(Не) Скрытая правда

Лань Цзинъи, наконец, разобрался, в чем дело, и возбужденно воскликнул: — Ага, ага! Да, да, так значит, выходит, что жениха А-Янь разорвали волки на следующий день после помолвки, потому что накануне она ходила молиться в Храм Богини! Вэй Усянь ковал железо, пока горячо: — Сейчас уже неважно, напали ли на него волки или еще кто. Важно вот что: почему из всех потерянных жертв только душа А-Янь вернулась? Чем она отличается от всех остальных несчастных? Ответ прямо перед нами: у нее есть родственник, который тоже потерял душу. Или, если сказать точнее, не просто потерял, а заменил душу А-Янь! Ее отец, кузнец Чжэн, очень любил свою дочь. Увидев, в каком ужасном состоянии она была и, осознавая свое бессилие, кузнец решил бороться с бедой единственным возможным для него способом. Каким же? — О, неужели отец пожелал, чтобы душа его дочери вернулась? — внезапно предположил Не Хуайсан, и Вэй Усянь восторженно кивнул.   Не Минцзюэ не смог сдержать гордого, но в то же время потрясенного смешка.   Даже Лань Цижэнь лишился дара речи, увидев, как легко и эффективно этот проблемный мальчишка всему обучал!   Даже Юй Цзыюань выглядела ошеломленной манерой преподавания Вэй Усяня, особенно в такой ситуации, и тем, что он оставил все на усмотрение детей, закрепляя это в их памяти. Она знала, что мальчик был умным и сильным. Черт, он был их главным учеником не просто так. Но увидеть это своими глазами и стать свидетелем того, как он все продумывал, прежде чем действовать, было чем-то другим.   На этот раз Лань Сы Чжуй оказался быстрее: — Он мог только довериться воле Небес. Именно поэтому он тоже пошел в Храм Богини и произнес молитву: «Пожалуйста, пусть душа моей дочери А-Янь вернется!» Вэй Усянь удовлетворенно сказал: — Итак, душа А-Янь вернулась, но взамен ее отец лишился своей. Однако, хотя душа и была теперь у хозяйки, пребывание ее у богини не прошло даром. Душа оказалась повреждена, и девушка, получив ее назад, начала бессознательно подражать танцующим движениям богини и даже улыбаться, как она — Да-а-а, именно так!   Людей, потерявших души, объединяло одно – все они накануне молились перед статуей. И богиня поглощала их души в обмен на исполнение их желаний. Поначалу статуя богини была самым обычным камнем, который немного напоминал человеческую фигуру, но сотни лет беспричинных поклонений и подношений даровали ей некоторые силы. Однако существо вышло жадным и быстро свернуло на скользкую дорожку: оно решило пожирать души, чтобы увеличить свою мощь. Богиня обменивала исполненные желания на души просителей, и со стороны это выглядело честным и не противоречащим морали.   — Черт возьми, «Честным и не противоречащим морали»?! — усмехнулся Цзян Чэн.   Технически получалось, что молящийся жертвовал ей свою душу добровольно. Вот почему стрелки Компасов Зла не двигались, флаги, привлекающие духов, не работали, а магическое оружие и талисманы были бесполезны – тварь, терроризирующая гору Дафань, оказалась не духом, не демоном, не монстром, не призраком - а самой настоящей безымянной богиней, рожденной из сотен лет восхвалений. Поэтому пытаться бороться с ней предметами, которые используют против духов и прочих порождений тьмы, - то же самое, что пытаться потушить костер огнем! Лань Цзинъи вдруг громко закричал: — Постой! Но тогда, в храме, когда тот заклинатель лишился души, я не слышал, чтобы кто-то произносил желание!  — Мы не увидели, что там произошло, — сказал Цзинь Цзысюань, нахмурившись, оглядывая полотно в поисках сына. Почему его там не было?!   Сердце Вэй Усяня пропустило удар, и он резко остановился: — Чью-то душу забрали прямо в храме? Опишите мне все, что случилось до этого, не пропуская ни единой детали». Лань Сычжуй быстро, но подробно рассказал, как все было. Когда он дошел до слов Цзинь Лина: «Если молитвы в этом храме действительно достигают ее ушей, тогда, пожалуй, я попрошу, чтобы ужасный пожиратель душ с горы Дафань появился прямо передо мной. Ну что, статуя услышала мою молитву?», Вэй У Сянь воскликнул: — Вот же оно, желание!   — Цзинь Лин! — Почти каждый взрослый в комнате воскликнул, порицая беспечность мальчика, беспокойство было видно в основном в голосе его семьи. Он мог потерять свою душу.   — Э-э-э... Извините?   — Глупый, глупый надоедливый мальчишка… — Пробормотал Цзян Чэн, фыркая от беспокойства, а также раздраженный тем, насколько он был глуп. Что бы вообще случилось, если бы Вэй Усяня не было рядом в тот день? Его племянник потерял бы свою душу?!   Все остальные заклинатели согласились с Цзинь Лином, и богиня посчитала их просьбу за общую молитву. А в тот момент, когда она явила им себя, желание исполнилось. Настало время получать жертвоприношения! — Как... Ты можешь... Угх! — Цзян Чэн мог только фыркнуть и спрятать лицо в ладонях, Цзян Яньли хихикнула, несмотря на собственное беспокойство.   Если бы она не знала, что ее сын выжил, она бы даже не была уверена, дышала ли она бы сама сейчас.   Вдруг осел резко затормозил, развернулся и побежал в обратную сторону. Вэй Усянь опять почти свалился от неожиданности, но на этот раз он крепко вцепился в вожжи. Прямо перед ним послышались звуки чавканья вперемешку с хрустом и прихлебыванием. В кустах бамбука, уткнувшись лицом в землю, на животе ползала исполинская фигура. Заслышав шум, она тут же подняла голову. Их глаза встретились. Сначала лицо богини едва проступало сквозь камень; очертания глаз, носа, рта и ушей лишь слабо угадывались. Но после того как статуя пожрала души нескольких заклинателей за раз, оно преобразилось в лицо улыбающейся женщины, которая сейчас жевала оторванную руку, а с уголков ее рта стекали капли крови. Не Хуайсан позеленел. — Угх…   Вся компания последовала примеру осла и рванула в обратную сторону. Лань Сычжуй уже ничего не понимал: — Так не должно быть! Старейшина Илин говорил, что только низкоуровневые твари пожирают плоть, те же, кто выше рангом, предпочитают души! Услышав его слова сейчас, Лань Сычжуй не мог не почувствовать себя странно. И смешно.   Не помогало и то, что его отец тоже хихикал, глядя на его покрасневшее лицо.   Вэй Усянь не смог удержаться от комментария: — Почему вы так слепо почитаете его? Даже его собственные изобретения не всегда работали как надо! Все рассмеялись, наблюдая, как Вэй Усянь с легкостью оскорбляет сам себя, и даже выглядя при этом расстроенным.   — Учитель Вэй! Это так смешно вспоминать!   — Хм! Эти люди говорят так, будто я бог! Это раздражает! — Вэй Усянь надулся с тем же выражением, что и на картинке, заставив даже Лань Ванцзи улыбнуться от удовольствия.   — Нет правила без исключений. Можете считать это существо ребенком: беззубые младенцы едят только супы и каши, но когда они подрастают и обзаводятся зубами, то, конечно же, хотят пустить их в ход и отведать мяса! Ее мощь возросла многократно, и теперь она жаждет попробовать чего-то новенького! Богиня-пожирательница душ встала с земли во весь свой огромный рост и радостно принялась танцевать, бешено размахивая руками и ногами. Она казалась очень довольной. Вдруг в воздухе просвистела стрела и пронзила лоб богини насквозь, наконечник ее вышел из каменного затылка.  Услышав этот свист, Вэй Усянь обернулся в его направлении. В небольшом отдалении на пригорке стоял Цзинь Лин, уже готовящийся для следующего выстрела. Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань расслабились, наконец увидев своего сына, и обменялись коротким взглядом с облегчением. Этот взгляд не ускользнул от внимания их матерей.   Он натянул тетиву до предела, и еще одна стрела пронзила богине голову с такой силой, что она была вынуждена сделать несколько шагов назад.  — Парниш, ты действительно отлично стреляешь, — похвалил Не Минцзюэ, заставив мальчика покраснеть и поклониться.   Лань Сычжуй закричал: — Молодой господин Цзинь! Скорее пошлите свой сигнал! Цзинь Лин, полный решимости убить тварь, пропустил его слова мимо ушей. С сосредоточенным видом он вложил в лук сразу три стрелы. — Но все равно негодяй, — добавил глава клана Не, заставив Вэй Усяня рассмеяться над преданным лицом Цзинь Лина.   Каменный лоб был поражен уже дважды, но пожирательница душ, казалось, совсем не разозлилась, и, все также расплывшись в улыбке, пошла к Цзинь Лину. Хоть она и двигалась, пританцовывая, скорость ее ужасала, и богиня буквально за несколько мгновений преодолела половину пути. Тут со стороны показались несколько заклинателей и бросились сражаться с ней, путаясь у нее под ногами. В такт каждому гигантскому шагу статуи Цзинь Лин выпускал по стреле, вероятно, намереваясь израсходовать их все, прежде чем вступить с ней в ближний бой при помощи меча. Рука его была тверда, а выстрелы точны, но любое магическое оружие бесполезно против этого исполина! И Цзян Чэн, и Лань Ванцзи находились в Ступнях Будды, ожидая новостей. Кто знает, когда они поймут, что что-то пошло не так, и поспешат на помощь. Костер можно потушить только водой. Значит, если магическое оружие не сработало, может быть, поможет темная энергия? Не Хуайсан немного выпрямился, стараясь не выглядеть взволнованным.   — Но разве ты не подвергнешь себя опасности? — нахмурившись, спросила мадам Цзинь.   Вэй Усянь просто пожал плечами. — Это не имело значения. Мне нужно было спасти Цзинь Лина.   Его сестра улыбнулась ему ярче, чем когда-либо.   Вэй Усянь ловко вытащил меч из ножен Лань Сычжуя, срубил побег бамбука и на скорую руку смастерил флейту. — Зачем ты делаешь флейту в такой ситуации?! — непонимающе спросила Юй Цзыюань, глядя на Цзинь Лина, который постепенно оказывается все в менее безопасной обстановке.   — Через инструмент легче управлять мертвецами, — ответил Вэй Усянь к их ужасу. Они все еще не могли поверить, что он действительно демонический заклинатель.   Он поднес ее к губам и сделал глубокий вдох. Ее резкий звук, словно стрела, пронзил ночное небо и вознесся к облакам.  Даже те, кто не был экспертом в музыке, не могли не вздрогнуть от ужасной игры.   Лань Цижэнь почувствовал, что его уши вот-вот начнут кровоточить.   Это была последняя надежда Вэй Усяня, но и дела обстояли уже хуже некуда, посему не имело значения, что за существо он призовет. Только бы его сила и жажда убийства оказались достаточными для того, чтобы разорвать пожирающую души богиню на мелкие кусочки! — Неужели что-то подобное вообще существует? Такой мертвец… Неостановим, — спросил Не Минцзюэ, нахмурившись.   Заслышав флейту, Лань Сычжуй в шоке застыл, а Лань Цзинъи закрыл уши руками: — Нашел время играть! И звучит просто ужасно! Мальчик вскрикнул от страха, увидев взгляд Лань Ванцзи.   Тем временем, в битве с богиней уже три или четыре заклинателя лишились душ. Тогда Цзинь Лин обнажил свой меч. До статуи оставалось меньше, чем два чжана. Сердце его колотилось как бешеное, кровь прилила к голове, и он подумал: «Если я не снесу ей голову одним махом, то тут же умру. Что ж, победа или смерть!» — Цзинь Лин! — рявкнули все члены его семьи, заставив его съёжиться.   В ту же секунду со стороны лесов горы Дафань послышался звенящий звук.  Все наклонились поближе, глядя в ту сторону, откуда доносился звук, желая увидеть чудовище, способное противостоять богине.   Вэй Усянь лишь нервно вздохнул, взглянув на своего теперь уже живого друга.   Звяк, звяк, звяк, звяк. Иногда он ускорялся, иногда замедлялся; иногда останавливался и снова возобновлялся, эхом отражаясь в безмолвных лесах и напоминая звук ударяющихся друг о друга железных цепей, которые тащили по земле. Он все приближался и приближался, становясь все громче и громче.  По непонятным причинам этот звук вызвал у людей смутное ощущение угрозы. Даже богиня-пожирательница душ прекратила свой дикий танец. Она подняла руки, тупо вглядываясь в темноту, откуда шел звук.  Вэй Усянь опустил флейту и внимательно посмотрел в том же направлении. Внутри него все больше и больше росло недоброе предчувствие. Но, по крайней мере, эта тварь пришла на его зов, а, значит, будет худо-бедно подчиняться его приказам. Внезапно звук стих, и воцарилась гробовая тишина. Из темноты выступила фигура. Глаза Вэнь Цин расширились до такой степени, что, казалось, они вот-вот выскочат из орбит. — А... А-Нин?   Поняв значение ее слов, по всей комнате раздались вздохи ужаса, когда они обернулись, чтобы посмотреть на ее вполне живого брата, сидящего рядом с ней и внезапно затрясшегося от недоверия.   Когда заклинатели смогли, наконец, хорошо рассмотреть тело, а, главное, лицо этой твари, то их перекосило от ужаса. Еще секунду назад они сражались с каменным исполином, который мог высосать их души в один присест, и не выказывали ни страха, ни замешательства. Но сейчас их крики были наполнены ужасом, который заклинатели никак не могли скрыть. — …Призрачный Генерал! Это Призрачный Генерал! Это Вэнь Нин! — Что-что?! — закричала Вэнь Цин.   Призрачный Генерал имел такую же дурную славу, что и Старейшина Илин. Чаще всего эти двое появлялись вместе.  Титул этот означал тварь, что была правой рукой Вэй Ина, Старейшины Илин; существом, который помогал извергу в его преступлениях, будоражил ветра и моря, играл роль шакала при тигре, вместе с ним поставил мир на колени; и, что самое главное, лютым мертвецом, обращенным в пепел много лет тому назад – Вэнь Нином! Вэнь Цин не знала, что думать дальше, повернулась, чтобы посмотреть на Вэй Усяня широко открытыми, недоверчивыми глазами. — Ч-что? Что они... О чем они говорят... Что...   Она встала, не получив ответа, внезапно подошла к Вэй Усяню и резко упала, схватив его за воротник так быстро, что никто из присудствующих не успел среагировать. — Ч-что случилось с моим братом?! Почему ты его контролируешь? Почему именно он ответил на твой зов?! Он... Он не умер, он... Он не мог, он... Ч-что... Что с ним случилось?! Ответь мне!   — Я... Э-э... Вэнь Цин, успокойся, он...   — Черт тебя дери! Что случилось?!   — Цзе! Успокойся! — Вэнь Нин был полностью проигнорирован.   — Скажи мне, что случилось ч моим братом!? Почему он... Почему он... М-м-мер... — Она не могла даже полностью произнести это слово.   — Он... Он был... Убит после войны в трудовых лагерях, когда вы искали помощи, и...   — У-убит? В… ​​В трудовых лагерях?! Что… Что насчет остальных Вэней? Мы… Моя семья невиновна! А-Нин не виновен! Мы все лекари и здравомыслящие люди! Почему они вообще попали в трудовые лагеря?! — теперь она буквально душила Вэй Усяня, когда кричала, ее глаза были полны слез.   Хотя Не Минцзюэ выглядел так, будто был готов не согласиться, но, глядя на девушку и ее мертвого брата, он должен был остановиться. Он не знал, что бы он сделал, если бы что-то подобное случилось с Хуайсаном.   И еще... Как, черт возьми, девушка может быть настолько ужасающей?! Даже Лань Ванцзи выглядел так, будто не знал, как их разнять.   Лань Ванцзи попытался схватить ее за руки, держащие Вэй Усяня, и мягко поговорить с ней, чтобы успокоить. Он мог понять, что она чувствовала. Почему она так себя вела. Он знал Вэнь Цин. Может быть, не так хорошо, как его муж, который жил с ней, но он знал ее. Он знал, как сильно она заботилась о своем младшем брате, и он всегда будет благодарен ей за то, что она была рядом с Вэй Ином и заботилась о нем, когда он был совсем один. Поэтому он мог понять ее чувства, но ей нужно было успокоиться и позволить мужу объясниться, вместо того чтобы причинять ему боль таким образом. — Госпожа Вэнь, пожалуйста, успокойтесь, мы можем объяснить.   — Что ты имеешь в виду?! Успокоиться? Люди сделали такое с моей невиновной семьей, а ты говоришь успокойтесь? чтобы все это повторилось?! — закричала Вэнь Цин, уже не понимая, что говорит. Она была лекарем. Она знала, что не должна поддаваться эмоциям до такой степени, что не может ясно мыслить, но это... Это был ее брат!   Вэй Усянь просто посмотрел на Лань Ванцзи, покачав головой, прежде чем заговорить с девушкой. — Вэнь Цин, я знаю, клянусь богом, я знаю! Вот почему я показываю вам это, чтобы спасти твою семью, ясно?!   — Спасти их?   — Да, это... Вот почему я привел тебя сюда. Я знаю, что вы невиновны.   Вэнь Цин уставилась на него в недоумении, наконец приняв ответ. Слезы наполнили ее глаза, когда она крепко схватила руку брата. — Но как... Как мой брат... Стал лютым мертвецом?   Вэй Усянь не знал, как ответить. Поэтому Лань Ванцзи сделал это за него. — Вэй Ин вернул его к жизни... Вроде того...   — Что... Это вообще значит? — спросил Не Хуайсан, ошеломленный. — Оживший мертвец?   — Нет, это как... Он жив во всех пониманиях этого слова, кроме небьющегося сердца..? Я имею в виду... Он жив, но не... Физически... Нет... Э-э... — Лань Цзинъи никогда не чувствовал себя более глупо. Всегда ли демоническое совершенствование было таким сложным?   — У него есть сознание, — попытался Лань Сычжуй, глядя на женщину, которая была его тетей, не зная, как объяснить по-другому. Все, что он знал, это то, что он просто хотел утешить ее, так как она всегда заботилась о нем. Хотя он едва мог ее вспомнить.   — Это не имеет никакого смысла. Он... Он выглядел совсем не так, как вы описываете... Хватит мне врать! — голосила Вэнь Цин.   — Он тут не пробудился. Пока, — сказал Цзинь Лин, пытаясь успокоить девушку. Он понятия не имел, что может быть кто-то более ужасающий, чем его Цзю-цзю.   — Что?! — резко спросила Вэнь Цин, прежде чем сделать несколько глубоких вдохов и, обернувшись к Вэй Усяню, дрожащим голосом спросила: — ты правда... Вернул его? Ты... Ты не тот, кто его убил?!   — Нет! Нет, конечно, нет. Я бы... Я бы никогда не причинил вреда Вэнь Нину. Он... Мой друг, — быстро сказал Вэй Усянь, взглянув на Вэнь Нина, который все еще выглядел так, будто не знал, что делать.   — С-спасибо, молодой г-господин Вэй… — Застенчиво сказал парень, пытаясь улыбнуться, несмотря на потрясенность, из-за увиденного облика. Такой жестокий и… Мертвый.   Вэй Усянь улыбнулся в ответ, прежде чем нерешительно оглянуться на Вэнь Цин. — У-у-ух... Можешь теперь перестать душить меня до смерти?   Бросив на него еще один взгляд, Вэнь Цин, наконец, медленно отпустила его. Лань Ванцзи тоже отпустила ее запястья. — Извини. Я не должна была... Так себя вести, — виновато прошептала она, прежде чем притянуть брата к себе.   — Вэнь Цин, всё в порядке. Я бы чувствовал то же самое... — Вэй Усянь попытался отмахнуться от этого с лёгкой улыбкой, хватая Лань Ванцзи за руку.   — Спасибо…   После нескольких минут ужасно неловкого молчания, когда Вэй Усянь старался ни на кого не смотреть, а Вэнь Цин старалась не дать своим слезам пролиться, Цзинь Цзысюань, наконец, решил заговорить первым. — Можем ли мы... Продолжить сейчас?   Все так и сделали, не сказав больше ни слова.   Вэнь Нин стоял неподвижно со слегка опущенной головой и с руками, безвольно свисающими вдоль тела, словно марионетка, ожидающая приказа своего хозяина. «Но… Я думал, что он и Цин-Цзе сгорели дотла».   — Цин-Цзе?! — спросила Вэнь Цин, потрясенно приподняв бровь, стараясь не сосредотачиваться на том, как выглядел ее брат на экране, или на том факте, что они должны были сгореть дотла.   Вэй Усянь неловко рассмеялся и пожал плечами.   Полы и рукава его одеяния были изорваны в лохмотья, обнажая такие же пепельные, в цвет лица, щиколотки и запястья, закованные в железные кандалы с цепями. Именно они издавали звон, когда Вэнь Нин тащил их по земле при ходьбе. Если же он останавливался, то вновь воцарялась гробовая тишина. Нетрудно было догадаться, почему заклинатели трепетали от ужаса. Но и Вэй Усянь волновался не меньше них. Напротив, недоброе предчувствие, свербевшее в его груди, превратилось в настоящую бушующую бурю.  Лань Ванцзи, увидев, как трясутся его руки, поспешил нежно потереть костяшки пальцев Вэй Усяня, пока младшие обменивались болезненными взглядами. Цзинь Лин сердито сжал кулаки.   Дело вовсе не в том, что Вэнь Нин не должен был находиться здесь, а в том, что его вообще не должно было быть в этом мире! Его обратили в прах еще до осады горы Луаньцзан. Вэнь Цин сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить свое быстро бьющееся сердце. Ее брат был жив. Прямо рядом с ней. И она не собиралась подводить его или терять снова.   Услышав, как заклинатели на разный лад повторяют имя Вэнь Нина, Цзинь Лин, до этого направлявший свой меч на статую, развернулся в другую сторону. Богиня-пожирательница душ, заметив, что он отвлекся, беспрепятственно протянула руку и схватила его.  — А-Лин! — внезапно воскликнули оба его родителя.   Увидев, как она открыла свой каменный рот и тащит Цзинь Лина к лицу, Вэй Усянь понял, что времени на размышления нет. Он вновь поднес бамбуковую флейту к губам. Руки его слегка дрожали, потому звуки выходили нечеткими. Кроме того, музыкальный инструмент был изготовлен в спешке, и извлекаемые трели получались грубыми и неприятными на слух. Но, тем не менее, уже с первыми нотами Вэнь Нин начал двигаться.  В мгновение ока он оказался перед богиней-пожирательницей душ и ударил ее ребром ладони. Шея статуи затрещала, и, хотя тело ее не сдвинулось с места, голова от удара такой силы перекрутилась на сто восемьдесят градусов. Теперь ее лицо было обращено в ту же сторону, что и спина, но она по-прежнему продолжала улыбаться. Вэнь Нин нанес ей еще один удар, и кисть богини, крепко вцепившаяся в Цзинь Лина, начисто откололась.  Не Минцзюэ тихонько свистнул, заставив широко раскрытые глаза Вэнь Нина впериться в пол от смущения. Он никогда не был в центре внимания стольких людей!   — Спасибо... Молодой господин Вэнь, — дрожащим голосом прошептала Цзян Яньли, а затем она и ее семья вместе с Цзиньами поклонились мальчику в знак благодарности.   — А, это в-всего лишь пустяк! — заикаясь, пробормотал Вэнь Нин, заливаясь краской.   Она склонилась, чтобы посмотреть на запястье, ощетинившееся осколками. Но вместо того, чтобы вернуть на место голову, статуя развернулась всем телом и теперь стояла к Вэнь Нину лицом и спиной одновременно. Вэй Усянь не мог позволить себе расслабиться ни на секунду. Сделав глубокий вдох, он приказал Призрачному Генералу атаковать. Но уже через несколько мгновений новая волна сильнейшего потрясения накрыла Вэй Усяня.

