Я не забыл тебя.

      Доума пришёл под вечер. Ужасно уставший и сонный, он вообще не был морально готов к такой нагрузке. Блондин просто даже не думал о том, что врачи настолько сильно работают мозгами и поверьте не только ими. Конечно, Доуме тоже всё доставалось не на золотом подносе и готовенькое, но получал он это явно с меньшим трудом чём сейчас. Интересно, а что было при поступлении Аказы? Как его поддержала тогда его мать? Сояма ведь специалист, его наверняка хорошо обучали репетиторы.       Блондин включил свет в коридоре, поспешно стягивая куртку и кроссовки. Проходя чуть дальше по коридору в сторону кухни, где точно так же ярко горел свет. Доума аккуратно заглянул внутрь, высматривая там знакомую розовую макушку. И нашёл ведь.       — Ну что? Тебя не вышвырнули в первый же день? — Розоволосый лукаво и как-то по доброму улыбался, попивая цикорий из всё той же кружки. Как иронично, он пьёт его каждый раз их посиделок на кухне       Наверное Доума пропустил момент, когда Сояма стал так ему улыбаться. А был ли тот переломный момент вообще? Впрочем, это всё образовалось как-то само по себе. Сояма оказался очень улыбчивым, хоть и до боли серьёзным и спокойным. Эти три качества очень удобно смешались в одном человеке. Как тот уже и говорил, это зрелище вызывает привыкание.       — Это ужасно. — Пробубнил парень, подходя ближе к Аказе и мельком заглядывая в какие-то важные бумаги на столе. Ничего интересного.. Это всё по работе? Если честно, то с каждым днём Доума всё больше убеждается что он явно поспешил с выбором профессии. А ведь правда, он согласился только из-за своей матери и Аказы. А на самом деле никаких супер позитивных чувств к профессии врача не испытывал. Да, он просто посчитал что это легко, как наивно. — Как ты можешь держать всю эту информацию в голове? Аказа, это ужасно.       Мужчина вздохнул, дождавшись пока блондин сядет рядом. В какой-то мере Сояма действительно его понимал. Ведь и он шёл в ряды врачей только из-за свой матери, что буквально принуждала его к этому. Сначала было страшно и мерзко, потом розоволосый к этому привык, а потом это начало ему нравиться. Это странно, но такому объяснению действительно есть место быть. Ему начала нравиться своя работа, он постоянно был в окружении людей, он постоянно общался с пациентами. Ему нравилось определять диагнозы и так же успешно проводить операции. Это было.. Как игра? Да. Он не шибко любил именно лечить людей, ему нравилось другое.       — Ты не должен этого делать из-за своей бабушки. И да, ты это делаешь именно из-за неё, из-за её манипуляций. Проживи жизнь нормально, а не так как я. — Сояма замолчал, прикусил губу и ударил себя по лбу. И вот, они опять вернулись к этому разговору что и тогда на кухне. Аказа честно не хотел к этому возвращаться. Не хотел вопросов от блондина, не хотел изливать душу. Честно, оно само. — Пц, блять. И не говори что делаешь это из-за своей матери. Знаю, ты просто хочешь чтобы моя сестра как раньше общалась со своей мамой, но пойми, раньше было ужасно, и твоя бабушка ничуть не изменилась.       Доума не понимал, вообще не понимал что было у них раньше, и что означает в словах Соямы: Проживи жизнь нормально, а не как я. Возможно он даже не догадывался о том, на что потратил десять лет Аказа, и как сильно старался чтобы их это не затронуло.       — А что было плохого? Ты же не рассказываешь. Ну поссорились они раньше и что? Люди не свойственны меняться, но они могут осознавать свои ошибки. — Доума пододвинулся ближе, готовясь что придётся успокаивать уже слегка разозлившегося Аказу, но видимо уже было поздно, после слов блондина вулкан взорвался. Если бы блондин только знал как сильно это добивает старания и гордость парня. Да, наверное если бы он знал, то не начал бы этот разговор.       — Доума, ты просто тупой идиот. — Розоволосый подорвался с места, отходя от блондина на несколько шагов, подходя ближе к подоконнику и открывая окно, дабы пустить свежего воздуха. — Я врач! Угадай к слову, по чьей прихоти я стал хирургом! Именно из-за неё. Доума, это была не просто обычная ссора, мы с твоей матерью росли в этом всём. Пойми, это была не пустяковая ссора, это нарастало годами, перед тем как они поссорились. — Сояма старался фильтровать речь, не говорил ничего из того что он лично переживал уже в более осознанном возрасте, и до двадцатилетия. Он не говорил много, старался не говорить. Не говорить гадости летевшие с уст матери в обоих своих детей. Это не к чему.       Парень нервно вздохнул, сжимая край столешницы и честно искренне старался не сильно кричать на младшего. Розоволосый корил себя за то что вообще начал этот разговор, ему было неприятно и непривычно больно начинать этот разговор. Аказа не был из хрупких, но сейчас, воспоминания опять брали свое, заставляя парня закрыть лицо руками. Была ли это травма? Нет, но в памяти отпечаток оставила достаточный. Вспомнить только как сильно Сояма учил весь материал перед вступлением. Сколько нервов и сил было потрачено. Сколько криков пережила тогда квартира матери Аказы? У парня ведь, совсем не было таланта к медицине, постоянно забывал как держать скальпель, даже стандартное строение человеческого тела, он совсем изнурял себя учёбой и без репетитора сумел вступить в университет на бюджет. Своими силами, без поддержки и друзей на тот момент. Тяжело было вспоминать, а теперь и даже думать что Доума будет проходить через похожее. Он не хотел такой судьбы для.. А кто он ему? Но мысли прервал голос блондина, такой обеспокоенный. Возможно, будь он рядом когда Аказа готовился к вступлению, их отношения были бы лучше.       — Аказа! Что случилось? Я так сильно тебя задел? — Доума придвинулся к мужчине, приобнимая его за плечи и пытаясь немного успокоить, подавляя в себе немой вопрос: "Ты плачешь?". Однако, он сам знал, что если спросит то ему прилетит. Уж такой Сояма, розоволосый не разрешает допускать хоть кому-то мысли о том, что он может плакать или давать слабину. И именно сейчас блондин задумался почему. — Я и не думал, что ты так остро на это отреагируешь..       Аказа резко убрал руки от лица, зло смотря на Доуму. Он не плакал, но когда закрываешь глаза — намного легче. Тогда такое ощущение что он в безопасности и никто его не видит, но блондин постоянно вытягивал его из этого крохотного мирка, где были только Аказа и темнота. Радужноглазый аккуратно, и по возможности незаметно обхватил запястья Соямы свободной ладонью. Надо же, какие тонкие, он был похож на фарфоровую куклу.       — Я не остро реагирую! Прекрати так говорить! — Розоволосый действительно реагировал остро, но не хотел чтобы хоть кто-то думал что он показывает слабину. Никто не должен был так думать, даже если это правда. — Ты самостоятельно идёшь на жертву! Для чего тебе это? Я же так старался! —Сояма был на грани, ещё немного, ещё совсем немного, и всё что он держал в себе это время обрушиться. Он напрягся но не выдернул руки из хватки блондина. С того самого момента, когда Аказа поступил в университет, он не плакал, но сейчас он болезненно прикусил язык пытаясь не дать волю эмоциям. Если подумать, то это первый раз когда его на прямую спрашивают: "Что случилось", когда разговор заходит об этой теме.       