Танец с демоном

Филипп Тревельян вздрогнул и открыл глаза. Чутьё подсказывало: что-то не в порядке. Лунный свет пробивался сквозь полуоткрытые ставни, рисуя на полу тонкие полосы. Ветер тихо скрёбся в щели окна, и каждый звук казался громче, чем должен быть. Он попытался вздохнуть, тем самым облегчая тревогу, но вид спящей в его объятиях Кассандры не помог. Он поднялся на ноги и направился на первый этаж особняка Тревельянов в Оствике. Налив воды из кувшина в стакан, осушил его в несколько глотков. Холодная вода обожгла горло, но тревога внутри не утихла. Она нарастала, как шторм, готовый обрушиться на побережье. Сердце всё ещё билось как сумасшедшее. Кажется, мирная жизнь подошла к концу. То, что происходило на севере Тедаса, рано или поздно должно отразиться и на юге. — Проклятье, — выругался Филипп сквозь зубы. — Не спится? — послышалось сзади. Он обернулся и увидел сестру. Маргарет выглядела уставшей, под глазами залегли тени. Она была одета в халат, длинные чёрные кудри растекались по плечам и груди. — Хочу курить, — пробормотала она. — Vehnedis! Когда-нибудь я брошу? — Тебе нужно больше отдыхать, а не курить без конца, — безоговорочным тоном сказал Филипп. — Не учи меня, — отмахнулась Маргарет. — Я переживаю за Дориана. В Минратосе творится Создатель пойми что. А Эва не желала засыпать допоздна. — Дориан защитит себя. У него есть Бык и Сэрбис. Драконы Тени, в конце концов. Если начнутся проблемы здесь, ты отправишься к нему. Вместе с Эвелиной. И возьмёшь с собой Энтони. — Ты предлагаешь быть нянькой, когда мой брат, муж и невестка будут воевать? — гневный взгляд сестры обжигал. — Ты не боевой маг, Маргарет, а учёная! Она закурила и с вызовом посмотрела на брата. — Раздери тебя демоны, Филипп, я неплохо сражаюсь! — Эвелине нужна мать! Хватит с меня того, что я забираю у неё отца. — Дядя ей тоже нужен, — Маргарет слабо улыбнулась, выдыхая дым. — А твоему сыну — отец. — Марго, мы должны! — Я знаю! — взорвалась она, встала и заходила по комнате. — Я не представляю, почему ты не допускаешь даже мысли, что я могу вам помочь! — Ты позаботишься о нашем будущем. И поможешь Дориану умом. Советом. Всем, чем можешь, не рискуя собой. — Хорошо, Филипп, — она вздохнула. — Обещаю. — И позаботишься об Энтони. И о своей дочери. — Тебе не нужно просить об этом, — её взгляд был ледяным. Филипп кивнул. Он хотел обнять сестру, но внезапно услышал шаги: в кухню вошёл один из разведчиков, охранявших особняк Тревельянов. — Лорд Инквизитор, послание от короля Алистера. Филипп взял пергамент, развернул и сглотнул, едва прочтя несколько строк. — Марго, буди Каллена. У вас есть пара часов побыть вместе, а затем ты соберёшь вещи, заберёшь с собой Эвелину и Энтони. Вы отправляетесь в Минратос. — А вы? — в её голосе послышалась мольба. — А мы — в Денерим.