Низкоуровневые мертвецы были не в состоянии мыслить самостоятельно и нуждались в приказах заклинателя, чтобы действовать осмысленно. Могучие лютые мертвецы же, напротив, чаще всего испытывали такую ярость, что все время пребывали в бессознательном исступлении. Но Вэнь Нин был совсем другим – его преобразил сам Вэй Усянь, а это значило, что его с легкостью можно назвать сильнейшим лютым мертвецом во всем мире. Он был единственным из всех, кто способен к мыслительным процессам и кто находился в сознании. Кроме отсутствия страха перед увечьями, огнем, холодом, ядом и всем остальным, чего боятся живые, он ничем не отличался от человека.  Но здесь и сейчас, на горе Дафань, Вэнь Нин был не совсем в сознании! Вэнь Цин уже не знала, что и думать, но тот факт, что Вэй Усянь действительно имел в виду то, что сказал, немного успокоил ее, если это вообще возможно.   Но ее сердце снова забилось быстрее, когда она подумала о том, что могло случиться с ее братом в будущем, и что заставило его потерять то сознание, что он смог преобрести.   — Есть ли еще те, с кем ты... Сделал подобное? — спросил Лань Цижэнь, бросая на Вэй Усяня пронзительный взгляд.   — Нет, — холодно ответил Лань Ванцзи, прежде чем сам Вэй Усянь успел что-то сказать. — Цижэнь. А-Сянь может быть любопытным и озорным, но он никогда бы не стал... Экспериментировать над кем-либо или чем-либо. Он сказал, что сделал это только для того, чтобы спасти молодого господина Вэня, — защищал своего подопечного Цзян Фэнмянь, заставив жену усмехнуться.   Лань Цижэнь решил больше ничего не говорить.   Его ошарашили тревожные крики, прокатившиеся по толпе. Вэнь Нин поколебался, но, все же, работая руками и ногами, смог повалить богиню на землю. Он подобрал лежавший неподалеку камень размером больше человеческого роста, занес его над телом статуи и с огромной силой начал лупить им по богине, каждый удар его громом грохотал в ночном небе. Вэнь Нин не остановился до тех пор, пока каменное тело богини-пожирательницы душ не было раскрошено в пыль! Все, особенно сам Вэнь Нин, онемел. Этот о-ожесточённый мертвец был им?! Даже он был в ужасе от своего количества силы.   Из кучи белых камней, разлетевшихся по земле, выкатилась мраморная отшлифованная сфера, испускающая мягкий белоснежный свет. Это было ядро, в которое сжались пожранные богиней души десяти или около того людей. Если его аккуратно взять и отнести жертвам, то некоторые из них, чьи души поглотили недавно, могли бы вернуться к жизни. Однако сейчас никто и шагу не попытался сделать, чтобы поднять сферу. Мечи, только что нацеленные на богиню, сменили направление. Один из заклинателей завопил во всю глотку: — Окружайте его!   — Но он только что спас ваши чертовы жизни! — сердито бросила Вэнь Цин.   — Вернулась ли хоть одна из этих душ? — задался вопросом Не Минцзюэ.   — Да. Потом кто-то забрал сферу.   Кое-кто нерешительно поддержал его, но большинство все же колебались и медленно отступали назад. Тогда заклинатель вновь закричал: — Мои собратья-заклинатели, мы должны преградить ему путь, чтобы он не сбежал. Перед нами сам Вэнь Нин! Лицо Вэнь Цин потемнело от этого тона.   Эти слова убедили толпу. Что значит обычный пожиратель душ против Призрачного Генерала? Хотя причина, по которой он вдруг оказался здесь, неизвестна, но зато совершенно ясным было то, что убийство хоть тысячи пожирающих душу монстров даже близко нельзя сравнить с захватом одного-единственного Вэнь Нина. В конце концов, он был самым послушным бешеным псом подле своего хозяина, Старейшины Илин, разрывавшим на куски любого без малейших возражений. Если им удастся захватить Призрачного Генерала, то все они, несомненно, прославятся в кругах заклинателей и быстро выстроят себе лестницу к успеху! А ведь, выходя на ночную охоту на гору Дафань, максимум, на что они рассчитывали, были навки , монстры или злые духи.   Если бы только Вэнь Цин могла попасть туда и отрубить им языки, это было бы здорово.   В конце концов, многие заклинатели выразили свою заинтересованность одобрительными криками. Но те, кто постарше и кто видел своими собственными глазами, каким свирепым может быть Вэнь Нин, до сих пор остерегались приближаться. Тогда тот же самый заклинатель вновь прокричал: — Чего вы боитесь? Старейшины Илин ведь сейчас здесь нет! Цзинь Цзысюань фыркнул, прежде чем попытаться скрыть это за кашлем, а Не Хуайсан разразился громким смехом.   Подумав еще немного, даже самые осторожные заклинатели все же согласились с ним. И правда, чего им было опасаться? Хозяина этого бешеного пса уже давно распылили в ничто! Внезапно настроение снова испортилось, Лань Ванцзи крепче обнял супруга и судорожно вздохнул.   Приободрившись, заклинатели окружили Вэнь Нина и сделали резкий шаг вперед. В ответ Призрачный Генерал взмахнул рукой, и черные железные цепи со звоном пронеслись по кругу, ударив по мечам так, что направления их лезвий скосились в сторону. Затем он молниеносно сделал большой шаг вперед, схватил ближайшего к нему заклинателя за шею и легко поднял его над землей. Брат и сестра Вэнь в ужасе ахнули.   Увидев развернувшуюся перед ним картину, Вэй Усянь понял, что трели флейты были слишком торопливы и резки, и потому продолжали пробуждать в Вэнь Нине жажду убийства. Чтобы заглушить ее, Вэй Усянь успокоился и уверенно заиграл другую мелодию. Она как-то сама собой всплыла в его памяти. Ее трели теперь расслабляли и умиротворяли, в отличие от нарочито гротескной и пронзительной мелодии, звучавшей только что. Едва заслышав новый звук, Вэнь Нин замер и медленно повернулся в его направлении. Вэй Усянь остался стоять на месте, уставившись в белесые глаза без зрачков. — Это настолько хорошо составленная и красивая игра. Я не думаю, что когда-либо ее слышал, — прошептал Лань Сичэнь с благоговением, даже его дядя кивнул в знак признания.   Все согласились, почувствовав, что успокаиваются.   Лань Ванцзи мягко улыбнулся, положив голову на плечо мужа, который тихонько усмехнулся.   В ту же секунду Вэнь Нин ослабил хватку, и заклинатель неловко плюхнулся на землю. Призрачный Генерал вновь опустил руки вдоль тела и медленно пошел к Вэй Усяню.  Вэнь Нин, наконец, осмелился немного расслабиться.   Он ступал, склонив голову и громко звеня цепями, как будто удрученный и подавленный чем-то. Вэй Усянь продолжал играть на флейте и постепенно отступал назад, ведя за собой Вэнь Нина. Пройдя немного, оба вошли в лес, и тут вдруг Вэй Усянь уловил освежающий аромат сандалового дерева.  В ту же секунду он врезался в кого-то спиной. — Чёрт… — Нервно пробормотал Не Хуайсан, поняв, что это Лань Ванцзи.   Тем временем Лань Ванцзи думал только о том, что Вэй Усянь так быстро узнал его запах.   Резкая боль пронзила его запястье, и мелодия немедленно прекратилась. В голове Вэй Усяня промелькнуло: «Только не это…», и он обернулся. Взгляд его столкнулся с глазами Лань Ванцзи такого светлого цвета, что, казалось, словно от них веяло холодом в буквальном смысле.  Дело приняло совсем дурной оборот. Лань Ванцзи уже приходилось видеть, как Вэй Усянь повелевал мертвецами, играя на флейте.  Вспомнив все их стычки и столкновения в прошлом, Вэй Усянь не мог не сделать судорожный вдох, когда воспоминания с этим человеком всплыли в его памяти.   Глаза всех расширились, а Лань Ванцзи затаил дыхание, когда сцена сменилась одним из самых болезненных событий в его жизни.   На полотне был виден Вэй Усянь на крыше, смотрящий на Лань Ванцзи широко раскрытыми и опустошенными глазами, смеющийся как сумасшедший и уворачивающийся от нападавшего на него Бичэня.   Он раскинул руки, продолжая смеяться и крича на другого: — Ладно, ладно. Я с самого начала знал, что рано или поздно нам придется вступитт в настоящую драку, как эта! Ты же всегда меня ненавидел. Так давай!   Услышав это, Лань Ванцзи остановился и дрожащим голосом выкрикнул имя другого: — Вэй Ин!   С широко открытыми и полными слез глазами Вэй Усянь быстро повернулся и обхватил лицо Лань Ванцзи, неудержимо говоря: — Л-Лань Чжань! Лань Чжань, А-Чжань, я знаю, что ты не это имел в виду! Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда, я просто был глупым и слепым и... Я знаю, ладно? М-мне жаль, я... Я не знаю, почему я... Черт...   Не зная, что еще сказать, он просто обнял его за шею, притянув к себе как можно ближе, несколько слезинок скатились по его лицу, упав на белые одежды.   