Хватка Доумы на плече Соямы, за которое он его обнимал только усилилась, его в принципе хотелось обнять по крепче, даже зная как критично мужчина реагирует на прикосновения. Сейчас они сидели боком друг к другу, это расстояние невероятно хотелось сократить, подтянуть напряжённого парня поближе и успокоить. Почему он так напрягся? Возможно блондин и не понимал, что случилось, и что ощущал старший, но одно и без слов было понятно, Аказа сильно переживал. Кажется, радужноглазый действительно много не знает, но он тянется к этому знанию как можно скорее, иначе он не будет знать что правильно сказать и утешить.       — Аказа, послушай. — Доума отпустил запястья розоволосого, ложа свободную руку мужчине на щёку. Да, оказалось Сояма может быть очень чувствительным к ситуации, так как он сразу повернул голову в сторону блондина, даже не сопротивляясь. Радужноглазый глубоко вздохнул и продолжил, пытаясь правильно подбирать слова, сейчас это было очень важно, они опять ходят на краю пропасти. — Я не знаю что случилось тогда, так же как и не знаю почему в твоём понимании я иду на жертву. — Аказа напрягся, и хотел было что-то сказать, но его прервали. — Так же, я не знаю сколько усилий ты приложил.. Но я бы хотел послушать и узнать. Ты же всё это время не хотел этого делать даже ради кого-то? — Видимо Доума угадал. Попал прямо в точку, прямо в слабое место. Доума удивлённо приоткрыл рот и поднял брови, когда увидел такую реакцию на свои слова.       Сояма плакал, беззвучно схлипывал и рывком, раз за разом вытерпел слёзы, стыдливо опуская взгляд куда-то в пол. Кажется его железная выдержка подвела его впервые за почти десять лет. Как же было стыдно, он взрослый мужчина, который сейчас плачет, пытаясь безрезультатно успокоиться, хлопая ладонями по щекам. Он отвернулся от блондина, не давая увидеть своё лицо. Аказа же действительно не хотел этого делать, но он делал и жертвовал своими тогда ещё мечтами, просто для того чтобы кто-то другой жил нормально, без вечных скандалов, которые нельзя было прекратить сменой квартиры или номера телефона. Вспомнить только, как их мать вызывала с жалобами полицию в дом сестры, в первое время до усыновления Доумы.       — Доума, не смей говорить кому-то что сегодня видел. — Это единственное что смог выдавить Аказа, так и не повернувшись лицом к парню, продолжая вытирать слезы которые, как ему показалось лились за всё десять лет молчания. — Пообещай что это останется между нами.       Слова Аказы вырвали парня из аута, в который его поместило осознание того, что он действительно угадал. Боже.. У него были сейчас некоторые предположения что именно Сояма имел в виду под словами: "Идти на жертву", но он не хотел их сейчас допускать. Ясно не время. Всё что он смог выдавить это короткое: «Всё что пожелаешь.»       Розоволосого притянули поближе к себе, пусть даже и голубоглазый был повернут спиной к блондину, он хорошо чувствовал биение сердца младшего. Доума нашёл его слабость.. Как позорно, тем более, Аказа даже не пытался вырваться, полностью давая себя обнимать. Он так же не возмутился когда блондин убрал его руки от лица, когда повернул к себе лицом не выпуская из объятий. Сояма не возражал, не возражал он только сегодня? Нет, наверное, с этого дня радужноглазому позволено намного больше, раз он догадался о этом разногласии внутри Аказы. Мужчина поспешил обнять его в ответ, наконец расслабляясь и укладывая свою голову на окрепшее плече блондина.       — Когда ты успел так вырасти, что теперь моя голова спокойно умещается на твоём плече? — Мужчина прикрыл глаза, а ведь он даже не заметил что Доума уже совсем не тот маленький мальчик, он взрослый и окрепший парень, даже не замечая что произнес последние слова в голос.       Блондин на его слова слегка довольно улыбнулся, перекладывая ладонь с лопаток Аказы чуть ниже, тихо-тихо, на ухо шепча в ответ: «— Я так долго ждал пока ты это заметишь.»       * * *       — Отстань. Пожалуйста, отстань от меня. — Аказа ускорил шаг, сильнее прижимая папку с документами к груди и хмуря брови, пытаясь сохранять невозмутимость на лице. — Прекрати ходить за мной.       — Почему я не могу? — Высокий мужчина невозмутимо выгнул бровь, засовывая руки в карманы. Он так же шагал за врачём, даже не думая останавливаться.       Сояме было неспокойно из-за присутствия этого человека. Он даже не мог убежать куда-то, он был на работе, если бы сейчас кто-то увидел их догонялки, ему бы пришлось несладко. Аказа не помнил, чтобы раньше Кокушибо приходил к нему на работу, это было в новинку. Сердце закололо, когда он пробежался взглядом по коридору, в поисках знакомой фигуры, но так и не увидев знакомого, он обречённо вздохнул.       — Я на работе, что тебе нужно?       Мужчина повернулся лицом к темноволосому, прожигая его недовольным взглядом.       — А я поранил руку. Пришёл в больницу, мне нельзя? — Кокушибо склонил голову к парню. — Осмотришь меня?       Как до этого дошло? Всё очень просто. Говоря прямо, Аказа перепугался не на шутку. Он не ожидал выходя из кабинета, тот час увидеть Кокушибо, стоящего впритык к нему, чего-то ожидающего. А вот Сояма в тот момент ожидал смерти от шока или потери пульса. Тогда парень быстро закрыл дверь в кабинет, закрывая даки обзор на происходящее за ним гостя, отправился хоть куда-то, прямо игнорируя мужчину, что шагал за ним тенью.       Аказа вздохнул в которой раз, выбрасывая из головы не самые приятные воспоминания, и переводя своё внимание на возвышающуюся над ним вигуру. Он был уверен, мужчина просто играется. По другому искать встречи не удавалось, и он решил явиться сюда, аргументируя своё появление покалеченной рукой, чтобы когда будет удачная возможность, зажать его в коридоре между кабинетами. Это тяжелые мысли. Ещё и Неэ́ как назло на горизонте не виднелось, опять отлынивает. Даки в эти проблемы втягивать не хотелось, а вот Неэ́ вполне мог сказать пару ласковых этому нахалу, тем более выпереть темноволосого нахер из больницы.       — Я хирург, а не травматолог, его кабинет чуть дальше по коридору. А теперь, будь добр, мне пора работать. У меня скоро операция, мне нужно подготовиться. — Мужчина открестился от надоедливого "пациента", уже намереваясь обойти его десятой дорогой, как его резко схватили за плечо, грубо удерживая на месте.       Вот именно эту его черту розоволосый и боялся. Когда он перестает осторожничать и начинает злиться. Медленно, но уверено выходя из себя, и в таком состоянии ему лучше не отказывать. Возможно он и сам не замечает как выходит из себя, но становится темноволосый неуправляемым. Сояма невольно дрогнул, не сумев сдержать самообладание и лицо в подобный момент.       — Но я хочу, чтобы меня осмотрел ты. Мы ведь не чужие люди. Просто осмотри мою руку в палате, а не в кабинете. Без Даки. — Сказал как отрезал. Кокушибо явно бесится, и выбора как такового у него нет.       Буквально организовал им очередное нездоровое свидание, без выбора на отказ одной из сторон.       — Ладно. — Сухо кидает мужчина, кое-как сдерживая недовольство. — Но я не могу просто выгнать её из палаты, она общая. — Аказа делает последнюю попытку, хоть и понимает что она безрезультатна.       Он же пытался, честно пытался его понять. Он знает что безрезультатно с ним говорить и пытаться добиться хоть чего-то. Он знает, но всё-ещё пытается.       — Свободная палата, найти её. — Это был точно не вопрос, скорее подтверждение что это очередное их недо свидание. Как перед фактом.       Он хочет чтобы Аказа нашел отдельную палату, чтобы осмотреть его единственного? И Сояму особо не колышет перспектива с поиском отдельной палаты. Его волнует лишь то, что там они будут вдвоем. И не то чтобы он боялся приставаний, скорее сам факт что свидетелей не будет, если его случайно, в порыве злости размажут по стенке.       — Ладно. — Только и смог выдавить Аказа уже в который раз, вместо всего того, что хотел ему наговорить.       — Ответь нормально. Перестань злиться. — Темноволосый потёр свободной от кармана рукой переносицу. Ему ещё и что-то не нравится? Да, конечно Аказа злиться, и имеет на это всё причины, что насчёт мнения Кокушибо — ему насрать.       Голубоглазый вздохнул, пытаясь успокоиться и по максимуму не показывать своё недовольство. — Хорошо, уеб.. Кокушибо, пойдём.       Кабинет был найден быстро, сложнее было заставить темноволосого зайти внутрь первым. Кокушибо выглядел насторожено, но не менее обеспокоеному взгляду розоволосого он не мог противиться. Как бы то не было, смотря и отвечай Аказа проще, без его этой, ебаной закрытой позы, в которой он находится двадцать четыре часа в сутки, темноволосый был бы.. Скорее всего он был бы проще. Раньше Аказа мог быть раскованнее с ним, но после заскоков Кокушибо, розоволосый отпустил попытки понять его. И это не нравилось темноволосому.       Сояма очень быстро и хаотично печатал сообщение Неэ́, прося забрать его из палаты как можно скорее, с натянутой нервной улыбкой, даже не смотря на экран. Кокушибо уже прошел внутрь, ещё не успел заметить под врачебным халатом телефон парня, куда он быстро тыкал.       «– Забери меня. Палата 83.»       Больше он не был в силах написать, темноволосый до боли внимательный. Кокушибо резко опустил взгляд на светящийся экранчик под халатом. Пора бы занять его взгляд чем-то другим.       — Садись куда хочешь. У тебя же целая ПУСТАЯ палата, выбора много. — Аказа закатил глаза, заставляя Кокушибо обратить внимание на особо громком произнесенном слове. — И руку показывай. Я тебе в коридоре поверил только ради приличия и "уважения к старшим". Увижу что на руке какая-то царапинка, позову Неэ́ и вылетишь ты от сюда быстро. — Саркастично прошипел парень, подходя к обустроеному столу с медикаментами. Его не мало попустило после того как он написал своему спасителю. Теперь, по крайней мере если в его горло вцепится рука, будет шанс что его откачают когда найдут. Если найдут. А сейчас нужно тянуть время.       Вот теперь темноволосый узнавал "своего", старого и доброго Аказу. Саркастичного и хмурого, правда сейчас той непринуждённой и легкой атмосферы, которая появлялась когда Сояма общался с другими не наблюдалось. Это малость раздражает.       Так ещё ко всему этому опять упоминалось имя того странного коллеги парня, который косо посматривал на самого Кокушибо. Но не смотря на это, просьбу он всё-таки выполнил. Зря что-ли старался?       — Постарайся не комментировать мою " царапину". — только и выдал в предупреждение темноволосый, прежде чем вытянуть из кармана руку, показательно задирая рукав. Ему сильно хотелось посмотреть на реакцию.       Аказа уже хотел предложить Кокушибо сходить от сюда нахуй, ибо слишком сильно он его раздражал. Пришёл значит, с какой-то небольшой царапиной и начал давить на жалость. Однако, как только молодой врач повернулся лицом к мужчине, переводя взгляд на его руку, возмущение сняло как рукой. Боже мой.. Что это?       Розоволосый перевел удивленный взгляд на Кокушибо, якобы спрашивая издевается ли он. Иначе как можно было объяснить, как он вообще получил такую рану.. И правда, рана была огромной, даже слишком. Рука мужчины была практически до локтя раздёрта чем-то острым, "царапина" была глубокой и внушительной, что Аказе даже стало не понятно, не поранил ли Кокушибо себя самостоятельно, дабы вызвать жалость? Но врачебный инстинкт взял над ним верх, и вместо вопросов он кинулся к покалеченной руке, всеми силами стараясь остановить кровотечение. Это же было опасно! Как он вообще додумался медлить в такой ситуации? Когда каждая секунда на счёту.       — Ты больной на голову! — Всё что смог выкрикнуть парень, быстро унося ноги к столу, пытаясь найти нужные средства. Он ведь думал что там действительно небольшая царапина. А тут.. А тут он был готов задушить этого волосатого к чёрту!       * * *       — Я по рекомендую тебе хорошего врача, будешь ходить на перевязку раз в неделю. Если бы кто-то из нас ещё хоть немного промедлил, ты бы уже валялся без сознания. Что у тебя находится там, где должен быть мозг? — Недовольно фыркнул Аказа, легонько постукивая по голове мужчины, который сейчас хмуро глядел куда-то в пол. Розоволосый перепугался не на шутку, а этот упырь только и рад что за него волнуются. — Ты глупее моего племянника, ей богу.       Сояма сидел и выписывал на листе какие-то названия лекарств, медикаментов. Голубоглазый выглядел в край недовольно, чувство беспокойства давно прошло, на замену ему пришёл гнев. Ему в голову действительно начали приходить мысли, что Кокушибо сделал подобное со своей рукой, только ради того чтобы его пожалели. Вот только он обратился не к тому. Аказа знал его прекрасно, совсем не жалел его, это была только минутная слабость. Руку парня внезапно кто-то выдернул со стола, он выронил ручку, портя написанное на листе и недовольно оглянулся на темноволосого.       — Почему постоянно кто-то а не я? Я плохо стараюсь? — На лице темноволосого отобразилась непонятная ему злость, в перемешку с негодованием. Вот этого Аказа и боялся. Ему не хотелось чтобы Кокушибо выходил из себя.       — Разве ты сам не понимаешь? Господи.. своим поведением ты сам же отвечаешь себе на вопрос. Кокушибо, это бессмысленная трата нашего с тобой времени. — Парень выдернул свое запястье. Больно, вот опять он не следит за контролем своих сил.       Аказа сжал своё запястье в свободной руке, жмуря глаза и сжимая челюсти, стараясь не вскрикнуть от боли.       — А что я сказал не так? Тебя действительно устраивает какой-то школьник? Не смеши меня.       На этом моменте нервы Соямы пошли ко дну. Да сколько можно уже? Когда он угомонится.       — Ты несёшь бред. Мой племянник уже давно не школьник, но я не выбираю его. Ты сам понимаешь о чём говоришь? — Мужчина подорвался на ноги, быстро всовывая в руки Кокушибо справку с выписанными лекарствами, чуть-ли не ударяя его этой справкой в грудь. — Я не смотрю на тебя, и не посмотрю из-за тебя же. Тебе пора лечить нервы.. Тамаё, прекрасный психолог, могу дать контакты. Тебе точно понадобится.       Кажется, Аказа хотел сказать ещё что-то, или зарядить звонким ударом прямо по лицу пациента, но их прервал неожиданный стук об деревянный косяк двери. Кто-то прошёл внутрь, а они видимо даже не заметили этого за своей перепалкой.       "Наконец-то" — пронеслось в голове у розоволосого, когда тот заметил темноволосого мужчину, стоящего в дверном косяке, и как казалось, безразлично смотрящего на них обоих. Хвала небесам, что Неэ́ успел вовремя, иначе, наверное Аказе пришлось заплатить мнимый штраф главврачу за причинение физического вреда пациенту. Мужчина в дверях закашлялся, переводя взгляд на Сояму, и головой кивая в сторону коридора, предлагая выйти.       — Пора. — Тихо сказал мужчина, первым выходя из палаты, и вытаскивая следом за локоть голубоглазого, под недовольный взгляд Кокушибо.       Остальную часть пути они шли молча, только дарили друг другу понимающие взгляды. Неэ́ не задавал лишних вопросов и не лез в душу. Пока. За что Аказа был невероятно благодарен. Они дошли до операционной спокойно, и лишь на входе Неэ́ первым подал голос.       — Отпустил?       Возможно, другие бы не поняли вопрос, но точно не Аказа. Тот вздохнул, смотря на мужчину с лёгкой грустью.       — Да.