***

Лодка мерно покачивалась на воде, медленно направляясь в сторону города. Шум волн успокаивал взбудораженные боями нервы. «Соберись», — велел себе Луканис. Магесса, приставленная семьёй Делламорте, казалась равнодушной. Хардинг хмурилась. Луканис сидел рядом и практически чувствовал направленную в свою сторону неприязнь. Его это забавляло, но он успешно подавлял любые проявления эмоций. Он поднял глаза и уже более внимательно изучил Терезу де Рива. Серые глаза, в полумраке кажущиеся чёрными. Густые тёмно-каштановые волосы до подбородка. Скулы и пухлые губы. Красивая. С первого взгляда этого не заметил бы только полный идиот. Он перебирал воспоминания. Вьяго. Давний друг и специалист по ядам. Параноик до мозга костей. Луканис знал, как давно тот влюблён в Тейю Кантори. Почему за столько лет дружбы Вьяго не познакомил с сестрой? Тереза не только помогла ему завершить контракт, убив венатори и встав с ним плечом к плечу, она спасла его из Костницы, когда он уже успел лишиться малейшей надежды на чудо. Тереза не испугалась, узнав о Злости. В её серых глазах читался только вызов, в отличие от страха, которым было пронизано всё существо Хардинг. Внезапно их глаза встретились, и Луканис ощутил, как сердце пропустило удар. Тереза смотрела прямо, без страха, словно изучая его. Взгляд тёмных глаз казался выдержанным и решительным. Он слышал, как гномка что-то бормотала об убийстве богов. Будь он проклят, если не сделает всё, что Тереза попросит. Только не после того, как она спасла его жизнь. — Рук, ты уверена, что нам нужен именно он? — не выдержала Хардинг, и Тереза обернулась к гномке. — Я, вообще-то, здесь, — спокойно парировал Луканис. — Если есть вопросы, спрашивай, Хардинг. — Рук! — взгляд Нитки стал почти умоляющим. — Мы не можем… — Луканис Делламорте тот, кто может убить Гилланайн. Конец дискуссии, Хардинг, — голос Терезы смягчился, но глаза остались холодными. Никакой ярости, никакого давления — только твёрдое спокойствие. Он не мог отвести взгляда. — Тебя ничему не научил опыт Юга? То, что произошло в Киркволле!.. — Нитка, — голос Терезы смягчился, взгляд обращён к девушке. — Кажется, нам мир нужно спасти, я не права? — Права, Рук, — угрюмо отозвалась Хардинг. — Но я не собираюсь ему доверять. Тереза сощурилась, и Луканис с трудом подавил смешок. Уж она явно заставит любого делать то, что ей нужно. Впрочем, до недоверия гномки ему не было никакого дела, а вот де Рива вызывала уважение и интерес. — И о каких богах речь? — спросил он, привлекая к себе внимание Терезы. — Потом, — она едва заметно покачала головой, и Луканис усмехнулся. — Как давно ты Ворон? — С восемнадцати. Двенадцать лет. — Почему мы ни разу не пересеклись, Тереза? — он опёрся локтями на колени и исподлобья посмотрел на неё. — Ты знаешь всех Антиванских Воронов? — Почти, — не стал скрывать он. — Убийца? — Воровка, — она посмотрела прямо на него, уголок её губ дёрнулся. — Это... элегантнее. — Разумеется, — Луканис почувствовал, как ему становится любопытно. Тереза отвечала ему с лёгкой насмешкой, но её голос звучал тепло, как будто игра эта предназначалась только для них двоих. — Неужели ни одного контракта на убийство? — Они были. Но в поиске артефактов есть что-то… Будоражащее, — она улыбнулась, и сердце опять пропустило удар. — За каждым стоит своя история. — Это любопытно, — Луканис кивнул. — Расскажешь какую-нибудь? — Потом обязательно, — Тереза быстро посмотрела на безучастную магессу. — Какая Катарина из себя? — Боги, я уже почти забыл… Слишком долго меня не было. — Понимаю. Кажется, у нас, Воронов, входит в привычку исчезать без следа. Ты не одинок в этом. Тереза едва заметно улыбнулась и поправила нож у пояса. Жест был почти незаметен, но Луканис уловил в нём небрежное изящество. Она знала, что делает, каждое движение было выверенным и точным. — Она опять смотрит на нас, — прошипел Злость в голове. — Так ты правда не видишь и не слышишь Злость? — он не удержался от вопроса, желая, чтобы демон замолк. — Зачем мне лгать? — Луканис ощутил восхищение от её упрямого ответа. — Как она смеет! — раздался голос Злости в голове. Луканис бросил взгляд на Терезу. Её глаза были спокойны, но он видел, что она почувствовала перемену в его лице. Она чуть прищурилась, уголок её губ дёрнулся, словно она знала о том, что творится внутри него. Внезапно она посмотрела назад, и Луканис наконец обратил внимание на раскинувшийся город. Тревизо. Высокие здания из тёмного камня отражались в поверхности воды: лодка была уже близко. Луканис ощутил, словно в груди не хватает воздуха. Внезапно Тереза развернулась к нему, на её губах сияла улыбка: — Ты дома! Веришь? У него не нашлось для ответа. Он выдавил из себя подобие усмешки и покачал головой.

