Secret friend / Тайный друг

Капли дождя тихо и размеренно барабанили по мутному стеклу, создавая ровный, убаюкивающий ритм. Тусклый свет редких фонарей снаружи едва пробивался сквозь мутное окно, размываясь на каплях и оставляя на стенах длинные, блеклые тени. Том сидел за старым деревянным столом, лениво постукивая пальцем по шершавой поверхности, подстраиваясь под стук дождя. Его бледное лицо было напряжённым, а тёмные брови нахмурены. Взгляд семилетнего мальчика упрямо впивался в капли на стекле, будто он пытался найти в них ответ на какой-то важный вопрос. И, по сути, это было так. Том был не из тех детей, кто просто принимает странности. Он привык всё разбирать по полочкам, выискивать закономерности там, где другие видели только хаос. Но сейчас… Всё было иначе. Эти сны. Он сжал губы и чуть прикрыл глаза, откинувшись на спинку жёсткого стула. Месяц и три дня. Ровно столько прошло с первого сна. Раньше ему снились обычные кошмары. Те, что были ему почти родными. Лица, которых он не помнил, крики, от которых он не просыпался. Иногда ему казалось, что он живёт в этих снах больше, чем в реальности. Там он хотя бы мог ожидать опасность. Он знал, что сны могут быть жестокими. Но тогда… тогда всё пошло не так. Вместо того чтобы, как обычно, блуждать по тёмным, промозглым снам, Том оказался в каком-то странном месте. Лес, который казался слишком живым, слишком… ненастоящим. А потом с неба буквально свалился этот мальчишка. Гарри. Том резко втянул воздух и с силой опустил голову на прохладную деревянную поверхность стола. — Хаа... — выдохнул он, чувствуя, как холод дерева проникает в кожу. Может, так станет легче. Но легче не становилось. «Этот сон... он застрял в голове, как заноза.» Сны всегда приходили и уходили. Он привык не держаться за них. Но теперь всё было иначе. Теперь Том чувствовал, как что-то изменилось. Он сжал кулаки, сдерживая раздражение. — Как же я это ненавижу... — процедил он сквозь зубы. Всё должно было быть по-другому. Он должен был затеряться в очередном кошмаре и позволить тому закончиться, как обычно. Но нет. Всё испортил этот мальчишка с растрёпанными волосами и нахальным взглядом. — Чёрт! — Том резко выпрямился, его дыхание сбилось. Он быстро провёл рукой по лицу, словно стирая остатки чужих мыслей. «Это всё из-за него!» Том раздражённо фыркнул и подошёл к старому шкафу. С усилием дёрнул за скрипучую дверцу и достал свою тёмно-серую пижаму. Она была поношенной, но удивительно удобной. Хотя и чужой. Здесь, в приюте, ничто не было по-настоящему его. Он молча переоделся, натягивая на худое тело прохладную ткань. В комнате снова стало тихо, только дождь не унимался, продолжая стучать по стеклу. Том замер у окна, задумчиво глядя на улицу. «Когда снова приснится этот странный сон? Когда я снова увижу его?» И почему, чёрт возьми, он вообще об этом думает? — Подумаешь об этом завтра! Забудь! — раздражённо пробормотал Том, резко мотнув головой, будто пытаясь вытряхнуть из мыслей навязчивый образ Гарри. Но мысли не уходили. Это было слишком странно. Слишком необычно. И оттого... почти захватывающе. Том с глухим стуком опустился на свою холодную металлическую кровать. Матрас был тонким, пружины угрожающе скрипели, но он давно привык к этому неудобству. Натянув на себя шероховатое одеяло, Том уставился в потолок. Пыльные трещины и потемневшие пятна знакомыми узорами расстилались перед глазами. Он начал считать трещины, как делал это сотни раз раньше, чтобы заглушить мысли. Но не сработало. Образ Гарри снова всплыл в голове — тот самый мальчишка с лохматыми тёмными волосами, в старых, явно чужих вещах, и с этими нелепыми круглыми очками. Гарри выглядел так, будто мог сломаться от первого же резкого слова. Испуганный, неловкий… ничем не примечательный. Том сжал челюсть. «Так почему я вообще подошёл к нему?» Почему не отвернулся, как делал со всеми? Почему ответил, когда тот заговорил? Почему вообще сел с ним на этот дурацкий мопед и позволил увезти себя из того леса? Том нахмурился, вспоминая. Да, лес был пугающим. Мрачные деревья, скрип веток, приглушённые звуки, будто за каждым из них кто-то прятался. Но неужели он испугался настолько, чтобы довериться первому встречному? Он ведь мог угнать мопед и уехать один. Так поступил бы настоящий Том. Так поступил бы он в реальной жизни. Он всегда полагался