Обратная сторона желаний

Десять вечера. На улице сейчас находится большое количество людей. Кто-то идёт в магазины, подготавливаясь к празднику, а кто-то просто гуляет. Повсюду снег, что хоть и небольшими, но видными холмиками лежит то тут, то там. Этот белый земной покров сверкает серебряным из-за включённых фонарей, что переливались цветами от белого и до оранжевого. Большая, наряженная ёлка красиво возвышается на главной площади. Её было видно издалека. Из окна на всю эту предновогоднюю суету с мягкой смотрела девушка. Она жила одна, потому особо не волновалась, что может что-то не успеть. Гостей не ждёт, а для себя единственной много готовить не надо. К тому же, все «главные блюда Нового года» уже давно лежат в холодильнике и ждут, когда стукнет двенадцатый час, куда торопиться-то. Лучше дальше смотреть, как маленькие человечки вдалеке занимаются своими делами. С улицы слышались чьи-то приглушённые голоса, нельзя было разобрать о чём там говорят, но это и не удивительно, не третий этаж всё-таки, а двенадцатый! Хах, кто вообще в здравом уме будет жить так высоко? –постоянно задают такой вопрос девушке её родственники. Они не особо разделяли взгляды той на жизнь, не собираясь переезжать из своей маленькой деревушки в город. А так как она поехала, то через ссору. Поэтому родители и не навещали её. Размеренное тиканье настенных часов успокаивало, позволяя сонливости вырваться наружу. Но спать нельзя. Если проспит праздник–будет в подавленном настроении весь оставшийся год, вплоть до следующего. Ведь, как говорят: как новый год встретишь, так его и проведёшь. Поэтому, повертев головой из стороны в сторону,–из-за чего в глазах на пару секунд потемнело,–и, наконец, встав с широкого подоконника, девушка прошла мимо кухонного стола, не забыв по пути взять свой телефон. Квартира была не маленькой. Трёхкомнатная. Свободного пространства много, так как вещей довольно мало в общем. Да и заехала она только в начале учебного года–сентябре. Пройдя в спальню, девушка распустила свои волосы, цвета светлой охры, и подошла к настенному зеркалу. Девичьи пальцы ловко распределили волосы на три части, начиная неумело плести косу. Это было сложно, потому что не видно промежуточный результат. Ей не часто доводилось заплетать косички, обычно это делала матушка. Но по окончанию цель была выполнена, а причёска получилась не такая уж и плохая. Красования перед зеркалом прервал резкий звонок в дверь. Немного вздрогнув от неожиданности, девушка пошла в прихожую. Она никого не приглашала, поэтому сначала с настороженностью посмотрела в глазок и, никого не увидев на лестничной площадке, открыла дверцу. На коврике лежала аккуратно сложенная бумажка. Не заметив никакого подвоха, охроволосая взяла её и быстро закрыла дверь. Пройдя обратно к себе и усевшись на кровать, она раскрыла это, похоже, письмо. Оно было написано будто в спешке: буквы скакали, почерк размашистый и корявый. Хей, почему не зовёшь в гости, Ань? Обижаешь. Хотя, ладно. Надеюсь, ты придёшь вечером к ёлке, негоже пропускать такое событие сидя дома. Поэтому, встретимся там! Прочитав, Анна только через несколько мгновений поняла про какое «событие» говорится. Желания. Такая традиция есть в их области: в одиннадцать вечера выходить к ближайшей уличной ёлке–обязательно украшенной!–и писать свои желания на следующий год на бумажке. После этого "письмо" с желанием кладётся под ёлку. Если за ночь бумажку не снесло ветром–то, что на ней написано, сбудется; если же улетела бумажка, увы и ах, но ничего не произойдёт. Старые бабушки ещё поговаривают, что на листочках-то всегда ответ есть. Иногда хороший, иногда–нет. Но, никто в это особо не верил–не считая детей и тех самых бабушек, –потому что свои бумажки не находили. Вдруг девушка зацепилась взглядом за буквы внизу, что были как приписка:

НВ–И

Ну конечно, кто же ещё будет оставлять на коврике письма, когда можно написать по телефону или на крайний случай постучать и спросить? –конечно Илья. К тому же, она и так собиралась пойти, не просто так же старалась над косой. Говорила же. Эх, как всегда не слушает, а потом задаёт глупые вопросы. А до знаменательного часа остались только какие-то двадцать восемь минут.[(22:32)] Двадцать –чтобы собраться, восемь–чтобы прийти. Времени мало. Поняв это, охроволосая нечётко выругалась–чёрт,–и быстро подойдя к шкафу с одеждой, начала искать что такого праздничного и нарядного надеть. В итоге это оказались чёрные джинсы и белая футболка с полу-оранжевыми, полу-рыжими рукавами до кистей. Покрасовавшись недолго перед зеркалом, девушка пошла дальше. Принципиально накрасив только губы,–в блекло-красный,–Анна вышла в прихожую. Сняв с крючка любимую куртку, что так же была чёрного цвета, но с ярко-зелёными полосками, она вытащила из карманов той перчатки и шапку, после надевая. На шапке был рисунок цветочка–ромашки, справа. Теперь она была полностью в чёрном, если не считать белых кроссовок. Посмотрев на часы над кухонной дверью и увидев, что до одиннадцати шесть минут, немного не успевает по установленным в начале цифрам, девушка быстро накинула на плечо небольшую сумку и, выйдя, заперла квартиру. Затем почти побежала к лифту, ведь по лестнице долго, а там как раз люди заходили. Спускались они примерно минуту. Но как только двери лифта почти все ехавшие понеслись к выходу из подъезда. Наша главная героиня–вместе с ними. Снег приятно хрустит под ногами, а всё вокруг красиво поблескивает серебром, только вот зацикливаться на этом сейчас нет времени. Благо, главная улица с ёлкой находилась недалеко, и пробежать нужно всего лишь пару улиц. Осталось две минуты. Большое множество людей столпились в одном месте. Анна выискивает взглядом в этой толпе своего друга, который так любезно ничего ей не написал (то письмо не считается). Почти обойдя всех людей, на её плечо резко приземлилась чья-то рука. Отпрыгнув от незнакомца, девушка развернулась. —Бу!—приподняв ладони в пугающем жесте, стоял перед ней Илья. —Ты серьёзно? У меня чуть инфаркт не случился от такого!—зло прикрикнула ему охроволосая, сложив руки. Она хотела ему ещё что-то досказать, но её прервал громкий хлопок. Одиннадцать. —Чёрт, пошли, —вздохнув, проговорила Анна, после чего пошла к толпе, Илья–за ней. Девушка открыла сумку и достала из неё два небольших листочка, после чего отдала один другу, а второй оставила себе. Присев рядом, они, не говоря ни о чём думали о том, что бы такого пожелать. Да, традиция эта похожа на детскую, но в неё верят и взрослые, думая над своим «хочу». Почему именно в одиннадцать? –спросите вы–Новый год же наступает после двенадцати! Именно по этой причине: Новый год наступает после двенадцати. По словам некоторых: чтобы магические силы прочитали записки, нужен час; но над желаниями нужно думать после одиннадцати–это главное правило. На обдумывание даётся ровно минута: между двумя хлопками смотрящего [(полицейского)]. Что-то такое было сложно придумать за такой короткий промежуток времени, поэтому Анна просто быстренько вспомнила кем работает–менеджером,–и кем хочет работать–детективом–сопоставив свои умения, она поняла чего не хватает. «Хочу знать всё про людей» –вот что оказалось написано на листке. После этого, буквально через пару-тройку секунд, прозвучал второй хлопок, означающий окончание написания и сдачу бумажек. Илья рядом вздрогнул от неожиданного звука и мгновенно сложил своё письмецо в два раза–Анна последовала его примеру. Затем они вместе подошли к ёлке и положили бумажки как можно дальше под неё. Отойдя в сторону, они присели на первую лавочку, перед этим стряхнув с неё небольшой снежный слой, и начали тихонько разговаривать. Девушке было очень интересно, что загадал рядом сидящий парень, но нужно молчать хотя бы до полуночи. Не прошло и пяти минут, как эта парочка осталась почти одна на площади. Люди разбрелись по домам, только некоторые, как они, прогуливались на улице, по большей части это были небольшие компании подростков. —Кстати, может, всё-таки, пригласишь к себе? —почти умоляюще, но с хитрой улыбкой на лице, спросил Илья. —Ты опять с соседями поругался, не так ли? —увидев, как парень уже хотел возмутиться, Анна его перебила—Ладно, можно. Пойдём, холодно. —Ты лучшая, Ань! —радостно воскликнул он, после чего некрепко и быстро обнял девушку. А затем пошёл рядом с ней, даже почти впереди, ведь не первый раз посещает квартирку подруги. —Ха-ха, не торопись, у нас ещё куча времени, —до заветного часа, отделяющего их от следующего года осталось ещё минут сорок, потому «хорошая хозяйка» шла спокойным и размеренным шагом.

***

Три минуты.

За столом сидят парень и девушка. Они болтают, иногда попивая шампанское. Чтож, это не самая весёлая ночь, но для них так комфортнее, спокойнее. Девушка посмотрела на настенные часы. Увидев оставшееся время, она предупредила собеседника, после чего подошла к окну. Второй, как и всегда, за ней.

Две минуты.

За прозрачным камнем–стеклом идёт небольшой снег, поднимая новогоднее настроение. На улице красиво: фонари освещают всё, придавая белой земле серебристый оттенок, нечастые деревья без листьев, также покрытые снежком, почти светятся, а несколько снеговиков, построенных ребятишками ещё вчера, придают этому всему одомашненный образ.

Одна минута.