***

Огонь успокаивал. Луканис не мог оторвать взгляда от языков пламени. День выдался настолько насыщенным, что он не мог заснуть, как бы ни крутился с боку на бок на неудобной кровати. Да и стоило ли вообще спать? Мог ли он подумать утром, когда открыл глаза, что всего через несколько часов его наконец спасут из Костницы? Он нахмурился. Мысли путались, воспоминания всплывали в памяти урывками. Лодка до Тревизо, уверенная улыбка Терезы, отсутствие страха. Эта женщина либо чрезмерно храбра, либо сумасшедшая. Он огляделся: Маяк был самым необычным местом, в котором он когда-либо бывал. Тень. Луканис всегда откровенно недолюбливал магию и её проявления, списывая это на издержки профессии — убийце магов по-другому вряд ли было положено. И всё же это место не казалось враждебным. Его мысли обратились к событиям в Тревизо. Себе-то он мог признаться: он был бы рад вновь увидеть Катарину, услышать строгий скрипучий голос. Желание было даже сильнее страха оказаться отвергнутым из-за его одержимости. Тереза выглядела довольной, когда они следовали по узким улочкам Тревизо. Хоть она и казалась сдержанной, на губах была едва заметная улыбка: она любила город так же, как и он сам. Её уверенность, её шаги, её взгляд — всё это, казалось, притягивало его сильнее, чем улочки родного города. Вернувшись в «Бриллиант» дома Кантори, Луканис ощущал, как бьётся в груди сердце. Он ни за что не подал бы виду, но предвкушал встречу с Катариной, Илларио, Вьяго и Тейей. Реальность оказалась жестока: венатори напали на казино, а Катарина — бабушка — теперь мертва. Луканис словно в бреду смотрел, как Тейя сутулила плечи, а Вьяго нежно касался её спины, давая поддержку без слов. «Неужели эти двое наконец признали свои чувства? Или я не замечал раньше?» — мелькнула на грани сознания отстранённая мысль. — Луканис, мне так жаль, — отвлёк его голос Терезы. Он посмотрел на неё и кивнул с благодарностью. Принять факт смерти Катарины казалось невозможным, словно это был очередной кошмар, от которого никак нельзя проснуться. Какой бы ни была Катарина, она научила его всему. Он был её любимцем, наследником, пусть и порой её методы воспитания были суровы. — Тейя, — Тереза нарушила молчание вновь. Её серые глаза, такие же, как и у Вьяго, смотрели тепло. — Ты не виновата. — Конечно, — подтвердил её кузен, поглаживая спину возлюбленной. — Венатори застигли нас врасплох. — В моём доме! — воскликнула Тейя. Луканис невольно поморщился, словно от боли, пытаясь вырваться из плена собственных мыслей. Его взгляд снова упал на языки пламени, которые плясали перед ним, будто дразнили, предлагая покой, которого он не мог достичь. Вечером, уже в Маяке, две магессы — Беллара и Нэв — размышляли, возможно ли разделить его со Злостью. Выхода не было. Когда Тереза вошла в столовую в разгар спора между магами, Луканис не удержался и посмотрел на неё. Де Рива была красива. Эта бездумная мысль взбесила Злость, и он начал требовать своего. — Я хочу поговорить с Терезой! — оглушающе вопил демон в голове. Мысли прервал скрип двери, и Луканис обернулся. На пороге опять стояла Рук. «Ну какой из неё новобранец?» — с раздражением подумал он. — Я попросил оставить меня одного. Злость только успокоился. — Извини, — Тереза прошла к кухонной зоне. — Я пришла за своей вечерней чашкой кофе. Не было мысли тебя беспокоить. Луканис развернулся к ней всем телом. — Ты сказала «кофе»? Тереза улыбнулась мягко, словно наслаждаясь мгновением. Луканис ощутил лёгкую дрожь