только на себя. Но тогда… тогда он этого не сделал. Том резко выдохнул и закрыл лицо рукой. «Любопытство.» Да, наверное, это было оно. Что-то в этом странном мальчишке зацепило его. Может, дело в том, что Гарри показался... похожим. Не таким, как остальные. И всё же Том не мог понять, почему не сбросил его с мопеда. Почему не сорвался, не оттолкнул, не показал своё обычное безразличие? Ведь Гарри был слабее. Младше. Наивнее. Таким с ним всегда было проще. — Хааа... — Том с досадой застонал, сжав одеяло в руках. Он не понимал себя. Это раздражало. Шутки, спор, лёгкая насмешка... Это было непривычно. И даже... странно приятно. Будто на мгновение он перестал быть тем, кем всегда был. Рядом с Гарри Том ощутил азарт, лёгкость, даже... веселье. «Веселье?» Том скривился. Это слово казалось чужим. Он не чувствовал этого рядом с людьми. Никогда. Почему же Гарри вызвал это? Почему от него веяло чем-то знакомым, почти родным? Том прижал руку к груди, будто пытаясь поймать это странное чувство, которое ускользало, как тень. Именно это пугало его больше всего. «Я ведь никому не доверяю. Никому.» Он ненавидел слабость. Презирал её в себе и в других. Но сейчас… это было что-то другое. Том резко закрыл глаза, пытаясь отогнать эти мысли. В голове ярко вспыхнул образ их второй встречи. Том даже не успел его осознать, как внутри всё вскипело. — Ненавижу! — процедил он сквозь зубы, резко сжав пальцы в кулаки. Том с силой прижал ладони к лицу, будто надеясь, что если надавит сильнее, то сможет раздавить эти навязчивые мысли, как надоедливого комара. Но воспоминание упрямо жгло сознание, всплывая перед глазами слишком чётко. «Почему? Почему я вообще вспоминаю это?!» Это был всего лишь сон! И всё же он вцепился в голову, не отпуская, будто цепкая колючая ветка. Том с досады ударил кулаком по подушке. — Нет-нет-нет и ещё раз нет! — зло прошипел он, задыхаясь от раздражения. Он не готов обдумывать этот второй сон. Не сейчас. Первый ещё не улёгся в голове, будто оставив после себя туман и скользкие обрывки эмоций. «Сначала бы с первым разобраться…» Том резко зажмурился, пытаясь вытолкнуть из головы надоедливые образы. — Аааа! — сдавленно закричал он прямо в подушку, глуша звук. Злость стегала его изнутри. Как он ненавидел это чувство беспомощности перед собственными мыслями. Ему казалось, что его разум больше не принадлежит ему. Как будто что-то или кто-то, извне, пытается навязать ему этот абсурд. «Гарри Поттер...» Том злобно скривился, словно само имя жгло его изнутри. — Прекрати думать об этом! — злобно шепнул он самому себе. Он ненавидел это ощущение — терять контроль. А именно это и происходило. Ветер за окном завыл, как будто отражая его внутреннюю ярость. Капли дождя барабанили по стеклу, создавая ровный, убаюкивающий ритм. Постепенно этот монотонный шум начал приглушать его мысли. Том глубоко вдохнул. «Тихо. Спокойно. Завтра. Об этом можно подумать завтра.» Он укрылся одеялом с головой, надеясь спрятаться не только от холода, но и от собственных мыслей. Но где-то глубоко внутри он знал — отложить это не получится. Рано или поздно ему придётся вернуться к этим снам. — За что мне это? — устало прошептал Том, уставившись в потемневший потолок. Он сжал кулаки под одеялом, чувствуя, как горячая злость постепенно сменяется холодной решимостью. «Если этот Поттер снова появится во сне… в этот раз я не дам ему сбить меня с толку.» И хотя Том продолжал убеждать себя, что сможет разобраться с этим завтра, он прекрасно понимал, что лжёт самому себе. Это ощущение собственной слабости, беспомощности, раздражало ещё больше. «Почему он вообще появился в моих снах? Почему я должен об этом думать? Почему... Гарри Поттер?» Второй сон не отпускал. Том чувствовал, как его тень снова и снова всплывает в сознании, как удушливый запах, от которого невозможно избавиться. Два дня назад ему приснилось, что он потерял свои силы. Те самые, на которые он всегда полагался, которые были его тайным оружием, его щитом. И вдруг, в том сне, они исчезли, оставив его совершенно уязвимым. Том вспомнил, как трое старших мальчишек окружили его во дворе приюта. Их ухмылки, грязные шутки, насмешки — всё это обычно заканчивалось, стоило Тому лишь захотеть. Одного взгляда, одного проблеска его силы всегда было достаточно, чтобы заставить их отступить. Но в тот раз ничего