Лань Ванцзи только обнял его в ответ так же крепко, его сердце сжалось, как напоминание о боли, которую его слова причинили другому. Внезапно он стал не уверен, сможет ли вообще пережить это зрелище.   Чувствуя то же самое, Вэй Усянь резко вдохнул, думая о том, с какой стати он решил показать этим людям свои воспоминания и заставить их испытать эту боль, когда они не... Должны были были это чувствовать. Он был в порядке, неся все это на себе. Он всегда был в порядке.   Единственное, что заставило его сделать это, — это маленький кусочек надежды в его сердце, подсказывающий ему, что, возможно, теперь, когда они знают, они смогут все изменить.   Но чтобы его глупые раздражающие чувства так сильно ранили его драгоценного мужа... Он не мог этого вынести.   Тем временем остальные зрители наблюдали за обменом взглядами, полными боли, все еще потрясенные тем, что они только что увидели на полотне: Вэй Усянь, такой сломленный и словно полностью потерявший рассудок; выглядящий почти на двадцать лет старше своих лет, хотя Лань Ванцзи выглядел почти так же; двое влюбленных сражаются друг с другом с такой ненавистью — что казалось еще более невозможным. Особенно для младших.   — Что это было?! — прошептал Оуян Цзычжэнь, не веря своим глазам.   Лань Цзинъи согласился, так же ошеломленный. — Это... Это просто невозожно, это не могут быть они!   — Этого не может быть! — тоже возразил Цзинь Лин, переводя взгляд с пары из воспоминаний на пару рядом с ним, обнимавшую друг друга и выглядевшую так, будто они были на грани срыва эмоций.   Лань Сычжуй даже не мог заставить себя что-либо сказать. Потому что он ни разу не видел, чтобы его родители ссорились. Никогда. Даже в детстве. Они... Они не были такими, когда водили его в тот ресторан... Они даже ни разу не повысили голос друг на друга. Тогда... Почему?   Не может быть, чтобы эти глупые слухи о том, что эти двое ненавидят друг друга, были правдой!   Картинка снова изменилась. Одной рукой Лань Ванцзи продолжал крепко держать Вэй Усяня. Вэнь Нин стоял неподвижно примерно в двух чжанах и медленно оглядывался по сторонам, словно ища, куда же вдруг исчезла мелодия флейты. В чаще леса замелькали огни факелов и послышались человеческие голоса. Вэй Усянь быстро обдумал свое положение и в итоге заключил: что с того, что Лань Ванцзи и раньше видел, как именно он подчинял мертвецов? На свете жили десятки тысяч людей, которые умели играть на флейте, а из тех, кто копировал его способ контроля над трупами, можно было бы собрать целый Орден. Нет, он ни за что не признается! Это заставило Лань Ванцзи вздрогнуть еще раз, а младших нахмуриться еще сильнее. Вэй Усянь не собирался говорить Лань Ванцзи, кто он? Он хотел... Сбежать? Зачем?!   Вэй Усянь решительно проигнорировал руку, что держала его, и продолжил играть. На этот раз мелодия зазвучала быстрее, словно бранила или прогоняла. Дыхание его было неровным, и каждая нота будто трескалась в конце, звуча остро, пронзительно и неприятно. Внезапно Лань Ванцзи усилил хватку, почти ломая Вэй Усяню запястье. Пальцы его сами собой разжались от боли, и бамбуковая флейта упала на землю.  — Извини. Я не хотел...   — А-Чжань, я знаю, я знаю. Ты не должен говорить мне этого. Никогда. — Вэй Усянь попытался успокоить другого, заставив Лань Сичэня посмотреть на брата со слезами на глазах. Он был... Он ни за что не позволит этим двоим снова пройти через все это. Цзян Яньли разделила с ним это чувство.   Даже Юй Цзыюань выглядела встревоженной и обеспокоенной, несмотря на все ее попытки это скрыть.   Но к счастью, его приказы оказались достаточно ясны. Вэнь Нин быстро отступил назад и беззвучно растворился в темном и мрачном лесу. Вэнь Цин наконец расслабилась, увидев, что ее брат выпутывается из этой передряги, и с благодарностью посмотрела на Вэй Усяня, но ее сердце все равно разрывалось от всего увиденного.   Вэй Усянь испугался, что Лань Ванцзи бросится за ним в погоню, так что он схватил его в ответ. Но к его вящему удивлению, Лань Ванцзи не удостоил Вэнь Нина ни единым взглядом. Вместо этого он все это время пристально смотрел на Вэй Усяня. Так эти двое и стояли, молча уставившись друг на друга и крепко сжав запястье оппонента.  — Вэй Усянь действительно думал, что Лань Ванцзи собирается его схватить? — только и смогли подумать потрясенные младшие.   — О, как мило. Теперь поцелуй, — внезапно сказал Не Хуайсан. И Лань Ванцзи, и Вэй Усянь, наконец, перестали дрожать, вместо этого краснея и глядя на него. Это заставило его бесстыдно ухмыляться. Миссия выполнена!   Он даже услышал, как Оуян Цзычжэнь фыркнул.   И тут появился Цзян Чэн. Упомянутый мужчина почувствовал, как в области живота формируется неприятное чувство.   Он проявил терпение и спокойно ждал окончания ночной охоты в Ступнях Будды. Но не успел он прикончить и пиалы чая, как с горы Дафань прибежал запыхавшийся ученик и рассказал, с какими сильным и свирепым существом они столкнулись. От таких новостей сердце его заколотилось как бешеное, и Цзян Чэн со всех ног поспешил обратно. Он тревожно прокричал: — А-Лин! Цзинь Лин только что чуть не лишился души, но сейчас все было уже хорошо, и он твердо стоял на ногах: — Дядя! — Ты, сопляк! Не дядькай мне! Надеюсь, он сломает тебе ноги или что-нибудь в этом роде из-за всего беспокойства, которые ты нам только что доставил! — резко сказал Цзян Чэн, несмотря на то, что его сердце, наконец, успокоилось, из-за понимания, что его племянник в безопасности. Его единственная в будущем семья впорядке. Он предполагал.   Убедившись, что его племянник в безопасности, Цзян Чэн, наконец, успокоился. Вэй Усянь был вынужден отвести взгляд от экрана, увидев выражение лица своего брата.   Уже через секунду вернулся в свое обычное состояние духа и сердито забранился: — Разве у тебя нет при себе сигнальных огней? Или ты не знаешь, что их нужно использовать, когда сталкиваешься с такой опасной тварью? Зачем ты так храбришься? А ну идем сюда! Но Цзинь Лин тоже пребывал не в лучшем расположении духа от того, что ему так и не удалось схватить богиню-пожирательницу душ, и он сердито ответил: — А разве не ты мне сказал, чтобы я победил, во что бы то ни стало?! И если я ее не поймаю, то не сметь больше показываться тебе на глаза?! Цзян Яньли тихонько хихикнула, увидев их очень похожие выходки.   Цзян Чэн захотел ударить несносного мальчишку так сильно, чтобы тот залетел обратно в живот свой матери. Цзинь Лин и Вэй Усянь внезапно рассмеялись, увидев на его лице выражение поражения, а первый даже осмелился высунуть язык.   Лань Ванцзи, наконец, позволил себе немного улыбнуться, услышав яркий смех, принадлежавший его драгоценному мужу. Почему же он тогда не смог защитить и сохранить этот звук?!   Но, все же, он и вправду так сказал и не мог отказываться от своих слов. Все, что ему оставалось, — это повернуться к заклинателям, что валялись на земле без движения, и едко заметить: — Что же это за тварь, что так знатно отделала вас? Среди заклинателей в пестрых одеждах различных кланов также присутствовала группа замаскированных адептов Ордена Юньмэн Цзян. Цзян Чэн приказал им тайно помочь Цзинь Лину, если тот не сможет справиться сам. — О, А-Чэн, — рассмеялась Цзян Яньли, глядя на ужасно покрасневшее лицо брата, в то время как Цзинь Лин смущенно надула губы.   Один из заклинателей все еще никак не мог отойти от шока и, заикаясь, промямлил: — Глава… Глава Ордена… Это был… Вэнь Нин.  Цзян Чэн подумал было, что слух подвел его: — Что ты сказал? Тот же мужчина ответил: — Вэнь Нин вернулся в этот мир! В то же мгновение потрясение, отвращение, гнев и недоверие отразились на лице Цзян Чэна.  