внутри, будто где-то глубоко всколыхнулось нечто неразрешённое. Он тут же попытался списать это на усталость, но понимал, что причина была в её улыбке. — Верно. Хочешь? — А как ты варишь? — негромко поинтересовался Луканис, делая несколько шагов в её сторону. — О, какой хороший вопрос! — Тереза улыбнулась. — Только чёрный и крепкий. Без сахара или молока. От её слов Луканис ощутил неожиданное тепло, словно она говорила не просто о кофе, а о чём-то более значимом, что объединяло их обоих. — Идеально. Не представляю, кто пьёт с молоком или сахаром. — Сварю и для тебя, — Тереза кивнула. — С молоком пьют орлесианцы. Это какая-то их особенность. — Извращение, — Луканис притворно передёрнулся, и она негромко рассмеялась. — Ты часто бывала в Орлее? — Да, больше всего, пожалуй. — И как тебе? — Красивая архитектура, — Тереза задумалась. — Богатая история, а маски, которые они носят, очень красивы. Но возвращаться домой всегда приятнее. — Согласен, — отозвался он, хотя внутри кипела горечь от потери Катарины. — А Тевинтер? Там у тебя были контракты? — Последний три года назад, — она поморщилась. — Надо было похитить артефакт. — Где? — Карастес. Он хранился у Первого чародея Аммосина, но его украл венатори, работавший на магистра Корция. — Тебе удалось? — Да, — Тереза хмурилась, смотря на закипающую воду. — Мой самый сложный контракт. Луканис внимательно посмотрел на неё. Ему хотелось расспросить её, но он одёрнул себя усилием воли. — Как получилось, что мы не были знакомы до сегодня? — Ты спрашиваешь у меня? — Тереза улыбнулась. Она выглядела благодарной перемене темы. — Я знаю, что вы с Вьяго друзья, но я жила отдельно много лет. — Можно я кое-что спрошу? — Луканис исподлобья посмотрел на неё. — О Вьяго и тебе. Она серьёзно взглянула на него в ответ, но кивнула. — Как вы можете быть кузенами? Я знаю, кто настоящий отец Вьяго. — Король Антивы, — подтвердила Тереза. — Его мать взял в жёны мой дядя. Вьяго называл его отцом. Поэтому пусть мы и не кузены по крови, но по душе точно. Хотя… Илларио сказал, вы с ним хоть и кузены, но больше как братья. У нас с Вьяго такая же связь. Была, по крайней мере. Луканис поднял брови. — Что произошло? Я знаю, что ты исчезла в какой-то момент. Вьяго просил тебя разыскать. Я должен был убить Каливана, а потом заняться поисками. Тереза закатила глаза. — Почему Вьяго попросил об этом тебя? Ты же выполняешь контракты другого рода. — Они с Тейей не смогли тебя найти. Вьяго — мой друг. Он сходил с ума от неизвестности. Так и где ты была? — Я познакомилась с Варриком Тетрасом. Луканис слушал её рассказ с живым интересом. Тереза подробно рассказывала ему, как они выслеживали Соласа, и налила кофе в чашку, а затем протянула ему. Их пальцы на миг встретились, и Луканис ощутил растущее внутри раздражение на свою реакцию. — Но почему ты сбежала? — спросил он, делая глоток кофе. — Восхитительно, спасибо, — пробормотал он. — Надеюсь, ты не столь талантлива в ядах, как твой кузен Вьяго? Его неудачная шутка сработала совсем не так, как он предполагал. Тереза сверкнула глазами, приблизилась к нему, бесцеремонно вырвала у него из рук кружку и сделала глоток, как если бы этим жестом решила поставить точку в разговоре. Луканис почувствовал, как её пальцы касаются его, и не мог не заметить, что её движения были быстрыми и уверенными, но в них всё же скользила какая-то неосознанная мягкость. — Доволен? — Я пошутил, извини. Но ты не ответила на мой вопрос, — Луканис едва заметно усмехнулся, пытаясь