не сработало. Том вспомнил, как его сердце забилось, как страх захватил его разум. И тогда, позорно, как он сам считал, ему пришлось бежать. Он не помнил, как оказался в лесу. Тот побег был для него размытым, словно туманным. Лишь страх, бегущие под ногами камни и ветви, хлещущие по лицу. А потом — лес. Не тот жуткий, ползущий холодом по коже лес из первого сна. Этот был... иным. Светлым. Уютным, как старое одеяло в зимний вечер. Но даже этот кажущийся безопасным лес не дал ему времени успокоиться. Том помнил, как выбежал из-за поворота и столкнулся с ним. — Поттер, — прошептал он, словно это имя было проклятьем, и тут же скривился. Гарри. Тот мальчишка снова стоял перед ним, так же нелепо выглядя в своих мешковатых вещах и с упрямым выражением лица. Но в этот раз он не улыбался, а смотрел на Тома серьёзно, с лёгкой тенью беспокойства. И Том, вспоминая этот момент, злился на себя. «Почему я тогда сорвался на него?» Гарри, вместо того чтобы отступить, как большинство детей, начал задавать вопросы. — Ты в порядке? — спросил он, наклонив голову. Том помнил, как почувствовал, что внутри что-то сломалось. Этот мальчишка задал вопрос, которого никто никогда ему не задавал. Гарри смотрел на него, как будто он был... важен. И это выбесило Тома. Он сорвался, начав кричать, обрушив на Гарри всё раздражение, всё недовольство собой, всем окружающим миром и этим странным сном. Но Гарри не ушёл. Том закрыл глаза, пытаясь стереть этот момент из памяти, но всё всплывало снова. Гарри, чуть обиженный, но упрямый, остался. — Чёрт бы побрал Поттера, — пробормотал Том, невольно улыбаясь уголками губ. Он помнил, как Гарри задавал один вопрос за другим, его голос был мягким, но настойчивым. «Почему ты злишься? Почему ты один? Почему ты не хочешь говорить? Почему ты всегда хмуришься?» Том встряхнул головой и снова улыбнулся. «Слишком много почему. Слишком много Поттера.» Но... Улыбка медленно стерлась с лица Тома, словно её никогда и не было. Холод от прикосновения к полу мгновенно пробежал по его телу, когда он встал с кровати и поставил босые ноги на ледяные доски. — Сам себе напоминаю истеричку, — раздражённо пробормотал он, потирая висок, словно пытался стереть из головы собственные мысли. Том невольно вспомнил, как когда-то презирал тех глупых девчонок из приюта, которые вечно хихикали, шептались и меняли своё настроение каждые пять минут. Казалось, что они живут в своём хаотичном мире, полном эмоций и пустых переживаний. И вот теперь он сам… ничем не лучше. «Что со мной не так?» Он злился. На себя. На эти сны. На Поттера. На то, что всё это начало его разъедать изнутри. Причин для этого было слишком много. Во-первых, Гарри Поттер. Этот мальчишка был совершенно реальным. Том это чувствовал. Гарри не был простой фантазией или выдумкой. У него были способности. Такие же, как у Тома. Это уже само по себе было неприемлемо. Том всегда думал, что он единственный, особенный. Его сила была тем, что возвышало его над всеми остальными. А теперь… Поттер. Такой же, как он. Или хуже — сильнее? Во-вторых, эти чёртовы сны. Том ненавидел, что они происходили без его воли. Он не контролировал их. Сны были его слабостью, прорывом в его личный мир, в который никто не имел права вторгаться. Но Гарри словно взломал этот барьер, проник туда, где никому не было места. Это сводило Тома с ума. И в-третьих… Том устало опустил веки, чувствуя, как тяжесть давит на плечи. Он медленно вернулся на холодную кровать, позволяя телу снова погрузиться в неприятную прохладу старого матраса. «Как же закончился тот сон…» Том стиснул зубы, вспомнив этот момент. Гарри. Его слова. 1987 год. Эти два слова эхом разнеслись в его голове. «Будущее. Он живёт в будущем.» И потом... упоминание о Второй мировой войне. Это было как пощёчина. Всё, что Том знал о мире, внезапно оказалось хрупким. Этот мир казался теперь зыбким, словно зыбучие пески, которые медленно тянут вниз. Поттер говорил об истории так, будто она уже произошла. Говорил о войне, которая для Тома была лишь страшным шёпотом взрослых, а для Гарри — страницей из учебника. И теперь страх, сжимавший его горло, был не от мальчишеских драк, не от потери контроля над силой, а от чего-то куда более глобального. Война. «"Что, если это правда? Что, если всё это случится?» Он знал, что должен анализировать свои чувства к