещё. Ну и плюсом к этому языковому салату приписываем китайский.        — Считай, что китайский можно умножить на два, — добавила Персия, махнув рукой.        — С какого?..        — Два разных диалекта, — девушка показала два пальца в подтверждение. — Путунхуа, что является национальным и основным для общения между регионами и чисто в мире, и один из наиболее распространённых, то есть северокитайский, а по-простому — мандарин.        — И того у тебя, грубо говоря, девять языков.        — Мне почему-то кажется, что она знает чуть побольше, — предположила Ванда, закрыв дверцу и выползая с кухонной зоны.              Персия вновь просто пожала плечами. Да, она знает куда больше, даже если брать в расчёт японский, шведский, итальянский, но пока Бран не планирует сильно акцентировать на этом внимание и распространяться. Конфиденциальность, все дела.        — И вот как тебя понимать, а, Бран? Вот это твоё, — Сэм повторил движение, — пожимание плечами проще ситуацию вообще не делает.        — Я тебя умоляю, не начинай истерить, окей? — Привалилась на подлокотник дивана рыжая, устало проводя рукой по волосам.        — Я и не истерю, — закатывает глаза мужчина. — Я возмущён. Это немного, но напрягает. Просто, если подумать, ты то ещё олицетворение ящика Пандоры.        — Расслабься, я же никому не угрожала. Вроде, — Бран постаралась вспомнить минувшие недели, что смешались в безумной тошнотворной цветной карусели.        — И она опять начала за упокой, — не унимался Уилсон, от чего две девушки посмеялись в ладошку. — Смешно им, блин.        — На Рождество подарю тебе сеанс у психолога с психотерапевтом, а то чё ты такой нервный.        — У нашей ведьмочки было не самое весёло видение, портящее праздничное настроение.        — Видение? — повторила, неверя, Бран. — Уверена, что это не простой кошмар? — обратилась к женщине девушка.        — Различия есть. Видение более осознанное само по себе, — Максимофф подвигала руками, создавая ярко-алый сгусток энергии, проецируя странную картину.        — Это… я? — Пялилась на свой же затылок Бран, но картинка не до конца складывалась. Белая, словно снег, прядь выбивалась из общего знакомого самой себе вида.        — Может быть. Каждый раз, когда показываю это кому-то, человек видоизменется — нет постоянства…        — Но?        — Сюжет один и тот же, — включился в обсуждения Сэм. — И, боже правый, видеть собственную смерть, когда превращаешься в пыль — такое себе развлечение.        — В пыль? — Сердце неприятно сжалось. Бран понимала бы, если бы все в этом видении видели её — семейный дар имел свою загвоздку, стоящую жизни и от которой ты выгораешь изнутри, а потом и снаружи, превращаясь в прах. Она вновь пригляделась к слегка сменившей положение голове проекции. — Видения же на пару секунд, так ведь? А я не вижу здесь никакой пыли до сих пор.        — Что? — Женщина переглянулась с Уилсоном и сама присмотрелась. — И правда…              Фигура лишь слегка рассеялась, словно в густом смоге — чёткость резко пропала, только отблеск лезвия в руке становился всё более завораживающии. Персия не помнила у себя такого — это был не один из тех тонкие ножей для метания, что составляют минимум одну треть её арсенала. Тяжёлый штык-нож с толстой ручкой, что обычно используют бойцы спецназа. Грубый, без той привычной грации, на вид тяжёлый, но девушка разбалтывала им, словно тот весил как кусок сахарной ваты. Та Бран обернулась и сделалось не по себе. Безумный, нет, не то слово. Взбешенный, демоничский взгляд, что не видно собственных зрачков, что обычно принимали в порыве гнева вид щёлки или замочной скважины, теперь же буквально пропали напрочь, оставляя леденящую душу смотрящего в них. Голубые глаза буквально светились, как если бы на них падал прямой поток чистого света от прожектора. Лицо изрезано мелкими и толстыми полосами, по нему бегут ручейки багряно-чёрной крови, а вибрация от предполагаемого вероятно громкого — поскольку это всего лишь проекция и оно без звука — гогота прокатилась лихорадочной волной, заставляя неприятно скукситься. Она открывала и закрывала рот, явно что-то говоря или, в данном виде, подошло бы уточнение, что кидала проклятия. Пару слов разобрать Персия смогла — знакомые шевеления губ и мелкие мимические движения мышц отсылали на то, что она говорит на кельтском вперемешку с испанским. Отрывки, что не складываются в основной поток мысли. Самое главное то, как она выглядит. Псих, которого она так долго подавляла и которым так боялась стать из-за возможности стать похожей на отца, а может и того хуже. Вот она — её подноготная, что вылезла через сон другого.              Бран махнула рукой, несильно шлёпая по тыльной части ладони Максимофф, тем самым разбивая алое изображение, а после… просто встала и хотела уже покинуть это место, по пути уже хотев сказать, чтобы эти двое никому ни слова о произошедшем не вымолвили.        — Перси? — в дверном проёме нагоняет её обеспокоенный голос. — Ты же вкурсе, что мы не можем молчать?        — Это всего лишь грёбанная иллюзия, — вслух повторяет то, что до этого прокручивала в голове Бран. Она говорит это настолько раздражённо холодно, что вечная мерзлота Антарктиды показалась бы тёплым раем. — Это ещё ничего не значит. В целом, — странное, но согласие давала Бран, слегка сменив тон и подхватив кофту с кожаком, — постарайтесь избавиться от лишних красок в рассказе — эмоции излишни. К тому же, вы же не думаете, что я стану причиной того, что все подохнут?              