скрыть неуместную нервозность, которая начала пронизывать его слова. Он знал, что должен быть холодным и уверенным, но каждый её ответ резонировал с каким-то глубоко личным страхом, который он старался заглушить. Тереза протянула ему чашку и взяла в руки собственную. — Ты слышал об операции против антаама? — она слегка наклонила голову, ожидая ответа, но её взгляд был осторожным, почти изучающим. — Да, — Луканис кивнул. — Вьяго сказал, ты её сорвала, потому что не подчинилась приказу и освободила пленников с корабля. Это очень смело, — он улыбнулся. — Я бы поступил точно также. — Мой дом решил иначе, — Тереза сжала губы. — Де Рива устроили голосование. Меня выгнали. — Точно, — Луканис вспомнил. — Против тебя проголосовал Маркус. Вы с ним были близки, если я правильно помню слова Вьяго. Рук отвела взгляд. — Ничего особенного, это было просто для удовольствия. — Но он тебя предал, — констатировал Луканис. — Ты знаешь причину? — Нет, но это не имеет значения, — тон Терезы сочился ядом, и он решил, что надо сменить тему. Пока он думал, делая глоток кофе, она спросила уже спокойнее: — Луканис, ты лучший убийца магов среди всех Антиванских Воронов. Как тебя поймали? — Кто-то меня подставил. У меня был контракт на Каливана в Костнице. Я сел на корабль из Тревизо в Минратос. Венатори поджидали меня. Не знаю, как им удалось убедить Воронов, что я мёртв, но очнулся я в костнице с Зарой Рената, которая упивалась моими страданиями. — Та венатори, о которой ты говорил там? Мы обязательно поймаем её, — Тереза нахмурилась. — Особенно после того, что она сделала с Первым Когтем. И ещё кое-что… Катарина сама предложила, чтобы ты помог нам с богами. Тебя это устраивает? — Когда Первый Коготь даёт задание, ты его выполняешь. Особенно если это твоя бабушка. Но причин работать с тобой больше, чем только это, Тереза де Рива. Она хмыкнула и посмотрела на него. — Как официально! И что за причины? — Я в долгу перед тобой. После времени в Костнице, возможно, я с нетерпением жду возможности прикончить парочку богов. Тереза нахмурилась. — То, что с тобой случилось… Я всегда восхищалась рассказами других Воронов о легендарном Луканисе Делламорте. Ты очень храбрый. — Храбрый? — он поспешил сделать глоток кофе, надеясь, что не покраснел как мальчишка. — И это говорит девушка, спустившаяся за мной в Костницу. — Луканис, я серьёзно. Он допил кофе залпом. — Благодарю, де Рива. Твой кофе — лучшее, что случилось со мной за последние месяцы. — Льстец, — прошипела Тереза. — Но спасибо. — А ты пробовала кофе в «Пьетре» в Тревизо? Она закатила глаза, но губы непроизвольно расплылись в улыбке. — Естественно! — Составишь завтра компанию? Мне нужно встретиться с Илларио. Её брови слегка нахмурились, и он почувствовал, как его слова затронули что-то скрытое в её взгляде. — Ты уверен? Вам и без меня явно есть что обсудить. — Брось, я буду рад твоей компании. — Что ж, хорошо, — она направилась к двери, её шаги немного замедлились. — Но перед этим заглянем к Флетчеру? Мне нужен более удобный пояс. Луканис кивнул, не отрывая глаз. — И на рынок. Я куплю нам мешок кофе. Тереза рассмеялась. В её смехе было что-то, что заставляло его забывать обо всех своих сомнениях. — Ловлю на слове, Делламорте. Доброй ночи. Она открыла дверь, но перед тем как выйти, её взгляд задержался на нём — не ожидание, не вопрос, просто понимание. Он почувствовал её уход как мягкое прикосновение. — Доброй ночи, — ответил он тихо, так, чтобы она не слышала.