Поттеру, свои странные эмоции рядом с ним. Должен понять, почему вообще допустил к себе этого мальчишку. Но страх перед будущим был куда сильнее. Последний сон закончился в самый неподходящий момент. Том помнил, как они стояли друг напротив друга. Гарри смотрел на него с такой же смесью шока и непонимания. Они оба вдруг осознали, что принадлежат к разным эпохам, как будто между ними была пропасть, которую невозможно было преодолеть. И тогда всё оборвалось. — Чёрт… — прошептал Том, сжав одеяло в руках до боли в костяшках пальцев. Мысли закрутились в голове с новой силой. «Почему он мне снится? Почему я не могу просто забыть?» Он закрыл глаза, стараясь заглушить внутренний голос, но где-то глубоко внутри уже понимал: избежать этих снов ему не удастся. И Поттера — тоже. А может, он вовсе и не хочет... Кто бы мог подумать, что всего две встречи с Гарри Поттером способны так разрушить привычный порядок мыслей Тома Риддла. Казалось, собранный, холоднокровный Том, который всегда держал всё под контролем, медленно превращался в кого-то другого. В нервного, раздражённого мальчишку, который не мог справиться с собственными мыслями. Эмоции. Они накрыли его с головой. Эти эмоциональные качели, разгулявшиеся в его душе, казались чужими. Не его. Будто кто-то другой поселился внутри, заставляя испытывать то, к чему Том всегда относился с презрением. Раньше всё было просто. Ровно, спокойно. Том не нуждался в эмоциях. Ни в радости, ни в грусти. Они были слабостью. Бесполезной роскошью, которой могли позволить себе только другие, те, кто был глупее, слабее. Но теперь? Теперь всё было иначе. Веселье, которого он раньше не знал. Злость, горячая и обжигающая. Грусть, липкая, как туман, оседающий в груди. Всё это слилось в беспорядочный водоворот, который он не мог остановить. Том не понимал, как справиться с этим. Эти эмоции мешали думать. Они мешали быть собой. Лишали ясности. Его мысли путались, а реакции становились непредсказуемыми. Всё, что раньше казалось чётким и логичным, теперь размывалось в этой неуправляемой буре чувств. В тусклом свете, едва освещающем его крошечную комнату, Том лежал на кровати и чувствовал себя до предела вымотанным. Странно. Целый день он ничего не делал. Просто пытался разобраться в себе. И всё же усталость навалилась так, будто он целый день бегал без остановки, преодолевая километры. Будто каждое это чувство — груз, который он таскал за собой. Том тяжело перевернулся на другой бок, устало прикрыв глаза. Одеяло слабо шуршало под его движением, а холод матраса пробирал до костей. «Эмоции — обуза,» — раздражённо подумал он. «Ненужная, бесполезная штука.» Но сколько бы он себя в этом ни убеждал, где-то глубоко внутри, совсем тихо, словно еле уловимый шёпот, звучал другой голос. «Ты же не можешь от них избавиться, Том.» Он стиснул зубы, сжался, словно это могло помочь заглушить этот голос. Но от себя не убежишь... И всё же, когда усталость наконец одолела его и сознание начало медленно погружаться в липкую темноту сна, Том не мог полностью избавиться от одной упрямой мысли. Где-то глубоко в душе, в самой её темной и спрятанной части, он с неохотой признавал: он «хочет» снова увидеть Гарри. Но не для того, чтобы просто поговорить. Нет. Он жаждал ответов. Если этот мальчишка снова появится в его сне, Том схватит его за ворот, встряхнёт так, что у того зубы застучат, и вытрясет из него всю правду. До последнего слова. Почему он приходит в его сны? Почему Том не может контролировать эти видения, как контролирует всё остальное? Как вообще он, Том Риддл, оказался втянут в этот абсурд? Его пальцы невольно сжались в кулаки, даже сквозь дрёму. В груди вспыхнула знакомая злость — тёплая, горячая, почти утешающая. Она согревала, как огонь в камине, напоминая, что он всё ещё силён, всё ещё хозяин себе. «Если Поттер снова покажется…» — Том зло прищурился в полусне, — «я не дам ему уйти. На этот раз он ответит.» В темноте его комнаты за окном медленно и монотонно стучал дождь. Капли тяжело стекали по мутному стеклу, словно время замедлило ход. Комната была наполнена холодом и тишиной, но мысли Тома горели. И всё же усталость была сильнее. Глаза медленно закрылись, и в последние секунды перед тем, как провалиться в сон, Том с досадой понял, что, несмотря на свою злость, он ждёт этой встречи. И ненавидит себя за это.