Оба адепта Вэнь нахмурились: один от страха, другая от шока и гнева, в то время как Вэй Усянь лишь устало вздохнул, заставив свою семью обменяться обеспокоенными взглядами.   После продолжительного молчания он, наконец, заговорил: — Эту тварь повергли на глазах у всех уже много лет назад, как он мог вернуться? Вэнь Цин не могла не бросить на юношу, в будущем говорившего такое, сердитый взгляд, прежде чем заставить себя успокоиться, увидев выражение шока на его лице. Все верно... Тот, кто здесь, не говорил этих слов. Она не должна была так реагировать на него.   Адепт Ордена Юньмэн Цзян, довольно ответственный старший, много повидавший на своем веку, с жаром ответил: — Но это и вправду был Вэнь Нин! Никакой ошибки быть не может! Мои глаза мне не лгут! — и тут он внезапно указал в сторону — Это он его призвал!   — Черт… — Нервно пробормотал Не Хуайсан. Он был очень рад, что не присутствовал в тот момент.   Вэй Усянь все так же стоял, вцепившись в Лань Ванцзи и не желая отступать. Внезапно они оказались в центре всеобщего внимания. Мечущий молнии взгляд Цзян Чэна остановился на Вэй Усяне.  Через секунду губы Цзян Чэна расплылись в кривой усмешке. Цзян Чэн почувствовал, как его бросает в дрожь.   Его левая рука вновь принялась бессознательно поглаживать кольцо. Он почти ласково сказал: — Так, так… Значит, ты все же вернулся?

Он резко отнял руку от кольца, и в ней оказался длинный кнут.  Даже Юй Цзыюань почувствовала, что холодеет при виде сына, готовящегося использовать этот кнут на своем брате. Так же, как она, и с тем же количеством гнева, видимым на его лице. Нет... Он не должен был... Он не должен был стать таким, как она. Он не должен был пройти через ту же боль, через которую она всегда проходила всю свою жизнь. Он не должен был.   — А-Чэн… — Прошептала Цзян Яньли срывающимся голосом, глядя на своего взрослого младшего брата, который был похож на их мать. Мать, на которую он никогда не хотел быть похожим.   Цзян Чэн не мог не вздрогнуть от своего тона голоса и увиденного, разочарование наполнило его сердце. Он надеялся... Он надеялся, что, несмотря ни на что, это все ложь. Недоразумение. Что он не ненавидел своего Шисюна. Что он не... Убивал его! Убивал своего брата.   Кнут был очень тонким и в полном соответствии со своим именем представлял собой луч испепеляющей фиолетовой молнии, будто только что сошедшей с грозового неба. Цзян Чэн замахнулся, и электрические всполохи замелькали в воздухе.  Атмосфера в комнате похолодела. Цзян Фэнмянь не знал, что чувствовать дальше, глядя вниз, в то время как Вэй Усянь продолжал бросать обеспокоенные взгляды на брата, который отказывался встречаться с ним взглядом.   Не успел Вэй Усянь сделать ни единого шага, как Лань Ванцзи уже разместил перед ним свой гуцинь. Полилась уверенная мелодия, будто бы камни бросали в воду, возмущая ее тысячами и тысячами колебаний. Звуки гуциня отражались в воздухе бесчисленными волнами ряби и сталкивались с фиолетовыми всполохами Цзыдяня, первые при этом искажались, а последние тускнели.  Цзян Чэн инстинктивно вздрогнул от гнева и боли, увидев, как Лань Ванцзи защищает и оберегает от него Вэй Усяня, хотя должно было быть наоборот.   Все раздумья Цзян Чэна на тему «не вступать в открытый конфликт с Лань Ванцзи, чтобы не ссориться с кланом Лань» как кошка языком слизала. Ночное небо над горой Дафань то вдруг вспыхивало фиолетовым, то вдруг становилось светлым, словно днем; порой ревел оглушающий гром, а порой резко разлетались звуковые волны гуциня. Все остальные заклинатели предусмотрительно отошли на безопасное расстояние и теперь наблюдали за происходящим со стороны. До смерти напуганные, они все же продолжали созерцать в священном ужасе. В конце концов, когда еще им представится шанс своими собственными глазами лицезреть, как два прославленных заклинателя из именитых кланов сражаются в открытую. Все они, без исключения, жаждали жестокой и напряженной схватки. Были среди них и те, у кого в голове мелькали и невысказанные надежды на то, что мирное сосуществование кланов Лань и Цзян прекратится, что сулило интересные повороты событий. — Этот... Мир заклинателей просто отвратительный, тьфу! — сердито выкрикнул Цзинь Лин, чувствуя, как его ненависть к ним растет еще больше.   Вэй Усянь чувствовал то же самое.   В это время Вэй Усянь, наконец, терпеливо дождался подходящего момента и сорвался с места. — Ты идиот?! — внезапно огрызнулся Цзян Чэн, больше всего боясь того, что его другое «я» собирается сделать сейчас. Он был... Вэй Усянь был в безопасности за Лань Ванцзи.   Толпа была поражена. Цзян Чэн не ударил его кнутом только потому, что Лань Ванцзи защищал его. Бежать в такой момент было равносильно смерти! Цзян Чэн старался не сосредотачиваться на этом слове.   И действительно, Цзян Чэн словно отрастил глаза на спине, и стоило Вэй Усяню выбежать из зоны защиты Лань Ванцзи, как он тут же использовал свой шанс. Цзыдянь хлестко щелкнул в воздухе, своими хищными изгибами походя на ядовитого дракона, и приземлился аккурат в центр спины Вэй Усяня! — А-Сянь! — закричали Цзян Яньли и ее отец, Юй Цзыюань также вздрогнула от увиденного и взглянула на сына, который смотрел на происходящее широко раскрытыми, не верящими глазами.   — Я... В порядке... — Пробормотал Вэй Усянь.   Вэй Усянь отлетел было вперед от такого удара и, вероятно, закричал бы от ужасной боли в спине, если бы не испытывал ее снова и снова в своей прошлой жизни.   Наступило несколько мгновений гнетущего молчания, пока до всех доходил смысл этих слов.   — …Что? — в ужасе прошептал Не Хуайсан.   Лань Ванцзи быстро притянул другого к себе, положив свои дрожащие руки на спину Вэй Усяня в защитном жесте, как будто он мог каким-то образом уменьшить боль, которой даже не было, и посмотрел на мадам Юй.   — Что… Это значит? — спросил Лань Цижэнь, нахмурившись, также глядя на женщину. Он знал, что в семье Цзян дела обстоят неважно. Что Юй Цзыюань совершенно не любит этого мальчика. Все знали. Но для Вэй Усяня говорить так легко о насилии, как будто это нормально… Даже в его мыслях… Было чем-то нереальным.   — Цицзы! Что... — Цзян Фэнмянь, казалось, был готов начать требовать от нее ответов, но вынужден был остановиться, зная, что эта версия его жены тоже не имела ни малейшего представления.   Хотя сама Юй Цзыюань выглядела немного потрясенной этой информацией, после всего, что она увидела за последний день, она не смогла удержаться от того, чтобы не накричать на мужа, услышав, как он так нервничает из-за этого глупого мальчишки. Да, она, возможно, использовала кнут на нем несколько раз, но не до такой степени, чтобы остались шрамы. Это было просто для того, чтобы дисциплинировать его. Вэй Усянь тоже никогда не показывал никаких признаков боли. Но то, как Вэй Усянь говорил об этом на экране, звучало как что-то другое. Что-то большее. — О Фэнмянь, я даже ничего не сделал! И все же ты продолжаешь его защищать...   Вэй Усянь быстро оборвал ее, не желая, чтобы эти двое снова ввязались в бессмысленный спор из-за него перед всеми. — Мастер Лань, дядя Цзян, я ничего не имел в виду под этими словами. Со мной пока ничего не случилось, и... Произошедшее все равно было моей ошибкой. Пожалуйста, успокойтесь и... Просто смотрите, — сказал он, немного отстранившись от Лань Ванцзи. Это было не... Большое дело...   И не то чтобы он собирался показать все его детство. Они не узнают обо всем.   Цзян Яньли могла только наблюдать за выражением его лица со слезами на глазах.   Юй Цзыюань фыркнула, отказываясь что-либо говорить или думать о своих чертовых чувствах снова. Но... Разве они с Фэнмянем не обещали вчера не ссориться из-за него? О чем он умолял, когда проснулся после попытки покончить с собой? И вот они здесь...   