***

— Мама, но почему папа должен отправляться в Ферелден? Маргарет вздохнула в который раз и посмотрела на Каллена. Командир давно распущенной Инквизиции хмурился, глядя на дочь. Ему было чуть за сорок, но цифры не имели значения. Каждый раз Маргарет чувствовала, как замирает дыхание, когда она смотрела на мужа. В кудрявых волосах блестели едва заметные нити седины, морщина между бровей с годами стала глубже, но — сохрани Создатель — чувства росли с каждым днём. — Не пущу! Эвелине всего пять лет, и Маргарет знала, насколько сильна связь между ними тремя. — Эва, пожалуйста… — она опустилась на колени, чтобы их глаза были на одном уровне. — Нам тоже тяжело. Каллен поднялся с кровати и встал на колени рядом с женой. — Эва, милая… — Хватит! — Эвелина топнула ножкой, и Маргарет с трудом подавила усмешку. Пусть у дочери и были светло-карие глаза отца, но кудри и буйный характер точно её. — Я не пущу! — со злостью закричала девочка.— Нет! Внезапно стёкла на окнах спальни взорвались, рассыпаясь на тысячи мелких осколков. Маргарет сглотнула. — Что… — взгляд Эвелины стал непонимающим. — Что это? Мам? Маргарет чувствовала на себе взгляд Каллена. По щеке потекла слеза. — Это магия, милая, — прошептала она. — Твои способности только что пробудились. Каллен тяжело вздохнул. Маргарет видела, как дочь смотрит с непониманием на них двоих. — Я сделала плохо? — Нет, — с жаром выпалила Маргарет, притягивая дочь к себе. — Всё хорошо, милая, мы тоже расстроены, что папа должен уехать. — Но ты не лопнула окна, мама! — забормотала Эвелина, и магесса рассмеялась. — У меня больше выдержки, милая. Я научу тебя. Она нежно поглаживала дочь по волосам и посмотрела на Каллена. Немой вопрос застыл в глазах чародейки. Он хоть и хмурился, но едва заметно кивнул. Он придвинулся и обнял жену и дочь. — Милая, ты маг, это же отлично! Станешь такой же, как мама! Эвелина отстранилась, и Маргарет почувствовала, как дочь с недоверием смотрит на них обоих. — Вы не злитесь? Правда? — Иди сюда, принцесса, — Каллен притянул к себе дочь. — Я люблю тебя и твою маму больше всего на свете. Значит, теперь у нас в семье на одну талантливую магессу больше. Маргарет почувствовала, как по щеке потекли слёзы. — Марго… — светло-карие глаза смотрели с теплом и укором. — Иди к нам.

***

Сон не шёл. Тереза в очередной раз перевернулась на другой бок и выругалась. Затем она сдалась, встала, оделась, взяла со столика портсигар и направилась к выходу. Тереза вышла на улицу, вдыхая прохладный воздух. Забавно и одновременно так странно, что и в Тени менялось время суток. Или она адаптировалась под их нужды? Нужно будет спросить у Беллары. Она подошла к постаменту со статуей волка и бесцеремонно — наверное, так подумал бы Солас — опустилась на парапет. Пальцы подрагивали, предвкушая процесс курения. Наконец, огонь вспыхнул, и Тереза с удовольствием выдохнула дым в воздух. Редкое, но приятное наслаждение. Мысли убивали. Если сперва после ритуала, хотелось только как можно скорее покончить с богами, после возвращения в Тревизо всё изменилось. Тереза помнила обещание, данное Катерине. Жаль, что Первый Коготь не дожила до встречи с внуком. Внутри всё жгло от несправедливости этого мира. То, что венатори сделали с Луканисом, не выходило из головы. Слова Каливана, которого они с удовольствием прикончили в Костнице, зудели в ушах. — Зара сказала: «Его и так называют «Демоном из Вирантиума», разве это не смешно?» Тереза затянулась дымом и закашлялась. Мысли обратились в сторону Вьяго. Она так боялась встречи с кузеном, но, кажется, обошлось. Они всегда были близки без особых слов. Даже теперь она чувствовала: брат любит её, несмотря на ошибки. При мысли об ошибках Тереза нахмурилась. Мысли обратились к