***

             Блять, чёрт возьми, не стоило приезжать сюда. Это похоже на какую-то чепуху, что её просто разыграли, пытаясь вывести на чистую воду. Да, она часто пропадает, да обычно перед её появлением сдыхает какой-то мелкий ченуша или бизнесмен-хам, но это всё не из-за неё. Она же не монстр во плоти. Или может?..              Бутылка Jagermeister открыта, стоя в опасной близости от края. Жалко будет если рандомный человек окажется на её траектории падения — как обычно говорят: не в то время, не в том месте. Жалко будет ликёр, ведь тот только начат, а человек смертен и смертен он, зачастую, внезапно, так что она бы просто позабавилась этакой «случайности».              Чёрт, это не входило в план. Всё то, что ей показали. Сколько лет она ещё будет себя убеждать в той ереси, что отцовское воспитание добавленное к обучению в Гидре не вышло ей боком, как любой неудавшийся у бармена коктейль в самом дешевом заведении Большого яблока? Всплывает её натура, по правде, в самых необычных местах, но стоит ли полностью верить оценке неместной колдунье из Салема? Сколько раз Ванда ошибалась, принимая за чистую монету то, что не успевала обработать серым веществом, и нагоняла панику. Чёрт возьми, может это просто ошибка. Погрешность. Как и её, Бран, блядская жизнь — собственно, чего греха то таить?              Она почти сразу настрочила Атласу письмо, кратко и понятно объясняя, что случилось, и теперь уже опасно свисая с крыши позвонила Дэвиду, стрекоча на кельтском с матерным русским. Если первый не успел прочитать, находясь на каком-то дохера важном совещании в ебенях под названием штат Вермонт, то вот второй поднял трубку сразу после второго гудка, не смотря на разницу во времени в пять часов. Слово за словом, связка за связкой и вот она на сбивчивом кельтском выдавила из себя рассказ, заливая в себе немецкую бурду из трав, что зовётся лучшей и популярной выпивкой.              «О, чёрт,» — первое, что сказал Дэвид после затяжной паузы, когда племянница наконец замолчала. Действительно. О, чёрт. А как ей, мать вашу, на это реагировать? Начать бояться собственной тени, как это было в детстве? Нет уж, дудки — дохера времени утекло, как вода сквозь пальцы, и она больше не та боязливая девчонка, что только полгода смогла пропрятаться после смерти и скудных похорон материнских останков на пляже где-то в окресностях неподалёку от Сан-Диего.        « — Единственное, что я могу посоветовать, — после очередного гробового молчания прочистил горло Дэвид, — так это перечитать ту книгу и попробовать поискать что-то в архиве. Это максимум, чем я могу быть полезен, Эль.»              Блять, легче вообще нихера не стало. Ей было бы куда легче, если бы дядя сказал, как какой-нибудь древний китайский философ Хуй Вам Чай, что стоит просто примириться со своими демонами, достигнуть дзена и точки равновесия, а после съебать куда-нибудь в горы Тибета, в поисках волшебного объяснения того, что нихера не объясняется научными фактами. Она проштудировала ту блядскую книгу, что нашла в старом заброшенном — уже не особо, но не суть — особняке в пригороде Санкт-Петербурга, но чего-то толкового не слишком узнала. Может, перевод она составила некорректный, а может не хватало ещё части записей. Будто книга была не одна, а состояла из нескольких томов. Что, блять, ей теперь искать их, как золотой город Эльдорадо где-то вглубине лесов Амазонии? Спасибо, но тогда она лучше как нибудь сама допрёт, даже при условии нехватки времени до акта внезапного самовозгорания.              Телефон, лёжа на холодном покрытии крыши, недовольно прожужжал. Сообщение — видимо Атлас прочёл её ебучее короткое душещепательное эссе.        Белобрысый пиздец. 5:56 P.M. Ахуеть.              Коротко и лаконично. Говорят, краткость — сестра таланта. У Атласа было не так много талантов, но данный был одним из них.        Белобрысый пиздец. 5:56 P.M. У меня, блять, просто нет слов.              