Если бы не ослик, что преградил ему путь, то он точно врезался бы в дерево. И Лань Ванцзи, и Цзян Чэн тут же прекратили сражаться и оба застыли как вкопанные.  Вэй Усянь потер поясницу, и, опираясь на осла, поднялся на ноги, на всякий случай спрятался за ним и гневно завопил: — Вот те на! Раз ты из именитого клана, то и вправду волен делать все, что тебе вздумается? Можешь даже побить, кого хочешь! Ай-яй-яй! — Подожди, но... Как?! Это не твое тело, — потребовала Юй Цзыюань, слегка нахмурившись, проводя пальцем по кольцу, лежащему на другой руке.   Лань Ванцзи: — ...   Цзян Чэн: — ...   Последний был поражен и взбешен одновременно: — Что за ерунда! Уникальная способность Цзыдяня состояла в том, что при ударе он разделял душу и тело, если оно было одержимо злым духом. Захватчик безо всяких исключений изгонялся из жертвы. Но Вэй Усянь продолжал двигаться как ни в чем не бывало, даже после того, как Цзыдянь ударил его. Этому могло быть только одно объяснение – он не захватывал это тело. Так он на самом деле просто попытался изгнать душу Вэй Усяня из этого тела и снова, не задумываясь убить его?   Он не мог... Он всегда винил себя за то, что не мог остановить свою мать от вреждения его брата этим кнутом, и вот он там, использует тот же инструмент, чтобы изгнать душу Вэй Усяня. Убить его, не раздумывая. И он даже выглядел сердитым, увидев, что это не сработало. Почему?!   Он повернулся к Вэй Усяню. — Я думал... Я думал, ты сказал, что я тебя не убивал! — Ты этого не сделал.   — О чем ты говоришь... Тогда зачем я все это делаю?!   — Ты просто... Разозлился... Я не знаю! Ты меня не убивал! Я серьезно!   Цзян Яньли с болью наблюдала за этой перепалкой, в то время как ее родители продолжали обмениваться взглядами, и никто из них не знал, что сказать.   — Я убил его?! — внезапно спросил Цзян Чэн, глядя на Лань Ванцзи, который все время хмурился.   И все же он не опроверг и не подтвердил слова Вэй Усяня, сказав лишь: — Я... Меня там не было.   — Тогда где, черт возьми, ты был?!   Почувствовав, что муж вздрогнул, Вэй Усянь не мог не выкрикнуть, сам того не осознавая. — Цзян Чэн!   Его тон был слишком громким. И сердитым. Глаза пары Цзян, а также брата и сестры Цзян немного расширились от удивления. Вэй Усянь, осознав свою ошибку, повернулся, чтобы продолжить смотреть, отказываясь говорить что-либо еще.   Вэй Усянь подумал: «Конечно, Цзыдянь не смог изгнать мою душу. Ничьего тела я не крал, мне пожертвовали его добровольно и без моего на то согласия!» — О. Так вот почему. Ты сделал это нарочно? — удивился Оуян Цзычжэнь, а Вэй Усянь слегка кивнул ему.   Замешательство читалось на лице Цзян Чэна, и он вновь приготовился ударить кнутом, как вдруг Лань Цзинъи закричал: — Глава Ордена Цзян, может быть, хватит? Все-таки это же Цзыдянь! Лань Цижэнь впервые почувствовал гордость за Цзинъи.   Для такого высокорангового магического оружия как Цзыдянь было совершенно невозможно ошибиться при первом ударе и преуспеть во втором. Если дух не вышел из жертвы в первый раз, значит, не выйдет и через сотню; если тело не захватывали, то ничего не могло измениться. В итоге окрик Цзинъи заставил Цзян Чэна, который больше всего пекся о своей репутации, замереть на месте.  Лань Цзинъи попытался скрыть бесстыдную ухмылку, появившуюся на его губах.   Но все же, если перед ними стоял не Вэй Усянь, то у кого же еще хватило сил, чтобы призвать и приказывать Вэнь Нину? При этом напоминании Вэнь Цин закрыла глаза и глубоко вздохнула.   Цзян Чэн раздумывал и так, и эдак, но все равно никак не мог смириться с фактами. Он ткнул пальцем в сторону Вэй Усяня и процедил сквозь зубы: — И кто же ты тогда такой? Какой-то особо любопытный зевака, наконец, решился вставить свои пять копеек. Он откашлялся и заговорил: — Глава Ордена Цзян, вы, скорее всего, не обращаете внимания на такие вещи и потому не в курсе происходящего. Мо Сюаньюй приходится бывшему главе клана Цзинь… Кхе-кхе… В общем, он был приглашенным учеником Ордена Ланьлин Цзинь. Но уровень его духовных сил низок, и в учении он небрежен, да еще и к тому же… Он домогался своих товарищей, и в итоге его вышвырнули обратно домой. А еще я слышал, что он слетел с катушек… По-моему, он просто не смог смириться с тем, что слишком слаб для того, чтобы следовать достойному Пути, и свернул на скользкую дорожку. Старейшина И Лин… Не стал бы захватывать это тело. Вэй Усянь нахмурился, услышав все, что все говорили о Мо Сюаньюе. У него не было времени сосредоточиться на этом тогда, ведь его снова чуть не запороли до смерти, но, думая об этом сейчас... Ему действительно нужно было найти Мо Сюаньюя. И остановить кого-либо и самого мальчика от того, чтобы когда-либо снова причинить ему такую ​​боль. По крайней мере, он был обязан ему...   Цзян Чэн поинтересовался: — Это еще почему? — Потому что… Это тело… Кто-то не смог удержаться от комментария: — Потому что это тело обрезанного рукава! Цзян Чэн нахмурил брови. Взгляд, который он все это время не отрывал от Вэй Усяня, наполнился еще большим отвращением. К его «делу» можно было добавить еще кое-что, но теперь уже никто не осмелился озвучивать свои соображения перед лицом Цзян Чэна. Цзян Яньли снова была вынуждена задаться вопросом, как, черт возьми, все стали так бояться ее брата в будущем.   Хотя слава его была более, чем позорна, все же люди признавали, что до того, как Старейшина Илин Вэй Усянь предал Орден Юньмэн Цзян, он слыл очень красивым молодым мужчиной и талантливым заклинателем, владеющим всеми шестью искусствами. Его описывали как живого и никогда не унывающего человека, и в списке всех молодых господ-заклинателей он значился четвертым. В то же время, сварливый и злопамятный Глава Ордена Цзян стоял в этом списке только на пятом месте, так что Вэй Усянь обгонял его, потому большинство зевак и не решились упомянуть об этом. Цзян Чэн не мог сдержать внезапно охватившего его чувства зависти.   Вэй Ина все знали как весьма легкомысленного и порой даже чуточку распутного молодого человека, который любил резвиться с хорошенькими девушками. Вэй Усянь нервно усмехнулся, пытаясь вырваться из хватки Лань Ванцзи впервые с тех пор, как тот прибыл в Пристань Лотоса.   Не Хуайсан фыркнул, глядя на брата: — Я никогда не думал, что Лань Ванцзи такой ревнивый.   Старший мужчина усмехнулся в изумлении: — Я тоже. Сичэнь никогда мне не говорил.   Лань Сичэнь пожал плечами, стараясь не смеяться над тем, как на него смотрел брат. — Я тоже только что узнал.   Никто не смог бы подсчитать, скольким заклинательницам он вскружил голову, но среди них совершенно точно не было ни одного мужчины. Не Хуайсан фыркнул, бросив на Вэй Усяня взгляд, кричащий «Ладно, не обрезанный рукав».   Вэй Усянь хотел задушить его.   Даже если бы он и захотел захватить чужое тело и сыскать отмщения, то, верный своим вкусам, он явно бы не выбрал полоумного обрезанного рукава с макияжем призрака висельника, который разъезжал по округе на осле и делил с ним яблоки! Многие на это фыркнули.   Кто-то еще пробормотал: — Нет, это точно не он… Его игра на флейте просто ужасна… Это определенно лишь неумелое копирование, мастерство Старейшины Илин было на порядок выше. Во время «Аннигиляции Солнца» Старейшина Илин всю ночь простоял на поле сражения, играя на флейте и так искусно повелевая призрачной армией, словно они были живыми людьми. Он устранял любые препятствия – неважно, человек стоял перед ним или бог – он победил всех. Его музыка звучала так, словно ее исполнял бессмертный, и жалобный скулеж флейты неприкаянного сына клана Цзинь даже близко не напоминал ее. Как бы ни был ужасен Вэй Усянь, все же такое сравнение для него оскорбительно. Лани были лишены дара речи от прекрасного представления, свидетелями которого они стали. Так что... Ужасная игра все же была какой-никакой, а игрой?   