прошлому, невольно затронутому накануне Луканисом, когда он поинтересовался её контрактами в Тевинтере. Она вдохнула дым, чувствуя несуществующую боль в животе. Интересно, сколько должно пройти лет, чтобы она забыла? Луканис Делламорте. Имя словно ударило под дых, и Терезе захотелось зашипеть, застонать, закричать. Почему он вызывает у неё такие эмоции? Она всегда считала себя выше любых чувств. Безусловно, прошлое — очаровательного боевого мага-контрабандиста из Тевинтера и Маркуса — не отнять, но ни один из них не вызывал таких душераздирающих ощущений. Впервые в жизни Тереза де Рива чувствовала себя беспомощной. Что это? Желание? Раздери её демоны, уж она-то владела ими превосходно! Сострадание? Этого не отнять: никто не заслуживает того, что с ним произошло. Почему с первого взгляда внутри всё болезненно сжалось? — Идиотка, — прошипела Тереза. После того случая с боевым магом — надо было всё-таки узнать имя или придумать своё за десять-то лет — она подпустила к себе лишь Маркуса, да и то по собственной глупости. Алкоголь никогда не приносил ни облегчения, ни удовольствия, зато сплошные последствия. Они с Вьяго всегда жили по принципу «никому нельзя доверять». Когда брат наконец сблизился с Тейей, Тереза искренне порадовалась этому, зная о глубоких чувствах Вьяго к красивой и опасной эльфийке. Для себя она никогда не хотела подобного. Кузен знал, каким уязвимым делает себя, раскрываясь перед Тейей, и Тереза осознавала, как это страшно для него. И как было бы для неё. Самым безумным было даже не это глупое чувство, которое не поддавалось пока внутренней борьбе. Куда более пугающим оказалась ревность. То, как мило Луканис беседовал с Нэв, выводило из себя до дрожи в руках. Почему? Откуда это? Тереза затянулась, с облегчением вспоминая, что Нэв была в отношениях. Ревность? Да что происходит? Она знала Луканиса Делламорте несколько дней. — Хватит, — пробормотала Тереза сквозь зубы и затушила сигарету о постамент. Этот вечер они провели в Тревизо. Луканис должен был встретиться со своим кузеном Илларио — вот уж кто вызывал отторжение, несмотря на привлекательную внешность — и пригласил её с собой. Тереза закусила губу практически до крови, вспоминая их разговор после ухода Илларио. — Кофе волшебный, — она улыбалась. — Как прощальный поцелуй. — А каков первый поцелуй? Тереза застонала в голос. Обмен репликами проигрывался в голове снова и снова. Флирт не был для неё чем-то недоступным, но почему-то именно Луканис вызывал такой отклик. Она огляделась и закурила вновь. Хотелось что-то хорошенько пнуть, чтобы выбросить эти глупости из головы. Она закрыла глаза и произнесла слова, отражавшие давно сделанный выбор: — Никому нельзя доверять. Людям, верующим в Создателя и Андрасте, помогала молитва. Терезе де Рива — Антиванскому Ворону — эти слова. Она в последний раз затянулась, наблюдая, как тонкий дымок растворяется в ночном воздухе. В голове всё ещё звучали слова Луканиса, его голос с лёгкой насмешкой, вызывающий, провокационный. Но это было иллюзией. Она не могла позволить себе ослабить бдительность. — Эмоции — это слабость, — напомнила она себе. Слабость, которой враг мог воспользоваться. Какой бы он ни был, Луканис Делламорте не станет исключением. Никто не станет исключением. Тереза подняла голову к небу, где мерцали звёзды, и позволила холоду ночи очистить её мысли. — Никому нельзя доверять, — сказала она с новой решимостью. Она встала с парапета и погасила сигарету, не глядя на неё. Рука не дрогнула. Больше никаких слабостей, никаких решений, продиктованных эмоциями. Пусть мир и подталкивает её к старым ошибкам, она будет бороться. С этими мыслями Тереза развернулась и исчезла в ночи, оставив статую волка и свои мимолётные слабости позади.