Рыжая блудница 5:57 P.M.

Сама не в восторге.

Дэвид, кстати, тоже нихера мне не сказал.

Придётся думать собственными мозгами.

             Отнюдь не тихий шелест покрытия заставил отложить телефон, пряча тот в карман кофты, которую рыжая взяла с собой на улицу, оставляя куртку в комнате, но не развернуться. Шаги не плавные, целенаправленные, тяжёлые — точно не Романофф. Та, обычно, подкрадывалась, надеясь быть незаметной пушинкой. Надежда, как правило, откидывается последней.        — Перс.        — Давненько не виделись, Кэп. — Не обернулась на новоприбывшего Бран. — Даже не думала, что встретимся вновь, — она подтянула колено к груди, оставляя только одну ногу свободно свисать с крыши. Рука сама по себе потянулась к ликёру. — Ты прям сверлишь мой затылок — говори, Капитан, что тебе от меня нужно? Как золотая рыбка — исполню я твоё желание, Старче. Необычайно щедра на разговоры сегодня, только условие: не обожгись в своих расспросах.        — Не уходи в штопор, — знакомый мужской голос, что уже был позабыт из-за скоротечности времени отозвался гулом в пустой голове.        — И не собиралась, — бутылка переместилась ближе к телу, теперь потираясь об бедро в джинсах. — Ну так?        — Видение.        — О, и ты туда же. А где банальное «Привет, давно не виделись» или «Ого, Перс, как дела? Как жизнь?» — фыркнула девушка, цокнув языком. — Слушай, я сама сгораю от любопытства и желания расшифровать его, но ты — и все остальные — надо мной прикалываетесь или чё? Откуда я могу знать то, что сокрыто в будущем? Я не гадалка — с этим к Ванде или к каким-нибудь колдунам из Асгарда, что растрактуют тебе любой чих.        — Но что-то подобное ты умеешь, — голос с нажимом резанул по уху и гудящей от выпитого алкоголя голове.        — Это… ¿Cómo explicarlo para que quede claro sin demasiados detalles? — Девушка запнулась и прикрыла глаза. Объяснять то, что для неё самое простое в понимании, но для других сложно, одна из нелюбимых вещей. Всё это зажигало и не без того жгучий, по-крови испанский, темперамент. — То что ты почти назвал «косвенным взглядом в будущее» я, и подобные мне люди, называют холодным расчётом и человеческой глупостью совмещённой с простотой взглядов. Люди предсказуемы — vivir como un patrón. Я же сплошной пучок хаоса, даже при том условии, что я смогла видоизменить, м-м-м, видение. Сэм сказал, что вы все распались пылью? Я-то нет.              О, видимо Роджерсу те двое не сказали что конкретно было изменено в алом тумане, если судить по тому как сменилось выражение лица. Ну и хер с ними.        — Вот она — точка бифуркации, когда любое моё телодвижение приведёт к непредсказуемым последствиям. — Бран наконец-то повернулась полностью, перекидывая ноги на крышу, и теперь откинулась на руки, держась за отвесный край, выгибая затёкшую спину. — Знаком с эффектом бабочки?        — Квантовая физика не по мне, но суть твоего монолога ясна — ты не знаешь.        — Si, tío. Я не знаю, — честно подтвердила Персия. Квантовая механика тоже не была её прерогативой, но что-то — какие-то азы — шевелились у нее на подкорке. — Можешь порасспрашивать Старка, если тот накануне явится сюда, или Вижна, которого я почему-то не наблюдала, но если прям совсем коротко: хаотичность прямо пропорциональна порядку. Человек в порядке существовать не в силах, а потому есть кое-что — или кое-кто — что держит нужный уровень.              