Этот Вэй Усянь действительно все продумал за столь короткий промежуток времени, не так ли?   Вэй У Сянь слегка надулся про себя: «Почему бы тебе самому не сыграть пару нот после более чем десятилетнего отсутствия практики, да еще и на дрянной флейте, сделанной на скорую руку? Если ее звучание будет приятным, то я преклонюсь перед тобой!» Юй Цзыюань лишь устало вздохнула, а ее дети и муж весело посмеялись над этой мыслью.   — Вэй-Сюн... Я понятия не имел, что твои мысли столь же глупы, как твои слова.   — ЭЙ! Я был серьезен!   — Я сыграю лучше... Если ты встанешь на колени, — внезапно прошептал Лань Ванцзи ему на ухо тихим голосом, который мог слышать только он, заставив его покраснеть до такой степени, что он почувствовал, что вот-вот взорвется. Ему хотелось закричать. Но он мог только спрятать лицо в ладонях.   Не Хуайсан в замешательстве наклонил голову. — Я что-то сказал... Ох... Ох! — он не мог не посмотреть на Лань Ванцзи в Чистом ужасе. Кто знал, что Второй Нефрит такой бесстыдный?! Мерзость!   Он обмахивался веером, избегая встречаться с вопросительным взглядом брата.   Еще секунду назад Цзян Чэн был твердо убежден, что перед ним стоит Вэй Усянь, и кровь в его венах бурлила от ярости. Но сейчас Цзыдянь ясно дал понять, что это не он. Кнут точно не стал бы врать и не мог ошибаться, так что Цзян Чэн усилием воли успокоился и подумал: «Так, сейчас мне нужно придумать предлог, чтобы забрать его с собой, а потом любым способом вытащить из него информацию. Под пытками он наверняка выдаст себя с головой или же сознается в чем угодно. Я ведь уже делал подобное раньше». Цзян Чэн вздрогнул и взглянул на своего Шисюна, который смотрел на что угодно, только не на него, в то время как его отец и сестра с болью смотрели на него.   Приняв решение, Цзян Чэн сделал жест рукой. Адепты Ордена Юньмэн Цзян без слов поняли его намерение и подошли к своему главе. И осел, и Вэй Усянь в два счета запрыгнули за спину Лань Ван Цзи. Вэй Усянь страдальчески приложил руку к груди и воскликнул: — Ага! Что это вы такое задумали со мной сделать? Лань Сичэнь и его дядя в недоумении смотрели на румянец, появляющийся на ушах Лань Ванцзи, а Вэй Усянь хихикал, ухудшая состояние мужа.   Лань Ванцзи взглянул на него, смиряясь с его чрезвычайно бесцеремонным, шумным и театральным поведением.  — Лан Чжань! — предательски воскликнул Вэй Усянь.   Видя, что он не собирался отходить в сторону, Цзян Чэн сказал: — Второй молодой господин Лань, ты умышленно препятствуешь мне? В среде заклинателей все знали, как остервенело молодой глава клана Цзян выискивал Вэй Усяня. Он скорее бы поймал не того, чем допустил хоть малейшую возможность возвращения Старейшины Илин в этот мир. Всех, кого он подозревал, Цзян Чэн забирал в Орден Юньмэн Цзян и подвергал жестоким пыткам. — П-пыткам? — в ужасе прошептала Цзян Яньли, ее руки тряслись от нервозности. Она пыталась убедить себя, что что-то не так, что А-Чэн на самом деле не хотел убивать А-Сянь. И все же все доказывало совершенно противоположное.   Цзинь Цзысюань попытался утешить ее, взяв ее за руку и взглянув на Цзян Чэна, который выглядел таким же разочарованным и нервным, как и Цзян Яньли.   Цзян Фэнмянь закрыл глаза, чувствуя себя гораздо более уставшим, чем когда-либо прежде. Что же случилось с его детьми в этом будущем, что один из них охотится на другого даже после смерти второго?   Если он и отпускал кого-то, то несчастный был уже еле живым. Лань Сычжуй произнес: — Глава Ордена Цзян, все указывает на то, что тело Мо Сюаньюя никто не захватывал. И ежели так, то зачем вам понадобился такой незначительный человек, как он? Все Лани из прошлого с гордостью смотрели на своего умного ученика.   Цзян Чэн холодно ответил: — Тогда зачем второй молодой господин Лань прикладывает столько усилий, чтобы защитить такого незначительного человека, как он? Сдавленный смех Вэй Усяня раздался как гром среди ясного неба. — О нет… — Внезапно прошептал Цзян Чэн, закрыв лицо руками, а Вэй Усянь рассмеялся так же, как на картинке.   Он произнес: — Глава Ордена Цзян, ммм… Своей настойчивостью вы ставите меня в очень неудобное положение. — Вэй Усянь!   Цзан Чэн вновь нахмурился. Его чутье подсказывало, что этот человек точно не скажет ему ничего приятного. Интуиция каждого подсказывали им то же самое.   Вэй Усянь продолжал: — Я благодарю вас за ваше внимание. Однако боюсь, что вы немного ошиблись. Даже если меня и привлекают мужчины, то это не значит, что мне нравятся все без разбора, и я готов бежать за любым, кто меня поманит. Например, меня совсем не интересуют мужчины вашего типа. — Я сломаю тебе обе ноги, идиот! — рявкнул Цзян Чэн, стараясь не обращать внимания на хихикающих братьев Не и Цзян Яньли.   Вэй Усянь намеренно старался вызвать у него раздражение. Цзян Чэн всегда ненавидел проигрывать в сравнении с кем-то, даже если это сравнение было совсем уж бессмысленным. Если бы кто-то сказал ему, что он не так хорош, как какой-то случайный человек, то Цзян Чэн вспылил бы и не смог думать ни о чем, кроме как превзойти своего «соперника». Вот и сейчас, как и ожидалось, лицо Цзян Чэна потемнело: — Да неужели? Тогда позволь полюбопытствовать, мужчины какого типа тебя интересуют? Вэй Усянь высунул язык, отчего Цзян Чэн покраснел еще больше. Ему просто хотелось исчезнуть. Для Вэй Усяня посмеяться над ним перед Не Хуайсаном было одно, но чтобы он сделал это перед всеми главами орденов? Он хотел дать ему пощечину, чтобы он вернулся в будущее. Да, это звучало удовлетворительно.   Вэй Усянь ответил: — Какого типа?.. Ну в общем-то, мне очень нравятся такие мужчины, как Ханьгуан-цзюнь. Теперь настала очередь Лань Цижэня покраснеть от гнева. — Бесстыдно!   Лань Ванцзи не стал бы терпеть таких глупых и легкомысленных шуточек в свою сторону. И если Вэй Усяню удастся вызвать раздражение и у него, то Лань Ванцзи определенно проведет между ними черту и будет держаться от него подальше. Разозлить и отвратить от себя двух людей одновременно – два зайца одним выстрелом! Цзинь Лин расхохотался. — О, боже! Посмотри, как это тебе обернулось!   — Ой, заткнись!   Однако, услышав это, Лань Ванцзи обернулся к нему. Его лицо не выражало никаких эмоций: — Ты сам это сказал.   Лань Цижэнь почувствовал, как его сердце остановилось. — Ванцзи! Что это значит?!   — Прошу прощения, дядя... — Лань Ванцзи поклонился, но в его голосе не прозвучало ни капли сожаления.   — Ванцзи-Сюн... что это вообще значит? — усмехнулся Не Хуайсан.   — Замолчи. — Лань Ванцзи посмотрел на него, заставив мужа рассмеяться. Ох, он скучал по этому Хуайсану, которым мог бы позлить Лань Ванцзи!   — Ты ведь не собираешься его наказывать, верно? — не могла не спросить Цзян Яньли, чувствуя себя немного обеспокоенной. Все знали, насколько строг клан Лань. Особенно в отношении демонического совершенствования.   — Действительно, наказывать... — Произнес Вэй Усянь, хихикая и откидываясь назад на своего мужа. Цзян Чэн был разочарован и смущен, в то время как Лань Цижэнь начал повторять правила в голове, чтобы успокоиться и не допустить отклонения Ци.   Вэй Усянь: — Хмм?.. Лань Ванцзи вновь повернулся к Цзян Чэну и вежливо, но твердо сказал: — Я забираю этого человека в Облачные Глубины.  Вэй У Сянь: — … Вэй У Сянь: — Че?   — Чего?! — заверещал Не Хуайсан. Лань Ванцзи был полной противоположностью всему, о чем он думал.