Снова сев за стол, люди принялись ждать, без разговоров включив телевизор. У обоих были серьёзные лица, но глаза почти светились от радости. На улице послышался шум от салютов. «Наступил»–пронеслось в мыслях. Поведя своего гостя на балкон, хоть он и так знал дорогу, Анна, пару минут постояв и посмотрел на взрывающиеся фейерверки в небе, пошла в свою комнату. Её преследовало какое-то странное ощущение, будто опасности, но нет, не явной уж точно. Осмотрев спальню, девушка зацепилась взглядом за неизвестный свёрток, что лежал на подоконнике. Но как он там оказался? Она вспомнила, что точно закрывала это окно и, взглянув на него, увидела, что оно приоткрыто. Что? Подойдя и закрыв окно обратно, она взяла бумажку и развернула её. Там было желание. Её желание. Только вот, странная приписка, тёмно-красного цвета, а она-то писала синей. «Хочу знать всё про людей

А они про тебя?»

Пугает, чёрт возьми, очень сильно пугает. Засунув своё письмо в карман, Анна быстро пошла на балкон, к Илье. Тот стоял, оперевшись на кирпичный заборчик, и смотрел вниз. Подойдя ближе, девушка увидела в его руках какую-то белую вещицу. Ему тоже. —Илья? —тревожно позвала она, —Что у тебя написано?—на это парень повернулся к ней. —Аноним, что-то случилось? —«Аноним»? Что за..., но её имя Анна,— Ну... У меня было желание «Стать популярней», а к нему кто-то приписал «Но популярность–не всегда хороша». И вот теперь я не понимаю, что делать. Резко, в голове у, похоже, теперь бывшей Анны, пронеслись эти же слова, а после–слово правда. Девушка уже хотела пуститься в размышления, но вдруг раздался громкий детский крик. Выбежав вместе с парнем в коридор–так как именно оттуда доносился крик–они, как только вышли из квартиры, увидели девочку. Но что-то в ней было не так. Присмотревшись, друзья увидели заострённые уши и кровь. Кровь, что текла из глаз. В мыслях предстали предложения: «Я хочу лучше слышать» и «Значит, зрение тебе не понадобится». Тут же Анна вспомнила, кто эта девочка. Она–дочь соседки слева, часто жаловалась матери на плохой слух, но куда бы её не водили ничего сделать не получалось. В мгновение после этой мысли дверь соседки открылась, и оттуда, плача, выбежала женщина. Обняла маленькую и начала ей что-то нашёптывать. Из некоторых квартир уже повыходили люди, некоторые, увидев девочку, побежали вызывать скорую, другие–зашли обратно к себе с удивлением и страхом. Анна подошла ближе. С пугающим спокойствием начала, попыталась, успокаивать рыдающую соседку. Она проводила бедную мать и её дочь в их квартиру, чтобы случайные зеваки ничего не увидели. После чего вышла обратно, собираясь ждать скорую. Но ужасы не прекратились. Ещё крики послышались этажом выше. Девушка, решив проверить всё ли там в порядке, быстро побежала к дальней двери, выходя на лестничную площадку. Сейчас не хочется ехать на лифте. Нврат, до этого молча ходивший рядом, лениво поплёлся за ней. Открыв вторую дверь на, уже тринадцатом, этаже, эти двое увидели не самую приятную картину: человек, парень, полу-сидел на полу, опираясь на стену у чьей-то квартиры. Из ушей его текла жидкость, светло-серого цвета. Чуть приглядевшись, Анна заметила неестественно большую, будто вздутую, голову, от лба. Если присмотреться, то можно заметить порванную кожу, из которой также текла та странная жидкость, вперемешку с кровью. Парень рядом, только пришедший, чуть прокашлявшись, отвернулся, явно сдерживая рвотный порыв. Анна подошла к нему, положив руку на плечо и чуть похлопав. После этого погнала его в квартиру, приговаривая: —Мне не нужно, чтобы ты это сделал здесь. Иди ко мне и позвони в скорую,—вздохнув, продолжила, —Да, я знаю, уже вызвали, но не сюда, так что давай. —Да хорошо-хорошо! —на мгновение посмотрев в сторону, похоже, трупа, и быстро отведя взгляд в пол, он тихо досказал,–Ты только береги себя, мне не хочется видеть и тебя в таком... виде. После этой фразы Илья развернулся и, словно торопясь, пошёл обратно. Аноним лишь серьёзным взглядом проводила его и посмотрела на неизвестного. «Хочу быть умнее

Выдержишь ли ты такого наплыва знаний?»

Этот человек, скорее всего, обрёк себя на верную смерть. Никто не справится, не выживет после такого. Головная боль. Очень сильная головная боль. Её вдруг почувствовала девушка. Осев на пол, держась за стену, она поднесла руки, накрыв ими голову по бокам. "Что за чёрт?" После этого глаза закрываются, а чернота утягивает за собой.