Она перекатилась с рук на ноги, подобно осьминогу, что медленно тягуче полз по морскому дну, вставая на покалывающие и затёкшие конечности. Лёгкая пульсация в виске отдалась тупой, словно торцом лопаты вмазали, болью.        — Перейдём к другим новостям: как вообще тебя подбили на всю ту мишуру к Рождеству? — Более жизнерадостно спросила Бран, понимая что сегодня Роджерс не сильно то многословен. Не частое для того явление на деле — значит что-то ему прям совсем не нравится.              Мужчина сделал знак рукой, будто подманивал к себе поближе. Секунда и вот бутылка немецкого производства оказалась в руках Капитана.        — Я один из предложивших идею, — он забрал и крышку, завинчивая её на положенное место. — Не верил, что ты объявишься, — оторвал он светлые глаза от ликёра, вскользь окинув подопечную.        — О, да, я буду портить вам всем предпраздничные сутки своей постной рожей, а после, числа двадцать четвёртого, свалю в закат и больше, надеюсь, вы обо мне не услышите. — Девушка ткнула себя пальцами в уголки губ и подняла их, растягивая улыбку. В глазах веселья не было — слабая дымка алкоголя текла, перекрывая кристально небесно-голубой цвет.        — Не говори про себя так. Это и твой дом тоже.        — La mierda del toro. Я здесь явно лишняя, — руками обвела воздух девушка и слегка качнулась в сторону, как моряк, что пробыл на море не один месяц и что только-только ступил на сушу, — на этом празднике жизни. Мне б что-то помрачней. Поминки, например.              «И желательно, чтобы это был гроб Хозяина,» — про себя добавила девушка, поёжевшись под кофтой, как от дуновения морозного ветра. — «Станцую на нём, как на барной стойке — зуб даю.»        — Знаешь, — усмехнулся Стив, — я уже смирился с тобой.        — Ох, какой ужас, — наигранно положила ладонь на сердце девушка. — И как мне тебя бесить дальше?        — Продолжай в том же духе. Может когда-нибудь найдёшь способ вывести меня.        — Капитан-само-спокойствие-Стивен-Роджерс, а вы вообще когда на мне последний раз срывались, а? — Подначивала Персия, строя ангельские глазки. Голубые глазки, отражающие в себе, как гладь озера-перевёртыша из пародии на «Страну Чудес», только то, что хотели видеть остальные: ни на сантиметр нельзя было пробиться сквозь тот холод, что не пускал в чертоги, судя из всего остального, задолбанной души.        — Иди уже вниз, здесь холодно, — заботливо мягко пихнул в сторону выхода мужчина, продолжая держать в руке стеклянную бутылку зелёного цвета. — Замёрзнешь, Дьяволёнок, а потом тебя отогреть не сможем.        — Мне напомнить, что мне даже сильные морозы не страшны? — Та закатила глаза.        — А ещё ты немножко под шафе, — Стив недовольно вздохнул и поболтал бутылку в воздухе. Полупустую.        — Пф, поверь, до такого состояния я чисто из принципа не допиваюсь, — важно подняла палец Ворон, проходя мимо и пытаясь перецепить алкоголь обратно, но Роджерс так в него вцепился, что зубами не выгрызешь.        — Coñazo, — махнула волосами Персия, как птица крылом, и скрылась на лестнице.